Faceless

      Прошло несколько месяцев после нападения на имперский лагерь. Морган приказал свернуть все активные операции, противник тоже затих. Время от времени оказывали некоторую информационную поддержку людям Гадермана, которые прибрали к рукам бизнес своего конкурента и теперь занимались контрабандой в городе. Лучше ли стало жить кому-нибудь, кроме самого полковника, — вопрос открытый.       В остальном рутина. Но жаловаться не на что. Я так устал от всех этих подлых интриг и рек крови, которые мы за собой оставляли. Снова сдружился с Хеленой, как раньше, до моего перевода. Хоть я и был офицером, но прощал ей много вольностей и не очень серьезных нарушений. Порядок порядком, но когда столько вместе пережили, уже не до каких-то правил и уставов. Мы стали родными. И связь наша крепче любых кровных уз. Я был уверен в ней, а она всегда знала, что в любой ситуации я ее прикрою. Относиться к ней, как к солдату, и требовать особого почтения из-за своего звания и должности я просто не мог. Лисманн ценила это и никогда не зарывалась.       Капитан Вар с явным неодобрением наблюдал за такими отношениями, но никаких претензий мне не предъявлял. Вряд ли из трепета перед старшим по званию. В этом плане он не вызывал ничего, кроме уважения. Я ценил его за профессионализм, смелость и полную самоотдачу. Его не интересовали громкие почести, он не заискивал перед начальством. Настоящий солдат без изъянов. Искренне подружиться с ним не удавалось. Он воспринимал меня исключительно как командира или, в лучшем случае, боевого товарища, но дальше бесед о работе меня не подпускал.       Брайн тоже не спешил проводить со мной время в перерывах между делами, а с Хамади уже я сам избегал контактов. Обида на нее так и осталась в моем сердце, хоть головой и осознавал, что это глупость, и для общего дела нужно отторгнуть все личные чувства. Не получалось. Одиночество душило меня холодными ночами. При воспоминании о той ночи в столице мне хотелось наплевать на все и снова пойти к ней, снова почувствовать жар ее тела, тяжелое дыхание, насладиться изяществом форм. Плоть слаба. Но разум одерживал верх в этом противостоянии. Она совсем не тот человек, которому можно доверять, и моральные ориентиры у нее сомнительные. А делать все лишь ради утоления сиюминутной похоти — очень плохая идея.       Тем радостнее я встретил новость о готовящейся боевой операции. Наконец смогу переключиться с дурных мыслей на полезное дело.       — Пять минут до высадки, — оповестил второй пилот.       Нашему отряду из пятнадцати человек предстояло совершить небольшой марш бросок от зоны посадки до цели. Идти предстояло через густой лес, сохраняя полное радиомолчание. Может, это было излишней осторожностью, но я предпочитал не рисковать. Разведывательно-диверсионные группы Федерации активно сотрудничали с мятежниками, к тому же мы находились на территории потенциального противника, каким бы глупым и слабым он ни был.       — Хорошо, что лейтенант Хамади нынче с нами не пошла. Правильно, чего ей тут делать? Это не бумажки в штабах перекладывать. И не… А, лучше помолчу, пока лишнего не сказала, — Хелена щелкнула затвором своего автомата, прижимая его прикладом к полу.       В пассажирском отделении было тесновато. Все свободное место завалено рюкзаками и дополнительным вооружением, а кресла, сделанные не иначе как для детей или карликов, не давали нормально устроиться человеку среднего роста и комплекции. Даже Лисманн чувствовала некоторую скованность, упираясь локтем мне в ребра с одной стороны и в раздвижную дверцу с другой.       — И что между вами случилось? Ты ни единого шанса ее обругать не пропускаешь.       — Любому понятно, какая она подлая стерва. Наверняка еще и своим информацию сливает, — буркнула Хелена. Всякий раз, начав разговор про лейтенанта, она преисполняется ненавистью и презрением.       — Каким еще «своим»?       — Она же из этих… Как их там… С востока. А оттуда сплошь бандиты и варвары, с которыми империя десятки лет воюет. С чего бы ей вообще империи служить?       — Забавно слышать такое от тебя, — я усмехнулся.       — Я — гражданка империи почти с рождения, а эта полжизни шакалов по пустыне гоняла, теперь к нам переметнулась. Как ее вообще взяли…       — Снижаемся, всем приготовиться, — предупредил пилот.       Нас немного тряхнуло при касании. Щелкнул замок, дверь уехала в сторону, и наш отряд выгрузился. Я скомандовал сразу выдвигаться. Мы построились цепью и взяли курс к месту встречи. Если все прошло по плану, нас должны встретить Ренн и солдаты полковника. Высадились мы за несколько километров от цели из соображений маскировки. Наша атака должна быть внезапной, молниеносной, а главное — без потерь.       Спустя полтора часа отряд был на месте. Из-под кучи опавшей листвы выскочил Ренн, перепугав меня внезапностью. Следом показались и остальные его бойцы. Мы обменялись коротким приветствием, и он проводил меня к наблюдателю из наемников Гадермана.       Улегшись на склоне холма, я обозревал прекрасный вид на окрестности.       Ренн передал мне свой цифровой бинокль, чтобы я мог рассмотреть все подробнее.       Наша цель — старая база ПВО. Давно не рабочая, брошенная правительственными войсками. Теперь служит штабом одной из мятежных группировок. Несколько полуразрушенных бетонных корпусов в два этажа, небольшой ангар склада и значительных размеров защитный белый купол радара чуть поодаль на возвышенности, к северу от остальных строений. Помимо грунтовой дороги, к базе вела железнодорожная ветка. Предполагалось снабжать по ней находившийся здесь гарнизон, но, как это обычно бывает, экономика дала отрицательный рост. И в конечном итоге от обслуживания радара решили отказаться вовсе.       — Заждались, мальчики? — послышался знакомый голос.       Я обернулся и увидел Амели. Со времен нашей встречи она стала выглядеть заметно лучше. Хороший отдых и банальный душ любому идут на пользу. Но бегающий взгляд и темные круги под глазами вызывали у меня тревогу.       — Встречи с тобой всегда неожиданны, — я ободряюще улыбнулся. — Как ты?       — Жива, — коротко ответила девушка.       — Ты и есть наблюдатель? Что успела рассмотреть?       — Гарнизон у них тут небольшой. Человек пятьдесят, не больше. За территорию почти не выбираются, патрули дальше ворот не ходят. По железке небольшой мост и насыпь. Оттуда хорошо видны подходы, я заметила там снайпера. Он про меня вроде не знает. Хорошо бы его устранить до начала штурма.       — В нескольких местах подходы заминированы, — включился Ренн. — Идти придется через ворота и с северной стороны между радаром, иначе многие подорвутся. С запада вроде чисто, отсюда ту сторону не видно, но там деревьев нет, незаметно не пройти. Раз в несколько дней к ним приезжает снабжение. Пара машин с грузами и бензовоз. Что внутри, не знаю, но это и не важно. Мои люди пробрались этой ночью к ангарам, оставили подарок. Как начнем, половина склада на воздух взлетит.       — Рейн уже на месте? — уточнил я.       — Их отряд с севера ждет. Условились начать по взрыву склада, — отозвался Ренн.       — Что от моих людей требуется?       — Нужны силы для штурма. Помогите Лавуан со снайпером, а потом подключайтесь к бою со стороны главных ворот. Можете передать под мое командование часть бойцов, и мы начнем самостоятельно, буду рад любой помощи.       — Так и поступим. Эрлер, Лисманн, Арчер — со мной, остальные — переходите под командование лейтенанта Ренна, — распорядился я.       Не теряя времени, мы последовали за Амели к ж/д мосту. Основная сложность заключалась в том, чтобы устранить вражеского снайпера без шума. Стоит нам или ему сделать выстрел, как эффект внезапности будет утрачен, и битва рискует обернуться тяжелым противостоянием.       Амели заняла позицию, мы настроили рации на короткую волну и скрытно выдвинулись к цели. За пару сотен метров я приказал отряду рассредоточиться и продвигаться к обратной стороне насыпи. Амели все время наблюдала за снайпером и сообщала мне о его действиях.       — Он за хламом у дальней опоры. Все спокойно. Если не справитесь, я с ним разберусь.       Мы перебрались через насыпь. Эрлера и Лисманн я оставил позади, а вот крепкого сложения рядовой Арчер мог пригодиться.       Путь наверх обильно покрывал щебень. Автомат, жилет и разгрузку я оставил снизу, оставив при себе только нож, — от них сейчас толку нет, только грохот. Медленно, как змея заползая наверх, старался не шуметь при движении. Многочисленные камни скатывались вниз с характерным звуком. С каждым движением я забирался выше и все больше боялся, что снайпер заметит что-то или решит сменить позицию именно в тот момент, когда я окажусь на рельсах, но Амели ничего не говорила.       Добравшись до вершины, я поднялся на ноги, плавным шагом, с пятки на всю стопу, двинулся к цели, слегка пригибаясь, чтобы не попасть в поле зрения патрульных с радара. Перешагнув через покрытые толстой коркой ржавчины рельсы, я снова лег и продолжил путь на четвереньках.       Снайпер сидел на краю моста, заваленного разнообразным строительным мусором для защиты и маскировки стрелка. Подойдя почти вплотную, обнажив нож, я услышал тихую музыку, которая играла в наушниках стрелка. Вот идиот. Даже если бы я пробежал мимо в полный рост, он не заметил бы этого. Я жестом приказал Арчеру идти ко мне. Тот осторожно стал подниматься. Тихо, осторожно, как хищник, выждав удобного момента, я рывком бросился к снайперу, зажал рот рукой и вонзил лезвие ему в горло. Неудачливый стрелок попытался закричать, но вырвался у него лишь приглушенный хрип, захлебнувшийся кровью. Мы с Арчером в пару движений стащили тело и толкнули вниз. Амели, подтвердив уничтожение цели, отправилась к нам. Я спустился за снаряжением и дождался ее подхода.       Лавуан заняла позицию вражеского бойца. Все было готово к началу. Я настроился на нужные радиочастоты и сообщил о ликвидации снайпера. С этого момента запрет на радиопереговоры снят. Амели вытащила из подсумка шприц, закатала рукав и вколола его содержимое себе в вену. Вся рука от запястья до локтя была усеяна синяками разной давности и следами от игл. От одного их вида мне стало дурно. У Хелены глаза округлились от удивления и ужаса, Эрлер же наоборот смотрел на это с толикой снисхождения.       — Паук! — вскрикнула Лавуан внезапно.       — Где? — я оглядел пространство вокруг девушки. Никаких пауков не видно. — Ты в порядке?       — Я… — Амели застыла, уставившись на меня глазами, полными ужаса.       — Сколько ты приняла за последние дни?       — Нет, все хорошо, я себя контролирую. Продолжаем. Небольшое помутнение, и только. Бывает.       Прогремел мощный взрыв, из обвалившейся крыши ангара повалил густой черный дым. Рванул бензовоз. Сразу после началась стрельба. Мы отошли от моста и укрылись за все той же железкой, чтобы не выдавать снайперскую позицию.       Часовые и патруль погибли сразу. Всех, до кого могла дотянуться Лавуан, отправлялись следом за товарищами. По окнам жилого корпуса начали стрелять гранатометы. Наша четверка открыла подавляющий огонь по зданию, чтобы остальные отряды смогли продвигаться. Из каждой щели по ним могли отстреливаться, так что мы не жалели патронов, не давая врагу поднять головы. Как только нашу позицию вычислили, мы отошли под мост, прикрываясь толстой бетонной опорой и продолжая стрелять. К этому моменту оба союзных отряда подобрались к зданиям. А дальше дело не хитрое. Граната в окно, еще одна в коридор, потом вход и зачистка. Так комнату за комнатой, пока последний из мятежников не упадет замертво.       Очень скоро шум боя затих. Ренн доложил об успехе. С нашей стороны лишь двое раненых — весьма неплохой результат. Я наконец ступил на занятую территорию. Зданию сильно досталось, но никаких критических повреждений. Мелкие осколки стен, обильные клубы пыли, оконные рамы, вырванные взрывами и очень много крови. Ею было забрызгано все от пола до потолка. Пленных — ни одного. Может, кто-то и пытался сдаться, но это никого здесь не волновало. В дальнем конце длинного узкого коридора толпились несколько человек из отряда Рейна. Я подошел узнать, в чем дело.       — Пропустите, — тут объявился и сам лидер наемников. — Что со связью случилось? У всех рации сдохли?       Рейн вытащил пистолет и прострелил замок двери, закрытой, судя по всему, изнутри.       Я проверил сигнал. В эфире действительно слышались жуткие помехи. Похоже, не все здешнее оборудование вышло из строя — иначе зачем Гадерману понадобилось это место.       На потолке сидел жуткий черный паук размером с кулак. Не представляю, как он не убежал во время боя. Его полное безразличие к происходящему вызывало недоумение. Висит без движения, смотрит на нас жуткими рубиновыми глазами. Будто и не живой. Может, про него Амели говорила? Так он не опасен, вроде. Но жуткий, это правда.       — Майор Росс, — тревожным голосом обратился ко мне Эрлер, — взгляните, что мы нашли.       Я вышел за ним на улицу и прошел к западной стороне базы, откуда открывался вид на поляну в низине. То, что я там увидел, лишило меня дара речи.       В центре пустыря вырыта глубокая яма диаметром в несколько десятков метров. Напротив нее возвышался деревянный столб, перемотанный колючей проволокой. Ею, как веревкой, были привязаны десятки изуродованных тел. Отсутствующие конечности, оторванные челюсти, раздробленные ребра и гнилое, торчащее отовсюду мясо. На некоторых из них еще виднелись лохмотья. Некоторые лоскуты напоминали фрагменты униформы правительственных войск, другие же были частями обычной гражданской одежды.       Двое бойцов из отряда Рейна осмелились подойти к яме ближе. Остановившись на краю, они остановились, осматривая ее содержимое.       — Тела, — закричал один из них, оборачиваясь к нам.       В этот момент второй резко развернулся и со всех ног бросился бежать.       Из трупной ямы полезли мертвецы, подпрыгивая в воздух и рассыпаясь вокруг. Затем на поверхности показалась серебристая механическая лапа, следом еще одна. И еще. Сбрасывая с себя фрагменты мертвых тел, из могилы выбиралось нечто, напоминающее стального паука высотой в человеческий рост и длинной в два-три метра. Существо осмотрелось множеством ярких красных глаз. И когда оно повернулось ко мне мордой, я заметил под головой жвала, отчетливо похожие на стволы пулеметов. Паук сделал внезапный рывок в сторону убегающих солдат и начал стрелять, мгновенно уложив обоих. Тут же после он переключил свое внимание на тех, кто укрылся за бетонной плитой. Из панциря на спине выдвинулось небольшое орудие, запускающее разрывные снаряды по дуге. Еще троим за плитой пришел конец. Я рванул к укрытию, спрыгнул в овраг. Завязался ожесточенный бой. Паук ловко перемещался на своих многосегментных лапах, меняя высоту, то приседая и почти чиркая стальным брюхом по бетону, а то приподнимаясь вверх и накрывая огнем прятавшихся за руинами бойцов. Ведя ураганный огонь по всем, кто попадался в его поле зрения, он начисто игнорировал винтовочные пули, сметая прочь, разрывая в клочья легковооруженных бойцов. Из здания выбежали двое наемников Рейна с крупнокалиберной винтовкой, но попали под огонь навесных гранат паука и погибли, не сделав ни единого выстрела.       — На связь! Кто-нибудь! — я пытался докричаться до бойцов, но рацию снова наполняли лишь помехи. — Берите гранатомет! Прикончите эту тварь!       Имперский пехотинец скинул с плеча ракетный комплекс с лазерным наведением и сделал выстрел. Распознав ракету, паук отстрелил дымовое облако и ушел с траектории снаряда. На его точность эти маневры никак не повлияли. Тварь продолжала без труда расстреливать наших бойцов сквозь завесу без потери точности. Гранатометчик рухнул на землю. Я услышал хруст его черепа, когда пуля раздробила голову. Арчер подхватил инициативу и, забрав у павшего товарища установку, зарядил новый заряд. Выглянул из укрытия, совершил пуск и тоже съехал на дно оврага. Несколько пуль чудовищно деформировали его голову. Он еще трясся, безнадежно пытаясь вздохнуть, но это была агония.       Я снова проверил рацию, переключился на резервные частоты — ничего не работало. Бой и не думал затихать. Я осторожно выглядывал, чтобы оценить обстановку. Паук продолжал маневрировать, передвигаясь спонтанно и непредсказуемо, уворачиваясь от запускаемых ракет и уничтожая солдат одного за другим. Ответный огонь был ему словно нипочем.       Лавуан пробралась в наше укрытие, медленно переползая через мертвые зоны вне видимости существа.       — Что это за мерзость? — снайпер была шокирована не меньше любого из нас.       — Я думал, ты знаешь. Сама же говорила про какого-то паука, — удивился я.       — Мне на мгновение показалось нечто такое, но я и представить не могла…       — Уже не важно! Надо что-то делать, пока он всех нас не перебил. Для ракет он слишком быстрый, не достать. Видишь те трупы? — я указал на погибших снайперов Рейна. — У них крупнокалиберная винтовка. Это шанс. Хватай ее и беги к нам. Мы отвлечем паука и выиграем для тебя несколько секунд.       — Поняла, сделаю, — кивнула Лавуан.       — Все слышали? Если не прикроем ее, тут и ляжем. По моей команде огонь. Готовы? Начали!       Мы одновременно вскочили и обрушили залп из всего оружия, которое было, по мерзкой твари.       Паук развернулся и плюнул в нас плотной очередью. Я чудом успел пригнуться. Над головой пролетело несколько разрывных гранат и упали где-то позади. Ухо резанул протяжный женский крик — Хелена упала на землю, выронив автомат и захрипев. Эрлер тут же бросился ей на помощь.       Амели вернулась с винтовкой, но стоило ей поравняться со мной, как девушка рухнула на колени и завалилась на бок. Ее затрясло, изо рта пошла пена.       Богиня! Защити детей своих. В этот раз я точно приму веру, только помоги, прошу!       Эрлер подскочил к Лавуан, на ходу открывая медицинскую сумку.       — Что с ней? — я дрожащей рукой взводил затвор тяжелой винтовки.       — Передозировка стимуляторами. Нужна срочная помощь. Я разберусь, — уверенно произнес медик. Для такого молодого бойца он поразительно хладнокровен.       Еще раз мысленно спросив благословения Богини, я поднялся для выстрела. Первая пуля угодила в одну из лап и не нанесла серьезного урона, а только привлекла ко мне враждебное внимание. Передернув затвор, я выстрелил снова на упреждение. В этот раз из панциря вырвалось несколько искр. Пробил. Паук ответил веером свинца. Одна пуля прошла рикошетом от шлема. Меня оттолкнуло на дно оврага. Пара ушибов — не так уж страшно. Я переполз на новую позицию и выстрелил снова. На этот раз в район головы. Потом еще и еще — пока не опустошил магазин. На этот раз тварь получила заметные повреждения. Ее движения перестали быть такими резкими и быстрыми. Выжившие солдаты воспрянули духом и сосредоточили на пауке всю огневую мощь. Несколько ракет наконец поразили его, после чего лапы сложились, красные огни в глазах потускнели, брюхо полыхнуло.       Прежде чем подойти ближе, в паука запустили еще ракету, на всякий случай. И только окончательно убедившись, что тварь мертва, к искрящим обломкам начали подходить выжившие. Я не стал исключением.       Напротив меня появился Ренн. Именно его отряд активнее всего сопротивлялся пауку. Пожалуй, именно благодаря его самоотверженности я еще цел.       — Что это такое? — я вопросительно посмотрел на лейтенанта.       — Паук, — Ренн скривился, как от горечи во рту. — Передовая технология федерации. У империи и близко такого нет. Защищенный от легкого оружия, невероятно смертоносный, полностью автономный механизм. Он достаточно умен, чтобы прятаться и нападать из засады, имеет тепловизор и кучу оружия при себе. Когда патроны кончатся, способен разрывать людей и тонкий металл конечностями.       — Как такое возможно? — поверить в существование такой штуки было сложно, хотя она и лежала у меня перед глазами.       — Чудеса техники, — пожал плечами лейтенант. — В открытом бою от него мало пользы — танк или бронемашина с чем-то мощнее автомата разорвет его на части. Но стоит закинуть такого за линию фронта, и он наделает много бед. Колонны снабжения, деревни, патрули, отдельные отряды. Он со всеми расправится и что более важно — посеет панику в рядах противника.       — И много их у федерации? — пробормотал я.       — Насколько мне известно — лишь штучные прототипы. Этот как раз мог проходить тут испытания. И еще… — Ренн вытащил из кармана черного паука, вроде того, которого я видел в здании. — Эти маленькие дроны следили за нами еще на пути сюда. Большой паук видел через них все наши передвижения и ждал момента напасть.       — Теперь я понял! — в этот момент меня охватила злоба. — За мной! Срочно!       Вместе с Ренном я бегом вернулся в здание. У той двери дежурил наемник из отряда Рейна.       — Пропусти, — приказал я.       — Не могу, командир запретил, — тот дернул головой, указывая куда-то в сторону, но мне было плевать на любые приказы.       — Если ты сейчас не…       Ренн достал из кобуры пистолет и приставил наемнику между глаз.       — Считаю до одного. Один.       Перепуганный охранник отскочил в сторону, освобождая путь. За дверью находился кабинет. Перед столом на кресле свисал набок труп в камуфляже — с простреленной головой. Под ножкой кресла валялся пистолет. Все указывало на самоубийство. Между колен мертвеца был зажат небольшой интерактивный планшет. Дюжина кнопок, цифровой экран и две тонких антенны.       Мои самые мрачные опасения подтвердились. Терминал управления пауком. И Гадерману нужна вовсе не эта заброшенная радарная станция. Ему был нужен паук. Он снова разыграл нас вслепую.       Я бросился на улицу, ища Рейна, и столкнулся с ним на крыльце.       — Вот ради чего все? Ради этого? Мы рисковали жизнями, воруя для Гадермана секретные технологии? Твари, вы использовали нас!       — Должна же от вас быть хоть какая-то польза, — издевательски хмыкнул Рейн.       Я в ярости бросился на него, пытаясь ударить, но Рейн был начеку, увернулся и свалил меня подсечкой. Поднявшись, я схватился за нож, но подоспевший лейтенант ухватил меня за воротник и удержал от кровопролития.       — Не стоит, — произнес он спокойно.       — Из-за этой сволочи половина моих людей уедет домой в мешках! — меня трясло от бешенства.       — Мои люди тоже гибли, — сквозь зубы процедил Рейн. — И жаль мне их не меньше твоего. Мы надеялись обойтись без лишних жертв, но эта сука активировала паука и вышибла себе мозги вместо того, чтобы сдаться. Мне правда жаль, что так вышло, но жалостью никому не поможешь.       — Ни черта тебе не жаль! Ты ублюдок! — выругался я.       — Мне плевать, что ты думаешь, имперский пес, — высокомерно отозвался Рейн.       — Надеюсь, ты скоро подохнешь…       — Проведайте раненых, майор, — перебил меня Ренн. — Я пока настрою связь со штабом. Паук глушил сигнал, сейчас все должно быть в порядке.       Почти против воли последовав совету лейтенанта — чтобы не ввязаться в грязную драку, — я отправился в организованный в одной из комнат лазарет, который одновременно стал и моргом. Тела складывали отдельно. Имперцев сложили в ряд по правой стенке. Наемников и бойцов Ренна по левой. Из моего отряда погибли восемь человек, еще двое, не считая Хелены, были ранены.       Лисманн спала на раскладушке посреди комнаты, пока Эрлер вполголоса переговаривался с Лавуан.       — Серьезно ранили? — я вклинился в их беседу и кивнул в сторону капрала.       — Заброневая травма средней степени, — тут же отрапортовал Эрлер. — Жилет не пробило, перелома ребер тоже вроде нет. Гематома нескоро сойдет, но жизнь вне опасности. Вколол ей обезболивающее, уснула… Так на чем мы остановились, — медик вновь переключил все внимание на Лавуан. — Нарушение сна, питания?       — Да, — Амели лежала, прикрыв глаза, словно в дремоте.       — Тревога, нервозность, судороги?       — Есть, — снайпер вздохнула.       — Тремор? Галлюцинации? Провалы в памяти? — словно по энциклопедии перечислял Эрлер.       — Полный набор, — голос ее звучал подавленно. В бою она казалась бодрее.       — На пару слов, господин майор, — Эрлер обернулся ко мне.       Мы отошли к двери.       — Насколько все серьезно? — хотя, кажется, можно было и не спрашивать, судя по тому, что я видел и слышал.       — Даже без обследования могу сказать — ужасно. Не получив лечения, она умрет через пару месяцев. Эти стимуляторы даже единоразово применять опасно. В них такого намешано… — Эрлер безнадежно махнул рукой.       — Понял, — в самом деле, что же тут непонятного. Дела паршивее некуда. — Я попробую убедить ее. Оставь нас ненадолго. И спасибо за помощь. Другой бы на твоем месте запаниковал.       — Всего лишь делаю свою работу, — улыбнулся Эрлер.       Я присел на край стола, напротив Амели.       — Буду краток. Возвращайся на службу. Все грехи тебе простят.       — Да пошли вы со своей службой. Я благодарна тебе за все, Мартин, но я не вернусь к тем, кто меня предал, — снайпер отвела взгляд в сторону.       — Тебя уже разыскивает департамент оккультных исследований. Если они найдут тебя — будет плохо. Генерал Морган в силах тебя защитить, — и ведь в самом деле защитит, если увидит в этом свою выгоду… но я должен ее спасти. — Просто вернись.       — Нет, — сказала как отрезала.       — Я говорил с врачом. Ты недолго протянешь при такой жизни. Нужно срочное лечение, которого среди этих головорезов ты не получишь. Хочешь умереть, захлебнувшись собственной блевотиной после очередной дозы стимуляторов? Об этом ты мечтала?       — Мне уже наплевать, со мной все кончено. Еще тогда это поняла, — Амели с трудом перевернулась на бок и подложила локоть под голову.       — Тогда постарайся покончить с этим побыстрее, — с толикой раздражения бросил я и встал. — Потому что потом департамент не даст тебе так легко уйти из жизни.       — Стой! — стоило сделать пару шагов, как Амели приподняла голову и глянула на меня с куда большей живостью. — Каковы гарантии, что вы мне в самом деле поможете?       — Мое слово.       — Оно ничего не стоит. Ты ничего не решаешь. Они могли наплести тебе чего угодно, — с явным разочарованием в голосе Лавуан снова откинулась на койку.       — Если они обманут, я дам тебе возможность уйти, — проговорил я, глядя ей в глаза.       — Так и поверила. Красиво говорить вы все умеете, — Лавуан поежилась и схватилась за живот. Ей явно было нехорошо.       — Взгляни на нее, — я указал на Лисманн. — По ее душу пришли из СБ. Я вместе с Ренном разгромил их конвой и вытащил ее. Для тебя поступлю так же, если придется.       — Ладно, — после недолгого колебания выдохнула Амели и снова поморщилась. — Ладно, я согласна, только заткнись. А теперь уйди, пока меня не стошнило.