What Worries Nancy?

      —...финансовая сторона жизни улучшится, благодаря внезапному выигрышу или наследству...— продолжал вещать женский голос, доносившийся из телевизора.       Облокотившись левой рукой на стол, поддерживая голову, я продолжала лениво вырисовывать непонятые узоры на овсянке, чтобы она поскорее остыла. Иногда попадались кусочки ягод, и я старалась симметрично разложить их по краям тарелки.       Мои веки слипались так, словно были вымазаны мёдом. Спать хотелось больше, чем есть, и, наверное, поэтому я никак не могла приняться за свой завтрак, который, кажется, уже остыл.       Наша кухня была объединена с гостиной, и запах кофе разлетелся по первому этажу, заполняя собой каждую часть комнаты. Аромат приятно отдавал нотками цитруса, но это ни сколько не бодрило. Спать хотелось ещё больше, и я могла познакомить овсянку с собственным носом, если бы мама вовремя не похлопала меня по левому плечу:       — Нэнси, ты сейчас уснёшь в своей каше!       А потом:       — Давай быстрее. Тебе выходить через двадцать минут.       Будильник, находящийся на прикроватной тумбочке, принялся распеваться ровно в семь утра. В это время я должна вскочить с постели бодрой и весёлой, а потом со скоростью света умчаться в ванную комнату наводить марафет и тому подобные вещи, которые обычно проделывают девушки, но сегодня как-то не задалось...       Все дело в том, что я ни черта не выспалась. Виною тому стало последнее пришедшее сообщение, которое напрочь отбило у меня сон. Я перечитала его несколько раз, все снова и снова прогоняя мурашки по коже.       Было действительно жутко, и элементарное действие встать с кровати, чтобы закрыть окно, превратилось для меня в невыполнимую миссию.       Словно прикованная, я продолжала лежать и пялиться в тёмный потолок, вслушиваясь в каждый звук, доносившийся за пределами дома.       Несколько раз проехали машины.       Больше ничего.       Ничего так и не потревожило меня за эту ночь, но уснуть все равно не получилось. Изредка я могла задремать на несколько минут, но моментально просыпалась.       И пробуждение это было вызвано не внезапным приходом мамы в мою комнату или свалившейся книги с полки, а чувством, будто за мной кто-то наблюдает.       Все это могло казаться очередной выдумкой, вызывающей смех, если бы не сообщения.       Бессонницей я никогда не отличалась, но сегодня мне удалось познать, что это самая ужасная вещь на свете. Отсутствие сна - отсутствие здорового духа в теле человека, и никакие овечки или счёт до ста не помогут.       — ... если у Тельцов болит спина, то им нужно срочно записаться в бассейн или на йогу...       Попробовав кашу на вкус, я убедилась, что она окончательно превратилась в холодную массу. Но завтрак необходим, и, пересилив себя с горем пополам, я начала черпать овсянку ложкой, перенося её в рот.       — Сегодня такой сильный ветер,— задумчиво произнесла мама, протирая мокрую кружку бумажным полотенцем.       Мельком я бросила свой взгляд на окно. Небо было затянуто тучами, а по проезжей части пролетал одинокий пустой пакет, изредка приземляясь на дорогу.       Спать захотелось ещё больше, и я понятия не имела: как мне отсидеть семь уроков сегодня в школе.       —...романтические знакомства не ожидаются, но если у Рыб уже есть избранник, то с ним необходимо сохранить гармоничные и прочные отношения.       Гороскоп на ближайший месяц доносился из телевизора, хотя, ни я, ни мама его не слушали. Каждое утро шла какая-то неинтересная и типичная передача, какая только возможна на центральном канале, но никто не обращал на неё внимание.       На гороскопы уж тем более.       Мама села за стол, оценив взглядом мое задумчивое выражение лица и попытки съесть хотя бы третью ложку каши.       — С тобой все в порядке?— она прикоснулась к моему лбу тёплой ладонью.— Выглядишь неважно.       Я как-то неуверенно качнула головой, продолжая поедать овсянку, если это можно описать именно так.       — Все хорошо,— безразлично произнесла я, поднося ложку ко рту.       Мамины зелено-карие глаза передавали явное волнение. В последнее время она сильно переживает за мое эмоциональное состояние. Хотя, мне кажется, что из-за сложившихся неблагоприятных обстоятельств каждый нормальный родитель переживает за своего ребёнка в два раза больше обычного.       — Я все понимаю,— она погладила меня по голове.— Можешь остаться дома, если тебе плохо. Думаю, это не так страшно.       Только что прозвучала самая лучшая альтернатива дальнейшего развития событий для моего сегодняшнего состояния. Я могла бы хорошенько выспаться, но все же отказалась от заманчивого предложения прогулять школу. Дома я окончательно потухну, а там хотя бы развею все эти мрачные нагнетающие мысли, не оставляющие меня в покое.       После того, как я наконец-то расправилась со своим завтраком, мама сказала, что было бы лучше, если сегодня она довезет меня до школы.       Первым уроком стояла математика, на которой нам объявят результаты вчерашней работы. Не успел начаться новый учебный год, как нас уже готовили к итоговому тесту для перехода в десятый класс.       До начала занятия оставалось десять минут, но в класс уже запускали, поэтому, следуя примеру остальных ребят, я прошла в кабинет и села на свободное место.       — Мистер Хамфри оставил работы у себя на столе,— обратилась ко мне Эффи Фишер, сидящая на первой парте,— можно взять и посмотреть, если хочешь.       Я поблагодарила её за предоставленную информацию, встала, повесив свой чёрный кожаный портфель на крючок, и подошла к учительскому столу, где лежала небольшая стопка листочков со вчерашним тестом.       Двадцать пять баллов. В уголке красовалась большая "А", обведённая красной пастой.       Видимо, я все же ошиблась, когда выводила формулу в пятом заданиях и неправильно решила уравнение в предпоследнем. Что ж, есть над чем поработать. Так бы наверняка сказала моя бабушка.       — Эй, Гермиона Грейнджер,— проснулся Мантла,— на сколько написала? Наверное, на все тридцать, да?       — На все сто,— произнесла я на весь класс.—Всяко лучше чем ты, правда, Реджи?       Он ядовито улыбнулся, продолжая сидеть за третьей партой в окружении своих дружков-тугодумов. Собственно, такими же, как и сам Мантла.       Дверь раскрылась, и в кабинет прошёл Арчи, поправляя сумку, которая чуть не спала с плеча.       Реджи присвистнул.       Я заметила, что под глазом у Эндрюса красовался хороший фингал. Вчера, после английского, его ещё не было...       Парень проигнорировал попытки Мантлы как-то задеть его и сел за парту, которая располагалась на втором ряду, справа от моей, находившейся у окна.       — Ну ничего себе,— я присела рядом.— Когда же ты успел?       Арчи томно выдохнул и принялся копаться в сумке, постепенно доставая тетрадь, а потом пенал.       — После английского в холле.       Фингал действительно был здоровенным. Синяк раскрасил почти всё нижнее веко с левой стороны. Мне это вовсе не нравилось. С каких пор насилие стало решением проблем?       — Из-за девушки?       Эндрюс издал непонятый звук. Это было что-то среднее между смешком и простым мычанием.       — Если бы.       — А из-за кого?       Он странно покачал головой, а потом перевёл свой взгляд на листок с контрольной, лежащий на парте рядом с моей рукой.       Парень поднялся, чтобы подойти к столу мистера Хамфри и посмотреть свою оценку.       — Ну как тебе?— Арчи улыбнулся, указывая пальцем на букву "В", обведённую в зелёный круг.— Восемнадцать баллов.       Я выхватила листок из его рук и ещё раз хорошенько пробежалась по нему глазами.       — Арчи, ты просто молодец!— протараторила я, посмотрев на собеседника.— Это замечательно.       Он улыбнулся во все тридцать два зуба, а потом сел на своё место.       — Это все благодаря тебе.       — Да ладно,— начала я,— ты спросил ответ только в восьмом и одиннадцатом задании.       Звонок должен был прозвенеть через три минуты, обозначая начало урока. Каждый из учеников занимался своим занятием, доделывая домашнюю работу или переговариваясь с одноклассниками. Класс наполнился болтовнёй и смехом, поэтому, было очень трудно что-нибудь расслышать. Арчи так и не сказал мне о причине внезапного появления фингала под левым глазом.       В кабинет математики зашёл Лось Мейсон. Он стал рыскать глазами в поисках свободного места. Их осталось всего лишь два: в самом конце, рядом с огромным цветком, из-за которого, наверное, толком-то ничего не увидишь, и во втором ряду. Не долго думая, он остановился на последнем варианте. Мне очень интересно: как остальные смогут разглядеть доску, если у этого парня спина, как четыре моих? Но хорошо, что я села на третью парту первого ряда. Теперь главное не уснуть.       Следом за Мейсоном прошёл другой парень. Тот самый парень с ноутбуком. На его голову была натянута вчерашняя серая шапка, напоминающая корону.       Он тоже прошёлся взглядом по рядам, но приостановился, увидев меня.       Замерев на месте, я продолжала всматриваться в его лицо. Оно абсолютно ничего не выражало, будто заметив меня, он лишился всяких чувств. Серые глаза выстрелили холодным взглядом в мою сторону, при этом сохраняя безразличие.       Чувствуя неловкость ситуации, я сжала шариковую ручку в руке. Парень продолжал стоять в проходе, словно в землю врос. Это действительно очень странно. Может он больной какой-то? Об этом как минимум свидетельствует бледность его кожи, хотя, кто знает... может быть она у него всю жизни такая.       — Вау, Донни Дарко, ты теперь с нами?— продолжал подтрунивать Реджи.       Донни Дарко? Почему я не знала?       Парень закатил глаза и прошёл в кабинет. Осталось одно свободное место в компании огромного цветка. Листья этого растения были настолько большими, что почти полностью закрывали собой парту.       Вскоре, после звонка, в кабинет прошёл учитель Хамфри, в идеально выглаженном черном костюме и темно-бордовом галстуке. Он поприветствовал класс и как обычно натянуто улыбнулся. После такой улыбки мне вообще расхотелось заниматься математикой.       Взглянув на круглые настенные часы, я лишний раз убедилась в том, что до конца урока больше тридцати минут. Ничего не оставалось делать, как решать уравнения.       Не спеша открыв тетрадь, я принялась переносить то, что было только что записано на доске с помощью мела. Хамфри так сильно давил на него, что при соприкосновении с поверхностью, исходил противный звук, режущий уши. Из-за этого никто не услышал, как в моем портфеле протрещал телефон. Хорошо, что бесконечное прослушивание музыки ещё не лишило меня слуха, и я в силах расслышать звук сообщения.       Пока учитель дописывал этот несчастный и, казалось, бесконечный пример с повторяющимися иксами. Я аккуратно достала смартфон и тут же отключила звук, чтобы не повторился вчерашний случай на биологии.       "У тебя очень красивая блузка"       Я приблизила брови к переносице, а затем медленно повернула голову в правую сторону. Арчи вертел простой карандаш в руке, иногда кидая взгляд на доску, Кевин Келлер склонился над тетрадью и что-то судорожно высчитывал, Пегги Митчел читала журнал, Элли Саливан разглядывала свои ногти. Только Реджи Мантла сидел в телефоне и быстро водил пальцами по дисплею. Кажется, он с кем-то переписывался. Не со мной ли?       Стало интересно. Куда интереснее этого наискучнейшего примера. Если анонимом действительно является придурок Реджи, то клянусь, что я побью его. Природа ничем не наградила мальчика кроме как вставлять свои плоские шутки как шпильки в голову. Причём шпильки эти вовсе не острые, а тупые.       Я ещё сильнее сжала шариковую ручку в левой руке, а правой стала набирать следующее:       "Подавись, Мантла"       Отправив ответ, я вновь повернула голову в сторону, в надежде на то, что увижу хотя бы каплю растерянности на лице этого недошутника.       Парень продолжал что-то печатать, а потом заблокировал телефон, засовывая его в карман джинс. Он заметил интерес с моей стороны, и поднял правую бровь вверх, выражая полное недоумение.       С чего бы мне пялиться на него?       — Мисс Флетчер,— услышав фамилию, я выпрямилась,— чем вы заняты?       Почти весь класс развернулся в мою сторону. Каждый устремил взгляд на телефон, который я держала в руке. Дисплей вновь загорелся, но я даже не обратила на это внимание, стараясь сохранять спокойствие.       — Я решаю уравнение.       — А сотовый вам зачем?— Хамфри продолжал засыпать меня вопросами.       Мельком взглянув на смартфон, я ответила:       — Не могу найти корень.       Кто-то усмехнулся.       — Что же,— задумчиво произнёс учитель,— давайте мы вам поможем. Выходите к доске, Нэнси.       На секунду показалось, что сейчас я сломаю ручку напополам. Мне совершенно не хотелось выходить к доске и решать это уравнение тогда, когда весь класс уставился на тебя как на неизвестный экспонат в музее.       — Мисс Флетчер,— снова произнес учитель, окатив меня пронзительным взглядом.       Поднявшись с места, я встала и прошла к кафедре, перед этим убрав телефон в портфель.       Сжав правой рукой белый мел, я принялась проделывать взглядом дыру в доске, наивно полагая, что таким способом корни уравнения появятся сами собой.       — Этот пример можно решить с помощью общей формулы,— осторожно проговорила я, боясь ошибиться.       —Верно,— ответил учитель с фальшивой улыбкой,— пожалуйста.       Я начала выводить формулу на доске, периодически морщась от противного звука, создающегося при соприкосновении мела с тёмно-зеленой поверхностью. Параллельно было слышно, как ребята активно переписывают решение в свои тетради.       Моя рука произвольно выписывала какие-то цифры, но тревожили меня в данный момент совершенно другие мысли, никак не относящиеся к уравнению.       Если хорошенько подумать, то новое сообщение вполне могла написать девушка. И вообще: с чего я взяла, что сейчас как и в прошлый раз это был парень, а уж тем более Реджи Мантла? Аноним однозначно скрывал свой пол, избегая конкретных утончений, но сообщение про блузку ещё сильнее запутало меня. Отправитель не назвал её кофтой, футболкой или рубашкой. Многие люди не придают подобным мелочам особое значение, избегая точных определений, но неизвестный попал в яблочко, написав правильное название вещи. Следовательно, он разбирается в этом.       Внезапный грохот, раздавшийся позади меня, вынудил резко обернуться лицом к классу. Все ученики взглянули в сторону окна.       Огромная палка со всей силы врезалась в стекло.       Мне показалось это довольно странным, потому что кабинет математики находится на втором этаже. Хотя, возможно, это вполне объяснимо при определённых обстоятельствах.       — Успокойтесь,- с усмешкой произнес учитель, глядя на ребят,— это всего лишь ветер.       По-моему, все и так были спокойны.       Мистер Хамфри внимательно оглядел доску тогда, когда я дописывала последнюю строчку своего решения.       — Совершенно верно,— довольно произнёс он, и я положила мел на место,- корни уравнения — пять и минус три. Пишем ответ.       Все склонились над тетрадями, сделав умный вид.       С той секунды, когда я вернулась на своё место, параллельно отряхая руки от белых следов, урок показался мне слишком быстрым. До звонка мы прорешивали подобные примеры, а потом началась двадцатиминутная перемена.       Все тут же ринулись из класса, и я, быстрее закидывая вещи в портфель, поспешила удалиться, но почувствовала, как кто-то схватил меня за левый локоть и слегка потянул назад.       — Флетчер, ты хотела мне что-то сказать?       Это был Реджи, и тут я вспомнила то, как тридцать минут назад чуть не испепелила бедного парня взглядом.       — Ах, да,— с усмешкой произнесла я, и уже хотела поинтересоваться у него: с кем он так увлечённо переписывался на уроке, как почувствовала вибрацию в портфеле.       Подняв левый указательный палец вверх, правой рукой я стала копаться в кармане и, нащупав смартфон, тут же разблокировала его.       "Ты забавная. Мне это нравится"       Остолбенев, я перевела взгляд с экрана на Мантла, который с недоумением стоял напротив и наблюдал за моими дальнейшими действиями.       Сообщение было отправлено только что. Реджи не мог сделать этого сейчас.       — Ладно,— растерянно произнесла я,— ничего уже.       Мантла только открыл рот, чтобы лишний раз поддеть меня, но я побыстрее растворилась в движущейся толпе учеников, направляясь к женскому туалету.       Здесь никого не было.       Взглянув на своё отражение в зеркале, слегка опираясь на раковину, я поправила спадающие на плечи русые волосы. Глаза были сонными, и мне почему-то вспомнился тот странный парень со своим черствым взглядом и бледной кожей.       Достав телефон и ещё раз прочитав сообщение, я глубоко вздохнула. Пальцы сами стали набирать текст:       "Что тебе нужно?"       Аноним обещал разговор? Я готова. Пора прекращать это. Меня не впечатляют подобные шутки.       Вдруг кабинка одного из туалетов раскрылась, и, услышав это, я быстро засунула сотовый в карман чёрных джинс, делая вид, что занимаюсь совершенно другим делом. Я повернула ручки умывальника на себя, и из крана потекла мутная вода, постепенно превращаясь в прозрачную.       Вскоре из-за угла показалась Шерил Блоссом. Она увидела меня и тут же расцвела улыбкой, растянув свои пухлые накрашенные губы на пол-лица.       Не придавая этому особого значения, я стала мыть руки, выдавив немного ароматизированного мыла на ладонь. Сладкий запах тут же ударил в нос, разносясь по всему помещению.       — Нэнси Флетчер,— продолжая улыбаться, произнесла девушка,— привет. Как твои дела?       Правая бровь приподнялась вверх. Через зеркало я бросила взгляд на Шерил. Она же смотрела на себя, параллельно включая воду.       — Спасибо,— равнодушно отрезала я, закручивая ручки крана.— Неплохо.       Рыжеволосая подняла свои большие глаза и уставилась на мое отражение, тщательно промывая руки.       — Знаешь,— начала она, хлопая ресницами,— мне неловко после вчерашнего случая на лестнице.       Прокручивая недалекое прошлое у себя в голове, я вспомнила, как столкнулась с Шерил, когда поднимались на второй этаж. Она ляпнула что-то обидное в мою сторону, будто я выжила из ума и все в таком ключе. Стараюсь не заострять внимание на подобных вещах. Мало ли кто что сказал.       — Не беспокойся,— парировала я, попытавшись изобразить на своём лице что-то типа улыбки,— все в порядке.       Девушка усмехнулась, выключая беспрерывно бежавшую воду, которая ударялась о стенки раковины и чуть не разлеталась в стороны. Затем она встряхнула руки и поднесла их к висящему фену для сушки. Он тут же заработал. Поток воздуха вывалился наружу, и длинные рыжие волосы Шерил стали подпрыгивать, слегка разлетаясь в стороны.       Я же обошлась простым бумажным полотенцем.       — Это хорошо, что ты не обиделась,— сказала Блоссом, когда фен прекратил работать.— Просто у меня сейчас такой период. Ну ты понимаешь, да?       Она стала копаться в своей светлой кожаной сумке, которая все это время висела на небольшом железном крючке, предназначенном для вещей. Достав красную помаду, собеседница принялась подкрашивать губы, всматриваясь в зеркало.       Я уже хотела покинуть женский туалет и направиться к кабинету истории, но Шерил остановила меня.       — Я сейчас все чаще срываюсь на кого-нибудь, но мне бы не хотелось ссориться с тобой, Нэнси.       Складывается такое впечатление, что до этого разговора мы с ней ходили за ручки и дружили с ранних лет, раз она так печётся за наши отношения.       — Все нормально,—говорю,— я все прекрасно понимаю. Забудем.       Блоссом улыбнулась, поправляя волосы.       — Забудем,— повторила она, сняв сумку с крючка.—Кстати, почему ты никогда не приходила пробоваться к речным лисицам?       Мне захотелось громко рассмеяться ей в в лицо. Ни за что не надену короткую юбку и не стану прыгать с пампушками вокруг футболистов. Меня никогда не привлекал черлидинг.       — О нет,— вырвалось из меня,— я не хочу.       — Жаль,— Блоссом вытянулась, чуть вскинув острый подбородок вверх,— думаю, ты была бы неплохой танцовщицей. Такие девочки нам нужны.       Я хотела наконец-то толкнуть дверь и выйти в прохладный коридор, но девушка снова начала разглагольствовать:       — Знаешь, я иногда задумываюсь о том, кто бы мог меня заменить.       Приблизив брови к переносице, я застыла на месте, продолжая слушать собеседницу.       — Вдруг мне придётся отлучиться?— дрожащим голосом произнесла она в пустоту.— Кто меня заменит?       Зачем она обсуждает подобные вещи со мной, когда я даже близко к черлидингу не стою. Что я могу сделать в том случае, если группа поддержки лишится капитана? Выбегу на поле за него и буду прыгать как чокнутая? Нет уж, спасибо.       — Ничего страшного,— махнув рукой, протараторила я,— думаю, девочки не растеряются.       Шерил сомкнула пухлые губы в улыбке. В воздухе повисло напряжение. Она точно о чем-то думала. Что-то беспокоило её, но она не могла назвать причину.       Девушка решила проводить меня до кабинета истории, попутно рассказывая о вчерашнем концерте, просвещённому Джейсону Блоссому, который я благополучно пропустила под предлогом, что у меня болит голова. На самом деле я не хотела мокнуть под дождём и в конечном итоге промёрзнуть до костей, а потом валятся в кровати с температурой под сорок и пить лекарственные препараты, от которых тошнит.       По словам Шерил, там выступала Джози Маккой со своими кошечками и новой песней. Вообще все музыкальные композиции Джози и её подруг были лишены какой-либо смысловой нагрузки и сводились к тому, что они самые классные девчонки на свете. Я не ценитель подобной музыки.       День продолжал быть необычайно скучным. Плюсом к этому являлось мое угнетенно-сонное состояние. Глаза периодически смыкались прямо на уроках, но, взяв себя в руки, я смогла пересилить желание уснуть, продолжая слушать учителя.       История пролетела достаточно быстро, потому что весь урок мы конспектировали параграф, посвящённый началу Великой Депрессии. Наша учительница заболела, замены не было, и пришлось проходить эту тему самостоятельно. В итоге моя правая рука затекла, но я все-таки дописала две страницы. Это освобождало от домашнего задания на пятницу.       Третьим уроком стояла литература. Ещё летом каждому из учеников приходилось выбирать главные предметы и уровень обучения, который лучше всего соответствует интересам и способностям. В моем случае это была литература, хотя мама настаивала на том, чтобы я выбрала повышенный уровень по биологии и химии, но тогда моя крыша бы окончательно сдвинулась с места.       Поэтому на уроках литературы повышенной сложности народу было не очень много, а значит можно садиться куда угодно.       Пройдя в кабинет, я удивилась, увидев сидящего и что-то печатающего на ноутбуке парня. Казалось, что он преследовал меня, но это предположение было смешным и абсурдным. Его длинные пальцы постукивали по клавишам, а лицо выражало полную сосредоточенность. Кроме него в классе никого не было. Я осторожно прошла к первому ряду. Он проигнорировал мое появление.       Можно было бы заговорить с ним прямо сейчас и заодно ещё раз попросить прощение, но мне было крайне неудобно в данный момент. Кажется, он меня терпеть не может. От парня за километр разило холодом и неприязнью по отношению ко мне, и я продолжала молчать,стараясь переварить этот факт.       Достав пенал и тетрадь с конспектами, я решила проверить телефон. Аноним не отвечал. Этим самым игнорированием моего последнего сообщения он ещё больше устрашал и заводил в тупик.       С этой недели, мы должны начать разговор об антиутопии "451 градус по Фаренгейту", автором которой является Рэй Брэдбери. С этой книгой я познакомилась ещё летом, поэтому проанализировать её мне бы не составило особого труда.       Положив большое печатное издание на парту, я притихла, вслушиваясь, как сзади раздаются щелчки клавиатуры.       Нет, надо что-нибудь сказать ему.       Едва открыв рот, я хотела уже начать разговор, но в кабинет зашла Бетти Купер, напрочь отбивая желание говорить.       Она дружелюбно улыбнулась и поздоровалась.       — Ты не знаешь, где Арчи?— раздался голос сзади.       — Вроде у него сейчас музыка,— блондинка пожала плечами.       Мне ничего не осталось делать, как прижаться головой к прохладной поверхности парты и просидеть в таком положении оставшееся время до начала урока. Класс постепенно наполнялся людьми, а тот парень продолжал печатать на своём ноутбуке.       Ещё чуть-чуть и я бы точно заснула.       Когда начался обеденный перерыв, я, как и все ребята, спустилась на первый этаж. Столовая была переполнена учениками старшей школы. Каждый толпился у прилавков с едой, а кто-то поступил умно, как я, взяв ланч из дома. Мой комплексный обед состоял из двух небольших сандвичей с курицей и овощами, зеленого яблока, а так же круассана с вишневым джемом внутри. Ещё я прихватила с собой печенья с предсказаниями. Оставалось купить кофе, чай или фруктовый сок, а потом занять место.       Очередь к кофейным аппаратам как всегда начиналась чуть ли не от центрального входа в школу. Делать было нечего, и мне пришлось встать в самый хвост, ведущий к одному из автоматов. Впереди меня находилась светловолосая девочка. Кажется, она училась в выпускном двенадцатом классе. Только её имя мне не было известно.       К другому аппарату выстроилась еще одна толпа учеников. Некоторые держали подносы с едой.       В соседней очереди я узнала Веронику Лодж. На правом предплечье у неё висела чёрная сумка, а левой рукой она держала контейнер с салатом.       В жизни девушка очень отличалась, нежели на фотографиях в социальных сетях. Вживую Вероника выглядела старше и, наверное, красивее. Её чёрные идеально гладкие волосы переливались на свету.       Проходящая из учеников цепь, в которой стояла Лодж, двигалась гораздо быстрее. Брюнетка осмотрелась вокруг и заметила меня. Вмиг её лицо оживилось и расцвело улыбкой. Пробежавшись глазами по толпе у кофейных аппаратов, она махнула рукой, этим самым подзывая меня к себе.       — Тут такие очереди,— недовольно заключила она.—Ты здесь всю перемену простоишь.       Вероника предложила свою помощь. Конечно же я согласилась, потому что в этот момент как раз подошёл её черёд выбирать кофе. Она закинула монеты в специально отведённое для них отверстие и аккуратно нажала на кнопку "Латте".       — Тебе какой?       — Капучино,— сразу же ответила я, протягивая деньги.       На улице творилось настоящее безобразие из-за частых необъяснимых порывов ветра. Обедать во дворе школы было бы крайне неудобно, так что мы заняли небольшой столик в углу столовой. Вероника сообщила о том, что в скором времени к нам присоединятся Кевин Келлер и Бетти Купер. Я была не против провести свой ланч в компании дружелюбных ребят.       — Эта ваша физичка такая чокнутая,— сказала Лодж, сделав глоток кофе.       — Миссис Мертчел?— я откусила немного сандвича.       Собеседница впала в задумчивость, а потом посмотрела на меня, слегка улыбнувшись.       — Кажется, да.       Миссис Мертчел действительно была странной грубой женщиной, считавшей, что все наше поколение деградирует.       — Ну да,— прожёвывая бутерброд, проговорила я,— она истеричка.       Вероника усмехнулась, а потом посмотрела куда-то в сторону.       — Что там?— поинтересовалась я.       Взору предстал МакДауэлл с дружками-футболистами. Они сидели за самым центральным длинным столиком и гоготали на всю школьную столовую, периодически разбрасываясь использованными салфетками и едой, сопровождая это громким смехом.       — Ой нет,— я театрально закатила глаза, возвращаясь к еде.       — Да ладно тебе,— Вероника проткнула вилкой крохотную помидорку Черри.— Тебе же нравится тот парень.       — Какой именно?— мне самой стало интересно. Так, чего я не знаю о себе?       Брюнетка подняла столовый прибор вверх и повела им в воздухе.       — Очень понятно,— саркастически произнесла я, отпив кофе из пластикового стаканчика.       Собеседница усмехнулась.       — Ну тот, что в зеленом джемпере,— уточнила брюнетка.— А он ничего такой.       Точно МакДауэлл. Я даже не стала поворачиваться.       — Нет. Стив мне не нравится.       — Мне тоже,— Лодж вновь поднесла стакан к полным губам.— Его друг получше.       С этого момента поподробнее, пожалуйста.       — Рик Эванс?— я вскинула правую бровь вверх, чуть облокотившись на стол.       — Чего?— конец моей карьеры ясновидящей.— Чак Клейтон.       Услышав это имя, мое лицо произвольно сморщилось. Такое бывает, когда ты не понимаешь: что в нем находят девочки? Почти каждая пятая ученица старшей школы Ривердейла страдает от неразделенной любви к Чаку Клейтону, но не может объяснить этой запутанной химии. Хоть по данному предмету у меня стоит железная пятёрка, но ответить на вопрос, связанный с этим парнем, я не могу. Никто не может.       Стив МакДауэлл и Рик Эванс будут гораздо посимпатичнее Чака, но это сугубо мое мнение.       — Я иду с ним на свидание,— в глазах Вероники загорелись крохотные огоньки.       — Ну ничего себе,— проронила я.       Лодж поправила свои чёрные хорошо причесанные волосы, медленно переводя взгляд на меня.       — Классная блузка,— она улыбнулась.       По идее, я должна была поблагодарить брюнетку за комплимент и улыбнуться, но почему-то это не сделала. Мне вспомнилось сообщение от анонима на уроке математики сегодня утром. Одни упоминания об этих посланиях нагоняли мрачные мысли. В горле моментально пересохло и захотелось пить, но свой кофе я уже допила. Придётся топать за водой. Какого черта мне в голову до сих пор не пришла гениальная мысль: носить бутылку с собой, а не хранить её в шкафчике?       — Дай угадаю,— Вероника щелкнула пальцами,— ты купила ее в Заре?       Голос собеседницы заставил вернуться к действительности.       — Спасибо,— осенило меня.— Да, там. Прости, я схожу за водой?       Лодж округлила карие глаза.       — Ты всегда просишь прощения? Могла бы и не спрашивать.       Кинув что-то похожее на "секунду", я встала из-за стола и направилась на выход из столовой.       В коридоре на первом этаже почти никого не было. Две десятиклассницы сидели прямо на кафельном полу у шкафчиков и что-то внимательно вычитывали в глянцевом журнале.       Пройдя немного дальше, я увидела ту же самую картину, что и вчера: свечки, игрушки и фотография улыбающегося Джейсона Блоссома. Опять эта головная боль, приятная улыбка и голубые глаза на бледном лице, которые застывают в сознании живыми и счастливыми.       Мой шкафчик находился почти в самом конце коридора. Легко привыкнуть и не заблудиться.       Я завернула за угол, мысленно набирая код на дверке, как вдруг резко остановилась. Опять он со своим проклятым ноутбуком.       Парень медленно поднял голову, взглянув на меня. Теперь от него не веяло холодом. Кажется, это было элементарное смущение. Да, в серых глазах читалась растерянность. В воздухе повисло напряжение. Словно кто-то натянул невидимую хрупкую струну, и если дернуться, то она порвётся и с оглушительным треском разорвётся на мелкие кусочки, ударяясь о дверцы шкафчиков.       Пора что-то с этим делать.       — Как твой ноутбук?— я первая нарушила тишину.       Он проделывал во мне дыру.       — Как видишь,— выдохнул,— работает.       Я продолжала стоять на месте.       — Ты пришла сюда только для того, чтобы спросить у меня о компьютере?— с иронией произнёс собеседник.       — Нет.       Подойдя к шкафу, я неторопливо стала набирать код. Дверца скрипнула, и бутылка сама собой свалилась с верхней полки прямо в руки.       — На самом деле,— я легонько ударила металлическую поверхность, сжимая пластик в руке,— мне хотелось ещё раз извинится. Прости, Донни, я...       —Что?— громко и недовольно произнес парень, захлопнув крышку ноутбука.       Мне была не понятна его ответная реакция на только что прозвучавшую попытку извиниться. Парень наклонил голову вбок, прищурив глаза.       — Меня зовут Джагхед,—он выделил последнее слово, постепенно поднимаясь со скамьи.— Джагхед Джонс, слышишь? Не стоит перенимать идиотские и плоские шутки у Реджи.       Оправдываться в том, что на первом уроке я действительно приняла слова Мантлы всерьёз, было бесполезно. Думаю, если бы в руках у Джонса были спички, он бы не сомневаясь черкнул ими по коробку и запустил в меня.       — Прости,— это последнее, на что меня хватило, и я поспешила удалиться.       Джагхед проводил меня взглядом до поворота, и я скрылась, до сих пор прокручивая в голове его слова. Что ни день, то новое наиглупейшее происшествие, которое приключается только со мной.       — Долго ты ходишь,— с улыбкой проронила Лодж, когда я вернулась в столовую.       Вероника мне нравилась. Общаясь с ней, я не чувствовала смущения, отвращения и тому подобные эмоции, которые можно испытывать от разговоров с людьми. Она открытый обаятельный человек, вызывающий во мне симпатию и интерес, как только я впервые увидела её на уроке физики. Сплетни, крутившиеся на языке каждого ученика старшей школы, были полностью противоположны моим выводами. Оставаясь верной самой себе, к слухам я никогда не прислушивалась, обходя их стороной.       То что я думала о Веронике, нельзя прировнять к сложившемуся впечатлению о Джагхеде, хотя, мне не удалось нормально пообщаться с ним. Наверняка, я буду пересекаться с этим парнем каждый день, учась в одной школе, но вряд ли смогу начать полноценное общение.       Бетти Купер и Кевин Келлер пришли ещё до того, как я вернулась.       — Нэнси, на сколько баллов ты написала последнюю работу по математике?       — Кажется, на двадцать пять,— произнесла я, взглянув на Бетти.       Девушка отпила яблочно-персиковый сок через тоненькую трубочку.       — Везёт,— ответила она,— я на двадцать три. Седьмое задание было сложное.       — Да ты что,— Келлер приподнял правую бровь,— какой у тебя был вариант?       — Девятый.       — У Мармадюка был девятый,— доложила я, поставив бутылку с водой на поднос.       Мое никудышное настроение опустилось ещё ниже после встречи с Джагхедом на первом этаже у шкафчиков.       — Нэнси,— начала Вероника, положив ладонь на мое левое плечо,— что-то случилось?       Ни в коем случае нельзя, чтобы ребята знали в чем дело. Мне было бы жутко неловко рассказывать об этом.       — Все хорошо.       Вспомнив, что в моем портфеле томятся печенья с предсказанием — до сих пор никем не отведанное удовольствие, я тут же достала их и торжественно положила на стол.       — Ух ты,— оживилась Вероника,— я ела это печенье месяца два назад.       — Можно, да?— осторожно спросила Купер.       — Нет. Я достала их для красоты.       Ребята тут же схватили по печенью и принялись ломать его напополам, доставая тоненькую записку. За этим так забавно наблюдать.       Кевин стал внимательно читать предсказание, пробегаясь по нему глазами несколько раз. Он улыбнулся.       — Ты уникален, так же, как и все остальные.       — Это точно,— по-доброму произнесла я, посмотрев на довольного парня.       С Келлером младшим я знакома ещё с первого класса. Он один из тех людей, которые хорошо запомнились мне с раннего детства и никогда не забудутся. Однажды в пятом классе, Кевин помогал мне найти мой пакет с остатками конфет, которые я раздавала на свой день рождения. Конечно, мы так их и не нашли, но он единственный, кто помог с поисками. В седьмом классе нам нужно было подготовить проект о земноводных... Почему эти события помнятся и всплывают в голове картинками, словно они происходили вчера, а Джагхед Джонс для меня — неопознанный объект? Довольно-таки странно.       — В вашу жизнь войдет нечто новое, что значительно повлияет на вашу личность,- прочитала Бетти, этим самым приковывая взгляды к себе.       Купер всегда оставалась для меня загадкой. Правда, я не знаю почему. Что-то скрывается под милым безобидным личиком, хотя, она казалось вполне обычной девочкой-отличницей. Я тоже хорошо учусь, но люди, увидев меня, думают иначе. Стереотипы никуда не деть. Если ты не заплетаешь прилизанный конский хвостик на голове и не носишь джемпера нежно-розового цвета, то автоматически являешься неудачницей в учебе?       —Нэнси, почему ты не берёшь?— поинтересовался Кевин, накручивая на вилку спагетти с томатным соусом.       — Не волнуйся. Я вчера успела это сделать.       — Ну и что?— Лодж легонько толкнула меня в бок.—Давай ещё.       — А ты?       — Только после тебя.       Надеюсь, что в этот раз мне выпадет нормальное человеческое предсказание без сложных метафоричных оборотов, неподдающихся всякой логике.       — Будьте внимательны к подсказкам судьбы.       Интересно.       — Будьте настойчивы в битве с собственным эгоизмом,— протараторила Вероника.— О-о, это сложно.       Все присутствующие тут же рассмеялись. Чего только не запичкают в эти бедные печенья.       Жаль, что они не смогли предсказать очередную внеплановую лабораторную работу по химии. Что этот урок вообще забыл в моем расписании? Бьюсь от заклад: пока я спала, мама быстренько внесла его в список предметов, которые мне придётся посещать на протяжении девятого класса.       На каждую парту поставили колбы, пробирки и прочие инструменты, нужные для проведения работы, старые пожелтевшие листочки с правилами выполнения лабораторной. Какая прелесть.       — Так,— голос профессора оглушил половину класса,— прекратите трогать пробирки, мисс Джереми, а иначе они не доживут до урока.       Элли Саливан уговорила меня сесть к ней. Девочка, наивно полагающая, что я как-то спасу наши оценки. Нет, если бы требовалось просто расставить коэффициенты, то раз плюнуть, но когда дело доходит до опытов...       Вероника объединилась в пару с Шерил Блоссом. Я и не знала, что они общаются.       — Подойдите в лаборантскую за оставшимся оборудованием,— вновь послышался твёрдый голос учителя.— По одному человеку от парты.       Выстроилась толпа, словно мы находились у кофейных аппаратов в столовой. Я скрестила руки на груди, и принялась буравить взглядом химическую таблицу, висевшую на стене.       Меня окончательно решили добить чёртовой лабораторной работой.       — Для проведения этого опыта необходимо взвесить равные количества ацетата свинца и йодида калия,— пропищала Элли прямо над моим ухом.       Взяв в руки баночку с раствором, я прочитала название.       — Давай быстрее,— поторапливала Саливан. Мне захотелось зарядить ей в лоб.       Какие бы мне испытания не посылала судьба, лабораторная шла как по маслу. Порою я недооцениваю свои способности. Моя помощница сидела рядом для красоты, разглядывая жёлтый осадок в пробирке.       Учитель постоянно делал замечания, потому что в кабинете стоял настоящий гул, как на футбольном поле во время матча. Даже работая в парах, кто-то умудрился поссориться сто пятьдесят раз, перепутать растворы и чихнуть. Хорошо, что колбы не полетели на пол.       — Эй, ты че творишь?— взревел Мантла, сидящий на последней парте. Как у этого придурка уроки совпадают с моими?       — Разговоры!— грозно сказал учитель, поправив спадающие очки.       Теперь осталось охладить колбу влажной тряпочкой или чуть-чуть окунуть её в воду со льдом. Надеюсь, профессор позаботился об этом.       Я аккуратно поднялась из-за парты, придерживая небольшую емкость в правой руке. Кажется, в лаборантской можно найти ведро с холодной водой. Об этом меня оповестил Кевин. Он и Бетти уже давно доделали работу, записывая результаты в тетрадь.       "После охлаждения можно наблюдать кристаллический дождик в пробирке",— об этом гласил последний пункт лабораторной.       Подняв емкость к окну, чтобы получше разглядеть получившийся эффект, я прищурила глаза. Кажется, плоды моего труда окончились успехом.       Счастливая, я хотела было покинуть лаборантскую и показать кристаллический дождик Элли, но путь перегородил Джагхед.       Улыбка вмиг пропала с моего лица, и я тут же вспомнила сегодняшний случай, за ним ещё последовал вчерашний, а за вчерашним другой, если бы он был.       На этот раз меня взбесило не его выражение лица, а то, что он до сих пор не снял свою безвкусную ужасную серую шапку. Ничего, что это как минимум некультурно?       Можно было бы все оставшееся время обдумывать значение его замысловатого головного убора, но урок подходил к концу, а в тетради для лабораторных работ пустовали отведённые строки для записи вывода.       Саливан продолжала бездельничать, просиживая штаны за партой. Через десять минут прозвенит звонок.       Ещё через пять учитель потребовал вернуть всё оборудование на стол, а колбы аккуратно поставить в раковину.       В классе наконец-то воцарилась тишина. Каждый доводил работу до ума, иногда тихо отвлекая соседа, чтобы тот повторил вывод. Элли переспросила четыре раза.       Тут распахнулась дверь. В класс стремительно зашёл директор Уэзерби, а за ним проследовал шериф Келлер.       Атмосфера накалилась сильнее, чем тогда, когда я столкнулась с Джагхедом. Черт бы побрал этого писателя.       Неожиданно с места поднялась Блоссом. Все, недоумевая, наблюдали за этой картиной.       — Вы здесь из-за меня, не так ли?— девушка испугалась. Её выдал подрагивающий голос.— Из-за аутопсии?       Точно... Вчера должно было состояться вскрытие тела Джейсона.       Директор сохранял спокойствие.       — Мы не обязаны делать это перед твоими одноклассниками, Шерил.       — Все в порядке мистер Уэзерби,— она вытянула обе руки перед собой.— Они все равно обо всём узнают.       Элли Саливан выронила ручку.       — Подожди, Шерил,— опешила Вероника.— Узнаем что?       Та продолжала стоять с прямой спиной и вытянутыми руками. Клянусь. Нет. Я уверена, что она могла бы разреветься прямо в эту секунду, когда каждый пожирал её взглядом, но Блоссом держалась более чем уверенно. Эта девочка никогда не покажет свою слабую сторону. Мне показалось, или её губы задергались?       — Что я виновата,— сиплым дрожащим голосом произнесла она.       Предательскую тишину нарушали звуки фортепиано, доносившиеся из кабинета музыки.       Шерил вывели из класса.       В глубине души я не верила в то, что Блоссом может быть причастна к убийству собственного брата, или просто не хотела верить. Шерил — гениальная актриса четко продуманного постановочного спектакля, умеющая манипулировать людьми и быть всегда в центре внимания. Она адская смесь, но способная на лишение человеческой жизни?       Ситуация, произошедшая сегодня на химии никак не могла отпустить меня. Думаю, каждый ученик, видевший это собственными глазами, до сих пор пребывал в шоковом состоянии. Даже Джагхед Джонс с кирпичным лицом, наверное, был ошеломлён произошедшим. Хочется верить, что хотя бы что-то может впечатлить его.       Пытаясь абстрагироваться, я вышла из своей комнаты, спустилась в гостиную и включила телевизор, удобнее расположившись на диване.       Шла прямая трансляция чемпионата по фигурному катанию на каком-то спортивном канале, который я видела впервые.       Мама работала сегодня в две смены, поэтому дома я находилась одна, предоставленная сама себе. К счастью, уроков задали мало, и осилив их за полчаса, можно было расслабиться, что у меня как раз не получалось.       Мне удалось переключить на центральный канал, но там шла комедия. К комедиям я не питала особой любви, поэтому, посмотрев её от силы минуты две, убедившись в том, что это муть, я выключила телевизор.       Скука поедала меня с ног до головы. Выходить на улицу мне не хотелось. Можно было бы прогуляться до кафешки Попса, но делать этого я не стала.       Кухонные часы показывали "21:00". Мамина смена подошла к концу. Примерно через тридцать минут она приедет домой и начнёт расспрашивать меня о сегодняшнем дне. Я расскажу ей о Шерил. Ещё на выпускном в младшем классе женщина прозвала её лисой. Забавное сравнение.       Вдруг что-то заставило меня вздрогнуть. Изначально я просто замерла на месте, прислушиваясь к звукам на улице: калитка, ограждающая наш дом от городской аллеи, протяжно скрипнула, заставляя прижаться к спинке дивана настолько сильно, насколько это возможно.       Я прочистила горло. Интуиция подсказывала мне, что это вовсе не мама. Нет. Точно не она.       Всё снова затихло. Тишина, которой я не поверила, поглотила пространство, захватывая дом, улицу и даже, кажется, мое сознание.       Аккуратно поднявшись, я прошлась на цыпочках к лестнице, ведущей на второй этаж. Не знаю, почему мой выбор пал именно на это место, но я схватилась рукой за деревянные массивные перила, не отводя взгляда от входной двери. Шестое чувство давало знать, что в тишине за пределами стен что-то есть. Оно ждёт определённого момента там, за дверью.       Это было похоже на те случаи, когда кто-то внезапно пугает тебя, выпрыгивая из-за угла, сопровождая свою шалость оглушающим криком, а потом смеётся.       Вновь раздался непонятый звук снаружи. Это было похоже на шуршание травы, только тогда, когда ступаешь по ней голыми ногами, и белые ступни утопают в мягкой зелени.       Где-то я читала, что в критические моменты обостряется слух. Этот момент настал?       В горле пересохло, словно там застрял острый камень, прорезающий шею. Неприятное ощущение.       Раздался глухой стук в дверь с промежутком в несколько секунд.       Мои ладони стали мокрыми и начали скользить по поверхности перил.       Я избегала любого действия, полностью замерев на месте.       Камень продолжал рвать горло, а губы предательски задрожали. Мне пришлось прикусить их.       В дверь постучали более настойчиво.       Чего ждали незваные гости? Что я так просто впущу их в дом? Зачем приходить именно сюда в позднее время?       Словно гром посреди ясного неба разразился смех, разрывающий нутро.       Я не знала что мне делать. Это продолжалось несколько минут. Смех. Такой противный, разъедающий голову, проникающий в подсознание, отдающийся в затылок.       Так не смеются над шуткой друга или свежей комедией. Нет. Я не верю в это. Зачем кому-то понадобилось пугать меня такими способами.       Можно было бы просто зажать уши, закрыться в комнате, залезть под кровать. Как поступают в подобных случаях?       Я не знаю.       Не знаю.       В очередной раз прочистив горло, я не смогла сосредоточиться: сколько раз в минуту простучало мое сердце? В висках пульсировало с бешеной скоростью, а страх липкими щупальцами окутывал внутренности.       Волна смеха прокатилась еще раз, заставляя мои зубы скрежетать, а глазные яблоки буквально вываливаться наружу.       Кто-нибудь... Кто-нибудь, услышьте меня.       Глупая жалкая девочка. Кто сможет услышать тебя? Ты одна.       — Прекратите!— выпалила я, сама не ожидая того.— Прекратите, иначе я вызову полицию!       Звуки оборвались, но я все равно продолжала стоять у лестницы.       Калитка вновь скрипнула. Оно ушло.