Пошлые

Тёплый весенний день обещал поистине потрясающее настроение и великолепные прогулки после долгих изнурительных уроков. Тишина, разбавленная пением птиц и шумом листьев приятно грела душу наравне с согревающими солнечными лучами, проникающими в аудитории через большие окна. Ученики сидели спокойно, иногда переглядываясь или бросая взгляды на большие круглые часы, висящие над тёмно-зелёной доской. И казалось бы, ничто не сможет нарушить эту идиллию, но... Дети из двадцать четвёртого химического класса оторопело смотрели на то, как падают книги из кабинета директора через открытое окно. Сначала упал записной блокнот, а за ним что-то похожее на камасутру, следом упал журнал выпускного класса и какие-то фотографии, на которых, как потом выяснили особо любопытные ученики после уроков, были запечатлены полуголые мальчики-лолиты. — Либо Вы примете моего сына, — Джинён стоял над негостеприимным директором и угрожающе демонстратировал фото порядка 18+. 18+ лет строгого режима. — Либо я заявлю на Вас в полицию и скажу, что Вы домагались моего ребёнка, чёртов Вы педохён. Господин Ли задрожал и потянулся негнущимися пальцами к успокоительному. Пак продолжал тыкать ему в нос откровенные фотографии, в то время как сын спокойно рассматривал плакат с хангылью, расположенный возле злосчастного окна. Директор бросил несколько взглядов на компромат и мелкого приёмного Има, прежде чем утвердительно кивнул. Брюнет удовлетворённо хмыкнул и, сев напротив Ли, закинул ноги ему на стол. — Где подписать? — От этих слов, звучавших как самая настоящая угроза и катастрофа, директор поседел еще больше, хотя это вряд ли возможно, и протянул родителю бланк с заявкой на поступление в дорогую частную школу. — Ты же понимаешь, что мой сын здесь будет учиться бесплатно? Пожилой мужчина быстро закивал и вытащил платок, чтобы вытереть неприятную влагу с высокого лба. Вся жизнь пробежала у него перед глазами, когда Джинён поставил последнюю подпись и протянул листочек обратно директору. В больших глазах до сих пор плескались искорки азарта, что не ускользнуло от директора. Мысленно перекрестившись, он вызвал свою секретаршу, которая, войдя в кабинет на ватных ногах, любезно предложила провести экскурсию. Когда семейство Им любезно последовало за молоденькой секретаршей, директор заглянул в бланк и ошарашенно вытаращил глаза смотря на графу "Родители". Отец: Им Джебом. Мать: Им Джинён. Перед глазами старого извращенца поплыли тёмные пятна, и не успел он произнести и слова, как моментально грохнулся в обморок с мыслью: "Так вот, что чувствуют люди, когда их выебут в зад". Сам факт того, что родители этого весьма "счастливого" ребёнка ещё и педики привел его в состояние крайнего... Хм.. Охуевания. Обойдя всю школу вдоль и поперёк, Джинён настойчиво ворвался в столовую, чтобы убедиться, что его чадо никто не отравит. С торжествующим видом он вынес мозг поварихе, которой оказалась женщина средних лет, и только после этого отдал копию паспорта сынули секретарше, чтобы она лично представила его классу. По его мнению, это смотрелось бы эпично. Молодая девушка согласно кивнула и повела мальчика в его новый класс. В тот самый, у окон которого пролетала "научная литература" директора. Парень встал возле учительницы, внимательным взглядом изучая глубокий вырез её неподобающего для такой профессии декольте. Секретарша что-то шептала классному руководителю, из-за чего она мягко улыбнулась и посмотрела на нового ученика изучающим взглядом. — Класс, это ваш новый одноклассник, — Она заглянула в бумажку для того, чтобы прочесть имя. — Им Бэм, он из Таиланда. В классе послышались редкие перешёптывания и вздохи. Бэм коснулся выбеленных волос и вопросительно посмотрел на учительницу, которая, пытаясь успокоить класс, расстегнула ещё пуговичку из-за душной не по сезону погоды. Парень тихо взглотнул и мысленно дал себе пощёчину, ставя галочку около пунктика "Умыться дома святой водичкой" в воображаемом списке. Пока Мисс О безуспешно делала замечания, Им-младший смылся от греха подальше за единственную свободную парту, к его огромному счастью, стоящую у окна. Соседка сзади слегка толкнула его стул, что привело его в некоторый шок, ведь обычно новеньких жестоко игнорируют. Он точно знает. В фанфиках читал. И только потом новенькие ссорятся с самыми популярными личностями школы, и, немного повраждовав с ними, начинают мутить любовь. Или детей. Кому что больше нравится. — Привет, Бэм, — Она шептала почти беззвучно, одними губами, поэтому парню пришлось пододвинуть стул ближе к её парте. — Нравится у нас? — Особа демонстративно поправила волосы и одним движением придвинулась ещё ближе, практически обжигая чужое ухо горячим дыханием. Блондин недоумённо покачал головой и не знал как объяснить, что он вообще не разговаривает на корейском языке. О вообще здесь всего три дня. Не найдя, что ответить, он повернулся к задней парте, и, поправив идеальную укладку, сделанную золотыми ручками мамы-папы, лучезарно улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов. Вежливо поклонился и, достав элементарный разговорник, быстро нашёл необходимую фразу и тыкнул в неё пальчиком. "Я не говорю по корейски". Девочка уставилась на Бэма и не отрывала от него взгляда, пока им не сделала замечания мисс О, явно, пребывавшая не в духе из-за аномальной жары и, уж наверняка, выходок директора, по закону, к сожалению, приходившегося ей отцом. Она стояла у доски с ненавистью смотря в окно и делая глубокие вдохи и короткие выдохи. Блондин бросил на неё ещё один оценивающий взгляд и честно (ЧЕСТНО!) пытался хотя бы, не вникая в сам учебный процесс, выучить несколько букв. Два урока прошли впустую, если учитывать тот факт, что он был будто в садике: ничего не учил и просто спокойно сидел на жопе ровно. Бэм честно пытался. Честно слушал. Честно вникал. Честно ничего не понимал. Поэтому, когда Джинён встречал его дома с ужином и готовым вопросом на ломаном тайском: "Как тебе учёба? Понравилось?", Бэм честно ответил на ломаном корейском: — Моя её шатать.

***

Туан устало закатил глаза и подошёл к Джексону, который уже час пытался заманить его на "одну" баночку пива. Кому как не бармену, работающему здесь на протяжении трёх лет знать, что "одна" баночка вовсе не одна. Имя "Джексон" и словосочетание "одна баночка" никогда не употребляются в одном предложении ни в одной стране мира. И даже ни на одной планете. Музыка приятно грохотала, поднимая подпорченное настроение семейства Им. Этим вечером, после дополнительных занятий, Бэм пришёл уставший и надолго скрылся с глаз долой родителей в ванной комнате, где Джинён застал его, гоняющего лысого на журнал "PlayBoy" (Наверное, стоило предупредить сына о том, что защёлка не работает). В итоге: Пак демонстративно схватился за сердце, требуя заменить ребёнка, а Им торжествующе выгнул одну бровь, ожидая того момента, когда проигравший муж будет молча привязывать себя к кровати. — Сын натурал — горе в семье, — Обречённо произнёс Джексон и таки усадил рядом с собой Марка, отчаянно сопротивляющегося и бросающего короткие взгляды в сторону Наён. — Верно ведь говорю? — Бармен пропустил его слова мимо ушей и снова посмотрел на однофамилицу Джебома. — Марк? Парень замешкался и очаровательно улыбнулся, приковывая к себе взгляды доброй половины посетителей бара. Закинув ногу на ногу, он поправил чёлочку и кротко кивнул, что говорило о том, что вторая личность снова скрывается в глубине его сознания, ожидая момента, когда сможет выбраться наружу. — Верно, Ван, всё верно. Джинён понимающе проследил за взглядом Туана и внимательно оценил симпатичную кореяночку, торгующую своим телом только потому, что её продал Югёму её же парень. Девушка сидела за барной стойкой, и, очевидно, ожидала того момента, когда бармен вернётся к своим обязанностям и поболтает с ней ещё немножко, прежде чем не придет грязный/вонючий/пьяный/уродливый/низкий/слюнявый/умственноотсталый парень/мужик/старик (нужное подчеркнуть) и не потащит её в маленькую комнатку на втором этаже. Тоненькие ножки, обтянутые чулочками, покрыты в некоторых местах синяками надолго отпечатались в памяти Пака. Взгляды, которые она кидала на столик друзей, замечал не только брюнет, но и Югём, спокойно грызущий солёные орешки из хрустальной тарелочки. Прикусив собственный палец из-за невнимательности, он тихо ругнулся и, поклонившись, молча подошёл к своим ночным бабочкам и шмелям. Брайан задиристо шлёпнул по ягодицам Мину, самую новенькую и тихую, после чего заливисто засмеялся. — Ребят, — Ёнджэ повернулся в сторону "молодожёнов" и заискивающе улыбнулся. — Кое-кто из вас тоже был натуралом, так что не переживайте. Выберет ваш Бэм достойную девушку. Джебом согласно кивнул, после чего поцеловал супруга в макушку, вдыхая цветочный аромат чёрных волос. Он мягко коснулся подбородка Джинёна и притянул его для лёгкого поцелуя губы. Бывший Пак немного зарделся и опустил голову, иногда пожимая плечами в такт собственному сердцебиению. Что выглядело, минимум, как припадок. Когда соджу в бутылке закончилось, Джексон энергично затряс руками, вспоминая на пьяную голову историю любви натурала и законченного гея. Китаец сам был свидетелем всех этих страстей, которые при экранизации могли бы переплюнуть по зрительскому рейтингу даже дораму "Гоблин". Началось всё около четырёх(?) лет назад, но это не точно. Джинён с Джебомом учились в одном классе старшей школы, и если Джинён сох по Джебому, то это не мешало второму таскать в постель одноклассниц и всяких нун. Откуда у Има было столько воздыхательниц, Пак мог только догадываться, но, светловолосый на тот момент, Джебом мог дать фору кому угодно. Как и бывает со многими старшеклассниками, брюнет совсем забил на учебу из-за мучивших его чувств к парню. Экзамены были практически на носу, но даже это не мотивировало. Естественно, депрессия накатывала на Джинёна всё чаще, и Джебом, однажды пригласив лучшего друга на пьянку, спросил причину таких перемен. Пак, не долго колеблясь, просто вмазал Иму по морде и с гордым видом выдал одну единственную фразу: — И как я мог полюбить такого пиздабола? С того момента они вообще не виделись. Джинён игнорировал сообщения, звонки, даже отказывался открывать двери, когда Джебом приходил, чтобы просто "поговорить". Пак перевёлся на домашнее обучение, сдал экзамены онлайн и со спокойной душой отправил заявку на поступление в Лондонский театральный колледж. Через две недели пришло письмо, сообщающее, что Джинён может собирать свои манатки к ебеням-феням и валить в страну дождей и тупых манер, ибо он принят. Счастью не было предела, или всё же было, когда складывая вещи, Джинён наткнулся на их с Джебомом совместное фото. Не понимая, что он делает, Пак отправил блондину прощальное сообщение, где явно дал понять, что они больше никогда не увидятся. И, конечно же, брюнет не придумал ничего умнее, как высунуть из телефона старую карточку и выкинуть её в мусорное ведро. На следующий день пошёл дождь. Всё происходило как в малобюджетной дораме: Джинён уже был готов пройти на посадку, прощался с родителями и бросал пустые взгляды на свой самолёт, как вдруг кто-то развернул его к себе лицом и поцеловал прямо в пухлые мягкие губы. Этим кто-то оказался, конечно же, принц Им собственной персоной. Ну, и с тех пор Джинён больше не общается с родителями, они отказывались принимать сына гея. Марк вспомнив что-то, открыл рот, но тут же его закрыл, решив ещё несколько раз подумать, прежде чем сказать что-нибудь в сторону Ёнджэ и Джексона. Они же сами, буквально, несколько дней назад, воротили друг от друга нос, хотя сейчас Ван с явным удовольствием на лице сжимал под столом в руке через ткань джинсов член корейца. Нужно отдать Чхвэ должное, он хотя бы пытался угомонить своего парня. — А ведь только недавно шарахались друг от друга как от сифилиса, да, Марк-хён? — Неожиданно губы Югёма оказались в опасной близости от лица бармена, и тот испуганно отшатнулся, практически теряя равновесие, и с трудом удержав его, Туан таки не упал со стула. Он холодно посмотрел на Кима и молча прошёл к барной стойке, где моментально оттаял, стоило только Наён ему улыбнуться. Джебом осуждающе цокнул языком и потрепал волосы самого младшего из их компании. Удивительно, как этот ребёнок умудрялся совмещать учёбу и деятельность одного из лучших сутенёров Сеула. Югём криво улыбнулся, сделав вид, что он в порядке, и что ему совершенно не обидно, после чего примостился возле Джинёна, допивая бутылку пива залпом. Входная дверь подозрительно скрипнула, и Джексон напрягся, мигом перемещая руку с паха Ёнджэ к рукоятке пистолета. Когда дверь полностью открылась, посетитель ещё долго не входил внутрь, скрывая лицо за зонтиком. Очевидно, на улице лило как из ведра, хотя до этого было жарко, и не было ни единого намёка на осадки. В воздухе повисло напряжение, и Им, прикрыв Джинёна и Югёма, пристально всматривался в смутно знакомую фигуру. — Ну что, сучки, скучали? — Незнакомец убрал зонт, и, закрыв его, бросил куда подальше — в ближайший угол. — Отец вернулся, что у вас нового? — У порога топтался никто иной, как хозяин бара и борделя Пак Джинён-старший. Работники публичного дома радостно загорланили и подняли бокалы в честь возвращения босса, а вот компания за столиком и Марк были, явно, не в восторге. Не к добру это.