Крутой замес

— Ита-ак? — протянула Эрика, появляясь за спиной у Стайлза, пнув его в бок и умостившись на прилавке, пока парень приступал к ежедневной утренней рутине. — Ты, похоже, забываешь, что я плачу за помощь в заведении, знаешь ли. — Нет. Ты меня нанял из-за того, какая я потрясающая и замечательно справляюсь с клиентами. Парень лишь закатил глаза, агрессивнее оттирая прилавок. Мускулы протестовали — настолько он был вымотан вчерашними постельными акробатическими этюдами и внезапным уходом Дерека, результатом которого стал неспокойный сон. Не будь Стилински хозяином кофейни, он бы даже не подумал волочить свой зад из дома этим утром. К сожалению, огромным минусом предпринимательства было то, что нельзя позвонить к себе же в офис и попросить мнимый больничный. По крайней мере, в данном случае. Стайлз привык выкладываться в заведении на все сто. Эрика не доставала его секунд тридцать, а потом потеряла терпение. — Да ладно! — каркнула она. — Как оно было вчера? Все видели, что ты ушел с Дереком. Если скажешь, что не воспользовался ситуацией, я буду считать тебя безнадежным случаем и позором для рода человеческого. — Божечки, Эрика! — голова буквально разрывалась, а обсуждать предыдущий вечер не хотелось совершенно. Он всё еще надеялся заговорить подруге зубы. — Ишь, какая суровая! — Такой ты меня любишь больше, — заявила девушка, перебросив светлые локоны через плечо. — Значит, со мной что-то серьезно не так. — Несомненно. Итак, ты выглядишь как человек, который вчера потрахался. Не вздумай отрицать. Стайлз глянул в её сторону с едва заметной горькой улыбкой. — Да. Ладно. Это было… — парень на секунду замолчал, когда понял, что краснеет. — Хорошо, пожалуй. Очень даже. Вполне возможно, он — секс-божество или что-то вроде того. Эрика фыркнула с знакомым блеском в глазах. — И прежде, чем ты спросишь, предупреждаю: подробностей не жди, гарпия эдакая. Нет, он не собирался углубляться в детали. Девушка хмыкнула, изучая его лицо пытливым взором. — Что-то не так. Плечи Стайлза мгновенно опустились, и он возненавидел Эрику за её проницательность. Она бывала слишком наблюдательной. — Ты же сказал, что секс был на высоте. — Секс — да. И все шло довольно хорошо. На самом деле. Я даже подумал… — парень не был уверен, что именно пришло ему в голову тогда. Дерек был таким замечательным. То, как нежно мужчина прикасался и трогательно открылся ему… Что-то в этом было. А потом он смылся, словно черти гнались по пятам. Честно говоря, побег до сих пор воспринимался, как удар хлыстом по сердцу. Стилински не стал пересказывать этого Эрике, потому что слова сбились в тугой ком и не желали вырываться наружу. — О, зайка, что он натворил? — спросила девушка, спрыгнув с прилавка и положив руки ему на плечи, заглядывая в глаза. — Удрал. Эти слова сделали произошедшее еще более реальным, впервые сорвавшись с языка, заставляя парня почувствовать нечто больше обычного разочарования. В груди зарождался гнев. — Он, блин, просто ушел, наговорив мне множество очень личных вещей. Поначалу, это не выглядело, как одноразовое приключение, но потом так и вышло: потрахались и разбежались, судя по его поведению. Едва мог смотреть мне в глаза, узнав, что папа — его начальник. — Думаешь, дело действительно только в этом? — Ну, да. Он не знал, — хрипло ответил Стайлз. — Пусть катится нахрен, в таком случае! Он тебя не стоит! — Я практически уверен, что ты сказала бы так, независимо от того, правда это или нет. — На этот раз я говорю искренно, — возразила девушка, отбирая у товарища тряпку и начиная вытирать столы. — Чудненько! Теперь и помирать не страшно: меня пожалела сама Эрика Рейес. — Я всегда тебя жалею, Бэтмен. Но сегодня вид у тебя особенно потрепанный, а я пытаюсь доказать, что могу быть хорошим другом. Когда сама хочу, естественно. Стайлз хрюкнул, наконец улыбнувшись, вопреки настроению. — Спасибо за это. — Без проблем. А сейчас — брысь! Вали давай. Я пока сама справлюсь. Почему бы тебе не потренироваться повторить успех с недавним печеньем? Может, мы наконец выставим их на продажу сегодня? — Не советую сильно раскатывать губу на этот счет, — отшутился Стайлз, но подумал, что попытаться стоило. — Слушай, э-э, когда Дерек появится… — Тебя нет, поняла. — Нет. Я имею в виду, нам стоит поговорить, наверное. Эрика внимательно взглянула на друга. Стайлз взвыл, ероша волосы. — Секс действительно был хорошим! — Ага. — Я того… — он махнул большим пальцем через плечо, в сторону кухни и отправился собирать ингредиенты для теста. Получилось раз — получится еще, черт побери! — Или нет, — признал своё поражение парень минут десять спустя, скрепив слова матом, вылавливая очередной кусок яичной скорлупы из теста. Стилински не мог определиться, был ли резкий переход к ненормативной лексике улучшением, в обрастающем подробностями монологе, содержащем всё то, что он хотел высказать Дереку при встрече. Парень вздохнул, вытирая предплечьем муку с щеки и произнес: — Что, черт подери, я делаю? Ответом была лишь ноющая боль в пальце ноги, которым Стайлз ударился о разделочный стол. Упрямство вернулось с удвоенной силой; это уже стало делом чести. Ему удалось наконец получить что-то похожее на тесто для печенья, разложенное кривыми рядами и крупными неказистыми кусками на паре противней. — Ладненько, засранцы мелкие. Вы сейчас испечетесь и станете потрясающими, понятно? Парень закусил губу, отправляя тесто в духовку, мгновенно отвлекаясь на звон колокольчика, прозвучавший впервые за утро. Едва не распластавшись по пути в зал, он ожидал увидеть помощника шерифа с заказами для личного состава. Возможно, Хейл бы… — Ты — не Дерек, — ляпнул он, не в силах сдержаться. Сердце переместилось куда-то в район желудка, пока Стилински задыхался от разочарования и несбывшихся надежд увидеть новичка. Тара осуждающе изогнула бровь и обменялась с Эрикой многозначительным взглядом: — А наш мальчик-то втрескался! — Выглядит жалко, — согласилась та. Женщина посмотрела на Стайлза и цокнула языком: — Ну, шевели батонами, мой сладкий! Я по графику работаю, знаешь ли. Ребят сегодня вызвали ни свет ни заря, но будь я трижды проклята, если пропущу всё самое интересное из-за того, что бегала за кофе, как желторотик. Я не новичок с тех пор, как ты был сопливым маленьким говнюком-всезнайкой, который даже до прилавка не доставал. Стайлз не смог удержаться от улыбки, намеренно игнорируя едкий комментарий подруги о том, что он «до сих пор всезнайка»: — Да-да, я тебя тоже люблю, Тара. Та фыркнула, довольно ухмыляясь пару секунд, прежде чем заставить его приняться за работу. Почти закончив выполнять заказы участка, он осознал, что отмеряет тот сорт чая, который мысленно называл «Дерековым», даже не понимая, что творит. Стайлз остановился, уставившись на чайные листики. Все было так странно, а эмоции сплелись в тугой узел, состоящий из боли, гнева и горечи. Парень закусил щеку изнутри, закончил приготовив последний напиток и написав просто имя новичка на стакане. — Хорошо, — молвил он, подвигая коробку с кофейными стаканчиками к Таре. — Эрика, ты не хочешь пробить это? — Справлюсь как-нибудь. Иди, займись печеньем. — Печенье? — одновременно скептически и с надеждой в голосе повторила Тара. Она знала Стайлза и его мытарства, связанные с выпечкой, достаточно давно. — О, Всевышний! Печенье! — Стилински рванул в сторону кухни, на запах горелого сахара. Обуглившееся печенье задало тон всему утру. День был серым и дождливым. Обычно в такую погоду у них не было отбоя от клиентов, но сегодня, похоже, Вселенная решила, что положение дел в кофейне обязано соответствовать настроению хозяина, поэтому там было безлюдно и уныло. Даже старина Джейкобс не явился. У Стайлза зародились смутные догадки, что опорожняющие свои сусеки шесть часов к ряду грозовые тучи остались только над его крышей, а если перейти дорогу, парня встретит солнышко и радуга. Колокольчик над дверью молчал до десяти часов. Стилински оторвался от любимого угла, в котором дулся на весь белый свет по поводу сожженного печенья, заметив школьника, который обычно прибегал во время «окна» между занятиями. — Утречка, — поздоровался Стайлз, отрываясь от прилавка и принимаясь за очистку своей тряпки, не сумев заставить себя добавить «доброго». Мальчишка поприветствовал его кивком, нервно теребя подол своей спортивной куртки. — Как обычно? — осведомился бариста, приступая к работе, так и не дождавшись указаний клиента и не отдавая себе отчет в действиях. Затем добавил рассеянно: — Не видел тебя вчера. В ответ ученик пожал плечами. Стайлз присмотрелся к мальчику, впервые серьезно обратив внимание на внешность. Тот обладал типичной аурой качка-придурка а-ля Джексон: слишком стильные светлые волосы и врожденный самодовольно-саркастичный изгиб губ, идущий в разрез с нервозностью, с которой он притопывал ногами и избегал смотреть Стилински в глаза. Он выглядел довольно взволнованным, а под глазами, даже с такого расстояния, были заметны черные круги. — Ты слишком молод, чтобы быть в состоянии позволить себе ходить сюда так часто, — прокомментировал Стайлз. Ему захотелось дать себе пинка под зад, когда паренек болезненно скривился на это. Обижать клиентов — в ущерб бизнесу. Молчание затягивалось и стало довольно неуютным, вынуждая баристу поспешить с выполнением заказа. — Как тебя зовут? — спросил он, почувствовав себя виноватым за то, что не интересовался этим раньше. Мальчик приходил так регулярно весь прошлый месяц, что хоть часы сверяй. Тот пригладил мокрые от дождя волосы, подняв голову — и тут же проступило то самое Джексоновское фирменное позерство, с которым пришло напряжение, улетучилась нервозность и сам парень начал казаться старше, чем был на самом деле. — Шон. — Ладно, Шон, — Стайлз передал ему стаканчик. — Считай, что это за счет заведения. У тебя такой вид, словно ты отчаянно нуждаешься в чае, а мне не помешают несколько дополнительных очков к карме. Ответом послужила застенчивая улыбка. Шон осторожно отпил и наконец полностью расслабился, когда его плечи немного расправились, а глаза закрылись на миг. — Спасибо. Ближе к обеду, после третьей порции сожженного печенья, Эрика решила, что с неё довольно. — Вон. — Чего?! — Я тебя выгоняю, — заявила блондинка, оттесняя друга к двери. — Ты распугиваешь последних клиентов. Это было несправедливо, учитывая, что ушла лишь мамаша с малышом, который пожаловался, что «тут плохо пахнет». — Я — хозяин заведения и ты не можешь… — Стайлз уперся пятками в пол, но, после очередного сильного пинка, оказался у самого порога. — Я протестую! — Принято к сведению. У меня всё под контролем. Иди и сжигай тесто в другом месте. Спасибо и до свидания! — Уф, ладно! Божечки! Да иду я, иду! Так Стайлз опомниться не успел, как оказался под дверью в участок с коробками еды на вынос из кафе «Сэндвичи Сары» в руках. По словам Тары, их вызвали рано утром, значит — шерифа тоже, поэтому он тяжело трудился и наверняка устал, без перерыва даже на ланч (как предположил Стилински-младший). Так что неожиданный выходной мог оказаться очень даже кстати. Кроме того, в свои двадцать семь Стайлз все еще искал утешения рядом с отцом, когда был чем-то расстроен. Он перерос ту стадию, когда дети верят, что их родители — супергерои, способные решить любую проблему, устранить боль, отремонтировать что угодно, но иногда просто хотелось притвориться, что всё настолько просто. Сегодня был как раз такой день. Парню даже не пришло в голову, что Дерек тоже может быть в участке, но в этот момент Стайлз уже был в дверях, замерев с одной ногой занесенной над порогом, так что решил послать его подальше. Кто такой Хейл, чтобы мешать ему видеться с отцом? К счастью, столы новичка и Перриша пустовали, следовательно, вопрос снимался. В кабинете отца его ждала совершенно другая история. — Стайлз, — не отрываясь от документов, разложенных на столе, произнес Джон. Судя по очкам на переносице, он занимался этим уже некоторое время. — Привет, папуля! — поздоровался парень, скривившись от того, каким дрожащим был его голос. Отец взглянул на отпрыска, нахмурившись и швыряя на стол очки. — У тебя все в… Это что — ланч? — Возможно, — не пытаясь кокетничать, кивнул он, выкладывая коробки на стол и радуясь, что не доведется говорить на неприятную тему. Шериф схватил одну из упаковок, но помрачнел, сообразив, что внутри лишь вегетарианские блюда. — Спасибо, сынок. Мне нужно было перекусить. — Разумеется. Утром забегала Тара и сказала, что всех вызвали по тревоге рано утром, а я знаю, каким ты становишься в такой ситуации. Джон взглянул на сына внимательно, с очевидным подозрением. — Я не расскажу тебе ничего. — Не надо. И так понятно. То есть, я хочу сказать… Я просто принес тебе ланч. Честное слово, — неопределенно махнул рукой Стайлз. — Хорошо, ладно. Не путайся под ногами. Все на взводе. По голосу и морщинкам вокруг рта, было заметно, что сегодняшний вызов был далеко не рутинным. Если учесть недавние убийства, не нужно быть физиком-ядерщиком, чтобы догадаться о причине ажиотажа. Стайлз прекрасно знал, что когда папа такой, его лучше не трогать. Честно говоря, он был даже рад оставить данную тему. Сегодня совсем не было настроения злить отца и совать нос в очередную «мокруху», ведь он пришел в участок, чтобы отвлечься. — Ланч. Ничего более. Без вопросов. Если хочешь, могу помочь подшивать документы. — Правда? — Джон был настроен скептически. Он прищурился, разглядывая отпрыска, переходя в режим полицейского. Этот взгляд Стайлз видел довольно часто, пока рос. — Может, хочешь поговорить о чем-то? — Я… нет. Не-а, — мотнул головой парень, набивая рот бургером, прежде чем продолжить болтать, вызывая тем самым недовольство родителя. — Просто… всякое. — Хорошо, — сказал папа, окинув усталым взором кипу бумаг на столе. Во мгновение ока, он обмяк, превращаясь в измотанного шерифа. — Можешь приступать к вот этой пачке, когда отмоешь с рук горчицу. Возможно, так я смогу пораньше попасть домой сегодня вечером. И как бы ему этого не хотелось, оба Стилински знали, что подобное маловероятно. А еще, с первого взгляда было ясно, у кого Стайлз перенял отношение к работе. Проводить время с единственным родителем было приятно, пусть пальцы жгло от порезов, полученных при работе с документами. Через час, покидая кабинет шерифа, он почувствовал, что чернильное пятно отторжения в душе немного рассосалось. Дождь всё еще шел, когда он выглянул через дверь в участок и вздохнул, понимая, что разумно было бы признать день потерянным и отправиться восвояси. Наклонив голову, чтобы пробежаться до джипа, парень врезался в человека, решившего укрыться от дождя в помещении. — Простите ме… Черт подери, Дерек! Новичок промок до нитки и хмурился, от чего черты красивого лица заострились и посуровели. Он выставил руку вперед, чтобы помочь Стайлзу удержать равновесие, но отдернул её, словно ошпарив, как только рассмотрел, с кем столкнулся. — Смотри, куда идешь. И если раньше парень надеялся, что их родство с шерифом смущало Хейла или что тот испугался чего-то, то теперь всё стало на свои места. Страх он мог понять. Но это? Как бы там ни было, Дерек, очевидно, не собирался объяснять вчерашнее поведение или извиняться за побег. Стайлз почувствовал, как внутри всё раскаляется от гнева. Черт его дери, этого мужика! А он-то думал… В общем, никого не интересовали соображения Стилински-младшего, потому что он ошибался. Стоящий перед ним человек казался абсолютно чужим. — В чем твоя проблема? — повысил голос сердитый Стайлз. — Не понял? Похоже, Дерек сбросил его со счетов окончательно, витая в неизведанных далях. Это бесило. Хотелось прыгать, размахивать руками, чтобы обратить на себя внимание или даже ударить побольнее этого мудака. Может, даже поцеловать. От этого парень становился еще злее, ненавидя себя за слабость. — То есть, вот так теперь будет, да? Дерек посмотрел на Стайлза напряженно и сердито, отрезав: — Никак не будет. Парень мгновенно пожалел, что привлек его внимание. — Так дело в моем отце? Если бы он узнал, не стал бы вмешиваться, — он старался говорить тихо, едва не поддавшись соблазну перейти на крик, но понимая, что родитель находится всего в пяти метрах от них. Поначалу казалось, что Хейл собирался оспорить его реплику, но потом сдался, принимая собственное поражение: — Я в этом не участвую. Не такой реакции ожидал от новичка младший Стилински. И прежде чем он собрался с мыслями, чтобы дать достойный ответ, мужчина протиснулся мимо, толкнув его плечом. Стайлз посмотрел ему в след затуманенным от едва сдерживаемых слез взглядом, сжав кулаки так, что распрямить пальцы можно было лишь недюжинным усилием воли. Такое впечатление, что Вселенная повесила ему на спину громадную табличку «Пни меня», не предоставив возможности дать отпор. Застыв на пороге, парень покачал головой. К черту всё! Он — Стилински. Годы средней школы с погоней за Лидией остались позади. Стайлз вырос и возмужал с тех пор и будь он проклят, если позволит кому угодно, как бы красив не был его обидчик, портить ему жизнь!