***
Тэхён снова заснул в своей комнате, а старший ушёл в свою, чтобы в очередной раз поискать Серену. Но не успел он даже сосредоточиться, как ему в нос ударил запах крови. Резкий, внезапный и сильный. Юнги огляделся по сторонам, пытаясь понять, что происходит, как в его комнату влетела летучая мышь, слабо помахивая левым крылом. Когда мышь обратилась в девушку, то Серена просто упала на пол. — Серена! — Юнги тут же бросился к подруге и поднял её с пола. — Что произошло? Где ты была? — Юнги, беда в королевстве, — начала Серена. — На Благородных напали Хладнокровные и Охотники, объединившись в одну армию. Твои родители и братья в плену, даже Сокджин не смог справиться с врагами... Юнги с ужасом впитывал слова Серены, понимая, что худшее из того, что могло случиться, случилось. Началась война из-за Тэхёна. — Они ищут его, Юнги, ищут Тэхёна. От этого страдают невинные вампиры, а королевская семья вынуждена мучиться в плену. Я была там и видела весь этот ужас, их слишком много! Они напали неожиданно, не позволив Благородным даже дать достойный отпор, и тем самым оказались в выигрыше. Юнги знал и понимал. Понимал, что теперь на нём лежит груз ответственности за королевство, ведь он как-никак главный претендент на трон. Сейчас ему, вампиру-одиночке, предстояло защитить королевство и сберечь младшего от возможных нападений. Сложно. Он сейчас просто не мог бросить родной дом в беде. Да, он сбежал оттуда и скрывался, но он никогда их не предавал. Он всегда помнил семью, дворец, ни на секунду не забывая, что это всё же его дом. Юнги не представлял, как он будет действовать, но он точно знал, что не пощадит тех тварей, которые посмели тронуть его родителей и братьев. Да, он бросил их. Юнги и не вернулся бы обратно, если не эта беда. Но сейчас он не мог оставить их на произвол судьбы и на верную смерть. А также вампир не мог себе представить, что случится с королевством, если врагов не остановить, но он и не собирался это представлять, потому что не мог допустить, чтобы такое случилось. — А что с Тэхёном? Ты его... — Нет, — отрезал Юнги. — Почему?.. Вот почему я чувствую нездоровую ауру! — Это из-за другого. Серена опешила, сообразив, о чём именно говорит друг: — Юнги, ты что, обратил его?! — Да, именно. Девушка схватилась за голову и посмотрела на друга убитым взглядом: — И что теперь с ним делать? — Ничего, он уже полностью обратился, возиться с ним не нужно. А насчет энергии можешь пока не переживать, главное, держать его подальше от окон во время полнолуния. — Юнги, ты сам-то понимаешь, что теперь ты будешь ходить по лезвию ножа, опасаясь любого неосторожного движения Тэхёна и того, чтобы тот, не дай боже, не оказался под светом полной луны? — Да, знаю, — он подошёл к окну и открыл шторы, оглядывая опущенную во мрак улицу. Даже небо было предвестником беды — тёмное, плотно затянутое тучами. — Присмотри за ним, пока меня нет. — Ты собрался идти туда один? — А мне разве нужны помощники? — Серена узнала этот взгляд. Взгляд того самого Юнги, который чуть не убил её сестру. Голодный, хищный и злой. Взгляд действительно жестокого вампира. Юнги коснулся окон и, с силой надавив, выбил их напрочь. В нос ему ударил свежий уличный воздух, и он почувствовал былую тягу к крови и убийствам. Юнги усмехнулся — это то, что ему и было нужно. То, что он так долго скрывал, и пытался убедить себя в том, что это прошло. То, что он запер внутри себя и поклялся не выпускать. То, что он сумел приручить, и теперь пришло время использовать это во благо и себе, и родному дому. А ведь Юнги обещал, что больше не ступит на землю этого королевства никогда... Но теперь он — единственная надежда Благородных. Честно говоря, вампир даже представить не мог, что его побег — почти предательство — сделает из него кого-то вроде легенды среди соклановцев. Было странно понимать, что его никто не осуждал за такой поступок. Видимо, Благородные — не дураки, и понимали, что для того, чтобы такое совершить, нужна была серьёзная мотивация. После этого он подошёл к шкафу и, аккуратно раскрыв деревянные двери, вынул оттуда большой меч, которым никогда и ни при каких условиях не пользовался, но тем не менее, это был подарок отца на совершеннолетие. Юнги вынул его из ножен, и лезвие сверкнуло в темноте комнаты, отражая в себе слабый ночной свет. — Будь осторожен, — наказала Серена, но отчего-то была спокойна. Ведь перед ней стоял никто иной, как Юнги — вампир, о котором в королевстве складывали легенды, который среди Хладнокровных слыл самым страшным врагом. Секунда — и Юнги исчез, оставив в своей комнате подругу и слегка всколыхнувшиеся занавески. Серена подошла к окну и посмотрела, так сказать, вслед своему другу. Конечно же, она переживала. Потому что любила Юнги все эти годы. Но её любовь была совсем не такой, как любовь Юнги к младшему брату. Серена готова была идти за этим вампиром хоть на край света, готова была выполнять его любые просьбы и помогать ему. Даже если бы он был против. Даже если бы был жестоким с ней. Она всё равно была бы рядом и оберегала его. Серена давно убила в себе желание физических контактов, что явно облегчило жизнь, и её любовь к Юнги была самой невинной. И в то же время очень крепкой, держащей девушку рядом с этим вампиром. С самого момента их встречи Серена ни разу не попыталась добиться внимания Юнги, она была для него подругой, опорой, помощницей. Когда он рассказал ей историю о своей последней любви с девушкой, то у Серены ёкнуло сердечко. Она поняла, что дико опоздала. Появись она в жизни Юнги раньше, чем та девушка, Серена не сомневалась, что сейчас была бы королевой Юнги или хотя бы принцессой. И возможно так удалось бы сберечь его от Тэхёна. Тэхёна девушка тоже любила, но как младшего брата. Она переживала за обоих и нисколько не ревновала Юнги к Тэ — она считала это ужасной глупостью. Серена давно уже сняла розовые очки и не жила по принципу «главное — я», а от того и было так просто. Она любила Юнги, но по-другому. Скорее, она чувствовала себя неким его защитником. А еще Серену всегда забавлял один интересный момент: братья символически представляли собой серебро и золото. Тэхён действительно был золотом, и это было видно с первого взгляда: он божественен. В нём столько всего, что можно было отнести к категории «золотое и бесценное», начиная с внешних данных и заканчивая силой, которую хранило его молодое тело. А Юнги — серебро. Тоже красота, тоже изящность, но ещё и некая загадочность. Именно из серебра очень часто получаются самые изысканные украшения, сражающие наповал своей диковинностью и красотой. Серебро — это то, что настолько же прекрасно, как и золото, только вот не каждый сможет это разглядеть. Серебро не стоит недооценивать, оно хранит в своем блеске ещё много тайн...***
Сверкая во мраке жёлтыми глазами, Юнги бесшумно приближался к королевству, потихоньку начиная прощупывать местность на наличие вампиров. А также понять, что вообще творится в королевстве и к чему готовиться. Вход в королевство, как и ожидалось, был закрыт, а за массивным каменным мостом насчитывалось ровно пять вампиров-охранников. Причём это были не Благородные. Это были уже Хладнокровные. Они оккупировали главные ворота дабы избежать внезапных атак от союзников Благородных и в случае чего быть готовыми к нападениям. Юнги чувствовал это почти кожей и пытался уловить внутреннее состояние вампиров, чтобы определить степень их выносливости. «Ерунда... Букашки». Хладнокровный вампир, не подозревая совершенно ничего, смиренно держал свой пост, измеряя шагами территорию чужого королевства, как его внезапно пронзил меч, моментально лишая жизни. Труп упал к ногам Юнги, и вампир продолжил свой путь ко дворцу, ступая максимально тихо и скрывая свою ауру. Лишняя энергетическая активность вызвала бы волнение среди противников, что Благородному явно было ни к чему, поэтому он был аккуратен. Чаще всего именно благодаря таким, казалось бы, незначительным способностям, пусть и не взрывным, Юнги выходил чистым из любой воды, просто потому, что был неуловимой тенью, несущей смерть. Несколько трупов безмозглых стражей остались позади Юнги, и он лишь окинул их пренебрежительным взглядом, продолжая путь. Вампир полностью был сконцентрирован на происходящем вокруг. Его насторожила гробовая тишина на улицах королевства. Выжившие вампиры скорее всего попрятались подальше от Хладнокровных, потому что не смогли справиться с таким количеством. Прильнув к стене перед поворотом, Юнги услышал голоса и мысленно пересчитал противников. Восемь. Только вот это были Охотники, а с ними Благородный дел ещё не имел, но чувствовал, что перед ним снова слабаки. Юнги понимал, что так будет не всегда и что вскоре ему придётся попотеть, чтобы одержать победу. Ведь если смогли схватить его семью и даже Сокджина, то противники очень сильны, в чём даже не стоило сомневаться. Вот в чём сомневался Юнги, так это в том, сможет ли он справиться с ними в одиночку. Тем не менее, он пока ещё не был замечен никем, кроме уже сдохших вампиров, что не могло не радовать. Юнги никогда не ошибался. Восемь. Теперь семь. Но Юнги выдал себя этим остальным семерым, которые тут же бросились на Благородного вампира, чем только насмешили его. Они пытались хоть как-то задеть Юнги, сверкая в темноте злобными красными глазами, но Благородный орудовал мечом, нанося порезы на тела врагов один за другим. Отточенные движения, острый сосредоточенный взгляд, блеск стального лезвия, забрызганного грязной кровью. Юнги был поистине прекрасен и двигался грациозно, при этом каждое его изящное движение приносило смерть или кровь. Ни одного повреждения на теле вампира, а вот охотники лежали на земле в лужах собственной крови. Только бы не привлечь лишнего внимания к себе этими маленькими сражениями. — Смотрите... Это ведь Юнги! Тот самый сбежавший принц! — вдруг услышал Благородный позади себя и испуганно оглянулся, прикидывая, кто бы смог его узнать. Это была кучка молодых вампиров, прячущихся в каменном доме с высокой башней. Они были из его клана, спокойно. Юнги вдруг замер, поняв, какими глазами они смотрят на него. Полными слёз счастья, смотрят как на героя и спасителя, как на того, на кого остаётся последняя надежда. Сердце Благородного вампира вдруг ёкнуло. Только сейчас Юнги до конца понял, что несёт ответственность за жизнь всех вампиров родного клана и королевства в целом. Теперь, когда его заметили, ему уже не удастся сбежать, если что-то пойдёт не по плану. Теперь он должен пойти до конца, ведь жители королевства рассчитывали на него. А эти глаза... Полные восхищения, немой просьбы и мольбы о помощи. На Юнги так смотрели единственные глаза — его маленького чуда, а осознавать, что на тебя смотрят так другие, было очень странно и непривычно. Наконец, отмерев, Юнги приложил палец к губам, призывая молодёжь к тишине, и махнул им рукой, чтобы они спрятались. Убедившись, что те выполнили его просьбу, вампир продолжил свой путь и уже довольно близко подошёл ко дворцу. Вот здесь-то и был самый ужас... Повсюду кровь, разбросанные мечи, одежда и даже оторванные конечности и головы. Трупами было заполнено почти всё, причем почти все они были Благородные. Видимо, пытались защитить вход во дворец и полегли в бою. Глаза Юнги полыхнули огнём. Да как смеют какие-то шавки так поступать с его домом и соклановцами? Вампир обходил мёртвые тела и поражался тому, сколько же погибло Благородных вампиров... Видимо, враг очень силён, раз сумел зайти настолько далеко — пленить королевскую семью и уничтожить почти всю армию Благородных. Чем дальше Юнги шёл, тем больше в нём начинала бушевать злость и желание мести. Отомстить за жителей королевства, отомстить за семью и даже за раненую Серену, ведь она тоже пыталась защитить дворец, но вовремя остановилась и вернулась, чтобы сообщить об этом Юнги. Он был зол. Его глаза горели ненавистью, он готов был убивать. Никто не смеет прикасаться к его клану, никто не смеет прикасаться к его семье, никто! И они за это жестоко заплатят, Юнги пообещал себе, что порвёт всех этих сволочей, чего бы ему это не стоило! Отвлекшись и дав волю эмоциям, вампир и не заметил, как ему преградили дорогу... Юнги поднял глаза. Он их узнал. Те самые шавки, с которыми он таскался несколько десятков лет назад. — Ю... Юнги? — выдал один из них, но уже знал ответ на свой вопрос. Четверо вампиров побледнели, увидев, кто именно стоит перед ними. Они как никто другой знали, на что способен этот вампир и каким он может быть. — Это Юнги, — всё ещё не веря в свои слова, сказал другой, и все четверо враз бросились бежать во дворец, чтобы поскорее сообщить о том, что появилась большая проблема. Но Благородный был другого мнения. Пара взмахов меча — и вся четвёрка безжизненно повалилась на каменные ступени огромной лестницы, ведущей во дворец. «Вы всегда были для меня слабаками», — подумал Юнги, переступая через окровавленные трупы. Вампир остановился и вновь сосредоточился, чтобы определить, что происходит во дворце. Невероятная активность, зашкаливающая энергия и множество сильных противников. Видимо, во дворце собралась вся самая сильная банда. Во дворце было много движения, почти все помещения были заполнены врагами, которые активно занимались... поисками. Они искали его. Искали источник, ведь свято верили в то, что его прячут Благородные, когда на самом деле этот источник профессионально прятал Юнги. Интересно, а знают ли они, что хранится эта энергия не в предмете, а в живом существе? Вампир сейчас об этом не желал думать, он просчитывал свои ходы, чтобы добраться до семьи и освободить. Юнги чувствовал их. Они были заперты, как и ожидалось, в королевской темнице. Вампир также чувствовал, насколько они были ослаблены и источали болезненную ауру. Это стало последней каплей. Определив пустой закуток, Юнги в мгновение ока переместился туда и сразу же скрыл свою ауру, чтобы его не вычислили. Выяснив путь к темнице, вампир только хотел переместиться туда, как почувствовал, что что-то ему не даёт этого сделать. Барьер. Барьер, защищающий от перемещения. На темницу был наложен этот самый барьер, что явно закрывало Юнги прямой доступ к семье. Вот здесь вампир впал в ступор, пытаясь понять, с какой целью был установлен этот барьер. Ведь никто из его семьи и королевства в целом не обладал способностью к перемещению, а, значит, кто-то будто специально поставил его, зная, что Юнги придет. Вампира это сильно насторожило и заставило задуматься о дальнейших действиях. Но кто ещё мог знать о способностях Юнги? Кто мог оказаться предусмотрительнее его и предугадать его приход? Да никто, ведь Юнги не допускал ошибок, тогда к чему этот барьер? Что, чёрт возьми, происходит? Вампир чувствовал что-то неладное, но стоять на одном месте не собирался. Сейчас его главной задачей являлось освобождение семьи и всевозможная помощь им. В одно мгновение оказавшись на нижнем этаже, где была расположена темница с пленённой семьёй, Юнги, определив, что поблизости никого нет, быстрыми шагами направился к ней. Его тут же задушили болезненные энергетические волны, безмолвные мольбы, проскальзывающие в похиревшей ауре. Юнги вновь задохнулся злобой — какая сволочь довела его семью до такой подавленности? Юнги не составило особого труда открыть дверь, и вампир просто ужаснулся открывшейся картине. Израненные, покрытые каростами и засохшей кровью братья безвольно болтались на тяжелых цепях, прикованных к потолку. Отец и мать были полностью связаны и просто лежали на каменном полу, не в силах пошевелиться. Когда они увидели Юнги, то на лицах всех пленённых сменилось несколько разнообразных эмоций, начиная с удивления и заканчивая слабой надеждой на спасение. — Юнги, это правда ты... — несмотря на всё то, что прошла эта женщина, мать говорила с нежностью и лаской в голосе. — Да, мама, это я, — подтвердил он и сразу же направился к ней, быстро освобождая её от верёвок и цепей. Остальные просто молча наблюдали за сбежавшим членом семьи, просто потому, что слова сейчас были бы лишними. Да и не спрашивать же в этой ситуации, как дела у него? Юнги торопился, освобождая своё семейство, которые благодарно кивали ему за помощь. — Я верил в то, что ты придёшь, — прошептал Сокджин и, не удержавшись, обнял младшего брата, по которому очень сильно скучал. Конечно же Юнги ответил на объятие, он бы обнял их всех, будь это при других обстоятельствах. Только сейчас он понял, как соскучился по родным. — Быстрее, уходим, пока никого нет, — приказал Юнги, выводя за собой семью из замкнутого вонючего помещения. Они торопились, почти бегом покидая этаж, но внезапно, как по команде, их окружили Хладнокровные вампиры. Юнги замер. Он чувствовал среди них особенно сильную и отчего-то знакомую ауру, что его явно насторожило. Круг разомкнулся и внутрь прошёл Хладнокровный вампир. Юнги почему-то сразу определил, что он главный во всём этом гадюшнике. И аура у него подозрительная, и взгляд осмысленный, и движения какие-то слишком уверенные. Мразь. — Какая милая картина... — пропел противным голосом этот вампир, оглядывая сбежавших пленников под предводительством Юнги. — Королевская семейка в сборе. Внезапно Юнги ощутил испуганную ауру, которую источала его мать. Сын посмотрел на неё и ужаснулся: на ней лица не было от непонятного приступа страха. Женщину трясло, она вот-вот готова была закричать от безысходности. Юнги потерял нить событий, он не понимал, что происходит с его матерью и чем она так напугана. Он вообще уже ничего не понимал: что происходит, как выбраться, что с матерью, как помочь братьям и отцу. Тут Юнги заметил с каким нескрываемым интересом главарь смотрит именно на него, и Благородный поспешил тоже ответить ему взглядом, только полным ненависти. — А ты вырос хорошеньким... Прямо от Благородного-то и не отличить, — голос этого вампира звучал противно, а вот слова его очень сильно насторожили Юнги. Откуда он его знает? И опять мать дёрнулась, как чумная, не зная, что делать, чем ещё больше вызвала подозрения у старшего сына. «Да что происходит?!» Тем временем главарь приблизился к Юнги и внимательно вгляделся в черты его лица: — Юнги, значит... Ну, здравствуй, сыночек.