Веселый голубой вагон...

Бывают такие сны, которые не хочется покидать, в которых чувствуешь себя центром мира и ощущаешь свою значимость. Просыпаясь, ты улыбаешься и сожалеешь, что Морфей отпустил тебя из своего мира и отдал назад в объятия реальности. Но иногда ты искренне благодарен занудному будильнику, который, словно мускулистый спасатель из службы «911», рискуя своим здоровьем, то есть пластиковым корпусом, выдергивает тебя из сна, как из пылающего здания. Одним из таких навязчивых ночных кошмаров и была Жозефина Викторовна, мать её, в смысле – жены моей. Внезапно появившийся Сенька, громко орущий и отчаянно машущий руками, стал для меня как тот самый китайский будильник с треснувшим корпусом и раздирающим барабанные перепонки звуком. - Черт! Что случилось? Как такое могло произойти? Хоть что-то спасти удалось? – тараторил я без остановки, влетев в вестибюль и спотыкаясь о ступеньки. – Никто не пострадал? - Ша! Успокойся. Никакого пожара нет, - голос Сенечки, словно мешок с тырсой, больно ударил по мне. - Как так - нет? – замерев на месте и вцепившись за перила лестницы двумя руками, я смотрел непонимающим взглядом на друга. - Бля, Макс! Ты меня слышишь? – Сенька постучал указательным пальцем по моему лбу. – Алё! Смольный! Я говорю, никакого пожара нет! Улавливаешь? Учебная тревога. Я, медленно соображая, опустил свой грешный зад на ступеньки. Обхватив руками голову, я вдруг четко услышал, как в моей голове проснулись дровосеки и принялись маленькими топориками долбиться в мои виски. - Так значит, никого не нужно спасать? – ошалело смотрел я на Сенечку. - Ага. - И мой комп цел, - все еще не веря во все происходящее, я монотонно задавал вопросы. - Точно. - И нужно идти работать, - резюмировал я. - Да, это единственная хреновая новость. Работать придется еще, - Сенечка поднял руку и посмотрел на часы, - как минимум часа два. Ну, если с перекуром, перезвоном и перетрёпом, думаю, не более сорока минут. Рабочий день - не резинка от трусов, но тоже умеет растягиваться. Вот и сегодня, зацепившись за утренний скандал с женой, он, минуя откровения перед Сенечкой и унижения перед тещей, растянулся до счастливого момента, когда большая стрелка офисных часов доползла наконец-то до двенадцати. Ес! Неужели это свершилось? Не верю своему счастью. - Ну, чё, Макс? Порулили домой? – Сенька все так же бодр, как и утром. Он тряхнул своим хвостиком и, поправив бирюльки-фенечки на запястье, замер в ожидании перед моим столом. – По коням? - Ага, только коня придется на работе оставить, утренний коньячок вряд ли улетучился из моего бренного тела. - Не парься, всего-то пятьдесят грамм! -Если что, экспертиза покажет, что я пьянь подзаборная, - мотнув головой, я встал из-за стола. – Лучше на собаках. - Ну, на собаках, так на собаках. Маршрутчикам тоже нужно дать заработать, - Сенька - никогда не унывающий персонаж. Скажи я ему, что придется домой добираться на лыжах, единственно спросил бы: «А палки где?» Вот же чудак-человек. Ничто не может поставить его в тупик. Добредя до остановки, мы впихнулись в переполненную маршрутку. Домой ехать было неохота, и мы направились к Сеньке в хрущевку на окраину города. По дороге прикупив «подогрев», мы завалились к нему в однушку и попытались оформить наш «романтический» вечер, словно картину, в алкогольно-продовольственный багет. Сидя перед телевизором, беззвучно вещавшим нам одутловатым лицом какого-то седого мудака, мы расположились на диване и принимали внутрь все изыски гастронома из отделов «Алкоголь» и «Кулинария». Минут через тридцать, когда первая партия стеклотары заняла почетное место у ножки журнального столика, и мы ощутили, что накачались изрядно, Сенечка, прервав веселый треп «ни о чем» развернулся ко мне всем корпусом. - Макс. Давай. - Что «давай»? – не понял я. - Колись. Чего произошло? - Бля, Сень, ты вряд ли поймешь, - нехотя ставя стакан на стол, я оперся локтями о колени и опустил голову. - Макс, я не дурак. Не, может и дурак, но не до такой степени. У тебя был секс с мужиком? Я вспыхнул, как петарда, и громко рыкнув, вскочил на ноги и подлетел к окну. Стоя спиной к другу и пялясь пустыми пьяными глазами на темные окна новостройки, я закипал изнутри, словно бульон. - Ты не хочешь говорить? - Ладно, я тебе расскажу, - не поворачиваясь, начал я. – Знаешь, я никому этого не говорил. Мне было страшно признаться даже себе, - судорожно сглотнув, я замолчал. Сколько времени прошло, я не знаю. Я так и стоял молча, уставившись в ночь, обрамленную пластиковым окном Сенькиной квартиры. Яркая луна слепо уставилась на меня, а редкие звезды ехидно подмигивали: «Знаем, мол, что ты делал в эти выходные…» Где-то внутри натянулась нитка, соединяющая сердце и пятки. Боясь, что она может разорваться, я сник и опустил плечи, тем самым, ослабив натяжение. Стало немного легче. Все это время в комнате не раздалось ни звука, ни шороха. Спиной я ощущал, что Сенька сидит и ждет, не смея подгонять. За это я ему был благодарен. Сделав глубокий вдох, я начал. - Понимаешь, Сень, я не знаю, как это называется, но, по-моему, я влюбился, - сделав паузу и, все еще стоя спиной к комнате, я ждал лавину вопросов. В ответ – тишина. Ну, вот и хорошо, значит, первый шаг сделан. Он это воспринял нормально. Отлично. Дальше пошло легче. - Я не знаю, что будет дальше, но в эту секунду понимаю, что я попал. У меня никогда такого не было и вряд ли будет. Не понятно, что подействовало: то ли жажда неведомого, но так нагло представшего перед моими глазами; то ли тайный азарт, накрывший меня в темной комнате; то ли близкое присутствие желаемого и гипотетическая возможность воплотить фантазию в реал. Но это случилось. Причем все три раза. Тогда, в вагоне, у меня просто занемел мозг, когда я увидел его. На меня нашло какое-то безумие, животное желание. Бля! У меня сейчас мурашки по коже, когда вспоминаю тот вагон. Зачем я это сделал? Что на меня накатило? А хер его знает. Просто бездумно повиновался телу, как обычно одергиваешь руку от горячего, так и здесь, только наоборот, захотелось дотронуться до него. Пипец! Я потом весь день себя гнобил: чертов извращенец, какого ты позарился на чужой член, тебе своего мало? Не помогло. Я съел себя заживо. Именно поэтому решил напиться на свадьбе. Когда меня затащили в темную комнату, у меня было чувство дежа вю. Я не верил во все происходящее. Дважды в одну и ту же воронку снаряд не попадает. Но, ты не поверишь, у меня опять снесло крышу. Я понимал, что это ненормально, так не должно быть! Но я ничего не мог с собой поделать. И когда я в третий раз оказался в такой близости от него, я… Фак! Меня рвало на части! Либо я должен был включить свой гребаный мозг, либо, наплевав на все правила, просто отдаться этому. Я выбрал второе. Переведя дыхание и пытаясь унять сердце, которое, как крылья колибри, мелко трепыхалось, я задумался сам. Правильный ли выбор я сделал? Но сироп, разливающийся по моим венам и текущее тянущее чувство внизу живота, дало мне четкий ответ. - Знаешь, Сень, я ни о чем не жалею, - закончив свою нелегкую «исповедь», я повернулся от окна к комнате и посмотрел на друга. То, что я увидел, мне не понравилось…