Руины Нового Мира

      Комната, или то, что от нее осталось, была усеяна кусками разломанной стены, осколками стекла и деревянной мебели, все было укрыто пожелтевшим от пыли дымом. В ушах гудело, словно голова Роберта была звенящим колоколом, и с каждым кивком раздавался новый звон. Роберт откинул с себя чье-то тело и попытался встать, но его силы испарились и он завалился обратно в груду обломков. Все тряслось, как при качке на корабле, даже его тело.       Непроницаемая пыль понемногу рассеялась и взору открылась комната. Головорезы Жоржа, разбросанные в хаотичном порядке и свернутые в самые труднодоступные для человека позы, постанывали и больше не смеялись. Большинству не повезло вовсе, они стояли у стены, на месте которой сейчас зиял большой провал. Обломки стены перемешались с изуродованными головорезами, они уснули, а на их телах выросли леса из щепок и осколков дверей, мебели и стекла. Стены и прекрасные картины залило кровью, и прилипшими ошметками человеческого мяса. Пыль забилась в нос, но и так можно было почувствовать неприятный горелый запах, во рту стоял металлический привкус. В общем, взрыв был что надо.       Роберт вытащил из кармана Кольт и, не прицеливаясь, выстрелил в перелезающего через оконный проем Жоржа, но рука все еще дико ходила из стороны в сторону и, тот скрылся. Весь в ссадинах, и пыли, и крови, и синяках, Роберт последовал за ним, переступая через скрюченные тела.       По лестнице они поднялись на крышу, так как на улице творился настоящий хаос: горящие и подорванные машины, а точнее металлолом, дымились сотнями черных, уходящими в небо столбами, со всего города, а звуки сражений раздавались отовсюду, то и дело свистели и бились об борта машин пули. Было бы безумием соваться под них.       — Так было нужно! Жертвы нужны всегда, иначе не добиться успеха! — запыхавшись, выкрикнул Жорж из-за укрытия и выстрелил в уступ прямо перед лестницей.       — Тогда этот успех тебе не по зубам, — Роберт попытался посмотреть, откуда ведется огонь, выстрелил в ответ, и на мгновение поднял голову, но рядом вгрызлись в кирпич еще несколько пуль, и он снова прижался к лестнице.       Левая рука онемела и тяжело свисала вниз. Только сейчас Роберт заметил, что из предплечья торчит кусок красного стекла. Пришлось оставить его на месте: не время перевязываться, когда цель вот-вот уйдет. Он услышал, как кто-то наступил на жестяную банку, затем приглушенные шаркающие шаги, Роберт был уверен, что Жорж убегает и выбрался на крышу.       Крыша была густо заставлена палатками, и разбросанным скоплением мусора, так словно ее использовали вместо свалки. Роберт проверил магазин — осталось два патрона. Он увидел гильзы в месте, где возможно стоял Жорж, и побежал в ту сторону.       Город был достаточно огромен, чтобы дома стояли практически впритык друг к другу. Погоня продолжилась, и теперь они прыгали через небольшие проемы между крышами, забираясь то выше, то ниже. Кое-где виднелись еще палатки и напуганные взоры их обитателей, которые стремились спрятаться или уйти как можно дальше, но их было легко не замечать, даже Роберт удивился своей целеустремленности. Жорж выстрелил назад, даже не пытаясь целиться или оборачиваться. Одна пуля нашла свою цель и угодила прямиком в живот девушке, что опиралась на стену под плохо сконструированным навесом из досок и шифера. Роберт без колебаний продолжил преследование. Он мог спасти девушку, но упускать свою цель не собирался: слишком много Жорж принес несчастий, и кто-то должен был положить этому конец, и этим кем-то был Роберт.       Преследование не могло продолжаться вечно. Даже у самых больших городов есть мирные и красивые места, в которые любят приходить родители со своими чадами, где гуляет по вечерам молодежь и наслаждаются отдыхом старики, конечно же эти места — парки. Такими они были до этого безумия. Сейчас же там закапывают тела, а когда место кончается, просто сжигают.       И назло Жоржу это был тупик, бежать некуда, только падать вниз в кучу горящих трупов или взлететь в небо. У загнанных в тупик трусов, часто просыпается спрятанная в недрах храбрость, эдакая отчаянность, которая заставляет их биться за свою жизнь. Но стоило ли тогда столько бежать перед сражением?       Жорж развернулся, в вытянутой вперед правой руке он держал Наган и попытался выстрелить. Но Роберт был готов к этому и выстрелил, прежде чем, тот полностью обернулся. Руку Жоржа чуть не разорвало на части, револьвер улетел вниз, в парк, а его рука завернулась за спину. Он потерял равновесие и упал на спину.       — Нет, не надо, погоди, — взмолился Жорж, отползая как можно дальше от Роберта, и остановился у уступа. Его взгляд с ужасом метался то вниз, то на стрелка.       — Не перестаю удивляться, на что способны эти экспансивные, — Роберт проверил магазин, затем передернув затвор, дослал в ствол последний патрон. — И стоило ли убегать?       — Я вижу, ты тоже приносишь жертвы ради успеха, да? — и в злорадстве рассмеялся Жорж.       — А я вижу, что ты оттягиваешь время, — холодно продолжал Роберт, и поднес Кольт ко лбу противника.       — Хорошо, хорошо, ты победил. Я сдаюсь и признаю свою вину и отвечу перед законом, а с тебя снимут все обвинения. Это именно то, чего ты хочешь? Необязательно меня убивать.       Где-то рядом раздался взрыв, и облако огня и дыма вырвалось наружу.       — Оглянись вокруг, закон мертв, твои слова — пусты, — Роберт развел руками в стороны на фоне поднимающихся столбов дыма, еще не полностью рассеянного после недавнего взрыва.       — Тогда давай, ублюдок, убей меня, и ты упустишь последнюю возможность покинуть этот чертов город живым!       Роберт с легкостью взвел курок.       — Уже поздно, слишком поздно.       Он был спокоен. Абсолютно не так он себе представлял кульминацию мести. Роберт больше не испытывал злости или ярости, как раньше, когда предательство Жоржа уничтожило его жизнь, он долго мечтал об этом моменте в своей тюремной камере.       Роберт нажал на спусковой крючок Кольта. Он изменился. Тот прошлый Роберт, кем он был до предательства, никогда бы так не поступил, но тот прошлый Роберт был уже давно мертв.