Самая нелепая смерть — смерть от любопытства. И иногда, всё-таки, не стоит совать нос не в свои дела.
– Люси... — Нацу гневно сжал кулаки и прожигал тварей взглядом. Его сердце больно сжималось при виде, как на Люси нападают, бьют. В переживаниях он даже не заметил, что монстры не идут дальше, а нападают только на Эланор. Грей, последовавший за Нацу, тоже на миг растерялся, но потом, вроде, начал соображать. – Нельзя допустить того, чтобы они прошли дальше! Щит изо льда! — Грей сложил руки. — Нацу, уходи оттуда! Нацу!!! — но парень не слышал ледяного мага, он, казалось, застыл на месте. – Люси... Люси... — лишь повторял он. «Почему... Почему мы должны стоять и смотреть, как она дерётся?! Почему я не могу ей ничем помочь?..» – Нацу!!! Нацу!!! Чёрт! — Фуллбастер отчаялся его звать, а ледяная стена всё увеличивалась, и парень с ужасом наблюдал, как дыра с монстрами, Люси, Саламандр исчезают за стеной непрозрачного льда. Но ещё больший страх охватил его, когда он почувствовал на себе пристальный взгляд Эльзы. – Люди в безопасности, им ничего не угрожает, — произнесла она, — А где Нацу и... — Титания запнулась, — Люси... Фуллбастер медленно повернулся к девушке и робко указал на ледяную стену. – Значит, они там, так? — вздохнула Титания, на что парень лишь кивнул. – Я не знаю, почему так вышло, но вы получите! Оба! Грей лишь вздохнул и поплёлся за ней в гильдию. У него не было слов, да и дара речи. Через некоторое время согильдийцы Нацу начали волноваться, но только их волнение начало зашкаливать, появился Драгнил. Только вот вошёл он в гильдию «аля Гилдартс» — через стену, прожигая её. – Нацу?.. Десяток глаз устремился на Драгнила. Волшебники смотрели то на него, то друг на друга. Никто ничего не понимал. – Нацу, где Люси? — раздался устрашающий голос. – Люси... — по его щеке покатилась скупая мужская слеза, которую он сразу же смахнул. — Библиотека... — прошептал Саламандр. Его будто осенило. — Книги!!! Не успели согильдийцы что-то понять, а Нацу уже и след простыл. Волшебникам ничего не оставалось, как удивлённо переглянуться.Книга – идеальный друг – даст ответы на вопросы, выслушает, а в ответ ничего не скажет. Просто зашуршит страницами.
*** — Врата... Врата... открыть врата... – Нацу судорожно перебирал страницы пыльной книги. Его глаза быстро устали от чтения и ему пришлось сделать перерыв. Он откинулся на спинку стула и приложил пальцы к вискам. «Люси... Я спасу тебя, Люси... Только потерпи, я найду способ...» — Нацу Драгнил!!! – услышал Саламандр гневный голос. – Я тебя нашёл!!! Рассказывай, что с Люси!!! — Сосулька... – парень повернул голову и увидел злого ледяного мага. – Я ничего тебе не скажу, и не проси, — фыркнул он. — Открыть Врата Преи... – начал было читать Фуллбастер, но Нацу быстро закрыл книгу. — Неважно! Я спасу Люси, и она простит меня! – рассердился парень. Просто на протяжении всей его пламенной речи Грей только фыркал. — Люси тебя никогда не простит. Ты обрёк её на двадцать лет страданий, как ты это исправишь, а? Драгнил не выдержал и, резко встав со стула, ударил ледяного мага. — Простит! Я освобожу её! – он замахнулся ещё раз, но на этот раз промахнулся. – Лишь помоги мне! — Я не буду тебе помогать! – Грей увернулся от очередного удара. — Ты трусишь! Просто боишься открыть врата в ад! – кулаки Саламандра наполнились огнём. — Расскажи мне, — холодно сказал ледяной маг, уворачиваясь. — Нет! – гнев Нацу просто зашкаливал. Он готов был крушить всё вокруг, разум затуманился, глаза запеленились. Ударяя без порядка, парень промахивался. — На нет и ответа нет, — отрезал Фуллбастер и, уклонившись от очередного удара, ушёл. — Что я делаю? – Драгнил схватился за голову и обессилено плюхнулся на стул. – Как мне её спасти?.. В отчаянии драгонслеер зарычал и воспоминания заполонили его разум.Иногда сам не понимаешь, что делаешь – кричишь на тех, с кем хочешь помириться, не делаешь то, что по идее правильно и, чёрт, сам это осознаёшь!
«Удар... Ещё удар... Ещё удар... Мне так хочется кинуться к ней, защитить её так же, как раньше, улыбнуться... Но что это сейчас даст? — Люси... – шепчу я. Удар. Ещё удар. Мне так больно. Больно за неё и за то, что я бессилен. Она шепчет какие-то заклинания, вокруг неё вонючая и слизкая жижа, её костюм тоже уже испачкан... — Нацу!!! Нацу!!! – кто зовёт меня? Ничего не понимаю... Спиной чувствую холод, но не могу повернуться. Смотрю лишь в одну точку – на Хранительницу. Как она медленно оседает на землю и на неё накидываются твари. Я так хочу побежать к ней и порвать всех, но не могу. Что-то держит меня. Магия? Эта слизь? Или... мой страх? Ничего не вижу. Всё как в тумане, мне очень страшно. Я не раз попадал в подобные ситуации, но такие чувства у меня впервые. И это неприятно. — Люси!!! – шестым чувством я понял, что её несут в эту дыру. Я не слышу, не вижу, разум в тумане, неровное дыхание... Ужасное состояние. — Убийца драконов! Ты можешь спасти её! Только ты! Открой! Открой! Открой! – это... тот самый чёрт. Я различаю только его голос, хриплый и прерывистый. Другого для меня нет. — Нет! Нацу, не смей! Ни за что! Не смей, Нацу Драгни-и-ил! – это... Всё исчезло и я, наконец, смог вздохнуть спокойно и открыть глаза. К моему удивлению, всё было чисто. Будто ничего и не было. На горизонте появлялось солнце, и зелёная трава отливала алым цветом. Невольно вспомнилась Эльза, это заставило меня вздрогнуть. «Открой! Открой! Открой! Лишь ты! Ты! Ты!..» Голова заболела, будто вот-вот разорвётся на маленькие кусочки. «Надо открыть... надо спасти...» Люси... где же Люси! Что с Люси... «Ты можешь спасти!» Я могу! Надо лишь... Туман...» Нацу открыл глаза и вздрогнул. Воспоминания были настолько реалистичны, что он будто пережил это ещё раз. Сердце танцевало чечётку, со лба лился холодный пот, а дыхание никак не хотело выровняться. Вдруг от состояния страха Саламандр перешёл в состояние тоски. Невыносимая грусть охватила его... «Почему пахнет горелым?» Драгнил резко встал и осмотрелся. От движений голова парня закружилась, и ему пришлось опереться на стул, чтобы не упасть. И только сейчас он понял, что под ним прогорел пол. «Я был охвачен огнём... Огнём воспоминаний»....И будто эта растущая тоска и воспоминания были единственным утешением человека… (Андрей Платонов. Эфирный тракт)