***
— Блять, — заскрипел зубами Мицо. — Не ругайся, это некрасиво, — засопела Анабель. — А давай поменяемся местами, и я посмотрю, как ты не будешь материться, — выдохнул парень, сжимая веки. — Я частенько была на твоем месте, так что прекрасно знаю каково тебе. — И как, хочешь сказать, что ни разу не выпустила скверного словечка? — усмехнулся юноша, вскидывая голову к потолку. — Ахахаха, шутник, — фыркнула леди, — я так сквернословила, что твои словечки тут рядом и не стояли. — Тогда нечего меня затыкать, раз сама не лучше… аааааа. АААААА!!! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ! — Не кричи! — Ты меня убить хочешь? Аааайайай! — Да не кричи, не режу ведь. — Мои кости! — Ну помнём их немного… — Что значит «помнём»? — Именно то, что я сейчас делаю. Парень завыл волком, царапая обивку дивана, и, наплевав на все, стал пытаться сбежать из цепкой хватки. Но не тут-то было. То, что происходило в карете, было достаточно примитивно и не столь интересно. Если не учитывать того, с кем «это» происходило. Анабель помогала готовиться Микеланджело к прибытию в замок; им оставалось пол дня дороги. План, из-за которого юноша буянил, состоял в том, что его должны были переодеть в девушку, дабы в таком виде представить ко двору. И не просто переодеть в женский наряд, а «превратить его в леди». Такая стояла задача. И именно этим и занималась старшая близняшка. — Мне тяжело дышать, — заворчал парень, теребя пальцами швы от корсета, — как вы это носите? — С болью и слезами, — ухмыльнулась девушка, затягивая последние узлы на шнурках. — Оно и видно, — закатив глаза, пробормотал парень. Девушка постаралась создать корсетом Микелю талию, коей были обделены большинство мужчин, но должна быть у женщин. — И вы думаете, что никому не покажется подозрительным, что я такого немаленького роста и ни разу не миниатюрный для женщины? — парень укоризненно посмотрел на девушку. — Да кому какое дело, главное преподнести тебя как даму, а там уже и не важно, кто что подумает, — девушка закрепила пышный подъюбник к корсету, — к тому же, поверь мне, есть девушки, которые действительно являются девушками, но выглядят намного крупнее тебя как и ростом, так и плечами — такая уж у людей разная природа. — Как по мне, так надо мной просто нашли официальный способ поиздеваться, — фыркнул Микель, с трудом набирая воздух в грудь под скрип корсета, — эта штука вообще меня выдержит? — Оооо, поверь мне, она и не такое выдержит, — захихикала девушка, видимо что-то вспоминая. — Ну вы там не закончили? — послышался голос Минервы с улицы. — Нам еще ехать нужно, такими темпами будем поздно. — Дай мне еще десять минут, — крикнула девушка сестре в ответ. За дверью послышалось какое-то бурчание-ворчание, но больше их не дергали. Анабель одела поверх подъюбника парадное платье небесно-голубого цвета, которое тоже потихоньку скрипело по швам, вынуждая Анно неодобрительно цокать языком. Однако девушка ничего более не предприняла, одела на парня туфли с небольшим каблуком, на голову накинула летнюю шляпу, с которой свисала вуаль под цвет платья, и, отойдя немного в сторону, одобрительно кивнула своему результату. — Ближе к замку оденем на тебя перчатки, и ты будешь прекрасен! — Шутишь? Я еле дышу! Еле стою! С меня пот ручьем течет! — И, стекая по середине спины, вытекает в расщелину между половинами жопы — знаю, проходили, думаешь один такой, — девушка весело ухмыльнулась парню и подмигнула ему. Анно открыла дверь кареты и вышла из кабины, в которой уже дышать было нечем. Микеланджело тоже захотел выйти на свежий воздух, но с ужасом понял, что каждое движение его тела происходит с неимоверным трудом. Благо, был последний месяц весны и воздух не был еще неимоверно тяжел для организма. Тихое хихиканье не обошли стороной его чутких ушей, и парень дернул головой в сторону спрятавшегося за спиной короля Доминика, одной рукой держащегося за плечо мужчины, а второй рукой усиленно прикрывавшего рот. Однако это не спасало его от рвущегося наружу хрюканья и фырканья от смеха. Сам Давей усиленно пытался придать лицу каменное равнодушие, но уголки его губ постоянно подрагивали, и это было заметно. — Ржете, твари? — обиженно захрипел парень и мужчин прорвало. Давелион сложился пополам и, схватившись за живот, смеялся, а герцог опустился на корточки и старательно стирал слезы с глаз, но не прекращая хохотать, как свинья. — Я их убью, — прошипел парень, надвигаясь на парочку шутов. Или он думал, что надвигался. Со стороны выглядело так, будто собаку одели в платье, поставили на задние лапы и сказали идти. Именно это сравнение вызвало новую волну хохота со стороны мужчин, и уже Давей не смог более стоять на ногах. Девушки были более деликатны к парню, поэтому стояли к нему спиной, и были видны лишь их трясущиеся плечи. — О! Я вас поздравляю! Вам удалось мне отомстить! Долго над этой идеей раздумывали? Браво! Ваша взяла! А теперь вытащите меня из этой пекарни! — Ну неееет, — застонал Доминик, с трудом поднимаясь на ноги, — в таком виде ты будешь до конца. Мужчина постарался привести себя в порядок, сделал несколько быстрых выдохов, а после, бросив взгляд на юношу, снова прыснул. — Ну ладно вам, хватит смеяться, — усмехнулась Анно, поворачиваясь к парню с улыбкой, — если не знать, что под платьем парень, вы бы и не думали хохотать. — Мы смеемся именно потому, что знаем, кто находится под этой вуалью, — фыркнул мужчина. — Еще слово и я разорву этот кусок ткани к чертям, — прикрыв глаза, зашипел парень, отходя от этой кучки шутников. Местность была ему хорошо знакома; недалеко был худенький ручей, в котором жили малюсенькие рыбки, они не росли с учетом размеров воды, но и не уплывали, оставаясь в данной местности. Парень дошел до берега и медленно опустился на траву, треща швами. Он откинулся спиной на землю и начал рассматривать небо сквозь вуаль. Дышалось тяжело, кости были сжаты, воздух полностью не заполнял грудь. Микель прикрыл глаза. Легкий ветерок потрепал вуаль и подол платья. Послышались шаги. Кто-то поднял подол вуали. Микель, недовольно сведя брови, бросил сердитый взгляд на блестящие от веселья изумрудные глаза. Давелион, улыбаясь, смотрел на юношу. — Обиделся? — Нет, я оскорблен. — Ничего страшного, тебе полезно, — хмыкнул Давей, опуская вуаль. — Да пошел ты! — парень возмущенно задергал ногами, стараясь задеть мужчину. Давей обошел трепыхавшееся на земле тело, подхватил под подмышки и быстрым движением поднял на ноги. — Платье испачкаешь, а переодевать в новое нет времени, нам нужно ехать. Мужчина стряхнул зацепившиеся к юбке травинки, развернул тело к себе лицом, оглядел с ног до головы и, убедившись, что одеяние в порядке, вновь приподнял вуаль, посмотрел на надувшего щеки принца, задорно улыбнулся и быстренько чмокнул парня в уголок губ. Микеланджело не сразу понял, что произошло, но возмутиться не успел, поскольку его закинули на плечо и уже несли в сторону заждавшейся охраны.***
Замок встретил их противным скрежетом дворцовых ворот, серыми тучами в небе и полузасохшими цветами в клумбах. Дорожные плиты были подметены, кусты подстрижены, штыки заборов окрашены и, вообще, все выглядело так, будто замок готовился к празднику. Вдоль дворцовой площади были навешаны пышные банты и бархатные ленты, на лестнице при входе в замок был расстелен бордовый ковер, усыпанный лепестками белых роз. — А они основательно готовились к празднику, — хмыкнула Минерва, открывая дверцу кареты короля. Давелион, накинув на свои плечи темно-зеленую мантию, вышел из кареты, величаво вздернув подбородок, а после обернулся и подал руку даме, что вышла из кареты следом с накинутой на лицо вуалью. Мужчина предложил ей руку и леди, оперевшись о нее, прижалась к мужчине поближе, приподняв подол пышного одеяния. Дворцовая охрана была выстроена вдоль лестницы и величаво встретила королевскую чету до блеска натертыми доспехами. Когда они поднялись до конца, им навстречу вышла королевская семья Фердании. Впереди всех стояла королева, далее за ней шли двое принцев и принцесса. Королева Фердании, Её Величество Белинда Вильгрейс, являлась достаточно молодой женщиной не более сорока пяти лет. Дамой она была невероятной красоты и столь же эффектной, с пышными рыжими локонами, что доставали ей до талии, завитыми в бесчисленное количество кудрей, серые, как само небо столицы, глаза, прекрасная фигура и белоснежная кожа без намеков на веснушки, что так присущи носителям столь ярких волос. Далее за ней стоял принц Кадмус, будущий король страны, в честь которого и был подготовлен праздник. Следом шел второй принц, Фердигас. У юноши были черные, как смоль, волосы, такие же черные глаза и сломанный нос. Тонкие губы и упитанные щеки. Замыкала процессию юная принцесса, которой только исполнилось восемнадцать. Розалия была миниатюрной девушкой, лицо ее было усыпано веснушками при ее черных волосах, глаза были, как у матери, серые. Она была болезненно худой с острым подбородком и отсутствием румян на щеках. — Ваше прибытие для нас большая честь, — Белинда сверкнула глазами и, удовлетворенно улыбнувшись, протянула руку навстречу Давелиону. — Благодарю за Ваше приглашение, — король отпустил руку своей спутницы, чтобы взять в ладонь протянутую кисть королевы и прижаться к ней губами. — Но что за спутница с Вами прибыла? Эта леди ваша кузина? — женщина с легкой улыбкой посмотрела в сторону девушки в голубом наряде. — Что-то произошло в дороге, ее лицо спрятано? Неужели воздух нашего государства ей оказался вреден? — Белинда обеспокоенно посмотрела на Давелиона. — О, не стоит так переживать, — вновь взяв свою спутницу за руку, заверил король с ответной улыбкой, — к сожалению, по дороге она подхватила ветрянку, но возвращаться обратно отказалась, как и показывать своего лица. Нынче дамы такие капризные, — мужчина негромко хохотнул, — позвольте вам представить мою невесту, Глория. Давелион с невероятным наслаждением наблюдал, как лицо королевы перестало улыбаться, краска схлынула с лица, а губы побелели и слегка дрогнули.