***
Вернулся домой Майкрофт ближе к двум часам ночи, практически падая от усталости и напряжения в спине. Проведя столько времени сидя, он чувствовал дикую тянущую боль и был готов моментально лечь спать, едва оказался бы в собственной комнате. Он по привычке бросил зонт в подставку, снял пиджак, по пути стягивая через голову галстук, и хотел повернуть в крыло со спальней, но боковым зрением уловил свет в противоположной стороне. «Ещё не спит?» — подумал он о Стейси, поднимаясь по лестнице, бесшумно ступая по ковровому покрытию. Правда, свет шёл вовсе не от выделенной девушке комнаты, а из библиотеки. Пошире открыв дверь, Холмс не сразу заметил уснувшую в кресле девушку, у ног которой валялась упавшая на пол книга с повестями О’Генри. А рядом, на столике, лежали бумаги и до боли знакомая папка. Майкрофт болезненно поморщился, но подошёл и раздосадовано взял несколько рисунков. А потом резко смял их и бросил в холодный камин, не желая больше видеть то, что сам же сделал. Неприятные воспоминания всколыхнули давно забытые эмоции, и, чтобы не испортить оставшиеся работы, Холмс быстро сгрёб их в одну кучу и небрежно кинул в небольшой шкаф, где они до этого лежали. А ведь он знал, что нужно было повесить замок на случай таких непредвиденных инцидентов. На Стейси он и не думал обижаться, понимая, что сам сглупил, сказав, что она абсолютно свободна в своих действиях. Только вот хотел ли он теперь её ограничивать? На утро было не избежать вопросов. А лгать тоже не хотелось. Он и так обманывал её уже слишком давно, чтобы добавлять к этому новую порцию лжи. Вздохнув, Майкрофт осторожно поднял девушку на руки, чтоб не разбудить, и отнес в её комнату, которая, впрочем, всё же принадлежала ему самому. И сразу вышел, направляясь к себе, но по пути заглянув на кухню. В последнее время всё чаще хотелось выпить.XVII
16 января 2019 г. в 06:40
— Вот ваши вещи, оставшиеся после нашей поездки, — Майкрофт качнул головой, указывая на лежащей на кровати свёрток. — Это на первый день, потом получите всё необходимое.
— Вы их не выбросили? — Стейси удивлённо подняла брови, глядя на него снизу вверх, ощутив, как в мыслях что-то щёлкнуло.
Холмс замер, нахмурив брови, пытаясь сообразить, о чём его только что спросили. Он не знал, что ответить, совершенно растерявшись. Сначала просто ему было не до подобных глупостей, потом он почему-то решил оставить всё так, как есть, словно чувствовал, что могло произойти что-то неожиданное.
— Я… Просто я забыл про них, — наконец ответил Холмс, чувствуя, как покраснели кончики ушей, благо из-за освещения этого не было видно.
— Что ж, очень удачно, что в ваших планах этого не было записано, правда? — улыбнулась Фэйн, отвернувшись и проведя рукой по мягкой ткани своего свитера, который оставила в машине Майкрофта после прилёта в Лондон. Он был чистым, от него пахло стиральным порошком и лишь немного запахом какого-то парфюма, будто до этого вещь лежала в шкафу с какой-то другой одеждой постороннего человека.
— Без вас было трудно справляться, — негромко заметил Холмс, пряча руки за спиной.
— Правда?
— Чистая правда, мисс Фэйн. Вы хороший сотрудник и помощник.
Стейси неловко кивнула, а потом резко вздрогнула, когда почувствовала, как об её ногу что-то потерлось. Опустив глаза, она с облегчением поняла, что это была всего-навсего собака. Её светлая шерсть переливалась тёплыми золотистыми оттенками и казалась такой мягкой, что…
— Верта, ко мне, — услышав голос хозяина, собака послушно отошла, подставив голову для ласки, однако получила только лёгкое почёсывание за ухом.
— Зачем вам собака, мистер Холмс?
— Не знаю, — фыркнул Майкрофт, задумчиво уставившись куда-то в сторону. — Она сама пришла несколько лет назад, ходила вокруг дома около недели, пока мистер Уиггинс — дворецкий — не впустил её, чтобы накормить. Сердобольный.
— И вы её оставили? — удивилась Стейси, широко раскрыв глаза.
— Ну, не я, а мистер Уиггинс. Я тогда был на операции в А… А впрочем, это не важно. Когда вернулся, Верта уже не собиралась уходить.
— И не выгнали?
— Я, по-вашему, настолько чёрствый и жестокий?
Стейси испуганно замотала головой, начав переживать, что своими словами обидела Майкрофта. Этого очень не хотелось. Он, пожалуй, впервые рассказал ей что-то настолько сугубо личное, а она, как обычно, своими никому не нужными вопросами испортила всё.
— Вовсе Вы не жестокий, — отчаянно прошептала она, а потом чуть громче добавила. — Вы просто мало кого любите. Брата и семью. Я не думала, что вашего внимания может хватить на домашнее животное.
— Любовь слишком ценная вещь, чтобы её хватило на всех, — заметил Холмс. — Но если она есть, с учетом того, что это простая химическая реакция, можно немного пожертвовать на того, кто дорог. Сантименты, простите.
— Не извиняйтесь! Пожалуйста, это не сантименты, это вы, ваше мнение. Почему вы всё время это отрицаете? — скороговоркой проговорила Фэйн, вызвав у Майкрофта усмешку.
Но он оставил её вопрос без ответа, спросив, не хочет ли Стейси есть. Всё же когда она уходила на прогулку, уже начинался вечер, а сейчас на землю давно опустилась темнота, рассеиваемая разве что лунным светом и огнями города. И стало как-то спокойнее, несмотря на все переживания, заботы, круговерть событий. Взрывы, выстрелы, погоня — всё отошло на второй план, оставив о себе лишь напоминание в виде всё еще не зажившего синяка на груди Холмса и порой возникающей бессонницы у Фэйн. Пустяки, в сравнении с тем, что им вдвоем пришлось пережить.
Майкрофт и не думал никогда, что может так быстро привязаться к человеку. Даже пары месяцев не прошло после их знакомства, а он уже привык к тому, что где-то позади него она будет спешно подбирать шаг, чтобы не отстать, будет приносить с утра бумаги в кабинет, почти умудрившись опоздать, хотя за ней и посылают водителя, будет задавать слишком личные вопросы, нарушая несколько правил из его длинного списка и всё же получая на них ответы, потому что его уже достало её смущать и слышать тысячу извинений в день. Просто для Майкрофта стало нормой, что она всегда где-то рядом, а их поездка до Шотландии только усилила это ощущение.
Просто, похоже, сантименты на время всё же взяли верх. А это было очень лишним.
— Не против поужинать на кухне, а не в столовой? — поинтересовался Холмс, когда открыл холодильник.
Он был почти пуст, лишь на одной из полок красовалась внушительная стопка блинов, которые так любила печь его мать и завозить к нему домой, пока сам Майкрофт отсутствовал. Была ещё банка с джемом, бутыль с молоком, яйца и пара каких-то соусов. И всё. Что неудивительно, ведь за последние несколько дней он не вызывал ни горничной, ни повара, едва успевая пообедать днем. Кроме странных чувств поездка привела и к появлению целой кучи неотложных дел, требующих немедленного внимания. И к концу недели Холмс почти успел с ними разобраться.
— Нет, конечно, — она покачала головой. — Куда я могу сесть?
— Любое место за столом, Стейси. Чай или кофе?
— Чай, — попросила она, благодарно улыбнувшись. — Впервые его буду готовить не я вам, а вы — мне.
— Не обольщайтесь, простое гостеприимство.
— Не переживайте, простое наблюдение, — в тон ему отозвалась Стейси, усевшись на высокий табурет и с интересом наблюдая за хлопотами Холмса.
Его хватило лишь на то, чтобы вскипятить воду, налить чай и погреть блины. На этом кулинарные способности полностью себя исчерпали. Этот идеальный во всём человек, что не касалось человеческих чувств, был абсолютно лишён умения готовить. Хотя, в общем-то, Стейси и не ждала, что он сможет поразить её деликатесами собственного приготовления.
— Ешьте, — Майкрофт поставил перед ней всё необходимое, а сам сел на место напротив, придвинув к себе лишь чашку с кофе.
— Спасибо. А вы?
— Я не голоден.
Макая блины в податливо тающий джем, откусывая небольшие кусочки, запивая их чаем, Фэйн чувствовала себя не вполне уютно, ощущая лёгкое напряжение, возникшее в воздухе. Она старалась не обращать на это внимание, глядя прямо себе в тарелку. Было очень вкусно, но слишком уж сытно для вечернего приема пищи, поэтому съесть получилось не так уж много.
— Очень вкусно, спасибо.
— И всё? Вы уже наелись? — Майкрофт только-только успел допить свой кофе.
— Да.
— Я должен…
Зазвонил телефон. Холмс сразу же взял мобильный, лежащий рядом с ним на столе.
— Слушаю, — он быстро поднялся с места и, не глядя на Стейси, вышел из кухни, плотно закрыв за собой дверь.
Она вздохнула, уже предполагая, кто и зачем мог звонить. Опять работа, опять бесконечный поток дел, приказов, указаний…
Бывало, что и ей самой несколько раз в позднее время звонила секретарь Холмса, чтобы сообщить о вызове в офис, хотя рабочий день уже был завершён. Вообще, поговаривали, что Майкрофт буквально живёт на работе, и Стейси видела по нему, что это почти правда, ведь всё его существование ограничивалось одной только службой государству.
Он вернулся через несколько минут, по пути надевая ранее снятый пиджак.
— Что-то случилось, мистер Холмс? — Стейси встала с места, подойдя ближе к нему и помогая поправить чуть перекосившийся галстук.
— Меня вызвали в Букингемский дворец, — раздражённо отозвался тот, а ведь мечтал хоть один вечер провести спокойно.
— Мне нужно ехать с Вами?
— Думаю, это ни к чему, — коротко глянув на часы, он кивнул сам себе. — Вы располагайтесь, комната, если помните, прямо по коридору, по лестнице, направо и вторая дверь справа. Библиотека — напротив. Ванная комната в конце крыла. Буду поздно, так что не ждите.
— Точно всё в порядке? — видя его встревоженность, Фэйн всё же не смогла не уточнить.
Все его движения были непривычно хаотичными, резкими, словно случилось что-то из ряда вон выходящее. Последний раз он так себя вёл на том празднике у посла Франции.
— Не переживайте, это вас не касается, — Майкрофт быстро кивнул и, не прощаясь, вновь торопливо вышел, оставив Стейси совершенно одну. Хотя нет, был ещё пост охраны в пристрое у дома, дворецкий и Верта, звонким поскуливанием провожавшая хозяина до двери.
— Что ж, значит, библиотека, — себе под нос пробормотала Стейси и, включив воду, быстро вымыла грязную посуду, а потом направилась по указанному Холмсом маршруту, который отчётливо отложился в голове.
Сейчас, когда она одна бродила по коридорам, у неё появилось гораздо больше времени, которое она могла бы потратить на рассматривание царившей в доме обстановки. Было тихо и не очень светло из-за небольшого количества ламп, так что складывалось ощущение, будто уже давно за полночь. Ковровое покрытие мягко лежало практически на всей площади пола, а на стенах в противовес были развешаны картины и фотографии.
Странно, но люди сейчас совсем перестали украшать ими свои дома, да что уж там, даже печатать, ведь под рукой всегда есть электронная версия.
Фотографии Холмса были необычными в этом плане. Там были и пожелтевшие от времени, и совсем новые, на которых были политики, природа, члены семьи, виды Лондона. Фэйн никак не ожидала подобного проявления сентиментальности.
Всё дальше и дальше идя по коридору, она рассматривала стены, пока не дошла до дверей своей новой комнаты. Но зашла Стейси в противоположную, решив всё же немного почитать перед тем, как идти спать. Времени ещё было совсем мало.
Внутри было темно, шторы плотно закрыты. Стейси не сразу смогла отыскать выключатель. Здесь всё было как и в прошлый раз. Разве что камин не горел.
Правда, стоит заметить, при первом посещении этой комнаты Стейси совсем не обратила внимания на большой портрет, висящий на стене. Изображенный на нём мужчина очень сильно напомнил Фэйн Шерлока Холмса. Те же необычные черты лица, они были узнаваемы, но это был вовсе не брат Майкрофта.
Ещё какое-то время посмотрев на картину, Стейси решила быстренько выбрать что-нибудь лёгкое для чтения перед сном, но, посмотрев на полки, поняла, что это будет куда труднее, чем она себе представляла.
Книги по экономике, политике и истории вовсе не прельщали, а, казалось, кроме них ничего больше и не было. На журнальном столике одиноко лежал какой-то небольшой томик Жюль Верна с яркой закладкой. И это было единственное, что Стейси смогла найти быстро. У неё появились подозрения, что художественная литература была убрана в многочисленные шкафы, стоящие по периметру комнаты. Открыв первый попавшийся, она поняла, что оказалась права.
Твёрдые корешки книг единым строем были расставлены на полках. Каких только изданий там не было — не только на английском, но и на множестве других языков. Открыв ещё несколько шкафов, Стейси убедилась, что выбор у неё был огромный. Такого количества различных томов в одном месте она давно не видела. Пожалуй, со времен университета, когда приходилось заглядывать в лондонскую библиотеку.
— А что там? — себе под нос пробормотала она, увидев совсем небольшой шкаф, больше напоминающий ящик для бумаг. Он сильно отличался от остальных своими размерами.
Отложив выбранную книгу на столик, Стейси потянула ручку этого ящика. В нём неровными стопками были уложены листы бумаги, некоторые особо большие были и вовсе свернуты в рулоны. Протянув руку, Фэйн взяла тот, что лежал ближе всех к ней. Развернув свёрток, девушка к своему удивлению обнаружила не чертежи новых секретных разработок ЦРУ или службы внешней разведки, а обычные рисунки.
Ну, как обычные, хорошо выполненные, до ужаса реалистичные, правда скинутые в одну кучу, словно хозяин больше не желал их видеть.
И можно было бы простить художнику такое пренебрежение, если бы в углу каждой работы не стояли бы понятные и дураку инициалы «Мистера Британское правительство» — МХ.
Большинство из них не сияли художественными способностями. По большей мере, они были эскизами, легкими набросками бытовых предметов, лиц, природы или улицы. Но были и те, над которыми долго работали, и это было сразу заметно.
Например, Стейси нашла многочисленные зарисовки с изображением Шерлока, доктора Ватсона, Антеи, Артура, даже секретарши, вечно недовольно морщившей брови, премьер министра. И парочку быстрых изображений себя.
Размышляя, Майкрофт прибегал к одному из простейших средств сконцентрироваться — к рисованию.
Сев перед ящиком на колени, Стейси достала все рисунки с нижней полки. Но больше всего её заинтересовала тонкая потрепанная папка, тщательно перевязанная шнуром. Недолго думая, Стейси развязала его и резко открыла плотные корочки, еле успев поймать чуть не выскользнувшие из них бумаги.
Это были портреты. Многочисленные портреты одной и той же женщины, лениво улыбающийся острыми уголками глаз.
Подхватив папку, чтобы внимательнее рассмотреть работы, Стейси пересела в кресло около негорящего камина, с изумлением глядя на бумагу.
Фэйн никак не ожидала, что Майкрофт рисует, это раз. Она не ожидала, что он рисует всё, что видит, подмечая мелкие детали, это два. И три — Стейси просто поверить не могла, что целая часть творчества Холмса была посвящена изображению неизвестной ей дамы с холодными глазами.