Веселый голубой вагон...

Вы смотрели когда-нибудь балет? Да, занудливое зрелище, но раз есть балет и мужики в трико, значит, это кому-то нужно. Суть не в этом. Представьте анорексичку-балерину, которая десять лет была третьим лебедем в пятом ряду, и которая выбилась (благо главного лебедя «ушли» на пенсию) в примы-балерины. И вот – первое представление в роли «Звезды». Принц Зигфрид на месте, рыцарь Ротбарт – в кулисах, лебеди - в шеренге, дирижер с оркестром – в яме, зрители – кто в буфете, кто в партере и вот оно – действо! Она, вся такая «цаца», выходит, пардон, выплывает на авансцену и начинает крутить тридцать два фуэте, параллельно слегка умирая. Закончив тридцать второй круг, еле сдерживая рвущуюся изнутри гордость, она становится в четвертую позицию и кидает взор в зрительный зал (допустим, свет софитов вовсе не ослепляет ее). И что же она видит? Пипец! Зрителей нет! Афигеть! И на кой ляд она, не щадя ни пустой головы ни натертых пуантами в кровь пальцев, вертелась как волчок? Одна Волочкова знает… Примерно так, дурой-балериной в пачке и короне из перьев, ощущал себя я, когда повернулся к Сенечке. Он, сука такая, подтянув ноги и подложив руки под голову – спал! И кому, спрашивается, я изливался? Какого хера я, терзаясь и мучаясь, делал некий каминг-аут? Тоже мне, Рики Мартин недоделанный. Решил, что вот оно, мгновение истины. Хуя! Единственный паскудник которому решил открыться, пусть и по-пьяни – дрых, как вокзальный бомж, причмокивая губами и попукивая во сне. Я просто охерел от такой наглости! Это что же за пиздец творится со мной? Сначала меня отымели в рот, потом в зад, теперь и до души добрались! Я счастливчик, бля! Почему судьба такая злоебучая? За что мне это все? За что жена - сучка крашенная? За что мамаша – драная кошка? За что друг – засранец-растаман? Хотя… Может, я не такой? Не может весь отряд идти не в ногу, один я в ногу. Может проблема во мне? Я – кретин и все делаю неправильно? Поэтому и чертову бумажку с телефоном Дена не могу найти? Кто бы сказал, что мне делать дальше… Резко сработавшая сигнализация во дворе резанула по ушам. Вдруг за стеной раздался вой дрели, и в дверь кто-то позвонил. Сенька, очнувшись и вскочив на ноги, тут же, потеряв равновесие, упал назад. - Сиди, я сам открою, - сказал ему и, шаркая ногами, направился к дверям. Подойдя и глянув в глазок, я никого не увидел. На часах было уже девять, и я, не спеша открывать, громко спросил «Кто там». За дверью послышалась возня, и тоненький голосок спросил: «Дяденька, а вам счастье не надо?» Что за черт? Какое такое счастье? Тоже мне, Ангелы нашлись. Поняв, что за дверью ребенок, я, щелкнув замком, приоткрыл дверь. На площадке стояла девчушка с коробкой из-под обуви, а внутри сидел маленький рыжий котенок. - Драсти, - улыбнулся «ангелочек», - дяденька, возьмите себе Счастье, - и протянула коробку с пушистым комочком перед собой. - Деточка, чего тебе? Ты котику хозяина ищешь? – я, присев на корточки, протянул руку к котенку. – Хорошенький, но у меня некому присматривать за ним будет, - тут же вспомнил малого-лоботряса, который ничем, кроме футбольного мяча не интересуется. Про жену и говорить нечего, если это нельзя наложить на лицо в виде маски или надеть, чтобы сучки-подруги попадали в обморок, ее это не колышет. Девчушка, поставив коробку на пол и вытянув двумя крохотными ручками рыжее чудо, подняла и протянула мне. - Дяденька, подержите счастье в руках, - ее лицо было настолько радостным, что я не посмел омрачить «ангелочка» и, протянув руку, аккуратно взял котенка. – Вы Счастье двумя руками держите, - знающе дала совет девочка, глядя, как я неуклюже растопырив ладонь пытаюсь удержать рыжика. – А теперь, прижмите к себе, Счастью это нравится, - назидательно подняв пальчик вверх, она кивнула головой. Ну, что ты поделаешь, пришлось подчиниться. Неловко подняв котенка на уровень груди, я легонько прижал его к себе. В тот же миг я ощутил, как стало тепло и… влажно. Округлив глаза и не смея одернуть руки, я посмотрел на девчушку. Она, прикрыв ладошкой рот, засмеялась. - Ой, дяденька, он сам вас выбрал! Теперь вы - хозяин Счастья! - Не-не! Я не соглашался! – все еще прижимая рыжее чудо к груди, я не знал, что делать. – То, что он на меня написал – это еще ничего не значит. Так что… - Вы что? Вы же взрослый, а ничего не понимаете. От Счастья нельзя отказываться, - проговорив это, девочка громко засмеялась и побежала вниз по лестнице. – Берегите его и не забывайте кормить! Обалдев от такой радости, описанный собственным неожиданно привалившим счастьем, я так и стоял бы посреди площадки, если бы не услышал: - Эй, чего замер? – это был Сенька. - Да вот, понимаешь ли… - я развернулся к нему и добавил: - «ангелочек» Счастье мне вручил. - Прекрасно! Теперь ты – кошачья мама. Ой, а оно тебя уже и пометило? – заржав, Сенька махнул рукой. – Да брось ты его, приблудыша. - Нет, раз мне его дали… - я осекся. Несколько минут назад я насиловал свой мозг одним вопросом: «Что мне делать дальше?» Вот и пришел ответ: сигнализация, сумасшедшая дрель, звонок в двери. Бля! Прям как в театре – три звонка. Потом эта странная девочка со своим, то есть, теперь моим Счастьем. Может, это и есть знак свыше? - Знаешь, мне нужно ехать домой, прямо сейчас, - метнувшись в коридор и подхватив свои вещи, я опять вывалился на площадку. - Куда? С мокрым пузом? - Не важно, - наклонившись, я положил котенка в коробку оставленную девочкой и, подняв ее с пола, развернулся к Сеньке. – Спасибо тебе. - За что? Я походу уснул. Ты что-то рассказать хотел, - потирая глаза и зевая, Сенечка протянул руку. – Ну, давай, счастливо. Может, завтра? - Да-да, все может быть, - я отрешенно потряс протянутую руку и сбежал по лестнице вниз. На улице пахло борщом, кто-то на первом этаже жарил рыбу, и из открытых окон доносились выстрелы и лошадиный топот. Где-то смотрели вестерн. В одном из окон появилась женщина и, перегнувшись через подоконник, крикнула: «Максим, домой!» Я остановился. - Ну, мам, еще чуть-чуть, - раздалось из кустов. - Нет, уже поздно, завтра рано вставать! Зашелестели кусты и из них, как актеры из кулис, вышли два пацана. Оба чумазые и довольные, каждый из них держал в руках по самодельному луку, сделанному из веток, в волосах у одного из них торчало перышко. Я улыбнулся, когда-то в детстве и я играл в индейцев… - А что это у вас, - мальчишки остановились возле меня и внимательно уставились на коробку, в которой копошился котенок. - Ну, мне сказали, что это Счастье, - я опустился на корточки, давая возможность мальчишкам заглянуть вовнутрь. - А знаете, вас не обманули, - протянув руку и погладив одним пальцем котенка, сказал один. – Это действительно счастье - иметь кота. Мне мама не разрешает. - А мне даже хомячка не разрешают, - сказал другой и тоже потянулся к рыжему чуду, - везет же вам, - я улыбнулся детской искренности. - А вам разрешат принести домой Счастье? - Ну, я уже большой мальчик и, наверное, сам могу решать, можно мне иметь счастье или нет, - сказал я, а сам подумал: а ведь, действительно, я взрослый и вправе сам выбирать, как мне дальше жить, принимать подарок судьбы в виде счастья или отвернуться от него…