Боги Эквестрии

Глава 29 Никакого покоя

      Нежась в потоках магии света, по воле Селестии принявшей жидкую, похожую на воду форму, я расслабленно лежал в озере-бассейне, плывущем среди цветных миражей мира снов. Отдыхая от любовных игр и ментальных практик с сестрой, я буквально купался в её живительной магии, которую больше не в силах был поглощать. Просто перенасытился до предела её чистейшим светом и любовью. От её количества кружилась голова и мне хотелось только зажмуриться и не думать ни о чём. Лишь наслаждаться тишиной и покоем, которого после сражения мне так не хватало. И вот теперь, после целого месяца по времени смертных, растянувшегося в ускоренных пространствах более чем на год, мы наконец завершили все срочные дела и могли просто расслабиться и насладиться друг другом. Даже не верится, что у нас вышло со всем управиться за эти безумные шестнадцать месяцев под разгоном и не потребовалась ещё парочка.       — За наш мир, — абсолютно прозрачный фужер с медовым нектаром, зажатый в тонкой изящной ручке полу лежащей напротив меня богини солнца, поднялся в победном салюте.       — За наш мир и его покой, — мой наполненный нектаром фужер столкнулся с бокалом сестры, порождая тончайший хрустальный перезвон, услаждающий мой расслабленный разум и проходя приятной вибрацией сквозь руку.       Всё-таки, как же хорошо просто жить без всех этих войн с демонами и прочих мерзостей. Вот было бы здорово, не будь всего этого кошмара и я мог бы позволить себе жить всего лишь в пять раз быстрее обычного времени... но, увы и ах, это только мечты, которые вряд-ли станут реальностью.       — До сих пор не могу привыкнуть к новому ритму жизни. — пригубив свой нектар, Селестия рассеянно провела пальчиком по фужеру и слегка ударила по нему, извлекая тихий звон из прозрачного кристалла. — Подумать только. Прошёл всего месяц после боя, а я прожила уже десять... Без пары суток. Тогда как раньше, для меня растянуть время и в три раза — было сродни чуду. Теперь же, и двенадцатикратное ускорение не предел… А ведь по времени Совета вообще прошло только десять дней. А в техно-вселенных и того меньше, и трёх суток не набралось.       — Ради тебя, я и в двадцать шесть раз могу ускориться. — отвечаю я, лениво шевеля сложенными за спиной крыльями и ощущая, как растворённый в тёплой воде свет окутывает каждое пёрышко и щекочет мою кожу. — Тьме вообще проще работать со временем и пространством, чем Свету.       Сестра не спешит отвечать, наслаждаясь возможностью потянуть время, и улыбается своей самой лучезарной обворожительной улыбкой, от которой хочется просто растаять.       — Поэтому мы и можем позволить себе сутками наслаждаться жизнью и не беспокоиться о потери драгоценных дней. — с хитрой интонацией продолжает сестра, явно что-то задумав. — Дней, которых нам постоянно не хватало на всё… И как я раньше всё успевала?       — Без понятия. — наконец, лениво отзываюсь я, просто любуясь её чарующими глазами, стройный подтянутым телом и, вновь ощущая лёгкое покалывание пониже живота. — Наверное, просто дел меньше было и ты больше сбрасывала их на помощников. Благо, ты у меня умная девочка и отлично понимаешь, как важно растить умелые кадры, вместо того, чтобы самой зашиваться на работе, как делают другие недалёкие личности.       — У меня была тысяча лет, дабы понять, что вкладываться в хорошие кадры это значит облегчить себе жизнь. — хмыкнула Селестия, слегка поведя ножкой и чертя большим пальцем ступни всякие магические закорючки на моём животе. — Это же какой надо быть дурой, дабы за тысячу лет не выстроить идеальный управленческий аппарат, да ещё и в своем собственном мире? Откуда вообще такие мысли, брат?       — Да так. Подслушал у некоторых недалеких личностей. Знаешь, Ти, они ведь на полном серьёзе думают, что тысячу лет на троне может просидеть любая глупая личность, не понимающая элементарных вещей и не умеющая правильно управлять смертными. Они думают, будто ты целыми днями возишься с бумажками и даже выспаться толком не можешь от всей этой макулатуры, не зная отдыха от государственной рутины.       Чистый и искрящийся смех сестры был мне ответом, и это сделало меня по-настоящему счастливым богом. Сумевшим развеселить самой дорогое для меня существо во всех вселенных.       — Ну, насмешил, брат! — Селестия неожиданно плеснула мне в лицо вспышкой света, и только я успел протереть глаза, как богиня солнца уже вновь оказалась в моих объятьях. — Знаешь, вообще-то, моими учителями были боги с тысячелетним опытом. Познавшие все тайны правления. Я могу позволить себе нанять большинство смертных из бесконечного количества миров. Купить их временные или пожизненные услуги в обмен на воскрешение родных или близких, или просто за блестяшки, на которые многие из них так падки. К моим услугам планетарные институты техно-вселенных, способные смоделировать любой социум и происходящие в нём процессы. И это, вместе с величайшими магами Волшебных миров. Мои друзья-боги помогут советом, если понадобится. Я уж не говорю о такой малости, как чтение мыслей моих любимых подданных! Ну вот как я, после такого, могу не быть умелой тысячелетней правительницей?!       Сдерживая смех, сестра шутливо возмущалась такой постановкой вопроса, расправляя и складывая свои белоснежные крылья и гоняя ими всё новые волны жидкого света по бассейну.       — Наверное, просто судят по себе. — мне было лень вставать, так что я просто наслаждался красотой и ласками вновь прильнувшей ко мне сестры. — Смертным трудно вообразить, насколько много у нас времени на самом деле и что мы можем успеть, если занимаемся чем-то всерьёз. Они меряют его днями, месяцами, порой годами, гордясь своими достижениями за жалкие десятилетия жизни. И просто не осознают, насколько это в действительности мало.       — Банальные истины. — потянувшись, Селестия вновь в полной предвкушения улыбкой провела ладонями по моей безвольной расслабленной тушке, пока мой разум продолжал балансировать на грани сладостной нирваны. — Но ты ведь хотел спросить кое-что другое?       В мыслях сестры промелькнули образы маленькой Темпест, которая заворожённо смотрела на Селестию в прошлом, пока сестра стояла в задумчивости перед той самой картиной. Тия действительно тогда убрала рог с моего изображения. Всё, как я и думал. Осталось выяснить только пару вещей.       — Я так понимаю, ту картину написал Бахамут? — с этими словами я лёгким желанием деформировал реальность, доставая ещё нектара из запасов сестры. Эххх. На его фоне меркнут даже тортики. Жаль только, дорогой, зараза, и достать трудно.       — А кто ещё? — вновь расплылась в широкой улыбке сестра, ещё крепче обнимая меня и прижимая к себе. — Картине тысяча восемьсот тринадцать лет, а она ещё не рассыпалась пылью. И это притом, что не покоилась в специальных хранилищах под заклинаниями консервации, как твои работы. Это с головой выдаёт работу бога.       — Ну да. Старик любил творить разную всячину для души, между бесконечными сражениями и нашим воспитанием, — от этих воспоминаний о Бахамуте, ушки сестры непроизвольно дёрнулись и мило прижались к голове, а вот моё зачесалось.       Нам обоим вспомнились отголоски тех трёпок, что он устраивал, надирая нам уши за очередное уничтоженное поселение смертных. Было же времечко, когда мы совсем дурные были и элементарных вещей не понимали.       Как сейчас помню. Стоим мы такие, измазанные в грязи и с опущенными головами возле выжженной до скального основания земли, где недавно было поселение, и прячем глаза от старика. И слушаем, слушаем, слушаем нотации дракона, вбивавшего в наши дурные головы хоть немного морали и самоконтроля, а он нам уже уши дерёт, для лучшего запоминания.       Вот странно. Мы не боялись терять конечности, гореть в огне, заживо гнить от отравы, делали совершенно безумные вещи, но стоило Бахамуту намекнуть на трёпку ушей, как мы тут же искренне пугались этой потешной экзекуции. Притом настолько сильно, что до сих пор отголоски этого страха живы внутри нас. Конечно, можно убрать этот фрагмент моей личности, но не стоит. Он слишком дорог мне как память.       — Да. Было же времечко, — протянула сестра, тоже выныривая из воспоминаний и подёргивая гипнотизирующее меня ушко.       — И не говори. Даже не верится, что мы так изменились. Стали из инструментов спасения реальности самими собой. Кстати, — Превозмогая себя, поднимаю неподъемную от полной расслабухи руку, пытаясь дотянуть до такого милого ушка сестры, — Ты нашла ту пещеру, изображённую на картине?       — Как ни странно, но да. Сейчас вход в неё завален, а время немного изменило её форму, но она всё ещё стоит на своём месте и не думает рушиться, — очередной мысленный посыл от сестры и я как наяву вижу пещеру с картины и вспоминаю, где она находится.       — Так ты на самом деле не планировала имплантировать Темпест такой ментальный якорь? — наконец, сестра смилостивилась над моими потугами, чуть наклонила голову и я смог добраться до её ушка и, едва касаясь, погладить это сокровище.       — Изначально, нет, — рассеянно кивнула Селестия, снова погружаясь в паутину воспоминаний и эмоций, — Ну, а потом, я не видела причины удалять его. Ведь нет ничего плохого, в её увлечении волшебными картинами.       — Какое удачное совпадение!       Едва сдерживая саркастический смех, я оторвал взгляд от гипнотизирующих меня глаз солнечной богини.       — Согласна, очень удачно вышло? — вновь лукаво улыбнулась Селестия, склоняя свою голову над моей. — Или нет? Ведь, не пожелай она писать такие картины, матерью твоего ребёнка стала бы другая, и она наверняка подходила бы не меньше чем Темпест.       — Тьфу. — я, подавившись нектаром, выплюнул золотистую жидкость. — Так, сколько вообще было кандидаток?!       — Восемь. — будничным тоном ответила сестра и невозмутимо слизнула длинным языком капли нектара, попавшего на её лицо. — И это почти идеально подходившие кандидатки. Есть ещё сорок три девушки с мелкими недостатками, которые вполне поправимы. Так что если у тебя есть желание, можем расширить эксперимент и наделать ещё детей.       — Упаси Хаос меня от такого безумия! — у меня не вышло подавить дрожь, а лицо сестры озарила хищная улыбка. — Я вообще хочу, дабы эксперимент остановился и ребёнка не было. Ведь ничего страшного не будет для их душ, если мы грамотно всё остановим и подлечим потом?       — Это решать не тебе. — Пожала плечами Селестия. В то время как в её глазах мелькнул отблеск яростного солнца, а лицо стало алмазной маской воительницы. — И они не согласятся на подобную мерзость никогда. Так что перестань уже мечтать о невозможном и прими их.       — Да я же с ума сойду с ними!       Мне было плохо от одной мысли, что они могут пострадать из-за связи со мной. А ведь Темпест понимает, что я не могу себе позволить поставить их выше долга, а сами они слишком слабы, дабы постоять за себя по-настоящему.       — Тия, а если их возьмут в заложники и буду требовать от меня повиновения, грозя медленно убивать их под пытками в случае отказа! Как мне потом жить, зная, что я не соглашусь на подобное? Как я смогу смотреть им в глаза, зная, что предам их ради блага остального мира?!       — Не драматизируй, Тень. Всё не так плохо, как тебе кажется. Они живые и сами выберут свой путь, а если случится непоправимое… — поймав мой взгляд, сестра на секунду запнулась, но не отвела глаза, а только снова скрыла свою суть под обманчивой мягкой улыбкой. — Ты должен чётко расставлять приоритеты, осознавая, насколько легко можно вляпаться в разные, мало решаемые, проблемы. И тогда, нам придётся идти на поклон к Совету и просить помощи.       — В смысле?! — я бы снова подавиться нектаром, если бы пил его. — Ты о чём?       — О бескорыстной помощи богов света в случае нужды. — словно само собой разумеющееся, констатировала Тия и неожиданно опустила голову, отчего наши носы соприкоснулись, а глаза стали так близко, что заполнили целый мир. — Или ты не понимаешь, почему мы отдали всё взятое в бою на нужды погибшей вселенной?       — Потому, что ты так захотела? Ну, там... бескорыстная помощь и всё такое… — я не понимал сути вопроса, а мысли сбоили от красоты её чарующих глаз, в которых я буквально тонул.       — И это тоже очень важно, — только рассмеялась сестра, — Но куда важнее то, что мы очень много задолжали Совету.       — Что! Это когда мы успели?! — От такой новости, меня буквально выбросило из нирваны. Вскочив на ноги, я едва не высказал всё, что думаю о таком положении дел. — После всего, что мы сделали, мы, оказывается, ещё и должники?!       — Ох, братец. Ну, нельзя же быть таким наивным! — вдруг от Селестии повеяло печалью, а мне и самому стало стыдно под её осуждающим взглядом. — Как ты думаешь, как у меня вышло остаться единственным богом Эквестрии на протяжении этой тысячи лет?       — Ну, ты сильная, — ляпнул я первое попавшееся, понимая, что несу полную чушь. Но думать было просто лень, и я вновь опустился в бассейн, в нежные объятья сестры.       — Сейчас — возможно, — Селестия рассеянно провела рукой по своим роскошным, словно сотканным из мерцающего разноцветного тумана волосам, изящно поправляя причёску, — Но тысячу лет назад я только называлась богиней, но не была ей ни по знаниям, ни по силе. Так, молодая девчонка. Немногим опытней того мальчишки, что недавно захватил тело Даймонд Тиары и которого я отправила в академию богов, набираться разума. Думаешь, тогда у меня была хоть тень шанса противостоять полноценному богу?       — Нет… — я лишь понимающе кивнул.       Ответ был слишком очевиден, а потому, прозвучал как приговор моим сомнениям.       — Конечно. Сама я не смогла бы отстоять наш мир от сколько бы то ни было реальной угрозы из-за барьера, — и с этими словами, Селестия окутала меня своими огромными крыльями, чьи белые перья прошлись по моим крылам цвета ночи, — А вот Совет мог, и именно он стал гарантом неприкосновенности Эквестрии. Именно их воля не позволяла Крассу открыто занять трон нашего мира, пока мы были вместе. Пусть он и вынуждал меня своим авторитетом подчиняться себе. А также, Совет не давал проникнуть к нам другим богам, желавшим силы и власти. Нет, точнее, проникнуть-то они могли, но потом отгребли бы так, что душу не собрать. И это, при минимальной выгоде от захвата нашего малонаселённого мирка.       От подобной перспективы мне стало плохо. Ладно, сестра могла отбиться в своей реальности от одного или нескольких богов, но если бы их было хоть с десяток? Нет, тут без шансов. Даже дома и, тем более, тысячу лет назад. Точно бы не отмахалась. Да и вообще, не понимаю, почему они сделали такой божественный дар нашему миру? Хотя, если подумать…       — Так поэтому ты вышла замуж за Красса? — И при этих словах сестра отстранилась от меня, а идеальное личико её исказила гримаса боли. Я и сам пожалел об этих словах, но сказанного не воротишь.       — Хотела бы я сказать, что мною двигала только выгода… Но нет. — Селестия опустила голову, а от былого кокетства и попыток продолжить наши любовные игры, не осталось и следа. Даже разноцветный шлейф волос как бы сам собой скрыл лицо сестры, а голос стал едва слышным. — Я полюбила его тогда и не могу разлюбить сейчас. Даже несмотря на все его выходки, я все ещё помню, каким он был до воцарения на нашем троне, — слова явно давались ей с болью, но я чувствовал, что ей надо выговориться и перестать тащить этот груз в одиночку. — Не буду отрицать, что изначально мне нужен был муж для укрепления своей власти и защиты Эквестрии от иных реальностей. И сам брак я задумывала — как чисто политический шаг. Но всё свернуло не туда, куда надо, как только я встретила его.       В памяти сестры я увидел сотни воспоминаний из их совместной жизни, которые она, наконец, смогла открыть мне: от первой встречи и до самой свадьбы. О да. Он был почти идеальным кавалером и не удивительно, что молодая богиня не устояла перед его очарованием. Да… Будь прежняя принцесса Луна там, то, скорее всего, она попыталась бы отбить ТАКОГО жеребца или, по крайней мере, тоже вышла бы за него замуж, вместе с сестрой.       — Так, когда всё пошло под откос? — задал я очередной неуместный вопрос, заставивший сестру вздрогнуть в страхе и попытаться закрыться еще сильнее.       Но я лишь обнял её плотнее, и руками и крыльями, и ощущая всей своей сутью её старую душевную рану.       — Не знаю… — и её голова безвольно легла на моё плечо.       Ну вот. Испортил такой день. Аж самому мерзко.       Но после недолгого молчания, Селестия всё-таки ответила.       — Наверное, сразу с момента когда он стал моим мужем и соправителем Эквестрии. Я была влюблена по уши и не придавала значения мелким деталям. Да и не понимала я тогда их значения, но власть отравила его душу и сердце. Или же…       Недоговорённость повисла в пустоте мира снов и я знал, что скрывается за этим «или же». И от осознания такой возможности, у меня чуть волосы дыбом не встали от страха.       — Ты хочешь сказать, его исказили? — я не хотел этого говорить, но факты — упрямая вещь.       — Да. — я услышал чуть слышный всхлип, из под копны струящихся волос. — Некто, более искусный, решил вмешаться и погубил Красса. Я не знаю, кто это сделал и зачем, но более чем уверена, что Красс заплатил своей прежней личностью за наш брак. И я виновата в том, что он пришёл в наш мир, ставший для него убийственной ловушкой…       Максимально нежно я попытался убрать непроницаемые, даже для моего взора, волшебные волосы, но моя рука угодила словно в тиски, а сестра начала закрывать от меня свои чувства, разрывая моё сердце на части.       — Ну, не Бахамут же за этим стоит?! — Я с трудом верил во всё услышанное, но больше никто в голову не приходил. Или Дискорд, в самом деле!       — Не исключено, что кто-то из них. Сон не помеха для бога в этом вопросе, но, увы, у нас связаны руки. — при этих словах Селестия сама отбросила волосы за спину, снова усаживаясь в моих объятьях, и плотно прижавшись всем телом. — Также, это могут быть происки союзников Дискорда, недовольных тем, что мы пленили их дружка по играм. Или вообще, любой другой бог, точащий зуб на меня или Эквестрию. Совет защищает от официальных атак, но не может ничего сделать с подковёрной возней. Да и не хочет, если на то прошло, предпочитая не вмешиваться во все эти грязные дела.       — То есть, бездействует, пока гром не грянет? Я думал, он более… — даже мысли правильной не приходило в голову, дабы подобрать описание для этой ситуации.       — Разумен? Да намного более, чем ты можешь вообразить. — сестра вскинула руку и окутанный золотистой аурой её магии фужер с нектаром описал вокруг нас сложную кривую, словно подчеркивая важность этих слов, и опустился в ладонь солнечной богини. — Совет поступает очень мудро, не трогая внутренние дела миров и не скатываясь к диктатуре. Да и вообще, он мало вмешивается, пока по-настоящему не понадобится. Скорее служит тормозом для совсем уж наглого беспредела и несправедливости, и в тоже время Совет — это очень удобное место для поиска друзей, единомышленников и союзников. Место, где удобно встретиться и за бочонком нектара обговорить важные вопросы будущего, настоящего и прошлого. Там постоянно создаются альянсы и союзы разного толка: от военных, политических и торговых до культурных и, вообще, самых экзотических.       — А поподробней? — сказать, что мне было интересно, значило не сказать ничего.       — Например, торгового. Ты ведь пока немного знаешь о торговых путях между разными вселенными?       Я только хмыкнул от подобного преуменьшения, но поймав улыбку сестры, промолчал.       — Не спеши, брат. Всему своё время. Итак. Торговля между реальностями. В принципе, она мало отличается от межгосударственной, только товары другие. Но надо понимать, что затраты на транспортировку порталами, даже в ближайшие вселенные, на порядок больше чем по планете или солнечной системе в техно-мирах. Хотя, всё зависит от расположения и глубины сферы упорядоченного в Хаосе. Между вселенными, находящимися близко, перебросить товары не так сложно, а вот связаться с нашей вселенной и подобными ей — нелёгкая задача.       — Глубина погружения и агрессивность Хаоса имеет значение, — озвучил я самое очевидное и получил одобряющий кивок сестры, — Но я как-то не ощутил особых затрат силы во время путешествия к тому миру, где мы сражались, и при желании, мог бы протащить очень немало товара.       — Во-первых, путешествовать через Хаос быстрее и проще именно тебе, но не меряй по себе других, — Селестия ненадолго замолчала, смотря на меня и словно давая мне возможность перехватить нить разговора, но не дождавшись ответа, продолжила с явным сожалением, — Ведь в Хаосе бесконечное количество магической энергии и можно восстановить затраты на ходу.       — Если только силёнок и мастерства хватит, — Я оскалился, представляя, как даже сильнейшие паладины сестры будут барахтаться во всеизменчивом, безуспешно борясь с ним.       — Именно. Это очень сложно и, зачастую, это привилегия богов или очень искусных магов, специализирующихся на подобных путешествиях сквозь верхние слои Хаоса. Да и то, велик риск нарваться на тамошних обитателей. До нашего же мира, ни один смертный маг-купец не доберется, как и рядовые боги не осилят такой подвиг. Только Криззи у нас тут промышляет контрабандой сквозь порталы, но это другое. — Селестия фыркнула, едва не расхохотавшись и показывая мне, насколько для неё «секретна» данная незаконная деятельность. — Порталами проще и безопасней, хотя и намного медленней.       О, кстати. Всё забываю спросить за этими делами, так что не разрывая наших обнимашек, придвигаюсь к самому лицу сестры и, не спеша поцеловав сладкие губы, спрашиваю.       — Кстати, а мы кто по классификации Совета?       — Довольно сильные Верховные боги. — охотно отвечает сестра. — Вместе, мы приближаемся по силе к Высшему. Ниже нас по силе молодые боги, которых обычно называют просто богами, без титула. Обычно, они представляют владык некой вторичной стихии, тогда как Верховные относятся к богам Света или Тьмы. Исключения, конечно, бывают, но они редки. Есть ещё Высшие и Верховные боги Хаоса и Порядка, но они отдельная тема.       — Я так понимаю, Верховные это значит сверху?..       — Да. Боги нашей силы обычно находятся на вершине пантеонов и во главе отдельно взятых реальностей. А вот Высшие уже переросли уровень правления смертными и занимаются своими, куда более глобальными делами. В Совете таких всего несколько и они, собственно, регулируют его деятельность. — постепенно мы прижимались друг к другу всё плотнее, пока наши носы снова не соприкоснулись, а я снова не начал тонуть в её бездонных фиалковых глазах. — Если же у них есть вселенная, то обычно она Сказочная, и погружена в Хаос куда глубже, чем наша. И законов физики, сопромата и прочего, там просто нет, как феномена.       — Понятно… Значит, Праймус один из них…? — от гипнотизирующих глаз любимой, ощущения тепла её тела, плавных переливов волос Селестии, думать не хотелось совершенно, а мысли путались.       — Нет. Он один из сильнейших Верховных, возможно, на грани Высшего, но сомнительно. На самом деле, его сила проистекает от миллиардов светлых душ, воплощённых в телах его детей — трансформеров. Без них он только тень себя. Мы вместе вполне могли бы потягаться с ним одним в силе. Вообще, ты сам уже знаешь, насколько важны верующие для увеличения силы…       И тут меня словно солнцем по затылку огрело, а в голове вспыхнуло понимание.       Вырвавшись из капкана гипнотических глаз и объятий сестры, я подскочил как ошпаренный, разрывая ментальный дурман в потоке понимания. Да не может быть! А я ещё думал, что сестра головой тронулась, отдав все военные трофеи тому миру, но души-то она забрала с собой! По крайней мере, всех пожелавших! То есть, сотни миллионов светлых и чистых душ! А уж как она их обхаживала, пока мы сражались с демонами… Разве что, женой для каждой из них стать не обещала! Я-то всё думал, почему? А вот оно что, значит… От переполняющих меня мыслей, я не смог устоять на месте и начал нарезать круги по бассейну, вокруг внимательно следившей за мной Селестии.       — Насколько ценны светлые души? — вопрос вырвался помимо моей воли, — И насколько трудно их переманить в другой мир?       — Ну, наконец то, понял. — сестра улыбнулась, а сущность её озарила искренняя радость и любовь. — Души верующих — универсальный товар, наряду с информацией и оружием. Но сами души — наибольшая ценность для любых богов. Это источник колоссальной силы и скорости развития. Ты сам знаешь, насколько велика разница между нашими личными силами и силами, которые может дать нам любовь миллионов воплощённых смертных.       — Или страдания. — парировал я. — Особенно, для Тёмных. Духовные тела которых я разрушал для получения своей силы.       На меня снова нахлынули безумные воспоминания прошедшего боя, в которых я получал удивительное наслаждения от боли заживо горящих во мне духовных тел, пока их сущности освобождались от гнилостной коросты злобы и эгоизма — которую я буквально выгрызал из них, пополняя свой собственный энергетический потенциал. Как они орали от мук на все голоса! А ведь, их безумные вопли были словно сладчайшей музыкой для моей души. Тогда мне хотелось слышать их сладкие голоса бесконечно, купаясь в их страдании до тех пор, пока последняя капля грязи не покинет их души. От этих мыслей, я сбился с шага и просто застыл на месте, снова переживая этот кошмар-наяву.       Бррррр… Нет, спасибо. Как-нибудь без безумного влияния Тьмы на разум обойдусь! Это же надо было, так перевернуть восприятие реальности, дабы такое жуткое зло не только было приемлемо, но и приносило НАСТОЛЬКО сильное удовольствие. А уж, как было приятно самому страдать в том бою, получая чуть-ли не экстаз от каждой раны, каждого разрыва внутренних органов, каждого ожога. Ощущать, как мы умираем и возрождаемся вновь и вновь, в радостном водовороте смерти и разрушения…       — Не зацикливайся на этом, иначе, с ума можно сойти. — неожиданно, лицо моей светлой богини оказалось близко-близко ко мне, а тёплые ладони вновь легли на мои замерзающие плечи. — Борись с этим. Ты ведь умеешь это, брат.       Легко сказать. Я никогда не сталкивался с настолько сильным удовольствием тьмы и никогда не падал в неё настолько глубоко. Тогда я почти коснулся дна, и только Свет Любви и заботы Селестии позволил мне снова вернуться и не застрять там навсегда. Познав всю гармонию истинной Тьмы и её вывернутую логику бытия, я шарахнулся от неё в омерзении.       — Борюсь. Уже целый год, как я схожу с ума, — слова давались с трудом, а язык шевелился словно окаменевший, — Но до сих пор до конца не могу понять, как страдания могут доставлять ТАКОЕ удовольствие. Сравнимое только с радостью искренней любви и единением высших духовных тел. Разумом я понимаю, но чувствами не могу осознать ту бездну, в которую я заглянул ради них. Бездну, что не отпускает, а манит снова повторить этот проклятый опыт и насладить силой их тёмных духов и душ. Силой, что может сделать меня почти всесильным…       — Совершенно варварским, между прочим, способом, — фыркнула сестра, сбивая меня с мыслей о мощи Тьмы, — Но наиболее эффективным в бою, надо это признать.       Я ощутил, как к моему дрожащему телу прижалось горячее тело сестры, а наша духовная магия вновь соединялась тысячами серебристых нитей, формируя единую ауру и делая куда ближе и сильнее, чем смертные даже могут вообразить.       — И в этом наша сила, брат. Их страдания и их любовь, сливаясь в нас воедино, дарят нам возможности, о которых боги Света или Тьмы по отдельности не могут даже мечтать. Но эта же сила и способна легко погубить нас, извратив нашу суть, а потому, мы должны постоянно быть настороже и бороться за наше счастье и будущее нашего мира. Бороться, в первую очередь, с самими собой и не давать этим проклятым и благословенным Силам взять верх над нами. Пройти по лезвию двух взаимоисключающих первооснов, заливая его кровью своей любви из разрезанных до кости ступней и держась костяшками за лезвие, дабы не оступиться.       Я только кивнул, плотнее прижимаясь к своей любимой и понимая, что ещё легко отделался. А вот Селестии пришлось умереть, дабы сбросить моё проклятье. Умирать мучительно и долго, дабы очистить свой внутренний свет сущности, принеся великую жертву и утеряв в пламени перерождения не малую часть себя. В какой-то степени, она погибла ментально и возродилась уже немного иной богиней. Пусть и заметно более могущественной, но она стала не совсем собой, а иной, пусть и очень похожей личностью. И от одной мысли, что я виноват в этом, становилось так мерзко на душе, что хотелось развоплотиться, дабы всего этого кошмара больше никогда не произошло.       — Знаю. Просто, это сложно. Очень сложно принять.       — По силе и ноша. — с лёгким вздохом, Тия разъединила контакт наших душ, но не спешила отпускать физически. — Так о чём мы говорили?       — О Совете, торговле и душах, — напомнил я.       Кое-как сбросив пережитые страхи, я постарался абстрагироваться от них, осознавая, что нам обоим это не приносит ничего кроме страданий.       С удовольствием продолжая вытягивать тепло и свет из Селестии, я ощущал, как холодные клыки тьмы отпускают мой разум. Вот, называется… Только чуть отвлёкся, и почти сорвался. Нет, нельзя позволять себе такое. Никогда! Даже в такие моменты!       — Совет, души и торговля. Хм... — словно покатав на языке эти слова, Селестия, не разрывая объятий, вновь пролевитировала к себе фужер и отпила ещё нектара, возвращая себе мысленную расслабленность. — Ты прав, эти три элемента неразрывно связаны между собой. Души — самый ходовой и ценный товар в любых сделках и Совет строго регулирует подобные дела. Но при любых раскладах, миры, промышляющие такой торговлей, процветают. Конечно, если хватает силы отмахаться от регулярных наскоков Тёмных и демонов хаоситов.       Продолжая нежиться в жидком свете бассейна, я был просто не в силах отпустить мой лучик света. Борясь с силой Тьмы, что пыталась вырываться на волю, я тоже отхлебнул немного нектара из бокала Селестии, который тут же согрел меня изнутри, обволакивая тьму своим живительным духовным светом. Наконец, отбросив тьму в самые глубины души, я смог продолжить наш разговор.       — Допустим, я пониманию как тёмные торгуют душами. С натяжкой верю, что и серые боги могут делать это честно, но как Светлые умудряются проворачивать такой финт?       — Почему бы и нет? — сестра была всё так же невозмутима. — Нет ничего зазорного в передаче тёмных душ в обмен на светлые. Ведь грешники своими деяниями заслужили своё очищение в горниле тьмы, из которого они выйдут очищенными и обновлёнными, сбросив грехи прошлого, и с новыми силами продолжат своё развитие.       — Мне кажется, или в этическом аспекте ты не оперируешь понятием торговля, продажа, покупка и выгода, а скорее, заменяешь их на более благовидные? — я хмыкнул, вновь отпивая из фужера и наблюдая, как ушки сестры слегка краснеют. — Давай не будем усложнять этот вопрос.       — Ну… — она явно смутилась. — Это от того, что я хочу спасти и направить в лоно света максимальное количество душ. Ничего не меняется, и я либо торгую ими, либо бессильна помочь им в их пути к свету. Проблема только в том, что мне почти нечего предложить даже за серые души, не говоря уже о светлых. Ну, кроме, других душ, но для меня это неприемлемый обмен. Разве что, живущие в нашем мире души сами изъявят желание покинуть нашу реальность.       — А что вообще считается сопоставимым обменом? — мне было любопытно, да и другая тема позволяла нам отвлечься от тяжёлых мыслей.       — Кроме других душ? — Селестия почесала носик и на пару секунд задумалась. — То, что осталось от души во время её смертной жизни или очищения от грехов. Ну, вроде, осколков душ демонов. Микро-частички энергии сущности смертных. Само собой, артефакты, созданные на их основе. У слабых тёмных или демонов хаоса можно выкупить души за разную ерунду, — сестра сморщилась от подобных воспоминаний и грустно продолжила, — Но это капля в море. Так, можно купить одну, ну десяток душ, не более. Но к счастью, можно ещё сделать нечто важное для других богов, вроде спасения их мира или создания солнца, и, само собой, взять души в бою. В общем, варианты есть, но это никогда не просто. Но сотни миллионов светлых душ! — сестра аж зажмурилась от радости. — Которые мы заполучили в последнем сражении!       — Допустим, с серыми и тёмными всё ясно, — я мог это понять, но всё ещё не понимал, как светлые торгуют со светлыми, — А как торговля между светлыми выглядит на практике? Ведь, «свобода воли» и всё такое?       — Мы ищем добровольцев, — как ни в чём ни бывало продолжила сестра.       Мы, наконец, разорвали наши объятия и Селестия вновь улеглась в переполненную золотым сиянием воду. После того, как я смог сам удерживать свою тьму и очередной кризис миновал.       Облегчённо расправив крылья и уложив их на поверхность озера, она продолжила.       — Допустим, я заплатила другому светлому богу помощью, услугой или ещё чем, после этого, я могу получить разрешение вербовать добровольцев среди жителей его мира и даже верующих в него. Для этого можно отправить ангелов, дабы они сманили кого получится и переселили в наш мир. Между прочим, другие светлые боги, с моего разрешения, действуют у нас в Эквестрии аналогичным способом.       Вот это новость. Я почесал затылок.       — А если никто не согласится? — я с трудом представлял, как такая система вообще может работать.       — Значит, так и будет. Или тот бог попросит своих верующих о добровольной жертве, — с этими словами Селестия наконец занялась омовением, окунаясь и обливая себе спину. — Опять же, важно понимать, кто это предлагает. Допустим, за тёмным богом и его мир мало кто согласится пойти по доброй воле. Даже из тёмных. Есть, конечно, отморозки, которым тьма, что мать родная, но таких исчезающее мало, а конкуренты самим тёмным ни к чему. А вот, из серого мира в светлый, это да… С таким перспективами, как у нас, добровольцев всегда хватает. Да только, кто же мне даст их вербовать просто так? Ведь большинство светлых богов думают, что они и сами душам помогут лучше всех, и что их путь самый верный. Да и слабеть никто не желает. Ведь это значит подвергать себя и своих подопечных большей опасности, поэтому, истинно свободные души попробуй ещё найди. Либо у них уже есть любящий покровитель. Либо они просто живут под серыми и не желают перемен. Либо их тёмные прихватят.       Я кивнул, скользя ленивым взглядом по плавным изгибам тала и белоснежным крыльям своей богини, и продолжал обдумывать описанную ей ситуацию. Конечно, я понимал, насколько это было глупо и наивно с их стороны. Если бы кто угодно мог вербовать добровольцев везде, обещая им золотые горы, а потом давая не совсем то, что они думали… М-да... Даже без всякой лжи, методов обвести вокруг пальца есть просто колоссальное количество. О демонах, я вообще молчу.       — Мне особенно легко вербовать атеистов, желающих жить по своей воле, без всяких постулатов и богов, — продолжила сёстренка, вновь шаловливо стрельнув глазками и брызнув мне в лицо жидким светом с перьев, — Да и другим богам такие души малоинтересны. Ведь они не желают делиться силой через молитвы, а то и натурально бунтуют против их власти. Зато, у нас они даже не знают о богах! Живут, как мечтали, по своему уму, не молясь и не вопрошая о помощи и относятся ко мне как к равной. Просто как к бессмертной правительнице архимагу, а не великой богине.       — Хитро. Ха-ха-ха. Ох, хитро! — я не желал сдерживать смех. — Значит, и поэтому тоже они не знают о нашей божественной сути. А не только, чтобы искоренить их страх перед нами?       — Не только. Вся эта иерархия власти и разделение на высшую божественную и низшую для смертных, постоянно порождает кучу проблем. С одной стороны, править с Олимпа куда удобнее и проще, чем лично управлять государствами смертных через своевольных губернаторов и подставных президентов и парламенты. Но с другой, для вроде как свободных правителей, знание о власти богов над их жизнями и душами, это как кость в горле. Отчего, даже у самого светлого бога неизбежны постоянные заговоры, бунты и интриги, и такому богу трудно с ними бороться, не нарушая свободу воли. Я уж не говорю о той вакханалии, что творится в мирах под властью тёмного бога. Если же добавить к этому множество разных богов в одной реальности, сам можешь представить, какой кипящий котёл интересов выйдет.       — Мне нечего представлять. — снова пласт воспоминаний о погибающей вселенной пронёсся перед моими глазами, заставив скривиться и силой запихать их поглубже. — Мы только недавно видели результаты такой борьбы, со всеми вытекающими. Там грызня за силу вообще погубила все стороны конфликта, заодно, угробив бесчисленное количество невинных, когда как демоны просто дожрали труп вселенной.       — А теперь, брат, представь себе залётного бога, который агитирует мёртвые души переселиться в другой мир. Тем самым, лишая местных богов подпитки силой. — я кивнул, понимая, насколько это глупо. — Ведь ты понимаешь, как для них нужно наличие верующих. То есть, большинство богов, лишённые своего источника, наподобие наших светил, и имеющие конкурентов в том же мире, неизбежно создают свой культ и стараются приумножить количество своих верующих всеми силами. С поправкой на свои моральные ограничения, конечно.       — А если им не нужны верующие?       — Значит, у них и верующих нет. Обсуждать нечего. — пожала плечами сестра. — Таких богов немало, но без силы веры, боги растут и развиваются медленно и имеют мало шансов в конкурентной борьбе с теми, кто черпает силы из любви миллионов смертных. Например, Лето — одна из таких богинь. Она полагается только на свои силы и живёт как считает нужным. Пусть у неё и есть друзья-последователи, которых, между прочим, ты убил сгоряча и мне пришлось выкручиваться. Но их совершенно недостаточно в качестве реального источника силы, и таким богам приходится очень стараться, дабы выжить в борьбе внутри пантеонов и не стать разменной монетой в играх сильнейших.       — Понятненько… — ситуация, кажется, начала проясняться. — А мы тогда кто? Вроде ты не требуешь веры, а с другой стороны, черпаешь силы не только у солнца, но и из смертных. Да и я сам, по большому счёту, занимаюсь этим в мире снов каждую ночь, когда поглощаю кошмары и всю накопленную ими силу из душ смертных. Пусть в каждом из них её крохи, но за год набирается очень даже не мало.       — Мы пользуемся привилегией богов-монополистов. — с улыбкой, охотно пояснила сестра. — С одной стороны, я не требую веры официально и от этого приток силы не так велик, как мог бы быть, но с другой, во время жизни смертные постоянно выделяют небольшое количество своей божественной силы, во время сильных эмоций и при контакте друг с другом. Пусть каждый дает сущие крохи, но миллиарды крох — это полноводные реки силы. Эта сила заполняет Эквестрию и делает её особенным местом, окружая смертных и оказывая давление на их души. Тем самым, она замедляет испарение божественной магии. Ведь, можно не отрывать силу от себя , а пользоваться той, что уже разлита вокруг.       — То есть, чем больше божественной силы в мире, тем легче идёт развитие воплотившихся у нас душ смертных? — А я и не знал. Хотя, мог догадаться раньше. Всё же видно и так! Но я как-то не придавал этому значения, думал, что так просто надо.       — Да, и поэтому я категорически против, дабы ты её брал без крайней на то нужды. — Селестия нахмурила брови, снова укоряя меня за воровство. — Ведь, чем меньше её разлито в мире, тем медленней идёт всё суммарное развитие. Ведь души медленно «испаряются» во время жизни, помогая жить своим смертным оболочкам, дабы вернуть всё с лихвой в посмертии через опыт и знания. И наоборот, чем больше божественной силы разлито в мире, тем меньше травматизма в жизни смертных для душ, и тем больше их силы и быстрее развитие души во время каждого жизненного цикла. Понимаешь? Эта сила их душ и она нужна им для жизни, поэтому, прошу, не трогай её больше.       — Но её ведь так легко взять! Даже усилий прилагать не нужно. Просто протянуть руку и поглотить, сколько хочешь! Ладно, мне светлые эманации душ не походят, но ты ведь в курсе, что из-за этого изобилия кошмарчики плодятся в мире снов как безумные. Становясь питательной средой для демонов ночи. И всё потому, что у смертных слишком много сил, которые их питают, и если мы понизим уровень этой магии, то мне не придётся так пахать каждую ночь…       Но в ответ сестра ТАК зыркнула на меня, что я предпочел лучше заткнуться и не продолжать свою мысль.       — Поэтому в нашем мире нет других богов и не будет. — в голосе Селестии прозвучала сталь клинка, готовая разить насмерть. — Пока я не буду полностью уверена в их лояльности и понимании ситуации. Не хватало ещё, дабы пришлый или молодой бог дорвался до этой силы и начал поглощать её без меры. Или хуже того, атаковал нас с её помощью, развязав божественную войну в нашей реальности.       У меня аж сердце ёкнуло, от подобной перспективы.       — Ведь, даже светлый бог может не устоять перед соблазном захватить нашу реальность, дабы устроить её ЕЩЁ ЛУЧШЕ, в соответствии со своими понятиями.       Да уж. А я как-то не придавал этому особого значения раньше, принимая положение вещей, как данность. Эка, как всё серьёзно… Но если вытащить голову из одного места и подумать, то всё встаёт на свои места. А я то не мог понять: то ли сестра гениальна, то ли полная дура? Или она просто безумна, превратив наш мир в охапку сухого хвороста, который может вспыхнуть от одной искры?       Нет, я понимаю, насколько это полезно для развивающихся душ, тут спору ноль, всё отлично, но всевозможные последствия такой заботы о подданных просто в голове не укладывались. Только один факт того, что из-за этой силы разумные так легко дают жизнь кошмарчикам и кошмарам в своих снах, заставляет подозревать сестру во всяком разном. Ведь они источник моей божественной силы, как бога тьмы, и именно они позволяют мне в огромных количествах поглощать темную силу душ. Если бы не они, то со своим ночным светилом я был бы куда слабее, чем сейчас, со всеми вытекающими. Неужели и это было частью её плана, или просто побочным эффектом от главной цели?       Неожиданно, мысли сестры расслабились, а на губах заиграла предвкушающая улыбка. Ой, не нравится мне когда она так выглядит! Хвостом чую подвох!       — Брат, ты ведь говорил, что можешь в любой момент внедрить боевые матрицы «Теням» или любым другим разумным, не так ли?       — Ну да. Предоставленные тобой пакеты информации были сведены в одну базу данных и отшлифованы практикой во время тренировок твоих теневых гвардейцев. Особо помогли психоматрицы солдат Империума человечества, от «Официо Ассасинорум» до бойцов орденов «Космодесанта» и их «Примархов». Просто потрясающая подборка методов подготовки живого оружия, которые, несмотря на свою технологическую примитивность, превосходит даже имперские знания аликорнов в этой области. Особенно, в плане психической защиты от разной ментальной пакости. Мерзость, конечно, та ещё, но знания просто потрясающие. Такое чувство, что они пару тысячелетий только и делали, что сражались с демонами мира снов, да оттачивали методы убийства любых смертных и бессмертных врагов.       — Нет. — усмехнулась сестра, вновь поднимаясь в полный рост и втягивая в себя золотые струи разлитого вокруг неё божественного света. — Они уже сорок тысяч лет сражаются. Причём, последние десять тысяч буквально балансируя на грани гибели от рук местных демонов из их мира снов. Или сущностей варпа, как они сами их называют.       — Как-то долговато они их убивают. — и тут у меня в голове мелькнула догадка. — Они с ними что, специально играются?       — Конечно. Тамошних богов тьмы, называемых богами хаоса, не интересует победа, а только сам процесс бесконечной резни. Мерзость, конечно, — Селестия сморщила носик, — Но в сражениях их игрушки толк знают, как мало какие смертные из иных вселенных. И хотя за эти знания они и дерут ту ещё плату, но благодаря им, у нас сейчас есть небольшая халтурка. Идём.       По воле Селестии пространство мира снов исказилось, закручиваясь вокруг нас красочным калейдоскопом и мы вышли в центре покинутого лагеря паладинов, разбитого на достопамятной поляне в Вечнодиком лесу. Теперь тут была установлена огромная портальная арка, из сияющих прозрачных кристаллов, с вплавленными в её материальную структуру сложнейшими комплексами заклинаний, заполняющими каждый миллиметр внутреннего пространства этого артефакта. От их вида, как ни странно, не хотелось плеваться и костерить на чём свет косоруких идиотов, создавших очередное убожество, а наоборот... Даже поздравить с нормальной работой и приемлемым качеством. Я бы, конечно, сделал намного лучше, но и так неплохо. И судя по уровню напитанности артефакта силой, эта игрушка вела в иную реальность, явно готовясь пропустить живых существ.       — У нас плановые гости? — сбрасывая прежнюю расслабленность, я, на всякий случай, приготовился ко всякому.       — Скорее, подопытные добровольцы. Я подыскала нам солдат, готовых к внедрению твоих психоматриц и постановки искусственных меток. Для начала, потренируйся на них, и только потом будем внедрять такие структуры в наших маленьких пони. Внешне Селестия проговорила это равнодушно, но я почувствовал, как её мутило от одной мысли о подобных опытах над живыми.       — Разумно. Я постараюсь сделать всё качественно. Кстати, чем ты их подкупила? Я наблюдал, как пространство внутри арки подёрнулось прозрачной рябью и послышалось лёгкое гудение портала, готового впустить к нам первых разумных.       — Обещанием силы, само собой. — только пожала плечами сестра, наблюдая, как смутные тени за пеленой портала становятся всё отчётливее. — Они хотят заполучить её почти любой ценой, ради спасения своей страны и близких от нашествия империи тёмных эльфов. Бедняги уже отчаялись остановить кровавую поступь длинноухих мясников, когда мои паладины предложили им эту надежду.       — Это вообще законно? — кинул я чисто на автомате.       Всё-таки, меня терзали смутные сомнения. Ведь скоро, я их почти искалечу в духовном плане.       — Учитывая, что их народ находится на грани уничтожения? — ответила вопросом на вопрос Селестия. — Им ли беспокоиться о таких мелочах, как последствия? Выживут, будут думать о последствиях. Нет, тогда их души уйдут на перерождение в их загробном мире, или в нашем, если они сами этого захотят. Это уж от них самих зависит. Для них главное не умереть на алтаре тёмных богов и не стать их рабами.       Тем временем из портала вышел закованный в позолоченные доспехи единорог, по виду ауры, паладин сестры, а за ним и сами добровольцы. Прямоходящие, они чем-то напоминали волков нашего мира. Только эти, явно были из рода антропоморфных кошачьих. Крупное полосатое тело командира их отряда было всё сплошь покрыто шрамами, но несгибаемая воля держала калеку в строю, заставляя жить через не могу. Пока в разуме пылала жажда мести за кровавую бойню его народа.       Я даже винить его не мог, автоматически заглянув в его память и видя все те картины ужаса, через которые прошел этот старик и его оборванное воинство. Бедняги были доведены до такого отчаяния, напополам с яростью, что были готовы даже собственные души демонам хаоса продать, не то что согласиться на наши условия эксперимента. Жуткие картины тотального истребления целого вида всё больше овладевали моим разумом, по мере того, как я изучал память и личности всё новых крупных закованных в латы кошек, что одна за другой выходили из портала.       Я видел, как темные эльфы брали в плен тысячи подобных существ, как вереницы разумных тащили на алтари и как они умирали в ужасных муках, заливая камень своей алой кровью. И так жестоко их убивали для того, дабы их души в процессе выделили как можно больше силы для их мерзкой тёмной богини. А ещё, я видел предательство их бывших союзников, которые решились бросить этот народ «Ракшас» по непонятной мне причине. Из их памяти я узнал о грандиозной войне богов, которая гремела в небесах их мира, буквально заставляя реальность не раз содрогаться и расходиться по швам, а образы приходили и приходили, пока последний из двухсот сорока трех бойцов не появился в нашем мире.       Вот только, сколько ещё таких трагедий случается по всем другим обитаемым мирам? Ведь их бесконечное количество, а значит, такие войны идут постоянно и будет постоянно литься кровь, раскручивая этот чудовищный цикл рождения и смерти.       Ужасно…       — Так вот... каков Ваш мир… — их предводитель рассеянно потянул носом воздух, вдыхая природную магию нашей вселенной, пока остальные, выходя из портала, сразу же строились за его спиной в ровный боевой порядок, явно готовясь в случае западни продать свою жизнь подороже.       — Рада приветствовать Вас в Эквестрии. — вышла вперёд сестра, которая, даже при своей не мелкой комплекции, была на голову ниже этих «котят». — Вы согласились на трансформацию Ваших духовных и физических тел в оружие, — Селестия сразу перешла к делу, — И потому, я должна ещё раз Вас предупредить, что она исказит Ваш дух, поломает личности и даже вскользь отразится на душе. При удаче, Вы действительно станете живым оружием огромной силы, но попутно, исказите себя прежних. Итак. Я, Селестия Эквестрийская, в последний раз спрашиваю: готовы ли Вы погубить себя прежних, ради силы и призрачного шанса спасти свой народ?       — Нам терять нечего. — ответил за всех командир. — Делайте, что надо. Только побыстрее, иначе, спасать нам будет некого.       И я ощутил готовность их всех пожертвовать многим, только бы остановить ушастых изуверов тёмной богини паучихи. Цена их уже мало волновала — после всего, через что они прошли. Вот только, истинными героями были не все и половина не была готова заплатить такую цену сразу. Ну что же. По силе и ноша. И чем больше они выдержат, тем больше я им дам. Заодно, проверю самый тяжелый вариант на истинных героях, потому, что долго они по-любому не протянут, а так... Хоть убьют побольше этой тёмной мерзости.       — Не беспокойтесь. Время в нашем мире движется куда быстрее, чем в Вашем родном. Но Вы правы, не будем медлить. — рог сестры вспыхнул и её магия пришла в движение, насыщая тела воителей живительным светом и обволакивая их души своей силой. — Тень, объясни им ещё раз самое главное.       — Как скажешь, Тия. Операция будет очень болезненная и для Вас станет пыткою длинною в часы, которые покажутся неделями. Я могу облегчить Ваши страдания, взяв удар на себя, но… — я замолчал, давая им осознавать важность своих слов.       — Проклятье. Всегда это НО! В чём проблема?! — взорвался их вожак, для которого ожидание было сродни пытке.       — Вам уже объяснял это посланник моей сестры и Вы дали предварительное согласие, но я повторюсь: Вам будет больно. Это следствие изменений, позволяющее мне максимально качественно провести операцию и тем самым, дать Вам максимум силы с минимальными последствия для Ваших душ. — в ответ, по антропоморфным котам словно волна пробежала. — Да, Ваши души тоже пострадают, а разумы буду искалечены. Это неизбежная плата за силу, к которой Вы сейчас не готовы ни ментально, ни физически. Более того, жизнь для Вас станет проклятьем и мукой, которую не описать словами, а смерть желанным избавлением и спасением Вашей души от грязи. Спасением, с которым не стоит затягивать, иначе, Вы рискуете полностью обезуметь и стать живыми мертвецами, жаждущим только убийств любого, до которого сможете дотянуться. Будь то даже Ваши родные, жёны или дети. Вы уже не сможете удержаться. Ваш разум просто не выдержит давления внедрённых боевых психоматриц.       Замолкаю, давая Ракшасам окончательно осознать, что с ними на самом деле будет и каково это, стать живым оружием. Потому, что потом сражаться будут уже не они, а их извращённые мною подобия.       Ощущаю, как каждый из них молча решает этот вопрос для себя. К сожалению, не все из них готовы пойти до конца и многие смалодушничали перед лицом истинной жертвы. Кто-то решил не испытывать всю полноту боли, а кто-то ужаснулся реальной гибели здесь и сейчас и отступил. Ну что же. Быть истинными героями слишком тяжело и я их понимаю.       — Не надо отвечать. Я знаю готовность каждого из Вас и не буду ничего с Вами делать, вопреки вашему Истинному желанию. Оборачиваю мерцающими коконами магии три десятка воинов и усыпляю их под недоуменными взглядам остальных, но я не обращаю на это внимания и, готовясь к сложнейшим операциям, трансформирую своё тело для оптимизации работы. — Они испугались и отступили. Что же, я не могу винить их страх. Но Вы готовы, ГЕРОИ, и потому, я возьму положенную цену с Вас сейчас, — сосредоточенным ударом воли, я скрепляю их физические и духовные тела, дабы они выдержали кошмар форсированной трансформации в живое оружие.       Им нужно максимум силы, но буквально на пару сражений, дабы сломать хребет тёмной армии. Мало кто из них переживёт такое, так что прочь все ограничения. Даже если они смогут прожить всего пару месяцев, этого хватит с запасом, а если умрут в бою... Что ж. Для них это, тем более, хорошо. Ведь тогда они освободятся от моей проклятой силы и с лёгкостью уйдут на перерождение. Жаль, не все из оставшихся готовы пожертвовать всем, а потому, их боль нужно будет взять, от части, на себя.       — Приготовьтесь. Сейчас будет немного больно, — К сожалению, сейчас для некоторых из них начнется кошмар, без которого должного качества не будет. Пусть текущие страдания потом окупятся сторицей и сделают следующую их жизнь не столь исковерканной, но сейчас им будет больно... Очень больно.       Закричать ГЕРОЯМ я не дал, парализовав их мышцы и не давая опозорить свой подвиг. Что же до тех, кто смалодушничал и решил отдать мне свою боль, то им было неприятно и противно, но терпимо. В самый раз для закалённых в боях воителей, и потому я терпел и поглощал их страдания. Пропускал через себя муки героев, без которых просто не мог правильно изменять их тела. Я не столько испытывал дискомфорт от их слабой боли, сколько боролся с соблазном вновь стать тёмным и начать упиваться их страданиями. Ведь стоит чуточку поменять свой разум и часы блаженства будут моими, и никто не сможет помешать мне. Вот только, этот соблазн так и останется соблазном.       А их тела уже пульсировали, стремительно восстанавливая старые повреждения, и росли буквально на глазах по одному заданному мною шаблону, делая из сотен непохожих друг на друга разумных сотни физически идентичных существ. Кости их удлинялись, становясь массивней и прочнее. Мышцы набухли узлами туго скрученных волокон, а внутренние органы смещались и деформировались под искусственным костяным панцирем, создавая запас системы жизнеобеспечения. Но главное, изменялись их нервные ткани. Разрастаясь, они превращались в более быстрые и разветвлённые структуры. Теперь больше магические, нежели физические, но изменение материальных тел было только вершиной айсберга.        Их духовные тела тоже изменялись под действием моих тончайших манипуляций и превращались в живые артефакты войны. За считанные часы достигая мощи бессмертных и не только по физическим, но и по магическим показателям, а их тонкие структуры разрастались и сливались в один гибкий монолит духовной брони, пока сестра укрепляла их души.       В то же время я внедрял в их мозги всё новые искусственные элементы, заставляя их клетки мозга ускоренно делиться, дабы новые структуры духовных тел могли поддерживаться нервной системой на должном уровне и стали их неотъемлемой частью. И вместе с тем, я подстраивал их мозги под новые задачи, расчищая место под по-настоящему важные знания и рефлексы. По сути, я не только изменял их тела вместе с разумами, но и внедрял им духовно-физические импланты, которые делались частью их собственных тел, превращая смертных в настоящих боевых химер. Боевые машины, несущие в себе знания и опыт использования дарованных мною сил. Вместе с умением управлять внедрёнными мною имплантами. И стоит этим кискам пожелать, как они потеряют последние крохи гуманности, которые вряд-ли долго продержатся под напором их чувства мести. И всё это ради одной единственной цели: убивать, убивать и ещё раз убивать. Всех, кого пожелают уничтожить эти существа. Теперь, и до смерти, «ЭТО» будет живым оружием, не знающим никаких чувств, а только голую функцию. Возможно, и этого будет недостаточно, чтобы совладать с целой армией тёмных слуг паучьей королевы, но то, что они соберут щедрую кровавую жатву перед смертью — факт.       Жаль только, их души слишком молоды и слабы, дабы долго выдерживать такой груз. Так что они выгорят за считанные дни подобных сражений и маршей, стремительно старея буквально на глазах. И всё это время их души буду корчиться в агонии непомерной нагрузки, слишком сильного и большого духовного тела. Они будут медленно разрушаться под весом моих творений. Может единицы протянут несколько месяцев, но это уже будет сродни чуду. Чуду, которое им только навредит. Да и на тонкую подгонку, к каждой конкретной душе, у меня просто нет времени, а потому они будут далеко не идеальны, но для теста, это более чем подходящие образцы. В конце концов, они получат то, что желают. Ну а мы, в свою очередь, получим нужный нам опыт, к обоюдной выгоде.       Незаметно прошло десять часов непрерывной кропотливой работы и вот, передо мной уже стояло две сотни кошмарных боевых химер. Существ, устрашающих врагов одним своим видом и с начисто сорванными ограничителями смертных тел. Тут по силам потягаться даже с бессмертными существами, а то, и молодыми богами. И пусть это билет в один конец, но они сами мечтают об этом, а потому, я даю им максимум и не забочусь о последствиях. Когда они умрут, пусть их бог поможет своим героям в их посмертии. Я знаю, что Селестия готова подарить им наш загробный мир, но они просто не предадут своих богов. Но не дай им хаос, погибнуть на алтаре тёмных эльфов, иначе, познают ужасные страдания…       Под конец, я формирую симбиотическую броню из особой клеточной ткани, которая жидким гелем растекается по их бугрящимся стальными мышцами, сливаясь с их аурами и становясь буквально продолжением их тела, магии, и воли. Моя недавняя разработка на основе представленных сестрой образов подобной брони. Пусть этого и не было в договоре, но мне не жалко. Всё-таки, передо мной истинные герои и патриоты, а это достойно уважения. Я буду горд, если моя броня послужит им хорошую службу в час испытания. Броня, способная выдержать множество ударов и самые разные неблагоприятные условия среды. А заодно, способная послужить в качестве личного врача и системы жизнеобеспечения.       Поверх жидко-эластичной брони покрова, я формирую экзоскелетные доспехи на манер защиты тех космодесантников, чьи чертежи достала Селестия. Только более совершенные и без разной технической начинки, которая не нужна моим творениям. Потому, что всё нужное уже стало частью их тел и не требует артефактных дублей. Теперь, они идеально подогнаны под тела этих милых трёхметровых «кисок» и обеспечат им запредельный уровень защиты от физических и магических атак. И при этом полуживой доспех почти не стесняет движения воина, намертво срастаясь с ним в одно целое, закрытый защитой аурой от магических атак.       Ну и жуть получились. Уф! Особенно если глянуть, что у них под броней находится и увидеть придавленную всей этой нагрузкой душу.       Под конец, вручаю каждому массивный башенный щит, больше похожий на увеличенные стальные двери, что вкупе со всеми остальными элементами, вроде многослойной брони и аурных щитов, делает их вообще мало сокрушимыми противниками даже для бессмертных воинов, не говоря уж о ком-то более слабом.       С защитой, вроде, всё. Упарился, конечно, но теперь, надо и оружие сделать им под стать.       Вручаю в руку каждому полосатику прочный и острый двуручный меч субатомной ковки, который в руках этих громил, скорее выглядит как полуторная зубочистка. Да и не простые это мечи, а с секретом. Лезвие клинка не только проводит магию пользователя, формируя мощнейшую режущую кромку, но и позволяет легко вытягивать жизненную силу из тел жертв, в которые погружены эти игрушки. Так что эти воители будут становиться только сильнее и неутомимей с каждым поверженным врагом, которого они выпьют.       От сестры они также получили дар. Мощнейший духовный свет её любви, словно золотистая дымка растёкся по их внутренним органам и усилил души. Он скреплял их магию, дабы они могли немного легче и дольше выдерживать вес чудовищных нагрузок сражений за свой народ.       Ну, вроде, теперь всё. Жаль их, но герои знали на что шли, и их жертва даст надежду их народу и возможно, спасет десятки тысяч душ. Потому что эту гадость надо кому-то остановить, пусть даже такой ценой.       Ещё пару часов гоняю их по иллюзорному полигону, как свои марионетки, дабы отработать рефлексы и лучше откалибровать все имплантаты в одну систему. Ведь нужно добиться идеальной работы всех частей этого живого оружия, способного в теории, сломать хребет даже слабому богу. Пусть и захлебываясь собственной кровью.       Так что ничего. Держитесь, котейки. Мысленно мы с Вами и Вы ещё сломаете хребет даже таким долгожителям, как тёмные эльфы. Благо, их всегда мало, а их армии не столь велики. Хоть и крайне опасны.       В завершение дела, я снабжаю их разумы ментальными ловушками, дабы разные умники не лезли своими грязными лапами в мои творения.       Наконец, пробуждаю струсивших и выстраиваю всех перед порталом, ощущая, насколько разными получились бойцы.       — Хорошее оружие получилось. — проходя между застывшими словно истуканы бойцами, сестра со слезами на глазах целует каждого из бедолаг, даря им дополнительные пылинки своей божественной силы. — Что же мы сотворили, брат…       Мне и самому мерзко на душе, от осознания содеянного и хочется вновь вымыться в свете сестры. Дабы избавиться от этого гадкого чувства, но толку то? Я сам сделал это и теперь это на мне. Понимаю, конечно, что это меньшее зло, но, всё-таки, зло. И сотворено оно, ради убийства. Поэтому я молча наблюдаю, как Селестия завершает последние операции с их духовными телами и, наконец, отделяю их от себя, готовясь возвратить свободу действий, которую отнял на время трансформации.       — Оружие. — я обнимаю сестру и разделяю с ней её боль, за эти погубленные жизни. — Оружие, которое спасёт куда больше жизней. Вампиризм даст им время. Спасёт их от гибели духовного тела за считанные недели, а души истинных героев полностью оголятся в смерти и станут свободны от порабощения любым богом, если только не вмешаются могущественнейшие и не сотрут их в порошок.       — Не вмешаются. — кивнула сестра, смахивая слезу и наблюдая, как закованные в броню гиганты идеальным строем идут к вновь ожившей арке портала, а за ними ковыляют немногие струхнувшие. — Прежние боги уже довоевались там до ручки. Чуть весь мир не разнесли, так что пришлось вводить мораторий на прямое вмешательство. Заодно, полностью снесли ранее сформированное будущее их мира.       — Понятненько. А я-то думал, как их хронопоследовательность не сомнёт. — Продолжая обнимать сестру, я тоже смотрел как воины уходят на верную смерть, и ощущал, как у меня шевелятся волосы на голове и хвосте от осознания — как же там всё таки плохо и во что я вляпался ради спасения их соотечественников. Ведь это даже не убийство, это деяние под стать демонам. — Знаешь, Тия, я всякое предполагал, но чтобы там было настолько ужасно... не думал. У их мира теперь нет защиты от разной инореальностной дряни. Попаданцы и демоны там, наверное, легионами маршируют.       В ответ мне было только молчание да зябкие мысли сестры, также думающей о грустной судьбе той реальности и исковерканных нами добровольцах. Чья отчаянная мольба о помощи заставила пойти меня на это отвратительное деяние. Будь у них шанс самим выкрутиться, я бы никогда не оказал им такую помощь и не за что бы не занялся подобной мерзостью. Это ведь надо было им так вляпаться! И как только легион Пожирателей в их мир на огонёк не заглянул до сих пор? Это с их то нравами!? Непонятно.       — Чего там только сейчас не шастает. — чуть слышно проговорила сестра, когда последний воин скрылся в колыхнувшемся напоследок мареве портала. — И они будут всего лишь каплей в море того хаоса, что ещё заполнит их вселенную.       — То есть, наши полосатые друзья ничего не изменят?       — Кто знает, как там всё сложится… — задумчиво проговорила сестра, от волнения покусывая губу. — Но зато, все точно увидят новое оружие в действии.       Стоп. «Все увидят»? Торговля… Души… Оружие… Проклятье..!       — Только не говори, что будут ещё просители! — меня мутило, от осознания истинной цели этой трансформации.       — Обязательно, брат. И в куда больших количествах, если наше оружие будет хорошо убивать, и мы сможем предложить другим столь дефицитный товар, — по щеке принцессы скатилась слеза, а мне вдруг захотелось прибить эту белоснежную дуру, но я не мог. Просто не мог ударить сестру, даже после такого.       — Это цена спасения других, и если мы хотим спасти больше душ, подарив им счастье жизни в свете и гармонии нашего мира, то не должны бояться замарать руки в торговле оружием. Да и кому попало, я такое не продам.       — Надеюсь только, что ты будешь тщательно выбирать клиентов, — мне становилось дурно от одной мысли, сколько бед могут причинить наши изобретения невинным, и чья кровь будет на моей совести. — Кстати, кто вообще согласится становиться таким оружием? Ну, кроме подобных этим кошкам, которым нечего больше терять?       — Их хватает. Есть ещё много других открытых миров без будущего, где реальность не давит на любых пришельцев, позволяя спокойно прибывать и делать там почти всё что угодно. Да и не нужно проводить столь глубокую трансформацию. Сделать из не обученного мяса просто хороших воинов, тоже дорого стоит. Везде и всегда.       — Весёлые, наверное, местечки? — я только горько усмехнулся, с новой силой желая увидеть иные реальности, а не торчать постоянно дома.       — Да уж... «Весёлые»… Если тебе нравятся страдания, предательства и убийства. — и после этих слов, белоснежное крыло Селестии вновь накрыло меня и потащило обратно в мир снов. — Идём, братик. У нас больше нет времени отдыхать. Есть куча вопросов, которые нам нужно рассмотреть в ближайший час....       Да когда же это закончится!!!