Похождение одного медика

      — Убью, дуру! — рассвирепевший Генрих орал во всю округу.       Ветки царапали и цеплялись за одежду, пока Сима пролезала под непроходимыми кустами. Пыхтя от усталости и жжения в ноге, она попыталась встать, но судорога не давала пошевелиться. Рухнув на колено, Сима выругалась. С силой сжав лодыжку, она постаралась забыть о боли.        «Давай, калека. Не время помирать.»       Затолкав обратно под куртку косу, она заправила волосы за уши. К черту красоту, сейчас не до этого. Бок пекло. Подпаленная книга хлипко висела на поясе, а переплет совсем растрепался, и из него начали выпадать страницы. Поймав парочку листов на бегу, Сима скомкала и засунула их в карман. На редкость крепкая рукопись: выдержала продолжительные полеты через лес и лёжку на костре.       Оставаться больше с ним она не могла, итак, несколько дней продержалась. Генрих все больше наглел и злился. Ещё немного и он убил бы её. А уж когда он увидел книгу… оставалось только бежать.       Казалось, что шелест с чавканьем становились всё громче, и вот-вот Генрих схватит её своими огромными ручищами.       «Или это больное воображение? Нет — всего лишь суровая реальность.»       — Кажется там была дорога, хотя… — задыхаясь, она смотрела на одинаково высокие черные деревья. — Чёрт!       Темнело, мир быстро исчезал во мраке. Лес и днем-то не безопасен, а ночью градус накала только усиливался. Особенно, когда совсем в нем не ориентируешься. Оставалось бежать наугад и надеяться на удачу. Мысли путались. Пытаясь собраться, Сима ударила себя по щекам. Не время для паники, по крайней мере сейчас. Впрочем, это время никогда не настанет.       Глаза Симы распахнулись.       «Жива».       Спала она плохо, ели это вообще можно назвать сном: лежала, свернувшись под ободранным плащом в корнях старого дуба. Конечности онемели, от чего потеряли всякую чувствительность.       «Надолго ли?»       Боль не заставила себя ждать и мелкими иглами пронзила каждый участок тела, как только Сима попыталась приподнять голову.       — Черт! — хрипя и пуская слюни, простонала она.       Хотелось выгнуться, вывернуться наизнанку, сделать всё, лишь бы эта боль, граничащая с мерзкой щекоткой прекратилась. Зацепившись пальцами за корни, она с усилием вытащила себя из впадины и перебралась на жесткую траву.       Книга, продолжавшая крепко висеть на поясе впилась ей в бок. Сима взглянула на неё с ненавистью: «Чертова гора бумажек! Ради тебя я должна страдать! Зачем?!» И действительно, зачем? Хотя нет, она знала ответ: ради иллюзорного шанса вернуть прошлую жизнь, который с каждым днём истончался всё больше, оставляя после себя горькое послевкусие счастья.       Вновь попытавшись дотронуться до кольца, она отдернула руку. Его ведь больше нет. Утеряно навсегда.       «Во всём виноваты ты. Чудовище.»       Перевернувшись на спину, Сима прикрыла глаза. Лесное шуршание убаюкивало и только холод, пробиравший до костей удерживал её в сознание. «Нет, останавливаться нельзя. Не здесь, не сейчас. Брат бы так не поступил.» На последней мысли она выдержала — по грязным щекам покатились слёзы, падая на землю. Зачем всё это? Зачем?!       Утреннее солнце только начало просвечиваться в густом ельнике. Погода в этот раз была благосклонной: ни ветра, ни града, лишь ветер, что не сильно спасало. Её трясло, морозило. Опираясь на палку, Симу охватил кашель. Зажмурившись от ряби в глазах, она сплюнула подкатившую мокроту. От боли хотелось упасть на колени и забыться, хотя бы на мгновение.       — Не-ет. Держись.       Сделав несколько шагов, она заметила тропу. Разные следы, от мала до велика сплетались в одну линию и витиевато уходили под бугор.       — Звериная тропа. — сев на корточки, заключила Сима.       Вспомнив рассказы отца, она заключила, что такие тропки ведут либо к водопою, либо к местам кормёжки.       «Умереть от какой-нибудь зверушки, или от болезни? Даже не знаю. Всё так заманчиво».       Время приближалось к полудню. Слабо переставляя ногами, Сима услышала стук топора. Пойдя на звук, она увидела крестьянина, рубившего дрова. Она подошла ближе и поздоровалась. Мужик от неожиданности резко вскинул топор, затем замер и с недоверием посмотрел на неё. Убедив его в своей безобидности, Сима с трудом разузнала про соседнюю деревню. Оказалось, что там недавно обосновалась группа темерских солдат. Это не могло не обрадовать её, хотя без донесения на неё даже не посмотрят.       При дальнейшем разговоре, мужик, держа крепче топор, постоянно кидал взгляд то на её порванную одежду, то на исхудавшее лицо. Под пристальным вниманием было не спокойно, и быстро распрощавшись, Сима отправилась дальше. Ощущения недосказанности терзало внутри; она чувствовала, что крестьянин определенно чем-то не поделился и скорее всего очень важным.