What Worries Nancy?

      — Бедный мальчик, — мама продолжала размешивать сахар чайной ложкой.— То есть все это время его тело было неизвестно где?       Она внимательно изучала вчерашнюю газету, периодически кидая взгляд в сторону часов, встроенных в духовую плиту.       Казалось бы — обычное утро обычного понедельника. И оно, действительно, ничем не отличалось бы от множества подобных, если бы не внезапная находка тела Джейсона Блоссома в субботу.       С начала нового учебного года прошла ровно неделя. Лучи позднего сентябрьского солнца просачивались сквозь кухонные занавески, освещая мою кружку с любимым черничным чаем и остатки недоеденного тоста с шоколадной пастой.       — Не могу больше это читать, — мама принялась сворачивать газету. — А каково его родителям? Ты только представь!       Я попыталась доесть бутерброд, но в горло не лезло ни куска.       — Скорее всего, введут комендантский час. По крайней мере, до поимки преступника,— заключила она.       Мама посмотрела на тарелку с остатками моего так называемого "завтрака" и подняла правую бровь, тяжело вздохнув:       — Может, ты все же поешь чего-нибудь существенного?       Локон моих русых волос выпал из-за уха, и пришлось снова поправлять его. В который раз.       — Я не хочу.       — А потом опять будешь жаловаться, что у тебя болит живот? — мама поднесла к губам белую фарфоровую чашку, наполненную ароматным кофе.       Я посмотрела на часы. Цифры на экране говорили, что мне уже пора выдвигаться на учебу.       — У меня тогда не болел живот. Просто не хотелось оставаться на географию, — призналась я. — Ты бы видела миссис Томпсон... Это сущий кошмар! Мы весь урок слушаем рассказы о ее молодости, а о том, как она сбежала из дома в четырнадцать уже знает, наверное, каждый ученик!       Мама усмехнулась. Она-то знала, что с географией у меня полный порядок, поэтому сильно не сердилась. Я прогуливаю уроки, но при этом стабильно остаюсь отличницей, начиная с начальной школы. Сама до сих пор не могу понять этой фишки. Возможно, силы свыше наградили меня незаурядным интеллектом. Хотя иногда я думаю об обратном.       Солнце сияло во всем своём великолепии, освещая крыши соседних домов, и кидая блики на окна. Если бы не знала, ни за что бы не подумала, что на дворе сентябрь, а не июнь, к примеру. Лето в этот раз выдалось безумно жарким, и, по видимости, не хотело покидать наш город.       Спустившись по ступенькам с небольшого крыльца, я ещё раз вдохнула свободной грудью и на секунду закрыла глаза, ощущая, как свежий утренний ветер приятно обдувает лицо.       Толкнув рукой железную калитку, я вышла к широкой аллее, по которой время от времени проносились автомобили. До начала урока оставалось пятнадцать минут, и, прибавив скорости, я потопала по направлению к школе. Иногда меня подвозит мама, но чаще всего с утра я добираюсь пешком. Проветриваю мозги и с новыми силами иду на занятия.       В сумке раздался звук телефонного оповещения. В большинстве случаев, это бывают распродажи, просьба списать домашнее задание по физике или очередная бредовая рекламная рассылка. Но кому я могу понадобиться в девять утра, когда и так понятно, что у меня начались суровые школьные будни? Ну, как — суровые... Не знаю, можно ли применить по отношению к ним такое определение. Для кого-то школа, уроки, химия — сущий ад, а меня больше напрягает вся эта головоломка и бесконечная суета вокруг убитого Джейсона Блоссома. Я нахожу это полным издевательством: на каждом шагу вешать его фотографии в полный рост. Шерил точно чокнулась.       Она стала раздражать меня ещё в пятом классе, когда создала школьную группу с каким-то приторным названием. Суть этого девчачьего клуба сводилась к бестолковой болтовне о Джастине Бибере или к тому, в какой цвет красить ногти на рождественскую дискотеку. Многие девчонки рыдали, потому что не попали в эту золотую компашку, но я продолжала есть тосты с шоколадной пастой и радоваться жизни. В принципе, с того времени ничего не изменилось. По своей природе я обхожу подобных индивидов стороной. Возможно, это к счастью.       Как только я вспомнила про еду, то у меня заурчал живот. Отвратительно. И почему я проигнорировала мамино предложение и не позавтракала как следует? Наверное, потому что я слишком много выпендриваюсь. Ну, или же меня все-таки обделили незаурядным интеллектом, хотя задачки по физике я всегда решаю на сто баллов.       А может, я просто не люблю яичницу? Стоит подумать об этом на биологии, которая, кстати, начнётся через шесть минут.       Ускорив шаг, я перебежала дорогу на красный свет.       По две стороны от меня расположились небольшие милые домики. Впрочем, в Ривердейле они все похожи. Словно кто-то их посадил, как обычно поступают с морковью или картошкой. Кажется, они будут стоять тут вечно со своими милыми окошками, ослепляющими бликами от солнца, яркими цветами вдоль забора и искусственным улыбающимся гномом рядом с урной. Какой мудрец додумался поставить элемент декора напротив мусорного ведра? Жильцам этого дома стоит тщательнее выбирать ландшафтного дизайнера или кем бы там ни был этот выдумщик.       Где-то недалеко послышался звук захлопнувшейся входной двери. Кто-то вышел на улицу.       Сквозь листья дерева я смогла разглядеть ярко-синюю куртку. Ну или ярко-желтую, или синюю. Сине-жёлтую. Жёлто-синюю.       Объект моего наблюдения выскочил на тротуар и направился в ту же сторону, в какую направлялась и я. Это был Арчи. Арчи Эндрюс. Неплохой парень. Так получилось, что мы с ним вместе ходим на биологию, математику, английский, химию и физику. А ещё в прошлом году, на изо, он помог мне открыть засохшие старые краски. С тех пор они всегда открываются без проблем. Спасибо ему.       — Арчи!— крикнула я изо всех сил, боясь, что меня не услышат. Он шёл так быстро, и я бы не смогла его догнать. Ну или просто не захотела бы. Скорее всего второе.       Рыжий быстро развернулся в мою сторону. Сначала он нахмурил свои широченные брови, а потом, видимо, узнав меня, улыбнулся.       — Привет,— Эндрюс замедлил шаг. В его руках болтались наушники.       Я вмиг подлетела к Арчи.       — Опаздываешь?       Он усмехнулся, поправляя сумку.       — А ты?       — Ну если учитывать тот факт, что мы с тобой вместе ходим на биологию, а она начнётся через три минуты, то да.       Арчи сделал непонятый жест рукой, чуть не задев мое левое плечо.       — Я постоянно опаздываю на биологию. Не люблю её,— он внимательно посмотрел на меня.— Как ты написала прошлую лабораторную?       — Знаешь, — я вспомнила об этой несчастной работе, которую завалила добрая половина ребят девятого класса,— не очень-то и хорошо.       Парень вновь улыбнулся, только эта улыбка сопровождалась каким-то непонятым взглядом в мою сторону.       — Ты врешь, Флетчер,— заключил он.— Я знаю, что у тебя потрясающие оценки. Как ты это делаешь?       Я заправила локон волос за ухо и надула губы.       — Моя мать достаёт специальные шотландские таблетки, стимулирующие работу головного мозга.       — Правда?       — Нет.       Рыжий продолжал улыбаться.       — А могла бы.       — Почему?       — Она же врач.       — И что?— я скрестила руки на груди.— Твой отец дарит тебе кирпичи и кельмы? Тем более, моя мама врач-терапевт.       Эндрюс усмехнулся в десятый раз и ускорил шаг. Мне тоже пришлось идти быстрее, чтобы не отставать от своего попутчика. Он достал телефон из кармана джинс и разблокировал его.       — Мы опоздали на биологию.       Я глубоко вздохнула.       — Как жаль.       Как жаль, что мое место в кабинете биологии занял Лось Мейсон. Причём он прекрасно знал, что обычно там нахожусь я. Увидев этого громадного парня, сидящего на старом и чахлом стуле, который, кажется, старше, чем наша школа, мне захотелось посадить тарантула ему на голову. Это бы не составило труда, потому что наша учительница биологии — ярая любительница подобных членистоногих существ и прочей экзотики, от которой половина девочек падает в обморок. Этот приятель жил прямо в кабинете, благо, его посадили в террариум.       Кинув неодобрительный взгляд на Мейсона, я поплелась в конец класса, где оставалась одна свободная парта. Там обычно никто не сидел, потому что она полностью была облеплена жвачками. Кажется, надо будет постирать штаны, когда я приду домой.       Арчи повезло больше, хотя, он сел рядом с окном и постоянно щурился от палящего солнца, поправляя волосы.       Все что-то усердно писали под диктовку, а я продолжала сидеть, как будто меня приклеили к стулу. Скорее всего так оно и есть. Здесь везде жвачки.       — Мисс Флетчер,— началось,— может вы к нам присоединитесь?       Элли Саливан, сидевшая справа, покосилась в мою сторону. Её грязные волосы были заколоты блестящей ярко-розовой заколкой. Зачем она это сделала? Ей стоило помыть голову, прежде чем нацеплять такой аксессуар. Я вспомнила декоративного гнома напротив мусорки.       — Вы меня слышите?— повторила миссис Говард, заставляя меня все-таки достать ручку из пенала.       — Да.       — Вот и хорошо.       Она рассказывала что-то о скрещивании морских свинок. Это вообще зачем? Почему именно морские свинки? Я видела этих морских свинок у своей тёти Молли. Они до безумия толстые.       Пегги Митчел пришла сегодня в такой милой футболке, на которой были нарисованы кусочки тортиков. На каждом красовалась ягодка. Мне захотелось клубнику. Я мысленно представила, как макаю её в шоколадное фондю, а потом погружаю в рот.       — Нэнси Флетчер,— грозный голос учительницы заставил вздрогнуть,— какой доминирующий признак у морских свинок я назвала?       Опять они.       — Рыжий. Если честно, я не знаю, почему я сказала про рыжий. Может потому что я посмотрела на Арчи, или потому что именного такой окрас был у грызунов моей тёти.       Миссис Говард ничего не ответила. Видимо, я угадала. Она, конечно же думала, что Нэнси Флетчер растеряется и скажет какую-то чушь, потом весь класс дружно рассмеется, Реджи Мантла опять что-нибудь съязвит, а затем последует коронная шутка от самой миссис Говард. Не знаю, что будет за шутка, но явно про меня. Шутка-самосмейка называется. Может, Сара Валсенс посмеётся, ей же так нужна пятёрка по биологии.       До конца урока оставалось пятнадцать минут. Интересно, какой сегодня сок дадут в столовой? Бьюсь об заклад, что опять абрик...       Мысли вмиг прервали несколько внезапно пришедших сообщений на мой телефон. Я забыла отключить звук, поэтому они сопровождались шлейфом вибраций.       Миссис Говард сейчас запустит в меня тарантула.       — Да что с вами сегодня такое?       — Простите,— смущённо произнесла я.       Аккуратно достав смартфон из переднего кармана сумки, я провела большим пальцем по экрану блокировки.       "Привет"       Просто "привет" и все. Таких сообщений было четыре. Все они имели одинаковое содержание, точнее, приветствие. Номер не определялся. Одно из них мне прислали как раз тогда, когда я шла в школу.       Телефон завибрировал у меня в руке и опять издал громкий звук.       Тарантул уже летит.       Кто-то усмехнулся в третьем ряду.       — Так, мисс Флетчер, либо вы выключаете телефон, либо покидаете кабинет.       С радостью, но, все-таки, надо дописать ту несчастную задачу про морских свинок.       "Привет" опять высветился на экране мобильного. Я отключила звук и забросила смартфон обратно в сумку.       Мне прислали ещё восемь таких приветов. Я выяснила это на обеде после третьего урока, когда стояла в очереди за салатом. Кто так жаждет общения со мной?       Оторвавшись от телефона, я посмотрела на представшую моему вниманию еду. Осталась последняя порция салата с фасолью. Единственная вещь, которая мне нравится в школе. Ну ещё может быть литература.       Потянувшись за пластиковой ёмкостью, я сразу же резко отпрянула назад, потому что кто-то схватил её своей огромной ручищей раньше меня.       Я подняла голову вверх. Передо мной стоял Стив МакДауэлл. Он учился на класс старше и, будучи таким огромным, играл в команде по футболу. Не толстым — просто высоченным. Метра под два ростом. Красивым, что уж тут скрыть.       Он посмотрел на меня, а потом спросил:       — Ты хотела взять?       — Да.       — Держи,— парень протянул мне салат.       Я уже хотела схватить его, но он опять резко отвёл руку назад. Потом усмехнулся.       — Если ты хо...       — Держи, держи,— перебивая, повторил Стив, поставил ёмкость на мой поднос, а потом развернулся и пошёл куда-то в сторону.       Клоун.       У кофейных аппаратов было огромное столпотворение народа. Мне ничего не оставалось делать, как опять встать в очередь.       Все без умолку болтали, рассказывая друг другу последние сплетни. В основном говорили о недавно найденном теле Джейсона. Кто-то всадил ему пулю в голову. Больше подробностей мне не было известно.       Я достала телефон из кармана. "Привет" до сих пор висел непрочитанным оповещением. Закусив нижнюю губу, я принялась печатать ответ, нажимая буквы на клавиатуре.       Сообщение отправлено.       — Эй, Нэнси! Это был Реджи Мантла. Ещё один клоун, которого я терплю из года в года.       Сделав вид, что мне совершенно плевать на него, хотя, по сути, так оно и есть, я продолжала пялиться на экран смартфона в надежде, что этот шут уйдёт прежде, чем я попрошу.       — Нэнси Флетчер!       За что мне это?       Он подошёл и попытался заглянуть ко мне в телефон, но я успела заблокировать его.       — Любимый не может жить без тебя? — ядовито произнес Мантла.       Я закатила глаза и глубоко вздохнула, пытаясь выразить всю неприязнь, которая может быть во мне.       — Реджи, скройся.       Подошла моя очередь, и я закинула деньги в автомат, нажимая на кнопку с надписью "капучино".       Мантла покачал головой, потом что-то ляпнул на счёт меня, но я сделала вид, что ничего не понимаю. На самом деле я плохо услышала его слова, потому что недалеко кто-то очень громко рассмеялся.       Реджи раздражал меня чуть меньше Шерил Блоссом, но все равно действовал на нервы. Я часто игнорировала его попытки как-то задеть меня, но он не унывал и с каждым разом придумывал что-нибудь новенькое. Мне даже самой было интересно, что взбредёт ему в голову на этот раз. Все его шутки сводились к тому, что я в кого-то влюблена. Сначала это был зубрила Энди Стейлс, который уже выпустился из школы , потом Арчи Эндрюс, затем наш учитель по информатике. Это было так глупо плоско и совершенно не смешно. Однажды мама предположила, что Реджи сам влюблен в меня, но я тут же опровергла эту мысль. Мантла любит себя и своё отражение в зеркале. Это дураку понятно.       Я аккуратно взяла пластиковый стаканчик и внимательно оглядела столовую. Все места были заняты, и Эрики Лейстред не было. Она пообещала мне привезти шоколад из Нью-Йорка, если я сделаю ей работу по физике.       — Эй, Флетчер, садись к нам!       Повернув голову вправо, я вновь увидела Реджи, только сидящего за столом со своими бестолковыми дружками. Они дружно загоготали и продолжили хватать еду с подносов.       — Спасибо, обойдусь,— процедила я и направилась к выходу из помещения.       Погода продолжала радовать. Солнце освещало школьный двор, наполненный смехом, визгами и болтовнёй ребят. Их было нескончаемое множество, разбросанное по сторонам. Все места были заняты. Даже сесть под деревьями или на ступеньки было проблематично. Крепко сжимая синий поднос в руках, на котором находились небольшой стаканчик с кофе, пара салфеток, пластиковый контейнер с салатом, вилка и зеленое яблоко, принесённое из дома, я осторожно спустилась с крыльца и направилась в поисках свободного места. Сумка как назло спала с плеча и теперь болталась на левом предплечье. Преодолев небольшое расстояние, я наткнулась на стол. За ним сидел какой-то парень в очках, читающий толстенную книгу. Рядом на столе лежал чёрный ноутбук. Больше ничего.       Я поставила поднос на поверхность стола, но мальчик даже не посмотрел в мою сторону. Поправив сумку, я уже собиралась сесть и приняться обедать, но пропищал телефон.       "Какая же ты смешная девочка. Нэнси Флетчер".       Сообщение пришло от того же самого отправителя. Номер по-прежнему не определялся, но кто ещё мог отправлять такие странные текстовые послания, при этом ставя эту странную точку. Зачем она здесь нужна?       "Кто ты?"       Отправлено.       Ответ не заставил себя ждать, и я тут же прочла следующее:       "Это секрет".       Порыв внезапно подувшего ветра прошёлся по моим волосам, залетая за шиворот блузки. По телу пробежала мелкая дрожь, а внутри все как-то странно сжалось.       Скорее всего это очередная шутка от какого-нибудь умника. Да. Шутка и не больше. Я не буду отвечать идиоту с самым плоским чувством юмора в мире. Совершенно не смешно и заезжено.       В горле пересохло. Находясь в собственных мыслях, правой рукой я потянулась за кофе, который уже не был таким горячим как прежде. Да уж, если обращать внимание на всяких дураков, то он всегда будет остывать.       Сделав небольшой глоток, я хотела поставить напиток обратно на поднос, но из-за того, что все мое внимание было сосредоточено на странном сообщении, которое я все не решалась закрыть, стакан с кофе полетел мимо. Он, конечно, не прямо-таки полетел, просто упал, а все содержимое пролилось на покоившийся рядом ноутбук. Уже пустой пластиковый стаканчик унесло ветром куда-то в сторону, а пролитый напиток стал растекаться, кажется, с большей силой. Мальчик, сидевший около места преступления, продолжал читать.       — О нет!— завопила я, что есть мочи.— Это твой?       Школьник продолжал перелистывать страницы одну за другой.       — Нет,— холодно ответил он, не поднимая головы.       Есть мне почему-то перехотелось. Нужно отдать салат МакДауэллу, а то он остался голодный, скорее всего.       Я стала копаться в сумке, чтобы найти хоть какой-то предмет, которым можно затереть все это безобразие. Хозяина, как оказалось, рядом не было, но моя совесть не простит, если я просто оставлю это так.       — Чёрт!       Во внутреннем кармане сумки нашлась запечатанная пачка салфеток. Я принялась нервно теребить её, пытаясь раскрыть, но остановилась, услышав, как кто-то выругался около меня. Я подняла голову чуть выше и увидела стоящего передо мной парня в странной серой шапке. О, я знаю кто это, кажется.       В его глазах читалась злость. А может это было и недопонимание. Скорее, все сразу. Он подлетел к компьютеру, схватил его обеими руками, бросив на меня пронизывающий холодный взгляд, который я видела только в фильмах ужасов.       — Прости,— начала я, протягивая салфетки,— прости, пожалуйста.       Брюнет проигнорировал мои извинения.       — Джек, я же просил тебя просто посмотреть за ним,— гневно бросил он.— Неужели было так сложно?       Этот заумный парень в очках наконец-то отреагировал на ситуацию, отрываясь от страниц книги.       — Я могу чем-то помочь?— мои щёки пылали.       — Да ты уже все сделала,— зло кинул хозяин ноутбука и зашагал прочь, даже не взяв салфеток.       Джек с каменным лицом продолжал сидеть на месте, хлопая огромными глазами. На столе, рядом с подносом, лежала та самая книга, на которой было написано "Органическая химия".       — Органическая химия,— внезапно произнесла я.       Очкарик приблизил брови к переносице и уставился на меня.       — Органическая химия — отстой,— закончила я и, схватив с подноса яблоко с салатом, направилась в школу.       Разъярённая, словно это мне разлили кофе на компьютер, я мчалась к крыльцу. Мне кажется, но в этот момент я выглядела очень устрашающе, потому что к моим красным, как помидор, щекам, добавился эффект развивающихся на ветру волос. Я не подстригала их с тринадцати лет, поэтому они были достаточно длинными. Не сказать, что это доставляло мне большие хлопоты. Честно, больше льстило, потому что почти все лестно высказывались о моей шевелюре.       Русые густые они вскакивали вверх, а потом эпично приземлялись на плечи. К сожалению, я просмотрела: куда направился тот самый мальчик со своим полуживым ноутбуком. Мне безумно хотелось ещё раз извиниться, но делать этого сейчас не стоило, потому что он хочет убить меня.       Стив МакДауэлл стоял на крыльце, дружелюбно беседуя со своими дружками из десятого и одиннадцатого класса, жестикулируя руками в воздухе.       Я направилась в его сторону.       Какой-то парень в тёмной кепке, увидел меня, а потом сообщил своим собеседникам.       Все они до единого уставились в мою сторону.       На лице Стивена застыло недоумение.       — МакДауэлл,— я сказал это достаточно громко,— хочешь салат с фасолью?       Он улыбнулся, оголяя свои идеальные белоснежные зубы, продлевая во мне дыру удивлёнными глазами.       Рик Эванс, стоявший рядом, засмеялся.       — Будешь салат?—повторила свой вопрос я.       Стив внимательно посмотрел на мое лицо. Щеки до сих пор были красными.       — А ты?       — Я не хочу.       — Почему?       — Не люблю фасоль,— соврала я первое, что пришло на ум. — Ты будешь?       Парень в тёмной кепке решил подключиться в наш занимательный диалог:       — Я буду.       МакДауэлл посмотрел на него.       — Ну-ну,— саркастически протянул он, а затем взял контейнер из моих рук.— Спасибо.       — Пожалуйста,— произнесла я, уже заходя в школу, поэтому, скорее всего, десятиклассник вряд ли услышал мои слова.       Подкинув зеленое яблоко в воздух, я тут же поймала его. Черт, мне так стыдно. Мне до сих пор чертовски стыдно. Надо срочно извиниться. Срочно.       По пути в кабинет математики мне попался Арчи. На сегодняшний день у нас намечался тест, поэтому я разрешила приятелю сесть за мной, чтобы в трудной жизненной ситуации подсказать верный вариант ответа. Хотя, в чем смысл его вопроса, если я не рассаживаю учеников за парты. Обычно начиналась такая бойня за вип-места на контрольных работах. Меня окружали со всех сторон и в любое удобное время, когда учитель поворачивался или отвлекался, спрашивали правильный ответ. Однажды Лось Мейсон спросил меня что-то насчёт графиков, а я сказала ему что-то из курса физики. Он записал под мою диктовку. Странный мальчик.       Время тянулось очень долго. До конца урока оставалось меньше двадцати минут, но для меня они слились воедино с часами. От этого начала адски болеть голова. Арчи спросил у меня номер верного решения в задании восемь. Там была геометрическая прогрессия. Кстати, она была сложнее, чем на предыдущем тесте.       Боль быстро перешла в затылок, будто проедая черепную коробку. Уходить с уроков раньше не хотелось. На подобные случаи я брала с собой таблетки. Мне всего лишь нужно запить одну. Бутылка с водой находилась в моем шкафчике на первом этаже, впрочем, как и лекарство.       До конца урока осталось пятнадцать минут. Я положила руки на холодную парту, а затем прижалась к ним лбом. Боль не проходила.       Кто-то шептался в третьем ряду.       — Мисс Флетчер,— раздался голос учителя,— у вас все в порядке?       Я выпрямилась.       — У меня очень болит голова. Можно мне выйти?       Мужчина нахмурил брови.       — Вас проводить к медику?       — Нет, не нужно. У меня есть таблетки. Они внизу.       Мистер утвердительно качнул головой, этим самым позволяя мне покинуть класс.       В коридоре было прохладнее, чем в кабинете. Мне казалось, что я и здесь слышу, как за стеной у моих одноклассников скрипят извилины.       На первом этаже никого не было. Никто не прогуливал уроки, не сидел на лавочках, не шатался просто так. Пусто.       Возле шкафчика Джейсона лежали мягкие игрушки, цветы и свечи. В центре покоилась фотография, на которой был изображён рыжеволосый улыбающийся парень. Он всегда улыбался. Я помню его таким, хотя, мы почти и не общались.       Я набрала верный код указательным пальцем. Скрипучая крохотная дверка моего шкафчика издала противный скрежет и открылась. Внутри лежали три чистые тетради, мои старые контрольные, шоколадка с прошлой недели, несколько заколок для волос, запасная ручка, пачка с таблетками и небольшая бутылка.       Положив капсулу на язык, я тут же проглотила её, чувствуя, как по моему горлу пробегает прохладная вода, оставляя после себя приятное ощущение.       Захлопнув шкафчик, я хотела было вернуться в класс, но в кармане джинс что-то завибрировало. Это был телефон.       "Милая. почему ты не на уроке? Твоей маме бы это не понравилось"       Мои глаза чуть не вылетели из орбит. Я резко развернулась назад, но позади все оставалось так же. Пустой длинный коридор. Пустой, будто здесь никогда никого кроме меня и не было. Кроме меня и фотографии Джейсона, которая несла в себе жизнь. Странно, но глядя на неё, казалось, что Блоссом не умирал вовсе.       "У тебя опять болит живот? Или на этот раз голова?"       После следующего смс я рванула с места, забыв о боли, которая,буквально, ещё минуту назад поедала меня.       Быстро взбираясь вверх по лестнице, жадно хватаясь за перила, я услышала странный звук сверху. Подняв голову, я было, чуть не вскрикнула, но вовремя опомнилась. Передо мной стояла Шерил Блоссом. На ней было обтягивающее ярко-красное платье, а блестящая розовая помада на огромных губах чуть не заставила мои глаза кровоточить.       — Флетчер,— она буквально выплевала мою фамилию по слогам,— ты окончательно умом тронулась?       В груди бешено колотилось сердце, и я жадно хватала ртом воздух.       Правой рукой девушка сжимала телефон в золотистом чехле.       — Цирк уродов какой-то,— ядовито произнесла она и продолжила спускаться по ступенькам. Её каблуки клацали по холодному кафельному полу. Вскоре, я перестала их слышать, когда внизу громко захлопнулась дверь.       Сердце продолжало прыгать в области грудной клетки. Казалось, что сейчас оно разлетится на тысячу мелких острых осколков и вонзится в лёгкие, насквозь прорывая их. Я продолжала стоять на лестнице, впиваясь правой рукой в перила. В висках пульсировало, и приложив ладони к горящим щекам, я все-таки осилила расстояние между мной и кабинетом математики.       Заходить внутрь класса я так и не решилась. Прижавшись к прохладной стене спиной, мне казалось, что я окончательно сошла с ума. Телефон не подавал никаких сигналов с того самого момента, как пришло последнее сообщение.       Протерев правой рукой лицо, я распахнула уставшие глаза, устремив свой взгляд на противоположную сторону коридора. На стенах висели грамоты, дипломы, связанные с успехами школы. Фотографии улыбающихся лучших учителей и учеников. Они выглядели такими радостными. Среди них снова был Джейсон Блоссом. Абсурдно, конечно, но словно он преследовал меня ещё пять минут назад в коридоре. Его белоснежная улыбка на бледном лице особенно выделялись на фоне других ребят, и, осознавая тот факт, что он мертв, на душе становилось не по себе. Стеклянные глаза смотрели прямо на меня, въедаясь в голову.       Они хотели, чтобы я снова почувствовала боль?       Несмотря на то что это всего лишь старая фотография, страх сковывал тело, а к горлу подступал огромный ком.       Приближающиеся шаги вывели меня из непонятного состояния, внезапно свалившегося на голову. Я заправила локон волос за ухо и отпрянула от стены, чтобы поскорее зайти в класс.       Аккуратно отворив дверь, мне удалось без лишнего шума пройти в кабинет. Некоторые из ребят слегка приподняли головы, взглянув в мою сторону. Арчи Эндрюс был одним из них. Он внимательно посмотрел на мое лицо. Наверное, я выглядела бледнее героев мультфильмов Тима Бёртона.       Поджав нижнюю губу, я неуверенно прошла к своему месту.       — Ты бледная,—констатировал Эндрюс,— с тобой все нормально?       Я посмотрела на него.       — Всё в полном порядке.       Он ещё раз окатил меня взглядом и продолжил записывать цифры в бланк ответов.       До конца урока оставалось пять минут.       Кто присылает мне эти сообщения?       Ни о чем другом думать я не могла. На следующих уроках моя больная голова была забита раздумьями о неизвестном отправителе. Однозначно, что в момент того, когда я была на первом этаже, он был рядом. Тогда как обьяснить его стопроцентное попадание насчёт моего местоположения? Откуда ему стало известно, что у меня что-то болит? Хотя, наверное, догадаться не так уж и сложно: я запивала таблетку водой. Но все равно это очень пугает.       Телефон продолжал молчать. Больше подобных сообщений мне не приходило, да и я старалась не думать об этом, но все мои старания не увенчались успехом.       Ближе к концу английского мне позвонила мама и сказала, что на сегодня она свободна. Все потому что по понедельникам она работала в первую смену и покидала свой пост в три часа дня.       Еле как отсидев последний урок, я поскорее засунула гору тетрадок в переполненную сумку и отправилась к парковке у главного входа, где меня должна была встретить мама.       И конечно же она опаздывала... или это я вышла слишком рано. Можно было бы сходить и купить себе чего-нибудь перекусить типа сэндвича с курицей, но я воздержалась и в гордом одиночестве продолжила стоять возле школьных ворот, пропуская учеников.       Шумная толпа, состоящая из старших классов постепенно рассасывалась на глазах.       Среди школьников я сумела разглядеть того самого парня, которому я пролила кофе на компьютер. Он держал ноутбук под мышкой и вяло спускался по ступенькам. Кажется, я даже помню его имя: то ли Джордж, то ли Джагхед.       Когда я увидела его усталый мрачный вид, стыд охватил меня ещё сильнее. Но просто так подбежать и начать извиняться как чокнутая у меня бы не получилось.       Этот парень сошёл со страниц произведений Кафки. Когда смотришь на него, создается такое впечатление. Странно, но я никак не могу вспомнить: на каких уроках мы могли с ним пересечься? То что было в прошлом году, я вспоминаю с трудом. Может быть он очень сильно повзрослел с того времени, потому что я совершенно не помню его лица. Бывают же такие люди: вроде учатся с тобой в одной школе, в параллели, а ты их даже не знаешь. Они ходят постоянно одни, да и, в общем-то, не собираются расставаться со своим одиночеством.       Начался учебный год достаточно сумбурно из-за нового непостоянного расписания и как ни странно убийства ученика старшей школы. Все вокруг суетились, что действовало на нервы. Возможно, среди бардака, тарантулов миссис Говард, плакатов Джейсона Блоссома в полный рост и бесконечной бессмысленной болтовни его сногсшибательной сестрёнки с ярко-розовыми губами, я не успела рассмотреть парня в забавной шапке.       Подъехавшая синяя машина вывела меня из раздумий. Этот автомобиль принадлежал моей маме, которая, увидев свою дочку у школьных ворот, помахала ей рукой, при этом широко улыбаясь.       Мои губы растянулись в улыбке, и я, радостная, поскорее направилась к машине.       — Солнышко,— мама была в хорошем расположении духа,— как твои дела? Выглядишь уставшей.       Легким движением руки я закинула свою сумку на заднее сидение, а потом пристегнула ремень безопасности.       — У меня сегодня разболелась голова на математике.       — Ты ходила к медику?       — Нет, у меня с собой были таблетки. Я выпила одну.       Мама осторожно выезжала со школьного двора, часто поглядывая в переднее зеркало. Её волнистые темно-русые волосы, аккуратно заплетенные в ободок из косы, красиво переливались на солнце.       — Надо было все равно сходить к медику,— она вздохнула, когда мы завернули на дорогу, ведущую в сторону дома.— А сейчас болит?       Я плотно прижалась к спинке сидения и на секунду закрыла глаза.       — Нет,— отвечаю.— Не болит.       Не знаю почему, но я ужасно переутомилась. На данный момент просто хотелось молчать, ну или принять тёплую ванну. Мама прекрасно понимала меня и не стала заваливать вопросами насчёт учебы, одноклассников, учителей и начала недели. После того как в субботу ночью обнаружилось тело близнеца Блоссома, все жители находились в шоковом состоянии. Ривердейл — самый тихий и спокойный город. Был, по крайней мере. Но когда заварилась вся эта каша с Джейсоном и прочими загадками, стало страшно. Страшно выходить гулять поздно вечером, страшно просто так расхаживать по парку одной. Летом резко сократились походы в лес. Раньше многие любители природы часто устраивали пикники, купались в речке, наслаждались пением птиц и игрой на гитаре, жарили сосиски или воздушный зефир. После четвёртого июля бурная жизнь города приостановилась, но вскоре, ближе к осени, стала возрождаться вновь. Буквально позавчера она вернулась на исходную точку.       Учителя старались не давить на нас и молчали о подробностях по поводу найденного тела. Да, хотя, толком-то никто ничего не знал. Ходило много слухов, что парень был убит не в день пропажи, а гораздо позже. От этого становилось ещё страшнее. Мистер Келлер, следователь, открыто заявлял, что дело идёт полным ходом. Как только какая-либо информация или новая улика попадёт в его руки, то жителей Ривердейла обязательно оповестят об этом. Хотелось бы, но я этому не верила. Директор Уэзерби уже произнес небольшую речь на перемене после второго урока. Не сказать, что она впечатлила нас или подбодрила, но все равно разбавила этот бесконечный жуткий неправдивый и пошлый поток разговоров о близнецах Блоссом. Чего только не услышишь в школьных коридорах... Кто-то из ребят относился к этому с нескрываемым безразличием, упрекая Шерил в том, что она играет на публику. С одной стороны я была согласна с таким мнением, но, неужели, это всего лишь маска любящей сестры? За ней скрывается монстр?       Остальная категория учеников переживала не меньше, чем Шерил, бесконечно слушая её пронзительные рассказы о самом лучшем брате на всём белом свете.       Я болталась где-то на середине этой ниточки, не зная куда податься. С одной стороны меня жутко раздражало то, что абсолютно все зациклились на загадочном убийстве, а с другой: умер ни в чем неповинный мальчик. А точно ли он был неповинным? Все эти скелеты хранились в огромном непробиваемом шкафу под тяжеленным замком, и не понятно: у кого же, все-таки, ключи?       — Знаешь что, — мама нарушила застоявшуюся тишину в машине, — мы сейчас поедем в кондитерскую "Мадам Брауни" и купим чего-нибудь сладкого. Нечего грустить.       Она на секунду оторвала взгляд с дороги, посмотрев на мою кислую мину, которая вмиг преобразилась.       Пекарня "Мадам Брауни" располагалась не так уж и далеко от нашего дома. Если топать пешком, то выйдет, приблизительно, минут десять. Это чуть дальше, чем кафе "У Попа".       Не успела я представить, чем буду лакомиться в ближайший час, как мы уже затормозили возле кондитерской.       Это было небольшое заведение, напоминающее пряничный домик. Мама готовит такой десерт на рождество. Получается довольно вкусно, но съедают это пряничное сооружение её чокнутые подруги, которые имеют привычку заходить к нам в гости, как к себе в комнату, или ещё лучше в продуктовый:       "Мэгги, а чем ты сегодня нас порадуешь?"       Клянусь, эти женщины готовы слопать слона.       Я предлагала маме бросить медицину и открыть кафе, но в тот момент она рассмеялась и уехала на ночное дежурство.       — Ты останешься в машине или пойдёшь со мной?       Не долго мешкаясь, я ответила:       — Посижу здесь. Возьми, пожалуйста, печенье с предсказаниями.       Мамины губы растянулись в улыбке, и она захлопнула за собой дверь, оставляя меня наедине с тихо играющей музыкой. Я принялась щёлкать пальцем по кнопке, переключая радиоканалы. В основном они транслировали скучнейшую бессмысленную попсу, которая не смогла меня заинтересовать. В итоге, прервав нескончаемый поток популярных песен, я полностью убавила звук и предпочла остаться в тишине.       Телефон, находившийся в кармане, брякнул. Но осознав то, что этот звук не оповещает о новом сообщении, я со спокойной душой разблокировала смартфон.       [nanfletch]: veronipretty нравится ваше фото       Я запустила инстаграм, который сразу вывел меня на аккаунт пользователя, оценившего мою последнюю фотографию, сделанную в конце лета, когда я летала с мамой в Испанию.       Некой "veronipretty" оказалось та самая новенькая, вокруг которой в последнее время крутится обилие сплетен и интриг не меньше, чем о Джейсоне. Пегги Митчел недавно говорила о том, что в субботу на вечеринке у Шерил Блоссом Вероника Лодж была заперта в шкафу с Арчи Эндрюсом. А ещё с феноменальным успехом она смогла войти в ряды команды черлидеров, прихватив с собой Бетти Купер. Как Шерил могла позволить такому случиться: до сих пор загадка.       С Вероникой пообщаться мне не удавалось. Расписание у нас совпадало только на химии, которой ещё и в помине не было, физике и литературе. На этих двух уроках она всегда занимала одну из последних парт, садилась рядом с Бетти Купер и постоянно что-то спрашивала. Учителя не делали ей никаких замечаний, игнорируя болтовню. Это странно, но, возможно, в какой-то степени и простительно, раз она новенькая. Хотя, как это может быть связано?       Девочка пролайкала ещё несколько фоток, остановившись на этом, а через минуты две подписалась на мои обновления. Я поступила точно так же.       "Наверное. скучно сидеть одной в машине?"       Текст сообщения внезапно высветился на экране мелкими чёрными буквами.       Дрожь проскочила по всему телу, а мои тёмные глаза округлились до невозможности. Я медленно перевела взгляд на переднее зеркало. Оно отображало заднее окно, за которым медленно колыхались деревья. Больше ничего.       Чувства страха и неизвестности охватили меня ещё сильнее, чем сегодня в коридоре возле фотографии Джейсона. Складывалось такое ощущение, что кто-то стоит снаружи, поедая меня глазами, но самое страшное было то, что я даже не знала, чего или кого бояться. А стоит ли вообще?       Звук нового сообщения.       "Что думаешь про ноутбук того парня? Он будет работать?"       "А то получится крайне неловко. если это не так"       "Тебе придётся отвечать. Нэнси"       Вдруг раздался щелчок, и дверь машины распахнулась.       Я вздрогнула как во время припадка эпилепсии или ещё чего похуже. Мама уставилась на меня с недоумевающим лицом:       — Что с тобой?       Экран телефона погас, будто не хотел, чтобы кто-то ещё знал об этих сообщениях. Страх исчез как по взмаху волшебной палочки. В присутствии мамы мне было комфортно, и я чувствовала себя под защитой.       — Да... я испугалась.       — Я заметила,— парировала женщина и села в машину.       В правой руке она держала бумажный пакет, наполненный теми самыми печеньями с предсказаниями внутри, а в левой небольшой милый тортик.       — Воздушное безе с арахисом и сливочным кремом,— медленно прочитала я, а потом ещё раз взглянула на торт, представляя, как отрезаю себе кусок.— Будем с тобой толстыми-толстыми.       Мама усмехнулась и завела машину.       — Не будем,— серьезно ответила она.— Иногда можно.       А это кондитерское произведение искусства действительно оказалось неимоверно вкусным хрустящим и тающим во рту.       После съеденного кусочка мне очень захотелось ещё. Но тут я вспомнила про весы у себя под кроватью, на которые я так боялась вставать. После второго захода, наверное, никогда на них не встану, но все-таки... все-таки я отрезала себе ещё чуть-чуть, уверяя маму, наблюдавшую за этим безобразием, что это последний кусок. Она посмеивалась, мирно попивая чёрный чай на диване рядом со мной под сопровождение какого-то фильма, который, скорее, служил всего лишь фоном нашего торжественного чаепития с чудеснейшим тортом на свете. Печенье я ещё не отведала.       Мама взглянула на телевизор и немного прибавила звук.       — Как же ты на неё похожа,— она кивнула головой.— Мне девочки на работе тоже сказали.       Я отпила немного чая и ненароком посмотрела на экран телевизора. В кадре появилась Натали Портман.       — Ой,— чуть не поперхнувшись напитком, выдала я,— мне тоже много кто говорил. Не знаю.       Честно признаться, сколько бы я не искала схожести с названной актрисой, безрезультатно, но обязательно кто-нибудь упоминал об этом открытии изо дня в день: "О Боже, как тебя зовут? Серьезно? Мне показалось, что это Натали Портман". После такого заявления мне оставалось лишний раз закатить глаза, цокнуть и направиться в противоположную сторону, одновременно слыша: "Нет, ну правда похожа".       Ничего нового.       — Ты будешь печенье с предсказанием?— я посмотрела на запечатанную пачку.       Мама взяла небольшой пакет одной рукой и принялись раскрывать его. После недолгих усилий, она выложила каждую печенюшку в глубокую тарелку и протянула её мне.       Еще до лета эти магические сладости предсказали мне "неожиданную радость". Я до последнего надеялась, что это будут десять долларов, бесхозно валяющихся на дороге. К слову, этой радости я жду до сих пор, но она все не приходит.       Я внимательно посмотрела на содержимое тарелки: все печенюшки были одинаковые. Поэтому, не долго думая, взяв одну, я разломала её на две части. Показалась длинная тоненькая бумажка.       "Страх делает умных глупцами и сильных слабыми"       Я хмыкнула, перечитав предложение несколько раз.       — Что не делается, всё к лучшему,— прохрустев, произнесла мама.— А у тебя что?       Посмотрев на мое "предсказание", она, едва улыбнувшись, приподняла брови вверх.       — Интересно.       — Не то слово,— я пожала плечами и засунула бумажку в карман домашних штанов.       — Возьми их завтра с собой,— предложила мама, поднимаясь с дивана.— Угостишь ребят.       — Неплохая идея,— я допила остатки черничного чая.       Моя комната находилась на втором этаже. Это было самое милое место на свете. После него, конечно, на втором месте была закусочная "У Попа", но никакой другой уголок не приносил мне столько радости, как моя спальня. Сама по себе она была небольшой и, как мне казалось, очень уютной. Шторы нежно-персикового цвета поднимали и опускали лёгкие дуновения ветра. Я оставляла окна на проветривание перед сном, чтобы лучше спалось. Моя мама всегда следует этому правилу, и оно никогда не подводит.       После всех возможных водных процедур, плюхнувшись на мягкую кровать, я нырнула под одеяло. Когда я выходила из ванной, свет в комнате мамы ещё горел. Скорее всего, она читает книгу.       Именно в эту секунду, под тёплым пуховым одеялом, я почувствовала спокойствие и умиротворение. Мысли о парне с компьютером, о МакДауэлле, о шутках Реджи, о близнецах Блоссом, об органической химии и тарантулах медленно покидали меня. Даже те сообщения я в очередной раз посчитала неудачной шуткой. Сейчас, скорее всего, этот неизвестный отправитель видит седьмой сон в своей постели, а завтра утром он как и я отправится в школу. Возможно, ему ещё раз захочется потрепать мои нервишки и отправить очередное бредовое послание, но я буду готова и снова проигнорирую его попытку. Затем аноним переключится на кого-нибудь другого. Бывают такие люди, которым не хватает внимания или специй в жизни, поэтому они пытаются разнообразить скучные будни такими способами.       Телефон, лежавший на прикроватной тумбочке, оповестил о новом сообщении.       Нет, не спит.       А что я, собственно, мучаюсь? Можно избавить себя от навязчивых людей, отключив мобильный.       Я потянулась рукой за смартфоном, выползая из-под одеяла.       Искусственный свет, исходивший от дисплея, ударил по глазам.       "Милая Нэнси. мне крайне не хотелось говорить тебе следующее. но если. ты будешь продолжать меня игнорировать. то вероятность того. что это закончится благополучием для тебя. равна нулю. Надеюсь. мое последнее сообщение наконец-то расставит все точки над "и". Не волнуйся. мы с тобой обязательно побеседуем ещё. Надеюсь. тебе все понятно. ведь Нэнси Флетчер не только красивая, но и умная девочка... Не так ли? Советую закрывать окна на ночь. а то мало ли что может потревожить в тёмное время суток... Но это так. На всякий случай... Сладких снов"       Экран телефона погас. За стеной раздался щелчок. Мама выключила свет.