Расслабься

      Прошла целая вечность. А может, лишь пара минут.       Арсений тяжело вздохнул, отпустил Антона и, развернувшись, молча зашёл в туалет. Шастун по инерции двинулся следом.       Попов оценивающе взглянул на себя в зеркало, включил кран и аккуратно промыл покрасневшие глаза. Антон медленно подошёл вплотную, игнорируя своё отражение и не отводя взгляд от парня. Ему страшно хотелось извиниться снова, но он не мог найти нужных слов. Все тараканы в голове притихли и изредка пинали того, кто предложил идти в лобовую атаку. — Арсюш, — вырвалось из уст Антона, и оба юноши замерли от этого неожиданно нежного обращения.       Попов перевёл взгляд на Шастуна в зеркале, и Антон тяжело сглотнул. — В смысле Арсений, — поспешил он исправиться, — Арс.       Попов усмехнулся, поворачиваясь лицом к Шасту. Он осмотрел парня с ног до головы, будто видел в первый раз, облизнулся, глядя на губы. — Как угодно, только не Се-е-еня, — скривился он, но тут же снова улыбнулся и провел ладонью по недельной щетине Шастуна, взялся двумя пальцами за подбородок и слегка приблизил к нему лицо. — Я очень соскучился.       Антону хотелось в этот момент взглянуть на себя со стороны и убедиться, что очаровательный мужчина в шикарном костюме с идеальной прической и лишь со слегка опухшими глазами говорит действительно о нём, а не о ком-то другом. На Шастуне была старая серая футболка, потертые джинсы, он не помнил, когда последний раз нормально мыл голову, и точно знал, что перестал бриться неделю назад. По нему Арсений скучал?       Шастун прыснул, переводя взгляд в сторону и натыкаясь на своё отражение. Всё так, как он и представлял. Арсений — древнегреческий бог, Антон… бомж с района.       Попов не отрываясь смотрел на Шастуна. Он переместил ладонь ниже, поглаживая большим пальцем шею и линию челюсти, приблизил к его лицу своё и медленно провёл носом по щеке. Губы Антона находились в считанных миллиметрах от губ Арсения, и Шастун боялся пошевелиться. Он даже закрыл глаза, забывая обо всем, кроме близости с парнем. — Котёнок, — шепнул Попов в губы Антону и облизнул их. У Шастуна перехватило дыханье. Он не мог понять, как прожил целую неделю без этого ощущения. Всё тело покрылось мурашками, в голове билась лишь одна мысль, которую он поспешил озвучить: — Как же я соскучился! — он уже было приоткрыл губы для поцелуя, когда услышал, как дверь за спиной открылась.       Широко распахнув глаза, Антон замер. Казалось бы, худшее, что он мог сделать в такой ситуации. Зато Арсений оказался на высоте: — Ресничку достал, больше вроде ничего нет, но ты всё равно глаз промой.       Шастун всё еще не мог двинуться с места, а Попов принялся мыть руки. Его выдавал лишь румянец на щеках, а вот Антона с потрохами сдавало всё: от выражения лица до вставшего члена. — Это вы, конечно, хорошо придумали, — раздался знакомый голос, и Шаст наконец-то сделал шумный вдох, — но, Шастун, тебя Эдуардыч потерял.       Антон повернулся к Позову боком и прислонился задом к раковине, пытаясь отдышаться за всё то время, что он этого не делал. Арсений издал нервный смешок, качнув головой в приветствии. — О-о-о, — протянул Дима, косясь на джинсы Шастуна, — да я не вовремя. Мѝритесь, значит?       Попов проследил за его взглядом и довольно улыбнулся. Антон же закрыл глаза руками, всё ещё пытаясь смириться с тем, что он только что чуть не совершил случайный выход из шкафа. — Поз, — начал Шастун, поворачивая голову в сторону друга, — я не вернусь в зал. — Да я вижу! — мгновенно отреагировал Дима. — Не проблема, скажу, что у тебя кровь носом пошла. Что с вещами твоими делать?       Антон цокнул языком, проверяя карманы. Телефон в правом, ключи от машины и номерок из раздевалки в левом, остальное ему вроде не должно было в ближайшее время пригодиться. — Заберешь к себе? — друг согласно качнул головой. — И возьми мой вопрос по философии. — Окей, — Позов уже собирался выйти, но сказал напоследок: — вы тут лучше не стойте, в следующий раз ведь не я зайду.       Махнув рукой, он ушёл, и Антон расслабленно выдохнул. Он уже было представил, как быстро по университету расползаются слухи, его отчисляют, от него отказываются родители, и он живет под мостом, как самый настоящий бомж, до конца своих дней. — Димка прав, не стоит нам тут задерживаться, тебе всё-таки ещё долго учиться, — Арсений словно прочёл его мысли, но, судя по всему, они действительно были написаны у Шастуна на лбу. — Или, знаешь…       Попов бросил взгляд на ряд туалетных кабинок. Антон не думал, что после столь сильного стресса возможно завестись с пол-оборота, но ему хватило даже слабого намёка на оборот, чтобы ощутить, как тянет низ живота. — Знаешь, у меня никогда ещё не было в университетской уборной, — продолжил Арсений, с интересом изучая дверцу и щеколду самой дальней кабинки.       Один из тараканов в голове Шастуна незло передразнил это последнее «уборная», но шум от остальных, неистово кричащих «У НАС ТОЖЕ», почти полностью заглушил эту шальную мысль.       Попов, приподняв брови, внимательно посмотрел на Антона, ожидая ответа. Выражение его лица не казалось особо заинтересованным, скорее немного заинтригованным, но готовым к любому решению. Шаст тяжело сглотнул и невольно облизнулся, переводя взгляд с Арсения на дверцу и обратно. Попов сделал шаг в сторону кабинки и снова вопросительно посмотрел на Антона.       Шастун толком не успел заметить, как оказался за закрытой дверцей в компании унитаза и разгоряченного Арсения. Он не запомнил, кто и чем задвинул защёлку, потому что его руки прижимали Попова к стене, руки же Арсения вцепились в футболку, задрали её, а скоро и вовсе незаметно стянули. Антон просто не мог за всем этим уследить, ведь он наконец-то ощутил желание.       Он с остервенением целовал губы Арсения, напрочь позабыв обо всех своих принципах, которые устанавливал в течение недели. Сейчас не было ничего важнее, ничего привлекательнее и желаннее, чем эти губы, эти руки, эти бедра. Попова хотелось облизать с ног до головы, как чупа-чупс. У Шастуна от этих мыслей кружилась голова. — Ан… — попытался заговорить Арсений, но Антон не хотел тратить ни секунды на разговоры. Он уже провел вечность без Попова, и не планировал отрываться от него ни на одно мгновение.       Шастун почувствовал, что Арсений улыбается, неловко отвечая его требовательным губам. Антон решил, что ничего не потеряет, если спустится чуть ниже и оставит на напряженной шее пару следов своего желания. — Сделай так же, как у двери… — хрипло попросил Попов, вызвав у Шастуна замешательство. — Чуть грубее…       Антон отодвинулся, чтобы заглянуть в мутные глаза Арсения. Они снова вернулись к этому разговору? Нет, Шастун, конечно, планировал к нему однажды вернуться, но не так скоро. — Малыш, — Попов обхватил руками лицо парня, — я не путаю жестокость с грубостью. Мне много чего нравится, а сейчас я хочу, чтобы ты был немного жёстче, — он качнул бёдра вперед, задевая пах Антона, и тот, закусив губу, обхватил запястья Попова. — Мы это потом еще обсудим, — чуть ли не угрожающе произнес Шастун и для убедительности укусил Арсения за нижнюю губу, оттянул её, а затем вновь впился губами, целуя.       Антон с силой вдавил парня в стену кабинки, заводя его руки наверх и удерживая. Шастун не переставал ритмично двигать бедрами, то прислоняясь вплотную, то отстраняясь, то водя ими влево, то вправо. Одной рукой он всё ещё удерживал запястья Попова, а другой двинулся вниз, добрался до пряжки ремня и, ненадолго разорвав поцелуй, опустил взгляд, чтобы видеть, как её расстегнуть. — Ещё раз меня укусишь, и мне придётся отбить у тебя это желание, — тихо и томно произнес Арсений в самое ухо.       Антон вздёрнул голову, но не перестал орудовать рукой в штанах Попова: расстегнул пряжку, затем молнию, провёл ладонью по вставшему члену парня через боксеры. — Ты мне угрожаешь? — уточнил он, оттягивая резинку нижнего белья. — Предупреждаю, — тепло улыбнулся в ответ Арсений, и вздрогнул, когда Шастун отпустил резинку. — Да что ты? — Антон наигранно поднял брови и покачал головой из стороны в сторону, забираясь рукой в боксеры и обхватывая член. Попов прикрыл глаза и прислонился затылком к стене. Шастун наклонил голову и уткнулся носом в шею парня, заставляя его сделать шумный вдох. — Я не могу удержаться…       Антон поцеловал нежную кожу. И снова. Затем начал двигать правой рукой, стимулируя член, а левой с силой надавил на запястья Арсения. Ещё секунда, и он всё же разомкнул зубы и укусил парня в шею, одновременно ускоряя движения, давя сильнее. Попов зарычал, зажмурившись и сжимая руки в кулаки.       Шастун чмокнул место укуса и отпустил Арсения, отстраняясь и двигаясь к противоположной стене. — Какой же ты… — Попов потер шею и зло посмотрел на Антона. Тот не мог скрыть лукавую улыбку и постарался сделать невинный взгляд. — Какой? — заискивающе глядя в голубые глаза, поинтересовался парень, и тут же снова утонул во влажном поцелуе. Арсений стал активнее, ведя руками вверх по груди Шастуна, хватаясь за его плечи, зарываясь пальцами в волосы. Резким движением Попов отстранил от себя парня, вновь ища зрительный контакт. — Нарывающийся, — произнес он хрипло, давя на плечи Антона и заставляя опуститься на колени.       Шастун задержал дыхание, глядя исподлобья и наощупь подбираясь к члену Арсения. Он стянул штаны парня ниже, обхватил ствол одной рукой, а другой сжал бедро Попова, стараясь сохранять равновесие.       Арсений вновь прижался спиной к стене кабинки и одобрительно погладил скрючившегося Антона по голове. Шастун выдохнул через рот, сделал глубокий вдох, не отрывая взгляда от блестящих глаз Попова, и приоткрыл рот, чтобы сделать приятно своему парню. Он наконец-то чувствовал возбуждение, понимая, что, скорее всего, кончит, не снимая джинс, пока будет целовать, ласкать, облизывать член Арсения. Ему хотелось доставить удовольствие даже больше, чем получить. Ему хотелось извиниться, раскаяться, показать, как сильно скучал…       Попов перестал перебирать пальцами волосы Шастуна, и положил обе руки ему на затылок. Он жадно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, проталкивая член глубже в глотку Антона. Арсений пообещал наказать — Арсений накажет.       Он ослабил хватку и снова резко дернул тазом вперед. У Шастуна в глазах стояли слёзы, но он и не подумал отстраниться, лишь сильнее сжимая пальцами бедра Попова, пока тот медленно и глубоко трахал его рот.       Арсений не стонал, на что так надеялся Антон, но дышал шумно, громко и часто. Шастуну было мало. Он сам стал двигать головой навстречу Попову, чтобы заставить парня издать хоть звук, но из-за его движений Арс сбился с ритма.       Антон охнул, чувствуя неожиданную пустоту во рту и в сердце, когда парень резко остановился и отодвинулся. — Я всё сделаю сам, — в губы Шастуну прошептал Попов и оставил на них страстный поцелуй, прежде чем вернуть член на положенное место.       Антон не сопротивлялся. Он привык, что Арсений берет над ним верх, и даже получал от этого удовольствие.       Член снова был во рту. Движения снова стали ритмичными и резкими. В паху Антона снова засвербило, и он мученически зажмурился не в силах оторвать руки от Арсения, чтобы уделить внимание собственному члену. — Смотри на меня, — прорычал Попов, и Шастун послушно открыл глаза. На пол меж ними капала слюна. Воздух вокруг был наэлектризован. Послышался звук открывающейся двери…