Взрослые люди

Довольно сильно уставшую за день из-за начала работы над новым проектом Наталью посреди ночи разбудил требовательный звонок в дверь. Не особенно понимая, кто и что от нее хочет, девушка натянула домашние шорты, хотя впускать никого не собиралась, и пошла смотреть на пришельца. Ночным гостем оказался Женя. Зевнув, девушка отомкнула дверь и потянула ее на себя. Мужчина нагло вломился и сразу же жадно поцеловал Наташу. Ссутулившись, он собственнически вылизывал покорный ротик и одновременно стряхивал с плеч кожанку. Избавившись от куртки, брюнет вжал девушку в стену своим телом, по-хозяйски оглаживая стройные бедра и почти ласково покусывая нежную шею. Всегда мечтавшая о таком напористом мужике Наталья только привычно подставлялась, тяжело дыша и путаясь пальцами в его густых волосах. — На кровать, живо! — прорычал мужчина, отстраняясь и без помощи рук снимая кеды. Девушка послушно пошла в комнату, служившую ей гостиной и спальней, а наконец захлопнувший за собой дверь Евгений на ходу прижался к ее спине, задирая на ней футболку. — Как ты хочешь? — решил расщедриться он, широким мазком языка проведя по наливающемуся краснотой следу от своих зубов. — Мне все равно, — дрожащим шепотом ответила Наташа, едва не повисая в руках брюнета, гладя свое тело, следуя за движениями широких ладоней. Они стояли в паре шагов от заветного разложенного дивана, но разрешать ложиться Женя не спешил. Чувствуя, как уже возбужденная блондинка жмется к нему и его стояку, он дразнил сам себя, скользя пальцами по мягкой коже под ее так и не снятой футболкой, ревнуя к ее узким ладошкам, касающимся того, что принадлежит только ему. Поймав прохладные кисти, он положил их себе на плечи, пряча за стиснутыми зубами глухой стон — Наташа немного прогнулась, запуская пальчики ему в волосы, крепче прижимаясь ягодицами. Наклонив голову, мужчина без нажима обхватил тонкую шею ладонью, чуть придавил подушечками пальцев под ушами — и она задохнулась, замерла, едва не дрожа. Медленно сводя своего партнера с ума. Он лишь намекнул легким движением, зная, что так вывернуться непросто, но девушка с потрясающей гибкостью, почти не разворачивая тело, повернула голову, подставляя губы. Ей так нравилось быть ведомой, ей так нужен был тот, кто без слов прикажет, будет наслаждаться властью, не унижая ее. И вот он, кажется, рядом, кажется, такой, как хотелось. Лишь бы и дальше было так. План резко поменялся — Евгений сделал шаг к стене, уперся в нее ладонью. И едва не кончил в штаны, как подросток, когда восхитительно понятливая и послушная девушка оперлась локтями, чуть наклоняясь вперед. Раньше на такое предложение ему возражали, что неудобно, унизительно и прочий бред, а Наталья, кажется, готова на все. — Я сейчас просто сожру тебя! — хрипло почти простонал он, жадно расцеловывая ее плечи прямо через футболку. Стянув футболку, брюнет огладил ямочки на пояснице трущейся о него попкой и тихо постанывающей девушки, сдвинул мягкие шорты вместе с трусиками на бедра, скользнул пальцами по промежности, вырывая судорожный всхлип и убеждаясь в ее готовности. — П... Пожалуйста... — выдохнула пересохшими губами Наташа, жмурясь и пытаясь найти опору на гладкой стене. Тихо рычащий Женя торопливо расстегнул джинсы, дрожащими руками кое-как справился с презервативом и уперся одной рукой в стену, перенося на нее почти весь вес и позволяя девушке вцепиться в запястье. Чего он почти никогда не мог выдержать — так это просьб. Вот таких вот дрожащих мурлыкающих просьб. Его самообладание просто переставало существовать, стоило ему только услышать что-нибудь подобное. И эта девочка просила шикарно. Только одна еле слышная просьба — а он плывет, умирает, чувствуя, как ее пошатывает от грубых толчков, как она цепляется за его руку, прогибаясь в спине, опуская низко голову, подставляя выступающие позвонки под поцелуи и укусы. Головой бы не ударилась... Свободной рукой Женя мягко наискосок обнял ее тело, возможно, слишком сильно ухватившись пальцами за плечо. Судя по сорванным стонам и впивающимся в его запястье ноготкам, Наташа сейчас совершенно не думает об опасной близости своей макушки и бетона, а так ее меньше сносит. — Давай, киса, кончай для меня, — усмехнулся еле слышно мужчина, ласково прикусывая мягкую кожу. Немного отрешенная девушка рекордно рано для себя готовила завтрак. Еще не было и пяти, правда, сонливости она не чувствовала. Только приятную слабость и легкую боль в месте одного прокуса. Но это была правильная боль, хорошая. Евгений причинял ей только правильную боль, ровно столько, сколько было нужно. Из всех, с кем она пыталась завести отношения, только он понимал, что "жестко" — не значит "вывихни мне руку и откуси пальцы". Женя стоял под горячими струями душа, отходя. Перед глазами все еще покачивался видимый мир, даже сквозь шум воды был слышен тихий звон посуды за стенкой. Она принимала все идеально. Буквально все. И не просто принимала, а еще и кайфовала от этого. С их первого "свидания" прошло всего пару дней. По идее, второе должно было состояться завтра, в субботу, но у Жени не хватило терпения. Палочками переворачивая кружки вареной колбасы на сковородке, Наталья о готовке думала в последнюю очередь. Собственно говоря, она не слишком вообще думать могла, как и всегда после хорошего оргазма. И вздрогнула, когда довольный партнер обнял ее со спины, чмокнув в скулу. — Уже почти готово, — усмехнулась она, стряхивая истому и шлепая по руке голодного Евгения, чтобы не таскал с тарелки бутерброды, — ты какой чай будешь? — Без разницы, — обиженно засопел брюнет, наблюдая, как пластинки тонко нарезанного сыра тают на горячей колбасе, — и я бы лучше кофе. — Кофе нет, — пожала плечами блондинка, переходя к шкафчику с кружками. Программист-прилипала ее не напрягал, да и не мешал. Женя же был доволен, потому что после секса у него всегда наблюдалась тяга понежничать и пообниматься, в других ситуациях ему обычно не свойственная. Так он и ходил за ней, из-за чего обоим приходилось переваливаться, как пингвины, пока не пришло время садиться за стол. Дискуссия за выбор мест была недолгой — Наташа уступила и села на колени к победоносно улыбающемуся мужчине. Сначала жестко трахает, а потом ластится — ну разве не идеал? Такая маленькая нежная послушная киса — ну разве не прелесть?