***
Утром, в понедельник, весь отряд собрали в штабе для брифинга. Мартин долго ждал этого момента, как и остальные. Кто же мог подумать, что ожидание окажется той еще ношей, особенно, если знать, что последует за ним. Они прибыли сюда в первые дни начала карантина. Их держали для особых операций. Целую неделю им только и приходилось выслушивать жуткие истории солдат, побывавших в этом обезумевшем городе: истории про горы дымящихся тел в некогда зеленых парках, разрушенных и залитых кровью улицах, каннибализме, жутких рисунках по всему городу и других ужасах, после которых можно, и даже нужно, записываться к психологу. Город сводит их с ума. — Итак, ребята, наконец-то наш выход. Послышались радостные возгласы. — Командование доверило нам задачу — зачистить госбанк на Эрвери-стрит, — командир Вильям показал на здание, обведя его границы на карте города лазерным лучом, — точнее не столько зачистить, сколько добыть важные для правительства документы. Их список вот тут, — показал конверт и спрятал обратно в карман. — Значит, план таков: начало миссии ровно в двенадцать утра, нас доставят в блокпост на окраине города, оттуда мы спустимся в канализацию и пройдем прямо до банка, не привлекая лишнего внимания, — Вильям переключил слайд карты города на план стоков. — И говорю сразу, передвигаться по поверхности чревато стычками с местными, поэтому тщательно проверьте противогазы перед отправкой. У банка нас поддержит отряд альфа, но он будет добираться туда от другого блокпоста, так что мы вряд ли пересечёмся с ними до банка. После миссии вернемся тем же путем, если что-то пойдет не так, то нужно укрепиться и вызвать подмогу с помощью сигнального пистолета. Заметьте, сигнал должен быть фиолетовым. Вопросы? — В ответ была лишь тишина. — Ну и славно, готовьтесь, ребята, мы не должны упасть в грязь лицом на первом же задании. Все свободны, — Вильям важно вышел из палатки. Ситуация не была бы столь критична, если бы в городе не проживало более миллиона людей. Политиканы называют это гражданской войной, но они не видели, что тут происходит на самом деле — это хаос; город объят безумием вдоль и поперек, здания рассыпались в пыль от ежедневных взрывов, трупами усеяны все улицы и парки, а бесконечным столбам дыма не было счета. К моменту прибытия Мартина в лагерь отношения между местными и военными обострились настолько, что перестрелки и нападения стали обычным делом. И было бы все проще, но жители вели ожесточенные бои за каждый переулок, вооруженные не хуже самой армии. Собственно, откуда у них оружие было загадкой. Военным запрещалось использовать дронов и низколетящую технику, город был изолирован от любого вида связи, а обширное вооружение позволяло повстанцам сбивать большинство воздушной техники. Даже наземная переставала быть эффективной в тесных закоулках гигантского мегаполиса. Улицы были забаррикадированы или накрыты упавшими зданиями и полностью перекрывали передвижение любого транспорта. Сжечь город-миллионник было нельзя, пока в нем находились документы государственной, культурной и национальной важности. Если эти документы попадут не в те руки или будут уничтожены, пострадает все государство. Вот и посылают небольшие отряды наподобие того, в котором служит Мартин.***
— Волнуешься? — Мартин подсел к Блезу. Это был его первый боевой выход, и он явно нервничал. Мартину захотелось помочь ему. Вообще было странно, что его, «зеленого», направили в отряд Виктрикс: тут нужна специальная подготовка, да и весь отряд был уже крещеный в бою, все кроме Блеза. Но приказ свыше не обсуждается. — Нет. Возможно. Да. Тебе приходилось убивать? — Блез сжимал в одной руке фотографию какой-то девушки, в другой крестик. — Было дело, когда наш отряд послали за наркобароном. Кажется, это было полгода назад, — Варэйт присел рядом. — К этому можно как-то подготовиться? — Это твоя девушка? — Ага. — Красивая. А вот это мои девочки, тоже красивые, — Мартин похвастался своей семьей, давая Блезу рассмотреть фотографию с женой и дочкой. — Послушай, посмотри на них, — солдат показал на товарищей, которые готовились к выходу: несколько человек писали письма родным, еще несколько молились и проверяли свою амуницию, остальные болтали, подшучивали, выпендривались друг перед другом. — У них у всех есть свои семьи, родственники и тому подобное, как и у меня или тебя. Задай себе вопрос, хочешь, чтобы кто-нибудь из них, твоих друзей, боевых товарищей, людей, которые готовы подставиться ради тебя, не вернулся живым? Я — нет. А ты? — Мартин знал, что Блез — добрый парень, потому пытался найти правильные слова, чтобы облегчить ему будущее сражение. — И я тоже, — согласился Блез, — спасибо. — О, я вижу, ты делишься опытом, Мартин? — за спиной показался командир Вильям. — Так держать, солдат, — капитан положил руку тому на плечо. — Итак, все готовы? Время пришло. На выход.***
Лагерь располагался за городом, а зона карантина перекрывала все пути из него. Потребовалось немного времени, чтобы добраться до первых городских зданий на грузовике, они были под контролем армии, и проблем не возникло. Если, конечно, это можно было назвать зданиями: крыши обвалились, окна отсутствовали, а кирпичная кладка была вся черная от гари, иногда не хватало части стен, кусками вырванных и на нижних и на верхних этажах четырехэтажного дома, и все это плотно усеяно пулевыми отверстиями. Дорога была не в лучшем состоянии: повсюду валялся мусор, осколки битого стекла и огрызки оторванного асфальтобетона, в некоторых местах остались черные метки от запуска или взрыва чего-то горючего. Чуть дальше по улице располагались укрепленные блокпосты, находящиеся под бдительным присмотром часовых и прикрытием бронетехники; их вид явно говорил, что они сдержали не одну атаку. — Походу, и без всяких ракет тут все скоро превратится в пыль. — И не говори. Город уже никогда не будет прежним. — Эх, а тут были такие рестораны! — Кто о чем! Сосредоточьтесь, здесь начинается зона боевых действий, — раздвигая плечами членов отряда, вперед вышел командир. — Вы отряд Виктрикс? — подбежал лейтенант. Сквозь противогаз его было плохо слышно, но Вильям словно прочитал его мысли, кивнул. — Где вход? — Все готово, — лейтенант указал на перекресток за спиной. Люк был уже снят, а вокруг стояли предупреждающие знаки. — Надевайте противогазы, господа, погружаемся, — Вильям первый нацепил на себя маску-противогаз. Отряд Виктрикс начал спускаться в канализацию по одному. — Нападение! — послышался приглушенный крик часового и следом очередь из пулемета. В ответ прилетела ракета, и несколько мешков с песком взмыли в воздух. — Вам помощь нужна? — поинтересовался Вильям. Но лейтенант только отмахнулся: — Это не первое и не последнее их нападение, постреляют и успокоятся, а вам нельзя задерживаться. — Мартин, есть дело для тебя, — капитан приподнял маску и тихо произнес на ухо своему лейтенанту. — Присмотри за этим Блезом, чтобы он ничего такого не выкинул, дальше все-таки начинается вражеская территория, — Вильям вновь надел маску оглядевшись по сторонам. — Мог и не просить, я знаю. Мартин не понимал, зачем нужна такая скрытность, но теперь Блез под его ответственностью. Он не спешил спускаться, пытаясь найти новичка среди одинаковых противогазов и униформ. — Блез? — Варэйт остановил солдата, похожего на молодого парня. — Неа. — Блез? — обратился к следующему. — Я вообще-то Генри. — Блез? — остановил следующего. — Ага. — Просто хотел сказать «держись рядом, когда все начнется». — Хорошо. Спасибо, — все еще неуверенно ответил Блез. Вряд ли кому-то захочется спускаться в это место по своей воле. Канализационный коллектор был похож на свалку с плавающими бутылками, экскрементами и легким мусором в виде пачек из-под сигарет и каких-то использованных упаковок. Отряд молча и медленно передвигался по два человека по колено в сточных водах. Мартин уже не обращал внимания, что через два круглых окошка в противогазе было плохо видно в темных туннелях, и понемногу ему даже начало нравится его носить, потому что вонь не проникала через фильтры, а Варэйту казалось, что в стоках отнюдь не цветочками пахнет. Первым шел Вильямс и освещал путь, остальные были настороже с уже снятым с предохранителей оружием и тихо следовали за командиром, подсвечивая себе дорогу фонариками. Командир поднял сжатый кулак и выключил фонарик. Солдаты погасили свет и облепили грязную, мокрую и скользкую стену туннеля, ожидая, что произойдет дальше. В мгновение ока все погрузилось в кромешную безмолвную тьму, и только тогда Мартин увидел вдалеке зеленоватый проблеск света, отражающийся от покрытых налетом мокрых стен. Свет становился все ярче и ярче, и уже были слышны совершенно не скрывающиеся громкие голоса. — Как думаешь, какие они на вкус? — спросил первый, шедший с фонариком и сачком. — Мне все равно, пока мой желудок будет набит хоть чем-то съедобным, — из-за угла показался второй, также с сачком и потертым портфелем за спиной. Где-то снаружи прогремел взрыв, словно удар грома, и все содрогнулось. Блез поскользнулся и чуть не упал в отходы, но товарищи по бокам во время схватили его. — Эй, ты это слышал? Схожу, посмотрю, — промолвил первый и уже зашнырял ярким лучом по стенам коллектора. Солдаты были готовы открыть огонь, но их остановил командир. — Да успокойся ты. Тут все трещит по швам. Видать, этот туннель скоро обрушиться, и я не хочу, чтобы тебя засыпало, как Сэма несколько дней назад, — второй остановил напарника, и они вернулись обратно. Раздался мышиный писк. — Вон, смотри! — Вижу я, вижу. Догоняй. Свет скрылся в туннеле, как и двое местных без противогазов. Удивительно, но Мартин не заметил в них ничего необычного, конечно, кроме иммунитета к омерзительному запаху и странного разговора. Они не были похожи на монстров, какими представляют местных бывалые вояки. Далее все было тихо. Временами из труб доносилось завывание воздуха, похожее на шепот, создавалось ощущение, что стены говорят с тобой, на своем непонятном языке. Радиус коллектора был относительно велик, чтобы стоять в полный рост, а воды было по колено, так что передвигаться было не так сложно, как ожидалось, ведь коллектор мог быть заполнен выше пояса. В одном из нужных проходов обвалился потолок вместе с дорогой с поверхности, образовывая аккуратный выход. Подниматься, конечно, никто не стал, решили найти другой путь. Удача отряду не улыбалась: некоторые проходы были завалены, другие забаррикадированы, остальные приводили к обрывам, где вода уходила на нижние уровни, вряд ли оттуда был выход. В итоге, ничего не осталось, кроме как подняться наверх. Люк вел прямо во внутренний двор жилого дома, точнее, пустого дома, который первым делом проверили. — Черт, я надеялся, что там по бокам будут эти, типа сухих уступов, — недовольно пробурчал кто-то, — прямо как в фильмах… — Боб, тут тебе не фильм. — Да знаю, но черт! Я думал, они показывают настоящую канализацию, ну, для правдоподобности и все такое. — Чувствую, что я и за век не отмоюсь, — возмутился кто-то. — Да нас за милю учуять можно. — Забей, тут все с такими же духами. Воду-то давно перекрыли. — Можешь не переживать, пахнуть лучше ты не стал, Стэн. — Ха-ха, смешно, — угрюмо произнес Стэн. — Хватит болтать, выдвигаемся, — Вильям развернул карту, выстраивая по ней дальнейший маршрут. — Мы и так потеряли слишком много времени. Улица была похожа на постапокалиптическую картину: машины разбросаны в хаотическом порядке, некоторые изрешечённые пулями, некоторые давно сгорели, багажник перевернутого грузовика был изрисован устрашающей красной символикой, мусор валялся повсюду, и надо было постараться пройти мимо, не наступив на какую-нибудь пластиковую бутылку или пачку из-под чипсов, а ближе к домам под ногами хрустело одно стекло. Под пристальным взором одиноких и пустых домов, они сотнями разбитых оконных рам, молчаливо наблюдали за отрядом. Это давило на солдат необъяснимым грузом. Напряжение так и витало в воздухе, словно перед взрывом. Но истина таилась глубоко в недрах опустошенных зданий — это сгущавшаяся тьма, это ее угнетающий лик виден во всех пустых окнах, она притаилась и ждет, чем все закончится. Мартин Варэйт с начала дороги не говорил с Блезом. Тех правильных слов, что всегда пытался найти бывалый солдат, попросту не было, и вряд ли они когда-нибудь появятся: ни один совет не сможет облегчить первое убийство, только подготовить к нему; и надо постараться, чтобы не превратится в монстра с первой попытки. Вокруг было на удивление тихо и спокойно, ни души. Мартину показалось странным, что в городе-миллионнике настолько пусто, даже если учитывать, что это не его центр. Но подозрения вмиг разрушились, когда очередь выстрелов прошлась по корпусу ближайшей машины и тротуару. Солдаты, как один, нырнули в укрытия, прячась за разбитыми сожженными или перевернутыми автомобилями. — Все целы? — выкрикнул Вильям. — Я ранен, ранен. — Они стреляют из здания напротив. Второй этаж левое окно. — Они убили Райана, твари. — Не двигайся, это всего лишь царапина. — Стэн открой глаза, Стэн, твою мать, ну же живи. Мы его потеряли. — Еще на третьем этаже, центральное окно. Слова сплелись в один гам, в котором мало что можно было разобрать. Варэйт, успевший укрыться за ближайшей машиной, на мгновение выглянул и снова спрятался, когда вражеские пули просвистели над ухом и простучали по капоту рядом с ним. Блез сидел справа, прижавшись к дверце спиной. — Я…Я не смогу. О, Господи, спаси и сохрани, — Блез сжимал в своей руке крестик, в другой штурмовую винтовку, которую скорее обнимал ее, чем держал. — Блез, у тебя все получится. Просто не высовывайся, — Мартину было легко сказать, когда взгляд новенького был устремлен на несколько распростертых по тротуару тел, им уже никак нельзя было помочь. Стекло посыпалось Блезу на голову, когда очередной выстрел разбил окно в дверце, от этого он этого сжался еще сильнее, как трусливый котенок. Варэйт надеялся, что Блез не сбежит, и посаженные ранее семена правильных слов дадут свой урожай. — И не буду пытаться! — завопил Блез, и то за шумом стрельбы и криками товарищей его было почти не слышно. — Командир! — выкрикнул Мартин в надежде услышать план действий. Сидеть и отстреливаться на улице было не лучшим решением, заранее обреченным на провал в случае, если к врагу прибудет подкрепление, а звуки выстрелов разносятся по молчаливым улицам как ветер по полю. — Командир! — Боб, подави верхние этажи. Мартин, Карл, не позволяйте им высунутся из укрытия. Остальные в дом, живо. Здание выглядело не лучшим образом: на окнах следы гари, но зато стены целые, и это все же намного лучше, чем ржавый металлолом, за которым они сейчас прятались. — Как только я начну стрелять, беги к остальным. И не бойся, я прикрою тебя. Мартин подполз к капоту машины. Выдох. Вдох. Резко поднялся. Выдох. Очередь выстрелов. Вдох. Пораженный повстанец с другой стороны улицы осел за машину. Выдох. В здании напротив начала осыпаться штукатурка, от работы пулемета Боба. Вдох. Звон стекла за спиной. И Варейта с остальными прикрыли огнем, они отступили в дом. Все вокруг было грязно и полуразрушено: стены разрисованы, на полу рваные вещи и матрасы, следы потухших костров прямо на полу, и трупы, разбросанные, словно вещи, по всему коридору. — Молодцы, но проблем становится все больше и больше, — командир сидел на тумбе, пока медик перевязывал ему ногу. — Мартин, вот возьми это, — он протянул сигнальный пистолет и конверт. — Я не в состоянии прыгать по этим лестницам, поднимись на крышу… — Но капитан, а как же Генри? Вильям только глубоко вздохнул и указал головой на аккуратно уложенных у стены солдат, среди них оказался и Генри, его голова была поникшей, словно он примостился поспать прямо посреди боя, бронежилет изрешечен и окровавлен. Иногда так сложно смирится с действительностью… Как будто еще вчера они ужинали вместе с семьей Генри, он был счастлив, улыбался, целовал новорожденного сына и свою жену, а сейчас от него осталась лишь пустая оболочка, труп. Нет, Мартин не винил себя в этом, при такой работе рано или поздно каждый с этим столкнётся, к своей неудаче выиграет джек-пот, как это сделал Генри, главное быть готовым. — Мартин! Слышишь меня?! — повысил голос командир. — Так точно, сэр! — Возьми оставшуюся половину ребят, и зачистите два верхних этажа, я не хочу еще кого-то потерять. Поднимись на крышу и вызови поддержку. А мы тут продержимся. — Так точно, сэр. Мартин взял с собой Блеза и еще несколько человек из отряда. Они начали медленно подниматься по ступенькам, ожидая сопротивление со стороны врага, но коридор был пуст. Варейт разделил всех по двое и отправил к дверям. Штурм происходил по обычной системе: сначала Блез аккуратно проверил дверь, выстрелил в запирающий механизм из дробовика специальным патроном двенадцатого калибра, открыл дверь. В стену напротив попала целая очередь, оставляющая за собой дорожку из ямок после каждого выстрела, и только после этого Мартин забросил внутрь светошумовую гранату. Спустя несколько секунд прозвучал характерный взрыв, и Варэйт первый забежал в квартиру. — А-а, мои глаза! — кричал мужчина в центре комнаты, прижимая обе руки к лицу. — Я ничего не вижу! Несколько выстрелов пробили его полосатую рубашку, и он молчаливо упал назад, ударившись спиной о перевернутый стол. Рядом с его телом лежал карабин, такой же современный и новый, как и та винтовка, которой был вооружен отряд Виктрикс. За Мартином вбежал Блез, но врагов ему не досталось, наверное, и к лучшему. Квартира была небольшой, однокомнатной, с общей кухней и санузлом, как и на первом этаже, на полу тут валялись матрасы. На миг Варэйту показалось, что это и был гигантский муравейник, вмещающий в себя человек сто, а то и больше. Квартира была зачищена. — Все в порядке? — спросил Мартин у Блеза, тот уставился на труп у своих ног, но ничего не ответил, лишь кивнул головой. — Тогда пошли дальше. По всему этажу раздавались выстрелы, крики, звуки разлетающихся деревянных дверей то от дробовика, то от тарана. Мебель отсутствовала практически во всех квартирах, были одни матрасы и грязные вещи, словно тут была недельная сногсшибательная вечеринка и оставленный свинарник после. Проходя мимо очередной открытой квартиры, Мартин встретился взглядом с умирающим повстанцем. В его глазах были только ненависть и злость, он попытался поднять свой карабин, но оружие выпало из его рук, он уснул. У крайней квартиры раздался взрыв, дверной проем разлетелся в щепки, а двух солдат отбросило назад. Ну вот, а Варэйту только показалось, что все слишком просто. — Медика сюда, тут раненые, — кричал Мартин, сам того не замечая. — Держись друг, еще немного. Да где там медики, черт вас дери?! Многочисленные колотые ранения были по всему телу у обоих бойцов. Одному повезло больше, бронежилет сохранил ему жизнь, другому пробило горло толстой щепкой, он захлебнулся собственной кровью минуту спустя. Тем временем на третьем этаже заскрипели двери, и когда несколько фигур показались на лестнице, их уже ждали. Стрельба была только в одну сторону, изрешеченные тела мужчин упали и скатились по лестнице до второго этажа, оставляя за собой красную дорожку. Раненых оставили на втором этаже. Поднявшись на следующий этаж, обнаружили пропавшую мебель. Похоже, весь этаж служил каким-то складом: шкафы, тумбы, вешалки — все это было расставлено вдоль стен. Несколько дверей оказались открыты нараспашку. — Ты готов? — Да. Работали по тому же принципу, что был на втором этаже: Блез приставил вплотную дуло дробовика к запертой двери и выстрелил в нее, а Мартин закинул внутрь светошумовую гранату и стал ждать сигнала. Граната взорвалась, и Варэйт забежал в комнату. Мощный удар отбросил его назад, оставив болезненное ощущение в груди и разрезанную полосу на бронежилете. Мартин споткнулся об порог, и упал на пол, ударившись спиной. Не успел осознать, что произошло, как тяжелый пожарный топор с огромной силой упал ему на грудь, его начали бить. Длинноволосая женщина продолжала яростно рубить солдата, Мартину оставалось только блокировать ее удары своей винтовкой, но они были настолько сильные, что винтовка практически прижималась к болящей груди. С каждым ударом, сил сопротивляться, становилось все меньше и меньше. Сквозь скрежет металла об металл доносился бешеный крик «Умри!!!». Очередь из винтовки прошлась по женщине, и она бездыханно свалилась с Мартина набок. — Спасибо, — Блез помог Варэйту встать на ноги. — Я убил ее? — Ты спас мне жизнь, Блез, ты поступил правильно. На штурмовой винтовке появились несколько глубоких полос, но она была крепкой, и пара царапин ее не испортят. Последняя квартира ничем не отличалась от других. Варэйт с трудом облокотился на одну из стен, только сейчас он ощутил острую боль в груди при каждом вдохе, словно его продолжали бить тем же топором, снова и снова. — Ты в порядке? — поинтересовался Блез. — Устал немного, — соврал Мартин, — переживу. В шкафу послышался шорох, и оба солдата вскочили с направленным на него оружием. Варэйт медленно подошел с боку и стволом карабина легко открыл дверцу. — О, Господи! — взмолился Блез, не опуская винтовку. Мартин не мог произнести ни слова, сразу было понятно, что Блез не способен нажать на спусковой крючок, как и он сам. В шкафу, с нацеленным на них револьвером, сидела маленькая девочка с заплаканными и напуганными глазами, словно она смотрела на настоящих монстров, на которых они сейчас были так похожи. На вид ей было лет девять или десять. Ее черные длинные волосы были аккуратно расчесаны, а чертами лица девочка напоминала родную дочь Мартина. Он конечно, понимал, что это не его дочь, но они были так похожи… — Мама, где ты? Мама, — сквозь слезы спрашивала девчонка. — Я… Я не могу, — промямлил Блез. — Я знаю, — Мартин уже прицелился в нее. — Девочка, опусти пистолет! — Я хочу видеть свою маму! Где моя мама? — уже кричала она, не переставая плакать. Обстановка накалялась с каждой секундой, но Варэйт понимал, что должно произойти, и его палец дрожал на спусковом крючке, а сознание снова отказывалось принимать реальность. На мгновение наступила полная тишина: не было слышно стрельбы из коридора, взрывов на улице и криков врагов, лишь эхо выстрела заполонило квартиру. Мартин нащупал порез на груди, оставленный от топора. Грудь болела так сильно, словно в ней что-то умирало, что-то человеческое. Блез отвернулся. — Ты увидел самое страшное в нашей работе, — Варэйт положил руку на плечо товарища. — Идем дальше. Мартин переступил через труп, по-видимому, матери ребенка, продолжая ощупывать порез, направился к лестнице. Коридор был усеян гильзами, телами, следами от взрывов или пуль, разукрашен брызгами и потеками крови. Возможно, впервые в жизни Мартин чувствовал себя настоящим монстром, и это чувство его не отпускало, как и дикая боль в груди. Он не для этого пошел в армию, чтобы убивать женщин, детей, обычных гражданских, хоть и до зубов вооруженных. Мартин хотел защищать свою родину, а не сражаться с ней, защищать от монстров, а не становится им. Вся суть этой гражданской войны была противна ему, возможно, и не только ему; не задавать глупые вопросы было так сложно для обычного солдата. Вопросы собирались в кучу, как снежный ком, их с каждым разом становилось все больше и больше, и не искать ответа на них было невозможно. Казалось, что бронежилет еще сильнее сжимался, пытаясь задушить своего носителя, но Варэйт держался. Еще не время расслабляться. Третий этаж был зачищен, потери минимальны, лишь легкие ранения в руки и плечи среди членов отряда, третий этаж был заполнен лишь стариками и женщинами. Мартин направился по ступенькам наверх. Дверь была закрыта на замок и перемотана цепью для надежности, но несколько выстрелов решили эту проблему. Дом был вплотную зажат между двумя красными кирпичными пятиэтажками, которые не давали перебраться с крыши на крышу. Между подпорками была натянута бельевая веревка, вот только одежду уже давно никто не сушил. Солнце стояло в зените. Варэйт невольно снова провел пальцем по порезу, вызывая тем самым еще больше боли, но теперь это было единственное, что он чувствовал после содеянного. Мартин достал сигнальный пистолет и выстрелил прямо в Солнце фиолетовой линией. Солдат обернулся назад, его взгляд упал на кровавые следы оставленные им же. Хотел Мартин или нет, но он становился все больше и больше похожим на монстра, бесчувственного монстра, которым никогда не хотел быть, но, видимо, это неминуемо для такого рода работы. Вмиг все его мировоззрение перевернулось, и ему стало стыдно за то, что направлял Блеза, ведь не бывает правильных путей, не бывает правильных слов. Варэйт врал себе, врал Блезу и другим, потому что невозможно убивать людей и оставаться нормальным, обратной дороги нет. Мартин превратился в монстра уже давно, нужно было просто принять себя настоящего, от которого он все это время бежал. — Прости, — сорвалось с языка Мартина. — За что? Чудовищный взрыв сотряс здание, не дав объяснить причину резкого извинения. Последовало еще несколько взрывов, и огромная расщелина разверзлась в центре крыши, от нее, словно ручейки прокладывающие реке новый путь, поползли другие мелкие трещинки. Мартин подбежал к краю, зная, что его могут легко подстрелить, но он хотел удостовериться, удостоверится, что это не просто взрывы, а выстрелы. По обе стороны улицы стояли два разрисованных танка, стреляющих по дому. Это не была поддержка, это были враги. Здание рассыпалось на куски, в крыше появились новые провалы, увеличивающиеся с каждым мгновением. — Блез, к стене! Живо! — сам Варэйт не знал, безопасно ли это, но укрыться в углу под стенами красных пятиэтажек казалось более правильным, чем спускаться вниз. — Еще быстрее! Здание дрожало, словно при землетрясении, Блез с трудом мог устоять на ногах. Трещина добралась и до края стены, возле которой стоял Мартин. Центр крыши начал проседать, образовывая яму, и обваливаться вниз на третий этаж. — Мартин, помоги! — Блез бежал по остаткам крыши. — Я не успею! Варэйт бросил укрытие и дернулся спасать напарника, но оказалось слишком поздно: Блез исчез в очередной образовавшейся дыре. — Черт, черт, черт! — недовольно выкрикнул Мартин, возвращаясь обратно. Он продолжил стоять, обнимая ровную кирпичную стену, понимая, что это его джек-пот. Говорят, что перед смертью человек видит всю свою прожитую жизнь, но сейчас в голове рядового Мартина Варэйта крутилось всего несколько изображений: умиротворенное и окровавленное лицо Генри, заплаканная девчонка и испуганные глаза Блеза, когда он провалился вниз. К этому моменту Мартин подвел для себя итоги: он терял друзей, убивал безоружных, убивал детей — грехов за сегодняшний день было не счесть, и самое страшное, что ему было все равно, абсолютно все равно, на протяжении всей боевой операции. Половина дома была разрушена, выпуская в небо бурю серой пыли. Он чувствовал, как крыша уходит из-под его ног, а стена выскальзывает из объятий. — К черту это все!