На пути к счастью

Принимать решения всегда не легко, потому что не знаешь как все обернется дальше. И как повлияет это все на твою судьбу в целом, ведь ответственность будешь нести только ты сам, и никто другой. Пожалуй это было самое тяжелое решение в жизни альфы, хотя все было известно с самого начала. Намджун не переставал лелеять надежду о том что Чунмен полюбит его. Возможно Чунмен любил его, но любовь к истинному оказалась сильнее. Противоречить самому себе он не хотел, да и держать Чунмена возле себя, зная что он любит и думает о другом альфе, было глупо. Отпусти и забудь, звучало легко, а воплотить в жизнь не очень.  — Может быть я легко сдался, — думал иногда альфа, но сожалеть было поздно. Нечего не оставалось как просто принять эту правду и мысленно пожелать счастье Чунмену. К счастью на работу вызвали на две недели раньше, и альфа полностью окунулся в этот мир судов и бумажной рутины. Намджун был так нагружен работой, что думать о чем-то другом времени не было. Однообразные будни разбавило появление Чонгука, который вернулся на учебу.  — Хен, ты не мог бы возвращаться с работы пораньше, мне не очень весело ужинать одному, — сказал однажды Чонгук, встречая Намджуна поздно вечером.  — Работа помогает мне не думать о лишнем, и ты можешь просто дожидаться меня, — сказал Намджун, и попытался улыбнуться. Получилось не очень.  — Хен, мне больно смотреть на тебя. Неужели это так тяжело забыть? — Чонгук подошел ближе и обнял брата.  — Да это очень сложно, Гукки. Вырастишь, поймешь, — ответил Намджун и потрепал по волосам младшего брата.  — Как будто век прожил, — усмехнулся Чонгук: ладно, пойдем поедим.  — Чтобы я без тебя делал, — снова улыбнулся Намджун, на этот раз получилось лучше. Мысли и переживания оттесненные днем работой, ночью не давали альфе спать спокойно. Сон альфы тревожили двое омег. Сначала его взору являлся Джин. Они гуляли по дивному саду, ярко светило солнце и по лазурному небу, безмятежно плыли облака. Джин все так же лучезарно улыбался и пачкал рубашку альфы клубничным мороженым. И картинка резко менялась, омега поднимал на альфу взгляд полный боли, а его одежда была в крови. На попытки помощи от альфы, он отмахивался и произносил ледяным голосом: Ты все испортил, я тебя ненавижу. Альфа просыпался в холодно поту, а в ушах отдавалось эхом: я тебя ненавижу. Ему до этого никогда не снился Джин. А теперь вдруг омега являлся к альфе каждую ночь, напоминая о себе. Наложенные временем повязки не выдерживали, заставляя старые раны кровоточить вновь. Намджун выпивал двойные, а иногда тройные дозы снотворного… но следом за Джином приходил Чунмен. Он долго смотрел на Джина, а потом бросал взгляд на Намджуна словно говоря: Это ты во всем виноват. А потом рядом с ними вырастала пропасть, и Чунмен сталкивал альфу туда. Намджун стремительно падал вниз, а Чунмен с Джином торжествующе смотрели на него сверху вниз. Альфа просыпался второй раз за ночь и больше не смыкал глаз. Под глазами альфы залегли тени, взгляд стал потухшим, а цвет глаз напоминал асфальт после дождя. Он делал все механически, он просто существовал. После очередной ночи без сна, и загруженного дня с несколькими заседаниями в суде, альфа ехал домой. Мысли были запутаны, а взгляд затуманен. Он без интереса наблюдал за дорогой, вдруг по ту сторону лобового стекла промелькнуло что-то розовое и послышался вскрик. Намджун силой надавил на тормоза, и сидел несколько минут в ступоре с мыслью: я кажется сбил человека. Альфа вышел из машины, на асфальте перед машиной сидел ребенок лет шести-семи, с нежно-розовыми волосами.  — Ты не ушибся? — Намджун осторожно подошел к ребенку.  — Нет, но я очень испугался, — ответил ребенок, и обхватил коленки руками.  — А тебя не учили, не выбегать вот так на дорогу, — альфа поднял малыша и отряхивал его шортики.  — Я не выбегал, это вы на красный выехали. Между прочим на светофоре горел зеленый человечек, значит мне можно было идти, — сказал малыш, дуясь на взрослого за несправедливое обвинение.  — Прости меня, малыш, — улыбнулся Намджун: а как тебя зовут?  — Папочка не разрешает мне разговаривать с незнакомцами. Но вы добрый дядя, поэтому скажу вам. Меня зовут Ким Чимин, а вас?  — Ким Намджун, а куда ты идешь? И почему твой папочка отпускает тебя гулять одного?  — А я не гулял, я в младшую школу хожу. У папочки нет времени меня забирать, поэтому я сам иду к нему на работу. А мой папочка работает в больнице.  — Тогда я тебя довезу до больницы, а потом угощу мороженым. Это ведь я на красный поехал, — Намджун взял малыша за руку, и усадил на заднее сиденье. Благо одно из детских авто-кресел тройняшек осталось. Они припарковались у больницы и пошли к главному входу. Чимин внезапно сорвался на бег и прыгнул на руки впереди идущему человеку. Наверно его папа, подумал Намджун и пригляделся по лучше. Омега напротив поднял взгляд и из-под ног альфы стала уходить земля. Это был Джин, или это игры мозга, лишенного нормального сна. Нет, это действительно Джин. Намджун резко повернулся к ним спиной и стоял весь растерянный.  — Ким Намджун, имей совесть. Можешь повернешься? — раздался мягкий голос Джина. Как же давно он не слышал голоса Джина, все еще не веря в эту реальность, альфа обернулся.  — Значит вы знаете друг друга, — запрыгал Чимин: папочка, давай дядя поужинает с нами? — малыш задергал рукав кофты Джина.  — Если дядя свободен? Тогда можно, — сказал Джин малышу и взглянул на Намджуна. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Альфа кивнул.  — Урра, — Чимин радостно побежал к машине Намджуна: давайте, поехали. Взрослые засмеялись. И сели в машину.  — Сколько лет Чимину? — спросил Намджун, не зная с чего начать разговор.  — Шесть, — ответил Джин, глядя в окно: я так соскучился по Сеулу.  — А где ты жил до этого?  — В Осаке, приехали в прошлом месяце. Минни родился там.  — Ты ведь всегда мечтал о Японии, — сказал Намджун.  — Папочка давай поедем домой, пока ты будешь готовить ужин, мы с дядей поиграем, — прервал их беседу Чимин.  — Тогда заедем в супермаркет, дома нет молока и яиц, — Джин снова бросил короткий взгляд на альфу, не решаясь встретиться с его взглядом. Намджун кивнул, впервые за эти дни ему было очень хорошо. Они заехали в супермаркет, Чимин оживленно бегал между рядами продуктов. Домой были куплены яйца и молоко, а Чимину сладости. В квартире Джина были две маленькие комнаты, кухня и прихожая. Несмотря на размер, квартира была уютная как пуховые свитера, которые так любил Джин. Пока Джин хлопотал на кухне, Чимин показывал Намджуну свою комнату. На стенах детской красовались ярко-оранжевые обои, но их почти не было видно из-за рисунков и фото приклеенных на обои.  — Это я рисовал, мне не очень нравится. А папочка в восторге, это он их повесил. А это мы с папой на море были, а вот тут на пароходе катались, — Чимин показывал пальчиком на фото. Намджун обратил внимания на то, что на снимках они всегда были вдвоем.  — А папа с вами не ездил на море? — спросил Намджун. Чимин пожав плечами, сказал:  — Папы у меня нет, папочка никогда не говорил мне о нем. Пожалев о заданном вопросе, Намджун попросил показать ему игрушки. Малыш повеселел и принялся показывать содержимое ящика с игрушками. Джин позвал их к ужину. Закончив с трапезой, Джин отправил Чимина умываться. А сам убирал со стола, Намджун сидел за столом и наблюдал за омегой.  — Вы живете одни?  — Да, а ты боялся попасть в неловкое положение встретив моего якобы мужа? — с усмешкой спросил Джин.  — Честно сказать, я бы чувствовал себя неловко, — произнес альфа. Омега отвернулся к мойке. Альфа хотел столько всего ему сказать, о своем мимолетном счастье, и о том как быстро он его потерял, о бессонных ночах, о том как сильно он скучал. Но слова лишь мешались в голове, а сказать нечего не удавалось. В кухню вошел Чимин переодетый в пижамку.  — Дядя, почитай мне сказку? — малыш подошел к Намджуну и положил свою ладошку на руку альфе.  — Минни, дядя ведь гость. Я сам тебе почитаю, — строго сказал Джин.  — Нечего, мне не тяжело. Пойдем малыш, — Намджун поднял на руки Чимина и пошел в детскую. Малыш быстро заснул и Намджун, укрыв его одеялом поплотнее, вышел из комнаты. Джин сидел в кресле и пил чай.  — Садись, или ты спешишь?  — Нет, я не спешу, — альфа опустился на диван напротив омеги, уходить ему не хотелось совсем.  — Надеюсь он тебя не утомил? — спросил Джин, протягивая альфе чашку с чаем. Чашку Намджун взял, а вот от булочек отказался.  — Нет, чудесный ребенок. Он говорил что не знает своего папу, какому же альфе пришло в голову бросить тебя, еще и с ребенком.  — Этот альфа не знает, что у него есть ребенок. Этот альфа думает что, я не прощу его. Но я его простил, я ждал момента увидеть его. Посмотреть на него, спросить не скучал ли он по мне, вспоминал ли. Я боялся увидеть его с другим, — говорил Джин и наконец встретился с его взглядом.  — Альфа скучал, и каждый день видел тебя во сне. У альфы был другой, но не долго. Альфа тоже боялся увидеть тебя с другим, — Намджун поймал взгляд Джина: Чимин… мой сын?  — Да Намджун, это твой ребенок. Неужели ты не увидел в нем себя, его активность и любознательность так похожи на твои. А еще он любит лодки и воздушные шары, как ты. И злиться он тоже как ты, просто сидит дуется или скидывает содержимое стола на пол, — рассказывал Джин. Альфа с омегой снова встретились глазами, и Намджун быстро преодолев расстояние между ними, припал к губам омеги. Их поцелуй был долгим, вызывал стаю мурашек по спине и сладкую негу. Намджун теснее прижал к себе омегу, будто боялся что он исчезнет. Джин дрожащими руками обхватил шею альфы, и спустя некоторое время отстранился чтобы отдышаться.  — Скажи Джин, мы ведь имеем право на счастье?