Веселый голубой вагон...

Откуда-то из глубин сознания поднялось это детское приключение и, опять ощутив у себя на интересном месте чужую (жена не в счет) руку, я поплыл, как холодец на солнце. Черт! Почему это так будоражит и отдается пульсом и в висках, и в трусах? Столько лет жить и не знать, что в тебе спит, причем пьяным беспробудным сном, латентный гомосексуал? Мрак… Зажмурив глаза и закусив губы, лежу и не знаю, что мне делать. Встать и по-быстрому смотаться в ванную или попытаться вспомнить прошлое лето на даче у тещи, проведенное под неусыпным присмотром хлюпика-тестя, придурковатых племянников жены, тетки из Мариуполя, ее мужа-ипохондрика и самой, мать ее, тещи-цербера? Сомнительный отдых был еще тот, чтоб их всех разорвало… Оу… вроде помогает. Пф… Аллилуйя! Боже, храни тещу и сестру ее из Мариуполя! Я знал! Должна же быть хоть какая-то польза от ее существования на этой планете? (ну, кроме той сомнительной радости, что она подарила миру свою дочь, будь она неладна) Нет, а неплохая она все-таки бабенка! Особенно когда касается дело получения порции отвращения, тут ей равных нет. Боясь, что все, что можно было, я уже исчерпал, и повторный рецидив мне нечем будет снять, я тихо, насколько это было возможно, встал с «прекрасного» ложа и подошел к окну. Луна, стыдливо кутаясь в вату облаков, выглядывала из-за краешка тучи. Ее свечение, будто молочная лужа, разлилось светлым пятном. Хоровод застенчивых звезд, мерно растянувшийся на весь темный небосклон, смотрел и подмигивал одиноким зрителям, которых не смог увлечь в свои объятия Морфей. Красавица-ночь своим дыханием шевелила листья на деревьях и легко касалась лиц ночных прохожих. Задевая теплые стены грустных домов, дыхание плутовки-ночи коснулось горячей волной и моего лица. Это касание заставило мои губы расслабиться в задумчивой улыбке и прикрыть устало глаза… Приятная нега сменилась вполне осязаемым теплом, обвернувшим мою спину и плечи. Сбросив оцепенение, я почувствовал тяжесть на своих плечах. Он! Это все-таки он! Я знал… - Это был ты? – еле проговаривая слова и дрожа всем телом, продолжая смотреть невидящими глазами на луну, я вжал ладони в подоконник. - Ну, почему же ты ничего… В этот момент раздался странный звук, напоминающий… храп? Что? Какого хрена? Резко развернувшись и столкнувшись лицом к лицу с этим «луноходом», я готов был врезать в его блаженно улыбающуюся харю с закрытыми глазами. - Эй, придурок, - тихонько позвал я и, вытянув указательный палец, словно ребенок, желающий потрогать живого жука, начал легонько тыкать его в лоб. – Ты чего, и правда, спишь? Дэн, покачиваясь, словно бамбук, продолжал посапывать и улыбаться. Че-е-ерт… Вот я дубина стоеросовая, чуть не спалился. Этот додик и правда бродит по ночам? Во дела… - Эй, Луна-луна, я Земля, - негромко позвал я, внимательно разглядывая лицо этой сомнамбулы. – Ты дуришь меня? Словно отвечая на мой вопрос, это чудо в трусах подняло руки и вздохнуло. Через миг руки опустились и хлопнули по голым ляжкам. Вот же напасть… Никогда не видел лунатиков, и чего там с ними делают? Главное - его не напугать, а то заикой сделаю. Отойдя от окна так, чтоб не зацепить этот чертов «луноход», я подошел к своей одежде и, порывшись в карманах, вытянул пачку Parliament. Подкурив и выпустив сизую струйку дыма, я неспешно подошел к все еще стоящему, словно истукан, Дэну. - Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе…- тихонько стал напевать я в паузах между затяжками, - Земля в иллюминаторе видна... Нет, мне явно подфартило. За что мне этот геморрой? Правду говорят, если птичка капнула тебе на голову «приветик», жди удачу. А как по мне, то на меня опорожнился бегемот. Стоя рядом с Дэном и пыхтя сигаретой, я стал рассматривать этого полоумного. Ничего необычного вроде нет, но что-то явно цепляет… *** - Хэй, Макасина, ты чего? – удивленное лицо Родьки смотрело снизу вверх. Его выпученные глаза, будто пара теннисных мячиков, готовы были вывалиться из орбит. – Ты чё, того? Мальчишка, протяжно свиснув, закинул полотенце на плечо. Макс, недоуменно глянул на друга, затем, проследив за его взглядом, на свои шорты. О-ё! Да там палатка! Дернувшись и прикрывая руками свой «срам», Макс так замахнулся, что его загипсованные пальцы звонко заехали Родьке в ухо. - Ты чего, придурок! – схватившись за вспыхнувшее ухо, Родька обиженно засопел. – Во дура-а-ак… - Ой, я не специально, - Макс, упав на коленки, протянул руку, чтоб посмотреть на «травму». В этот момент, Родька дернул головой и Макс своей «гипсовой рогаткой» заехал другу в глаз. – Ой! Опять я… - Да задолбал, ты, бляха-муха! - Я не хотел… - Ага, не хотел он. Да ты меня инвалидом сделаешь! А еще друг называется… - Ну, чего ты? Я же извинился, - Макс, виновато почесал кончик носа и уставился на друга печальными глазами. - А чего там у тебя, покажешь? – Родька-чертёнок, прищурив один глаз, кивнул куда-то вниз. – Иначе - все, не друг ты мне! - Да ты сдурел! – пришла очередь Максима выпучивать глаза. Понимая, к чему клонит дружок, он вспыхнул, как уголек в кострище. Красными стали даже кончики ушей. – Ничего я не буду тебе показывать! - Значит, не друг ты мне, - исподлобья зыркая на смущенного Макса, Родька приложил ладонь к уху. – Ой, как больно-то, наверно теперь плохо слышать буду… - Родь, не финти, не мог я тебя глухим сделать. - Ага, а глаз! Да я теперь не вижу им ни черта! – Чертяка, зажмурив один глаз, начал морщиться и сопеть. - Эй, Родь… - Чего? – пацан, открыв глаз, прекратил гримасничать и выжидательно уставился на друга. – А? - Глаз не тот, - сказав это, Макс прыснул смехом и повалился на бок, - инвалид хренов! Поняв, что афера провалилась, Родька поддался искушению погоготать. Хохоча и хлопая себя по коленке, он начал качаться рядом с Максом. - Ой, граждане, это цирк! – выкрикивал Макс, и его смех звонкими нотками разносился на весь дом. - О-хо-хо! – стонал Родька сквозь слезы смеха, - шас живот порву! - Не, не порвешь! Ты ж инвалид на уши! - Ага, и мне нужен доктор по глазам и по ухам! Так, просмеявшись некоторое время, пацаны, словно после пробежки на уроке физкультуры, тяжело дыша, распластались на полу как морские звезды. Первым, успокоив дыхание, начал Родька. - Макась… - Чего? – не поднимая головы с пола и глядя на деревянный полоток, спросил Макс. - А у тебя это в первый раз? - Чего - это? Родька, перевернувшись на живот и подперев голову руками, начал разглядывать шорты друга. Болтая в воздухе ногами и закусив верхнюю губу, он продолжил дознание. - Ну, готовность номер раз, - хихикнув, он мотнул в сторону злосчастных шорт. Залившись румянцем, Макс перевернулся на бок и, опустив глаза, мотнул головой. - Ой, а я знаешь, чё придумал? – глаза Родьки вспыхнули недобрым светом. В азарте он так стиснул губы, что они превратились в тоненькую бесцветную полоску. Макс, ожидая какой угодно гадости от неугомонного чертяки, угрожающе покачав головой, неспешно выставил перед лицом друга свой кулак. - Ро-о-одь, не начинай…