Другой выбор

Утро следующего дня для Генриха началось внезапно. Он проснулся вместе с будильником и, увидев то, чего в комнате быть не должно, подскочил на кровати и уставился на двух маленьких эльфиек. Ростом они были чуть больше четырёх дюймов, обе стройные. У первой были пышные жёлтые волосы, чуть желтоватая кожа и нежно-розовые глаза в тон достаточно короткому облегающему платью. У второй эльфийки были прямые пурпурные волосы до поясницы, а две короткие пряди, обрамляющие смуглое лицо были ежевичного цвета. У неё были большие глаза шоколадного цвета, но платье было чуть светлее. За спиной у них были маленькие белые крылья, с которых сыпались странная сияющая пыльца. К двум маленьким эльфийкам подошёл маленький эльф едва ли выше них ростом. У него были короткие прямые волосы ярко-зелёного цвета, зачёсанные на левую сторону, узкие янтарные глаза, подведённые чёрными линиями, и бледная, почти белая, кожа. На нём был миниатюрный костюм охотника, чем-то похожий на костюм профессора Кароса. — Кто вы? — тихо и осторожно спросил мальчик. — Мы души леса Имитанг (1). Это лес, находящийся на территории Кенведэма. — радостно ответил эльф. — Мы принадлежим к расе эльфов-духов, хотя нас можно потрогать. Мы были теми сферами, которые ты забрал. Из них мы и появились. Чтобы эльф-дух смог освободиться из сферы, необходимо найти сильного мага и прикрепиться к нему. Несколько часов мы питаемся энергией этого мага, и, когда её становится больше нашей собственной, сфера трескается, и эльфы освобождаются. — Да, наша магия смешивается с магией того существа, к которому мы прикрепились, после чего происходит своеобразный Ритуал Закрепления. Теперь мы как бы твои дети, ведь именно твоей магией мы питались. — подхватила златовласая эльфийка. — А если подробнее? — спросил мальчик, закусив губу. — Подробнее… — протянула светловласка. — Хорошо. Не спрашивай, откуда я всё это знаю, просто знаю. Эльфы-духи — это особая раса эльфов. Сферы образуются на магическом дереве Мохен (2) каждые шесть месяцев. Большинство эльфов-духов погибает, так как не все могут найти достойных сильных хозяев. По мнению большинства магов, эльфы-духи являются паразитами, но это не так. Да, они не могут жить без магии Масэйна (3), но это окупается. Эльфы-духи в какой-то степени являются помощниками. В первые две недели каждый из них вытягивает из мага по 10% магии. При этом происходит увеличение магического потенциала Масэйна на 5%, если Масэйн не достиг совершеннолетия. В случае магического истощения эльфы-духи могут отдать накопленную магию, дабы спасти своего Масэйна. Эльфы-духи также могут называть Масэйна Абатом (4). Эльфы-духи вырастают не выше полутора футов в высоту и живут ровно столько, сколько Масэйн. Также они могут выполнять функцию эльфа-домовика, но никогда не наказывают себя, за ошибки. Пыльца с крыльев является важным и достаточно дорогим ингридиентом. Это всё, что я знаю. — выдохнула эльфийка. — Ты должен дать нам имена. — произнёс эльф и внимательно посмотрел Генриху в глаза. — Теперь мы всегда будем с тобой. — Хорошо. Твоё имя Вэйна (5). — он указал рукой на эльфийку в светло-розовом платье. Она кивнула, широко улыбнулась и слегка поклонилась. — Отныне тебя будут звать Мидан (6). — мальчик кивнул в сторону эльфа. Тот, услышав своё имя, выпрямился и согласно кивнул. — Ты теперь будешь Росильва (7). — тёмная эльфийка подпрыгнула и отвесила глубокий поклон. Генрих улыбнулся. Он не понимал, как иногда эти эльфийские слова появлялись у него в голове, но он всегда запоминал их значение. Это было удобно, так как подобным образом можно было создать большой словарный запас. — Ой, я же опаздываю! — воскликнул Генрих и начал быстро одеваться. Его «дети» старались не отсвечивать, понимая, что именно из-за них ему может не хватить времени, чтобы привести себя в порядок. Нет, конечно, его хватало по горло, даже можно было полчаса поплевать в потолок, но… Как-то не хотелось испытывать судьбу. Генрих, на скоро переоделся в школьную форму, завязал волосы чёрной лентой и быстро метнулся в коридор, захватив с собой сумку, и поспешно вышел из комнаты в коридор. Неожиданные гости едва успели вылететь следом за ним. Они не знали, остаться им здесь или отправиться следом за своим «отцом». — Я голодная, Дан. — прошептала Вэйна. — Мы всё равно можем пока питаться только его магией. — эльф нахмурился и завис в воздухе. — Мы ещё успеем, вперёд. Крылья с большой скоростью затрепетали, и он рванул вниз по коридору, оставляя за собой дождь из белой пыльцы. Эльфийки переглянулись и сорвались с места следом за братом, пытаясь обогнать друг друга. Сонные ученики имели честь лицезреть трёх эльфов-духов, отчего мгновенно проснулись, так как ни разу не видели ничего подобного. Генрих догнал сестру у входа в замок. Она явно волновалась и хмурилась, но, заметив брата, расслабилась и неуверенно улыбнулась. — Почему так долго? — шёпотом спросила она. — Ты не поверишь, но сейчас не время. — мальчик хмыкнул, вдруг вспомнив кое о чём. — А где эти англичане? Вроде бы их время истекло. — Хорошо, если так. — она нахмурилась. — Они мне совершенно не нравятся. Sie reizen (8). Генрих усмехнулся. Иногда Катрин переходила на немецкий, особенно когда была раздражена, зла или недовольна, а он старался запомнить все эти выражения, пытаясь по остальным словам понять их смысл. Они вошли в Главный зал, где уже было много учеников и почти все профессора. Айзен быстро понял, что не хватает профессора Флимринга. Где он? Неужели что-то случилось? Мальчик не понимал, почему так волнуется, ведь он почти не знал его. Он сел за стол и стал неохотно поглощать завтрак, пытаясь успокоиться. Сегодня должны быть самостоятельные по предметам. Он не может позволить себе думать о чём-то постороннем. Нет, разумеется, профессор Флимринг не был «чем-то посторонним», но, если он будет волноваться… Ничего хорошого можно не ждать. Катрин, наблюдавшая за братом, списала всё на напряжение. Она уже поняла, что с Трансфигурацией она будет общаться исключительно на «Вы», так как понять её девочке никак не удавалось. Поэтому она сама с огромным трудом давила в себе противную дрожь. Ну кто, Гарата вас раздери, придумал дать самостоятельную на третий, ну хорошо, четвёртый урок? Это чтобы ученики не расслаблялись, да? Генрих облегчённо вздохнул, увидев, как профессор Флимринг медленно подошёл к своему столу и также сел на своё место. Видимо, он был чем-то обеспокоен, поэтому Поттер поспешил встать из-за стола и выйти из помещения под внимательный взгляд сестры. Тишина была приятной, но её быстро нарушили голоса его «детей». — Что вы здесь делаете? — недовольно спросил брюнет, посмотрев на уставших эльфов. — Мы голодные, Масейн. Позвольте нам немного подкрепиться. — взмолилась Вэйна и с надеждой посмотрела на мальчика. — Только быстро. Эльфы не стали медлить, понимая, что Айзен может передумать. Они быстро подлетели к Генриху и, прикоснувшись к его руке, без препятствий вытянули из его тела небольшой серебристый сгусток энергии. Разделив его на три равные части, они быстро впитали в себя энергию и тут же скрылись, пока их никто не увидел. Мальчик с интересом смотрел за данным действом, так как впервые видел цвет своей магии. Интересно, почему серебряный? — Рих, почему ты так быстро ушёл? Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Катрин, подойдя к нему. Гарри вздрогнул, моргнул пару раз и покачал головой. — Я хочу, чтобы этот день поскорее закончился. — он вздохнул. — Как нам пережить эти самостоятельные? Нет, конечно, я готовился, но… — брюнет нахмурился и замолчал. Ученики, Итаранцы и Селатанцы, начали не спеша подходить к кабинету. Они были взволнованы, но старались не показывать этого. Лардис выглядела хмурой, но это не отменило запланированной работы, в которой было всего два вопроса. Генрих не знал, радоваться ему или нет, однако он смог выполнить работу в срок, а вот Катрин, сидящая рядом, недовольно хмурилась и пыталась ответить на второй вопрос. Айзен хотел помочь, но не мог. Едва ли он смог бы что-нибудь сделать. Испытывать удачу не хотелось. Оставшуюся часть урока женщина объясняла спокойно и размеренно, поэтому мальчик быстро погрузился в работу, записывая вслед за профессором. Катрин выглядела недовольной, однако это не помешало ей записывать всё следом за эльфийкой. В конце урока, сдав домашнее задание, они получили новое эссе, всего-то на десять дюймов, и вышли из кабинета, наконец облегчённо вздохнув. — У нас ещё самостоятельная по Зельеварению. — произнёс кто-то, и ученики страдальчески застонали. Генрих и Катрин, однако, были среди тех, кто совершенно не беспокоился по этому поводу. Зельеварение давалось им куда проще. Они вошли в класс и быстро заняли свои места, пытаясь собраться с мыслями. Поттер бросил быстрый взгляд на закрытую дверь, которая тут же бесшумно распахнулась, впуская внутрь хмурого мужчину. Ученики мгновенно уловили напряжение и притихли, ожидая того, что будет дальше. Гарри встретился взглядом с профессором и напряжение в кабинете значительно возросло. Мальчик испугался и быстро отвёл взгляд, чувствуя, как дышать становится легче. — Надеюсь, все готовы к самостоятельной работе. — спокойно произнёс блондин и взмахом руки заставил листы бумаги, на которых были написаны вопросы, разлететься по кабинету. Проверка началась. Генрих быстро прочёл два вопроса, отметив, что один из них был разобран профессором на дополнительном занятии. С него он и начал. Пятнадцать минут в классе прошли в абсолютной тишине, а затем урок продолжился. Однако Айзен всё ещё чувствовал злость мужчины. Что сегодня творится с профессорами? Когда урок наконец-то закончился, мужчина произнёс: — На дополнительные занятия сегодня не приходите. Урок будет в Бриварин. Можете идти. Первокурсники даже опешили от такой новости, но промолчали, поспешив исчезнуть из кабинета. Генрих вздохнул, но решил, что не стоит спрашивать у профессора, что случилось. Его уж это точно не касается. ***** POV Суллиса Странный приятный шум окружил меня, и через несколько минут я оказался в кромешной тьме. Здесь не было звуков, не было запахов и времени. А потом всё поменялось. Я оказался в старом мрачном тёмном замке, который чуть ли не разваливался от старости. Здесь было холодно и сыро, где-то рядом послышался шум воды, разбившейся о скалы. Значит, было море. Я не понимал, что здесь делаю, но сразу понял, что это сон, очень реалистичный сон. Я поёжился от холода, обхватил себя руками за плечи и осмотрелся. Было пусто и тихо, а потом зал осветила яркая внезапная вспышка молнии, раздался грохот и пошёл сильный дождь, но я успел заметить высокого статного мужчину лет тридцати двух, одетого в чёрную рубашку и чёрные джинсы. Он был немного выше меня, дюйма на два всего. У него были чёткие, несколько суровые черты лица, смуглая кожа и тонкие бледные губы, застывшие в усмешке. Чёрные лохматые волосы доходящие почти до пояса, были завязаны в слабую косу, позволяя увидеть чуть изогнутые эльфийские уши, а тёмно-зелёные глаза, в которых виднелись ядовито-зелёные всполохи, смотрели на меня с лёгким прищуром. В следующую секунду ноги подогнулись, но я смог устоять на земле, а затем попятился назад, со страхом и удивлением смотря на него. Генрих. Сердце быстро забилось в груди, а с губ против воли сорвался громкий вздох. Что он здесь делает? Что всё это значит? Раздался громкий стук железных каблуков о каменный пол, заставивший меня вздрогнуть. Я начал быстрее отступать назад. Все попытки успокоиться с треском провалились. Липкий страх охватил меня. Почему так рано? — Почему, Ландариэль?! — в отчаянии спросил я, попытавшись достучаться до Третьей Сестры. В ответ я услышал приятный глубокий раскатистый смех Генриха. Табун приятных мурашек прошёлся по спине, и я рванул прочь. Так быстро, как только мог. Бежать, не оглядываясь. Я даже не мог понять, почему мне так страшно. Потому что я могу сорваться? Потому что я совершенно не готов? Я бежал по пустым тёмным коридорам, которые пахли сыростью и плесенью. Этот отвратительный запах был просто невыносим и, казалось, становился всё сильнее. Я слышал громкий стук железных каблуков по чёрным камням и боролся с желанием посмотреть назад. Добежав до конца коридора, я увидел старую лестницу, которая закручивалась в спираль, уходя всё выше и выше. Выбора не было. Я не чувствовал магии, оставалось лишь принять правила игры и посмотреть, чем всё закончится. Генрих не отставал, и я почти физически мог ощутить его ничем не прикрытое ликование и непонятную жажду. Лестница не желала заканчиваться, а ведь я преодолел, наверно, уже этажей двадцать пять, да и коридоров тут не было. Оставалось лишь слепо бежать вперёд, надеясь, что впереди есть выход. Игра в догонялки продолжалась ещё минут пятнадцать, пока я не забрался на самый верх. Дальше ничего не было. Либо прыгать вниз, либо сдаться. Но для меня выбора не было. Я спокойно шагнул вперёд, и земля исчезла из-под ног. Впервые за это время я мог спокойно вдохнуть и плевать, что высота, с которой я спрыгнул, достигала двухсот семидесяти футов. Крупные капли дождя стремительно стекали по лицу и волосам, успокаивая. Тёмное опасное море было всё ближе, волны готовы были меня поглотить, но за секунду до столкновения мои плечи сжали сильные руки и рванули вверх. Меньше чем за секунду я оказался на мокрых камнях и быстро осмотрелся. Генрих стоял передо мной, чертовски красивый, опасный, гордый. Большие мощные ангельские крылья до самого пола были покрыты чёрными перьями. Взгляд тёмно-зелёных глаз с всполохами сейчас чёрной магии приковывал меня к мокрым скользким камням и не позволял встать. Чёрные острые чуть загнутые ногти длиной почти в два дюйма заставили меня вздрогнуть и встать на колени. Я уже забыл каково это. Последний раз я стоял на коленях перед своими родителями очень, очень давно. Я не мог подняться, не мог исчезнуть. Что-то внутри не позволяло мне этого сделать, поэтому осталось только завороженно смотреть на него. Какой же он красивый. — Ты не находишь всё это странным, Суллис? — от тихого вкрадчивого чуть хриплого голоса по спине прошёлся табун приятных мурашек, который заставил меня едва заметно выгнуться. — Не кажется странным, что такой эльф, как ты, которому уже больше девяти веков, любит маленького одиннадцатилетнего мальчика? — Да, это странно. — тихо ответил я. — Но я смогу дождаться его совершеннолетия. — Сможешь? — насмешливо спросил Генрих. — Как не стыдно, профессор. Вокруг столько мужчин, а вы выбрали именно меня. Впрочем, лично я не сильно против, но и не за, однако что на это сказал бы маленький мальчик? — Что я… — я вздохнул. — Извращенец. — Ну, положим, я тоже не божий одуванчик, милый мой. — он усмехнулся. Внутри меня всё перевернулось, на щёки наполз яркий румянец, и я опустил взгляд, упёршись руками в пол. Это я милый? По спине вновь прошёлся приятный табун мурашек, и я понял, что мне хочется услышать это ещё раз. О Лорфин, я стою перед ним на коленях и думаю о таком! М-да, не думал, что мне может быть на это всё равно. — Встань. — холодно велел он, и я безропотно подчинился, хотя тело было тяжёлым и будто налилось свинцом. Он тут же подошёл ко мне, схватил за подбородок, и задумчиво проведя по нему ногтём, накрыл мои губы своими. Ноги тут же подкосились, но сильная рука Генриха на талии не позволила мне упасть. Сердце забилось в груди с бешеной скоростью. Наконец-то. Поцелуй был настолько жадным и страстным, даже немного грубым, что все мысли разом исчезли, оставляя лишь безумное желание быть как можно ближе. Для меня существовали только эти тёплые властные губы и сильные руки. Мы целовались долго, отчаянно, словно это было последний раз в жизни. Я старался скрыть неловкость, так как совсем не умел целоваться, однако Генрих не остранился, а, наоборот, всё крепче прижимал меня к себе. Я плавился в этих объятиях и не хотел, чтобы всё это прекращалось. Однако Генрих наконец отстранился, посмотрел на меня потемневшим взглядом и медленно облизал губы. — Ну что ж, мне пора. Встретимся через год. — хриплым голосом произнёс он и медленно растаял в воздухе. ***** — Суллис, проснись, Гарата тебя раздери! — прорычал знакомый голос совсем рядом. Блондин вздрогнул и подскочил на кровати, стараясь выровнять дыхание и понять, где он находится. Перед глазами всё ещё стояла до боли реальная и яркая картина, а губы всё ещё покалывало от яростного грубого поцелуя. С запозданием и накатившим непонятным страхом он понял, что ему подобное понравилось, очень понравилось. Перед ним стоял Кард, на лице которого появилась широкая усмешка, стоило ему поймать рассеянный и немного напуганый взгляд тёмно-синих глаз. — Значит, он уже пришёл. — уверенно произнёс он, скрестив руки на груди. — Да, пришёл. — тихо и обречённо прошептал он, опустив голову. — Ландариэль просто издевается, она не понимает, как это больно. Действительно, если Ландариэль сама связывает людей, то им начинают сниться вот такие вот сны. Скорее всего, это нужно было для того, чтобы маги поскорее признались друг другу в чувствах но… Разве это не должно было начаться только через пять лет? Почему уже сейчас? И почему вместо признания в любви он услышал эти слова. Слова, которые он так боялся услышать от будущего мужа. Или это был просто кошмар? Да, это был просто обычный кошмар. — Он твой муж, ты его любишь. Проблема только в том, что он ещё мал для этого? — оборотень приподнял бровь и фыркнул. — Лучше готовься, у тебя сегодня урок у первокурсников и ещё дополнительное занятие у них же. — Суллис страдальчески застонал. — Кстати, куда это ты ходил ночью? — Генрих хотел себе коня Диомеда, а я случайно поймал это желание и захотел его порадовать. — тихо ответил он. — Вот видишь, я был прав. — самодовольно сказал Кард. — Если он захочет быть сверху, ты выполнишь это желание. Молись, чтобы он не нашёл книг типа «Камасутры». — Заткнись. И так тошно. — раздражённо бросил Флимринг. Кард насмешливо фыркнул и бесследно исчез, словно его и не было. Суллису не нужно было напоминать, что он должен держать себя в руках, но этот неожиданный сон был подобен мощному разряду тока, а земля будто бы ушла из-под ног. «Урок у первокурсников. Сегодня. И дополнительное занятие. Это слишком. Я не смогу так быстро успокоиться. Я не смогу смотреть ему в глаза. Я старый извращенец.» — обречённо подумал мужчина, наконец встав с кровати. Суллис понимал, что выглядит он достаточно молодо, но не мог понять, почему из всех эльфов Ландариэль выбрала именно Генриха. К тому же, мужчина не мог понять поведения Карда, хотя, зная его… Он поспорил с кем-то на очень крупную сумму. Знать бы ещё, чем это может обернуться. Больше всего на свете Флимринг боялся что просто сойдёт с ума от ожидания. Эльфы любили один раз в жизни, и некоторые из них были связаны с помощью Ландариэль. Флимринг слишком долго ждал. Он уже думал, что просто никому не нужен, что для него не осталось пары, что он умрёт в одиночестве, потому что таких, как он, старались обходить стороной. Он был слишком сильным, неприступным, гордым и, чего таить, одно неверное движение, и проклятье полетит в спину. Суллис вышел из комнаты и спустился вниз, на пятый этаж, откуда отправился уже медленным шагом в Главный зал. Ментальные щиты постепенно восстанавливались, но это происходило значительно медленнее, чем обычно, так как мужчина не мог сосредочиться. Он не позволял себе снова возвращаться к такому реальному сну. «Чёрт, я не знаю, смогу ли это выдержать.» — обречённо подумал он, входя в Главный Зал, полный учеников и студентов. ***** Как только бесконечные уроки закончились, он облегчённо вздохнул и вернулся в свои покои. Как только он вошёл в тёплую уютную комнату, сразу заметил на столе лишний предмет. Суллис бросил на небольшую чёрную тетрадь с золотым рисунком розы неприязненный взгляд. Он надеялся на то, что этого всего удастся избежать, но… Видимо, судьба его не любит. Он подошёл к столу, медленно опустился на дубовый стул с резной спинкой и открыл тетрадь на первой странице, увидев сообщение от матери. Итак, он пришёл? Суллис нахмурился и взял со стола перьевую ручку. Он почти что ощущал холод в этих словах. Мужчина не знал, что ответить ведь не был до конца уверен. Да, но я не думал, что так скоро. Если же это было дело рук Ландариэль, он был удивлён такому нетерпению с её стороны. Она больше не отзывалась, молчала и заставляла ждать ещё какого-нибудь неожиданного хода. Что ты решил? Этот мальчишка всего лишь маркиз, вспомни об этом. Мать снова не оставляет ему выбора. Она забывает… Что сама вышла замуж по любви. Так почему ему нельзя? Почему они хотят его страданий? Они прекрасно знают, что эльфы могут жениться лишь один раз, и брак расторжению не подлежит. Да, деньги всегда были одним из главных пунктов в списке кодекса Высшего Сословия. Вначале шла родословная. Герцоги могли жениться только на эльфийках своего уровня, то есть герцогинях, или маркизах. С этим, как считал Суллис, проблем у Генриха определённо не было. Дальше шёл пол. Да, Генрих был не женщиной, но что это меняет? Затем красота. Флимринг громко сглотнул. Да, Генрих был очень красивым, очень. Дальше шла чистота крови. Эльфы Высшего Сословия не могут жениться на полукровках, тех, в чьём теле течёт кровь ещё одного существа. И, чёрт возьми, Генрих был полукровкой. За что ему это? Пятым пунктом как раз-таки шли деньги и чем их было у жены больше, тем лучше. Дальше шёл список того, что должна была уметь жена. Для каждой семьи он был свой. Суллис помнил свой наизусть, но желал забыть, как страшный сон. Кодам (9): Родословная превыше всего. Если наследник благородного дома женится на эльфийке, недостойной его, он опорочит честь своей семьи. Вэмува (10): Пол. Эльф Высшего Сословия не может жениться на мужчине. Это недопустимо. Вэфабей (11): Красота также важна. Если эльф из Высшего Сословия женился на недостаточно красивой эльфийке, значит, он сам недостаточно красив или не имеет хорошего вкуса. Вэнион (12): Чистота крови. Она необходима. Эльф одной расы может жениться на эльфе другой расы, но не на другом существе. Это недопустимо. Вэнуам (13): Деньги тоже важны. Их количество показывает успех в делах и качество работы. Вэфаой (14): Список дополнительных требований. Он может включать в себя не больше пяти пунктов. Эти чёртовы пункты Суллис помнил очень хорошо и ненавидел тихо и отчаянно. Кодам: Эльфийка должна превосходно готовить. Вэмува: Эльфийка должна обладать искусством исцеления. Вэфабей: Эльфийка должна уметь играть как минимум на одном музыкальном инструменте. Вэнион: Эльфийка должна уметь красиво петь. Так решила Госпожа Магия. Я здесь ничего не решаю. Так поговори с ней! Она не может выбирать за нас. Он совсем тебе не подходит. Родословная? Очень смешно, он же маркиз. Пол. Ну разве он женщина? Если да, то я ослепла. Красота. Какая там может быть красота? Внешность у него… Чистота крови. Он чистокровный? Лично я в этом сильно сомневаюсь. Деньги. Какие у этого паршивца могут быть деньги? И ты ещё наши на него тратишь! Я уже не говорю про последний пункт. Она… Как она посмела… Как она могла назвать его так?! Воздух задрожал от еле сдерживаемой магии, воздух стал тяжёлым, дышать им было невозможно. Нет, он не может допустить магического выброса. Этого не случится. Никогда. Он никогда не был так зол. «Ну же, тихо, Суллис. Успокойся. Она того не стоит. Хватит злиться.» — уговаривал себя эльф и закрыл глаза. Постепенно магия возвращалась в его тело, а он, справившись с внезапным приступом ярости, схватил перо в руки и быстро вывел на бумаге следующие слова. Я люблю его, нравится вам это или нет. Я сам решаю, как мне жить и что делать. Слова исчезли, а ответ так и не появился. Мужчина усмехнулся и резко закрыл тетрадь, отшвырнув её в сторону. Он победил. Никто не может приказывать ему. Никто… Кроме Генриха.