Сладкий кошмар

Минерве долго искать причину своей головной боли не пришлось. Не обнаружив ее в собственной спальне, а тем более в рабочем кабинете, девушка уверенным шагом направилась в сторону комнаты Микеланджело. И не прогадала. Вот только, открывшееся зрелище ее, мягко говоря, удивило. Мицо как ни в чем не бывало тихонько посапывал у себя на постели, плотно завернувшись в одеяло. Король же лежал на полу прямо у входа в комнату, свернувшись калачиком, и накрытый сверху небольшим полотенцем, которое вряд ли его хоть как-то грело. Благо, лежал он на ковре, а не на каменном полу. «Твою за ногу, что здесь произошло?» Девушка склонилась к спящему мужчине и стала будить. Он долго сопротивлялся, точнее не реагировал на оклики и тряску. Поднявшийся шум разбудил чутко спящего юношу, который, недовольно сведя брови, сел на кровать и стал смотреть на лишних людей в своей комнате, как на врагов народа. — Что ты с ним сделал? Девушка заметила, что парень очнулся, и задала ему вопрос: — Ничего, — ответил парень и потянулся зевая, — напился и пришел ко мне посреди ночи и так же быстро уснул. — На полу? — Он споткнулся, упал и уснул в такой позе, я его не стал более беспокоить, — лениво пожал плечами юноша, поднимаясь с места и подходя к спящему. Микеланджело обхватил запястье короля в поисках признаков жизни, беспокоясь, что этот толстокожий так и отбросит копыта, не исполнив его, Микеля, задумку. Благо, пульс был. Парень нагнулся к уху спящего; отросшая челка дразнила глаза и нос мужчины, он немного заерзал, но так и не среагировал. Парень вздохнул поглубже, набирая воздух, далее на секунду замер, а после пронзительно заорал мужчина на ухо, имитируя утренние крики петуха. Минерва испуганно дернулась в сторону и рефлекторно потянулась к эфесу кинжала, что всегда был привязан к поясу. Давелион подскочил на месте, широко распахнув глаза и учащенно дыша из-за резкого скачка сердца. Микель самодовольно ухмыльнулся результату своей шалости. Он встал с места, обошел короля и встал прямо перед ним, вынуждая мужчину с округлившимися глазами поднять голову, чтобы посмотреть на стоящего перед ним человека. — Доброе утречко, — Мицо очаровательно улыбнулся, зажимая в ладонях щеки мужчины, — надеюсь тебе хорошо спалось, — он начал легонько отталкивать голову мужчины сначала в одну ладонь, затем в другую, как если бы перекидывал яблоко в руках, — а теперь тебе нужно встать, привести себя в человеческий вид и идти на военное собрание, хорошо? Напоследок парень неощутимо шлепнул мужчину по щеке, а после выпрямился и уверенным шагом направился в купальню под ошарашенным взглядом девушки. Там уже парень набросился на дверь, запирая ее на все существующие замки, потому что он позволил себе много, слишком много. Ему оставалось надеяться, что не совсем протрезвевший и толком не проснувшийся Давей не сразу поймет, как сильно парень его оскорбил своими действиями. Благо, дальнейших криков с выбиванием двери не последовало, и юноша спокойно искупался в купальне. Быстрым шагом Давей передвигался по коридорам замка, направляясь в свою комнату. За ним семенила Минерва, которая периодически бросала косые взгляды на мужчину. — И что, — наконец решилась девушка, — ты ему это спустишь с рук? Так он совсем обнаглеет, почувствовав, что ты ему потакаешь. — Не сейчас, — спокойным голосом ответил мужчина, — думаю, он это сделал на пробу, а может и просто решил мне мстить и пакостить. — Вот именно, — девушка нагнала короля, поравнявшись с ним, — если ты его хотя бы не предупредишь, то он начнет наглеть все больше и больше. Ладно, если при мне. Ты представь что будет, если он выкинет нечто подобное при твоих поддатых. Даже уважение Вилея будет потеряно для тебя. И это с учетом того, что только он понимает твою привязанность. — Не суетись, — Давелион толкнул дверь спальни, проходя вглубь, — мальчишка не настолько глуп. Он знает где и как себя нужно показать. — Он в любом случае не упустит шанса тебя унизить! — Мира возмутилась, заходя за мужчиной в купальню. — Ты должен дать ему понять, чтобы он знал свои пределы и не выходил за их рамки! — Единственный человек, которому я должен сейчас сказать о его рамках, это ты. Давелион стоял к девушке спиной, полуобнаженный, и через плечо бросал на нее недовольный взгляд. Девушка закусила губу, поняв свой промах, и, более не проронив и слова, выскочила из купальни, а после и из спальни. — Чертов придурок, — шипела девушка, быстрым шагом пересекая длинные коридоры, — когда же ты поймешь, что такими темпами попросту себя погубишь.

***

— Это что, шутка, — парень возмущенно поднял глаза на Вилея, — вы что, сговорились и решили мне досадить? — Нет, Ваше Высочество, ничего подобного, — мужчина с трудом сдерживал улыбку, — и как бы вам не был неприятен сей план, но мы должны его придерживаться. — А что, в вашу ясную головушку более никакие мысли не приходят, — прошипел парень, испепеляя взглядом генерала и главнокомандующего армии королевства. — Нет, — откинувшись на спинку кресла, лениво заговорил Доминик, сохраняя бесстрастное лицо, — это очень хороший план, опираясь на него, нам удастся провести вас через границу в сам королевский дворец Фердании без лишних хлопот и оправданий; вас попросту никто не посмеет беспокоить. — Я могу просто затеряться среди солдат и обычных подданных, — сквозь зубы шипел Микель на мужчин. — Я бы не был так уверен. Принца королевства в лицо не знает только ленивый и это с учетом того, что вас объявили в международный розыск, подключив к поиску лучших наемников различных государств, — Доминик разъяснял Микелю сложившееся положение как маленькому ребенку, при этом даже не смотрел в его сторону. Микеланджело закусил щеку изнутри, сверля взглядом герцога. — Так и есть, — вмешался в разговор Давелион, — тебе лучше держаться подле меня. Это будет и надежнее и безопасней. — Но я не хочу, — заскрипел зубами юноша, — я пойду вместе с солдатами. Отращу бороду, подстригу волосы. Для меня это не сложно. Но я должен быть в центре событий. — Вы и так будете в центре событий. Центрее уж некуда, — хмыкнул Вилей, — и к тому же, вас в любом случае уличат, поскольку у вас не такая уж посредственная внешность. — Но я не… — Довольно, — прервал дальнейшие пререкания юноши король, — либо ты соглашаешься на предложенный вариант, или же попросту останешься во дворце под замком, ясно тебе? — Ты не посмеешь, — прошипел юноша, бросая уничтожающий взгляд. — А кто мне помешает? Я здесь король и все в этом замке буду выполнять мои указания, — мужчина не остался в долгу, сверкая изумрудным взглядом, — запру тебя в знакомом тебе подземелье с не менее знакомой компанией, готов повеселиться? Краска схлынула с лица юноши, который мгновенно понял, о каком подземелье идет речь и о какой компании. Обратно в гарем. Микель осознал, что проиграл эту битву и его дальнейшее трепыхание только усугубит положение юноши. Он обиженно поджал губы, но более спорить по вопросу его передвижения в Ферданию не стал. Далее шел вопрос проведения воинов по территории, где лучше собрать людей, куда стоит их направить, с какой стороны подойти к замку и тому подобное. Юноша не вмешивался в разговор, лишь смотрел на передвигаемые по карте фигурки из-под приопущенных ресниц. Наконец совещание закончилось. Микеланджело собирался выскочить из комнаты первым, но его остановили, и в итоге он остался наедине с королем. — Я думал, ты более благоразумен — кажется, я был слишком высокого мнения о тебе, — Давей не отрывал взгляда от бумаг, сверяя содержимое одного с другим и что-то чиркая пером. — Надо же, ты умеешь думать о чем-то, что не ниже пояса, — фыркнул парень, стоя перед королем. — Не дерзи, — неожиданно резким голосом заговорил Давей, у юноши по спине пробежал холодок, — ты хоть и принц, но я король. Ты забыл о своих манерах? Ведешь себя, как дворовый мальчишка без рода и имени… — Да как ты смеешь! — Микеланджело прикрикнул на мужчину, со всей силы ударив кулаками по столу. — Не смей меня оскорблять! Ты король, но не мой король и не моего королевства, чтобы я беспрекословно тебе подчинялся! — Тогда может стоит оставить Ферданию себе, чтобы усмирить твой нрав? — глаза мужчины угрожающе сверкнули. — Ты перегибаешь палку, осознал, что тебе все выходки сходят с рук, и решил сесть мне на шею? Так получается? — Если бы я действительно хотел тебе сесть на шею, мы бы не разговаривали сейчас об этом, — юноша слегка склонился вперед, опираясь о стол, — ты бы даже не понял, что я дергаю тебя за ниточки, потому что ты не смог бы этого увидеть. — Я бы на твоем месте не был так уверен, — хладнокровно ответил мужчина, — повторюсь, не смей мне более дерзить. Хотел, чтобы я держался от тебя на расстоянии? Хорошо, не вопрос, но в таком случае у меня свои условия на этот счет — твое беспрекословное подчинение, если сказали, что поедешь в карете, поедешь в карете. Если сказали забыть об оружии, значит, ты забываешь об оружии. Ясно? — Я отказываюсь! — воскликнул юноша, вскипая. — Тогда сейчас же идешь в мою спальню, раздеваешься, раздвигаешь ноги и ждешь меня. И после того, как отработаешь свою ночь, делаешь что хочешь. Это тебя устраивает? Юношу затрясло. От обиды, от унижения, которое комом в горле застряло. Он смял бумаги, что были у него под пальцами, а после резким рывком скинул все содержимое стола на пол, сопровождая свои действия вскриком. Давелион откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и попытался успокоить клокочущий внутри него гнев. Ну почему они не могут по-человечески поговорить? Почему они не могут найти точку соприкосновения? Почему все их разговоры заканчиваются именно так: ссорами, криками, истериками. Кому и что он хотел всем этим доказать? Что парень своим бунтом хотел сказать? Ничего. Давелион открыл глаза и встретился с блестящими от бешенства карамельными глазами Микеля. Как долго они просто смотрели друг на друга неизвестно. Но, кажется, первым не выдержал мужчина. — Прости, — прошептал Давей, не отрывая взгляда. — Вы слишком легко пытаетесь отделаться, Ваше Величество.

***

Королевская карета выехала из замка в плотном кольце воинов, что должны были на протяжении всего пути сопровождать и защищать своего правителя. Дорога до столицы Фердании могла занять чуть более двух недель, и они должны были успеть прибыть в соседнее государство до начала коронации. Как и было предложено Микелем, армия была разбита на несколько частей и отправлена с разных сторон границы для того, чтобы в дальнейшем собраться в сердце страны. Несколько небольших отрядов должны были остаться у границы для того, чтобы в дальнейшем усмирить бунт и возможное восстание. Карета Доминика шла следом за королевской — его присутствие также было обязательным. Минерва ехала подле кареты короля, вместе с ними вызвалась и Анабель. Микеля усадили в одну карету с Давелионом, и он даже не знал, что было хуже — сидеть с герцогом или с королем. Вилей с Аланом ушли далеко вперед. Генералу нужно было раздавать четкие указания солдатам, которые в последствии должны были передать другой группе воинов и так по кругу, а блондин старался всегда быть рядом. Микеланджело сидел в карете, недовольно скрестив руки на груди и смотря в окно. Голова его была покрыта белой вуалью, которая закрывала и лицо, и волосы, опускаясь ниже плеч. Лица юноши невозможно было разглядеть, однако сам он прекрасно все видел — вот такая была особенность ткани. Это было одним из условий его передвижения. Одеяние он хоть и с боем, но отстоял, однако ненадолго, поэтому сейчас он был облачен в белые, как снег штаны, плотную рубаху, а сверху был наброшен халат, до ног скрывающий облачение под ним. Дорога казалась для юноши бесконечной. Книги не сильно помогали развеять скуку и сократить время пребывания в дороге. Парень изнемогал. Ему было тяжело. Он метался по всей карете, ища себе развлечение. Ныл, чтобы ему позволили хотя бы немного покататься верхом на коне. Наполовину высовывался из окна дверцы, куда его обратно заталкивали, валялся на диване и даже начал разговаривать с Давеем. «Дошел до крайности», — фыркнул про себя парень, лежа и беседуя с мужчиной. Парень просил рассказать про Максимилиана, каким он был братом, правителем, другом. Давей с удовольствием отвечал на вопросы. Оказывается, именно Максимилиан отдал приказ преобразить внешний вид замка и украсить его изумрудом, а стены облепить мрамором. — Почему именно изумрудный цвет? — спрашивал юноша. — Потому что наше государство богато данным драгоценным камнем, к тому же он сделал это в честь нашей матери, цвет глаз которой мы с ним унаследовали. — По факту, он переделал замок в честь самого себя, — закатил глаза Мицо, ерзая на диване. — Может и так. — Тронный зал тоже он переделал? — Нет, Макс изменил только внешний вид замка, все остальное осталось как при наших родителях, за исключением мест, где нужно было исправить осыпавшиеся стены, но это уже ерунда. — Ваша страна всегда была богатой? — с непонятным выражением в голосе спросил парень. — Не могу сказать, что всегда, — мужчина пристально смотрел на своего спутника, — но я не помню, чтобы мы себя ущемляли в чем-то или обдирали жителей для пополнения государственной казны. Микель прикрыл глазами, укачиваемый каретой и равномерным голосом. — Ваше Величество, — Анабель просунула голову в окно, не слезая с лошади, — через пару дней мы прибудем в Делифару. «Почти дома», — подумал Микеланджело, прежде чем окончательно провалиться в сон.