Боги Эквестрии

Глава 26 Снова дома

             Переход в нашу реальность дался тяжело. Раны сильно напоминали о себе, как и общая усталость, отчего мне потребовалось довольно много времени, дабы снова адаптироваться к упорядоченному пространству и восстановить полноценную связь с луной. И всё это время мы с Дискордом лениво плыли через чернильную пустоту космоса, над самыми верхними слоями атмосферы, попутно купаясь в лучах обоих светил.       Всё-таки… Я должен поблагодарить этого сумасшедшего драконикуса… Хотя, от одной только мысли, что он помог мне, меня начинает корежить судорогами, а в ментальном поле бушуют настоящие шторма эмоций. Перед глазами всплывают тысячи фрагментов прошлого, в которых Дискорд издевался над Луной… И что ещё хуже — над Селестией. Но, с другой стороны, сегодня он мне по-настоящему помог, прикрыв от реальной опасности. Пусть даже перспектива угодить к его родственникам это байки, но, тем не менее, в моем состоянии нырять в более глубокие слои Хаоса одному… это была бы вынужденная нагрузка, с не лучшими последствиям. Да и прикрытие на последнем отрезке пути, где меня могли снова подловить, тоже не шутки. Мало ли, кто и зачем заварил всю эту кашу, в которой до сих пор ничего толком не понятно?       А потому...       — С-Спасибо… — тихо скрежеща зубами, не то говорю, не то сплёвываю я.        И ощущаю, как горло и разум буквально сводит судорогой от отвращения к самому себе. За то, что предал всё, что было между нами в прошлом!       В ответ, Дискорд только коротко кивнул и к моему удивлению, ничего больше… Вообще! Ни одной идиотской шутки или скабрезности, отчего, у меня буквально шаблон треснул! По всем прогнозам, он должен был поступить совсем по-другому, в своем обычном стиле, и я был готов вынести эти шуточки без разных взбрыков — в благодарность за его помощь. Но, Хаос! Он снова удивил меня своим непредсказуемым поведением!       А следовательно… Мои модели ошибочны и требуют минимум коррекции, или даже полного пересмотра, для более точного прогнозирования действий этой древней Сущности. Он ведь, теперь даже не особо пытается скрываться за старой маской дурачка и балагура — которому только бы пошутить. Слишком много я увидел за последнее время, дабы не понимать: насколько разными могут быть боги в обычной жизни и в критической ситуации. Когда на кону действительно важные вещи, а не игры со смертными.       — Дальше уже сам, — отвлёк меня от размышлений Дискорд, неожиданным толчком лапы сбрасывая в атмосферу над климатическим куполом Кристального Шпиля.       Ну, слава гармонии! Он всё-таки подшутил, придав мне огромное ускорение в плотных слоях воздуха, отчего за мной тут же расцвёл яркий огненный шлейф. М-да. А я уж думал, что всё... с ума схожу, но нет… Все-таки, что-то такое он выкинул. Хотя, с другой стороны, такое могло пронять прежнюю молодую Луну, для меня же, это ерунда. Всего-то двести сорок километров. Так что я наоборот ускоряюсь и сияющим болидом падаю в лучах восходящего солнца на дворец кристальных пони. Я ощущаю, что Селестия как раз находится внутри и сейчас завтракает с Каденс, болтая ни о чём. Принцессы обсуждали скорый уход Лето, которая так неожиданно отбыла по среди ночи. Что?! Лето была в Эквестрии?!       Нырнув в прошлое, мне в первый момент захотелось выругаться! Лето прибыла почти сразу после моего отбытия, учитывая временной лаг, и свалила точно накануне возвращения! Даже не скрываясь, она почти открыто говорила сестре, что не желает со мной встречаться. Как так?! Что я ей сделал?! Причём, бывшая ученица Селестии начала собираться, как только запустился портал, предвещая скорое моё прибытия. Да… Она отлично провела эти пятнадцать суток, гостя в кристальном шпиле как правительница небольшой страны за океаном. Благодаря своему очарованию и поддержке сестры, никто из непосвящённых даже не обратил внимания, что такой правительницы не существуют в природе, а страна фикция, являющаяся всего лишь поселением на отшибе.       Ну, в самом деле! Что это такое? Княжество, с населением в жалкие двенадцать тысяч пони? Однако, Селестия официально уделяла ей внимания не меньше, чем Каденс и потому, остальные не задавали лишних вопросов — о происхождении этой странной, высокой и стройной кобылки-земнопони. Вот только… С ней что-то было не так. Словно её окутывала лёгкая завеса временного искажения… Как-будто, она что-то скрывала по началу, и стала нормальной только после очередного уединения с Селестией в мире снов.       А это что?! Зачем им вообще потребовалось торчать столько времени в моей реальности — да ещё и так сильно разгонять время? Ведь, судя по остаточным следам, сестра ускорила хронопоток где-то раз в тридцать-тридцать пять, не гнушаясь использовать ради этого божественную мощь.       Когда я использовал только магическую энергию, которой было сколько угодно, сестра ради Лето жгла магию душ. По сути, разгоняла время за счёт духовной энергии себя и смертных. Брала пусть и немного, но именно разлитую в мире магию душ. Что такого важного там было, дабы она так поступила, и в какие игры они тут играли, пока меня не было? Крайне интересно…       С легких хлопком я торможу над городом, поднимая ударной волной небольшой ураган среди окружающих ледяных пустошей, и проникаю под купол. После чего, разбрасывая в стороны зазевавшихся пегасов, влетаю в огромную арку парадного входа, ведущую в тронный зал. Тот, по случаю недавно поднятого солнца, почти пуст. Если не считать Селестии и Каденс, которые причащаются к лакомствам, пока подданные не видят.       — Сестра, почему Лето отбыла так неожиданно, даже не встретившись со мной?! — меня чуть-ли не потряхивало от такого отношения к себе.       — Я тоже рада тебя видеть, брат. — невозмутимо улыбнулась богиня солнца, аккуратным движением салфетки вытирая губы от сладкого крема. — Как прошли переговоры с Западной Империей?       — Переговоры? — на мгновение я не понял, о чем Селестия говорит, однако тут же поймал пакет данных, в которых моя кукла-голем отправилась с посольством в Поднебесную. — А, переговоры… Да всё нормально! Обсудили все вопросы, напились чая… Так, что уже тошнит, а заодно, продлили целую кипу договоров и добавили новых — в соответствии с текущей международной ситуацией. В общем, всё в порядке. Обычная скучная рутина, длинной в две недели. Вы то как тут без меня?       — Замечательно. — томно прикрыв веки, Селестия улыбнулась мне ещё шире, всем своим видом показывая, что сейчас не время для откровенных разговоров и мне нужно успокоиться. — А где ты ухо ободрал братец? Неужели, с тамошними монахами копытоприкладством развлекался? Или с волками сходил на охоту?       — А? — Машинально диагностирую тело. Действительно, половины уха нет. Непорядок. Надо восстановить. — Да так. Есть «там» существа… Которые меня немного потрепали на пути домой. С такой гидрой в океане повстречались, что она мне не только пол уха оторвала. Извини. Я его просто восстановить не успел после драки.       — Досадно. Нужно будет предупредить погодные команды и моряков, пусть оплывают то место стороной. Не хватало ещё, чтобы она напала на ни в чём не повинных разумных. — мягко произнеся это, Селестия телепортировала третье кресло для меня. — Присаживайся, братец. Мы как раз обсуждали вопросы внешней политики.       — Угу. Вижу, чем вы тут занимались, пока меня не было, — усаживаясь за стол, я машинально подмигиваю Каденс, которая не сводила с меня любопытного взгляда и буквально превратилась в один сплошной слух.       Так же в пол глаза наблюдая за Каденс, я постепенно успокаивался и уже начал передавать данные по Твайлайт и моём пребывании в мире Торманса. Как, впрочем, и о вояже по галактике — без всяких моих мыслей и предположений. Только факты, и больше ничего.       «Медленней. Я не успеваю»       Мысль Селестии окутала меня словно мягкое покрывало, в один мах сбрасывая прежнее возмущение, пока наши духовные тела начинали сливаться, а души тянулись друг к другу, сплетаясь тысячами тончайших связей. Ни с чем несравнимое наслаждение! Так и хотелось бросить всё, и утащить Селестию куда-нибудь подальше, но сейчас... мне нужен холодный разум, а не пожар эмоций, которые так и долбят по мозгам — желанием поскорее уединиться с сестрой. Однако, внешне, это было незаметно. Хоть Каденс вроде как и ощутила нечто, на самой грани своего восприятия.       — Вы что-то скрываете от всех. — наконец, заметила принцесса Любви, разрывая тяготеющую в зале тишину. — Тень, тебя ведь не было в мире?       Я только мысленно хмыкнул. Наконец-то у нашей малышки мозги начали правильно работать и анализировать ситуацию. Сложила, таки, два и два и поняла простую вещь. Раз я забросил наше обучение, то значит был слишком занят. Тем более, Каденс знала, что другой материк совершенно не помеха для того, чтобы навестить её ночью — в мире снов. Следовательно, я был где-то куда дальше, чем за океаном, а учитывая тот факт, что Твайлайт со Спайком отбыли в иной мир — вывод очевиден. А то, что мы озвучиваем, всего лишь иллюзия для общего пользования и наша официальная позиция в мире. Не более.       — Дошло, наконец? — хмыкнув, я потягиваюсь всем телом, впитывая направленную на меня любовь сестры и светлую энергетику Эквестрии, отчего, хочется просто зажмуриться, ловя ничем не замутнённое удовольствие. — Давай, продолжай мысль. Где я был на самом деле?       — В месте… Куда отправилась Твайлайт! — прикрыв накопытником рот, ахнула Каденс, для который всё, наконец-то, вставало на свои места.       — Верно, ученица. Вижу, в твоей красивой головке всё-таки появились мозги, а не только любовь ко всем и вся. Молодец — догадалась. Вот, что ответственность с пони делает! Ну, и как сама понимаешь, потрепало меня кое-что другое. За пределами нашей вселенной. Однако, гляжу, пока меня не было, тут тоже многое изменилось? Например, увлечение тортиками. Что без ночных тренировок, тоже имеет свою цену. — указываю кончиком крыла на округлившиеся бока юной принцессы. — Хотя, с другой стороны, думаю Шайнинг в восторге, что ты стала такой мягкой и пышной и ночью его перестала обнимать жёсткая костлявая жена. Так держать, Каденс. Скоро ты станешь настоящим розовым облачком с крылышками!       — Я не толстая! У меня кость широкая! — тут же буквально задохнулась возмущением богиня любви, и вроде как незаметно, ощупала свои бёдра и круп. А в следующий момент её прекрасные глаза округлились от ощущая свежих отложений жира, которых совсем недавно ещё не было на её идеальном подтянутом теле.       — Пока нет, — улыбаюсь я, рассматривая заметно округлившиеся формы, скрываемые короткой шерстью, которую Каденс официально укоротила из-за жары, а на самом деле, дабы выгладить более поджатой, — Но если так пойдёт и дальше, через полгода будешь пышечкой. Ты, как аликорн, и так здоровая, а если нагуляешь жирок, станешь совсем огромной. Смотри, что с тобой будет, если забудешь о тренировках.       Создаю над столом иллюзию принцессы, которая начинает буквально на глазах раздаваться от все увеличивающихся запасов жира. Я наглядно показываю, что будет если так налегать на тортики, ограничиваясь лишь жалким фитнесом и напрочь забыв о настоящих физических нагрузках. Постепенно, иллюзия Каденс превращается из красавицы в нечто аморфное и окутанное толстыми обвисшими складками. С животищем больше, чем у беременных. Отвисшего ниже колен и грозящем коснуться земли. Ужасное зрелище, от вида которого, принцесса зеленеет буквально на глазах.       — Довольно! — полный ужаса крик гаснет в моём окутавшем залу заклинании, не давая перепугать стоящих за дверями стражников. — Я всё поняла! Не надо больше!       — Брат, не пугай так Каденс. Ей кошмары сниться будут, от таких иллюзий, — мягко улыбаясь, сестра крепко обняла дрожащую принцессу крылом, даря свой душевный свет и успокаивая не на шутку перепугавшуюся девушку.       Ну да… — я мысленно согласился. — Всё-таки, очень вольные каноны красоты имели свои пределы. И если жеребцу можно было выглядеть чуть красивее мантикоры, главное, личные качества и способность трудиться на благо семьи, то для дам... красота была важнейшим фактором. В первую очередь, как признак их самодисциплины, по которому их оценивали жеребцы. Ведь сколько угодно можно кричать на всех углах, что внешность не главное и оценивать разумного надо по его собственной уникальной личности и внутренней красоте, но… Встречают то всегда по «одёжке». И если эта самая «одёжка» неряшлива и заплыла жиром, то мало какой жеребец захочет познавать всю внутреннюю глубину и красоту такой «уникальной личности.»       Ведь в самом деле, как можно хоть что-то нормально делать, если ты не можешь даже за собой следить? Отчего почти все женщины в нашем мире были опрятные и стройные, равняясь в идеалах красоты на Селестию. Тем более, много усилий для этого не требовалось. Наоборот, это ещё нужно было постараться, довести себя до полного непотребства, с магией гривокинеза и не осознанного контроля шерсти.       Да и просто стать толстой, тоже было не легко. Ведь у нас, в отличии от мира людей, машин не было и везде нужно было ходить на своих четырёх. Тем самым, сжигая всё лишнее физическими нагрузками, неизбежными в обычной жизни. У нас даже самые усидчивые пони наматывают за сутки десяток другой километров. Про пегасок, которым и сто километров не крюк, вообще говорить нечего. Они всегда были идеалом красоты и украшали своими подтянутыми фигурами обложки самых элитный Мэйнхэттенских и Кантерлотских журналов. Вспомнить хотя бы Флаттершай и её недолгую карьеру фотомодели.       Но с недавних пор, люди конкретно открыли мне глаза на красоту и избыток жира. Особенно, по началу, когда я увидел все эти их тела, ммм… неопределённой формы. Хотя и понимаю, что сами люди особо и не виноваты в этом. Просто жрут, что попало и не могут позволить себе здоровый образ жизни в этих своих… Мегаполисах. Отчего, многие прибегают к обману и закрашиваю своего лица и тела, что тоже очень печально. Пусть это всего лишь следствие, но всё равно грустно, что люди вынуждены так жить. В общем, это было незабываемое и одновременно жуткое зрелище… Люди, тела которых настолько заплыли жиром, что они ходили с трудом.       — Извини. — я убираю образ раздавшейся Каденс, и при этом сам отчаянно хочу забыть все эти образы несчастных людей, которым так хотелось помочь и спасти от страданий чудовищного веса. — Там, где была Твайлайт со Спайком, много разумных выглядят не лучше, чем эта иллюзия. В общем, готовься. Эту проблемку мы поправим ударными темпами в ближайшие ночи. Я с тебя семь потов сгоню. Хе-хе!       С исчезновением кошмарной иллюзии, Каденс только облегчённо вздохнула, возвращая себе ясность мышления и переставая думать о последствии увлечения такой вкусной, но такой питательной и коварной пищей!       А в следующий момент в тронную залу ввалился этот несносный гвоздь в крупе — Кибиц, таща в облачке телекинеза очередной свиток. Этот пожилой педантичный единорог уже хотел огласить повестку дня, когда за широко распахнутым белоснежным крылом сестры заметил меня и тут же подавился заготовленной речью. Схватившись за сердечко, он с непередаваемой гаммой чувств на лице замер как вкопанный, а мы могли наблюдать, как у сего заслуженного работника пера и чернил аж грива становиться дыбом — от вида моей потрёпанной шерсти и клыкастой улыбки.       От одной мысли, что творилось на переговорах без его чуткого содействия и надзора, и сколько деталей и протокольных нюансов я нарушил в процессе, он чуть в обморок не бухнулся. Одновременно желая устроить мне немедленную выволочку перед другими аликорнами, за неподобающее поведение и попрание всех устоев! А мне же, в свою очередь, просто хотелось ему шею свернуть — дабы не доводил меня своими нравоучениями. Как будто он знает лучше, как я должен себя вести после тысяч лет жизни! Да он до сих пор считает меня мальчишкой, непонятно зачем влезающим в игры взрослых, и которому ещё учиться и учиться высокому искусству дипломатии. Пф! Посмотрел бы я на него, лет через двести! Хотя, с его моделью мышления, он бы просто свихнулся к тому времени. А уж будь я сам всё это время таким же занудным и педантичным, жизнь бы просто утратила для меня всякий смысл и я бы стал овощем.       — Старик, зацени мой трофей! — продолжая плотоядно скалиться, я создаю иллюзию роскошного, расшитого золотом шёлкового одеяния, с тремя огромными разрезами на спине и оторванным рукавом. — Когда император Поднебесной очень настоятельно потребовали поделиться моей гривой для его мастеров ткачей, я чуть не засунул эту тряпку его владельцу в одно место! Жаль, не вышло. Услышав вопли императора, к нам вломились стражники и увидели, как я чуть не сотворил это тряпкой противоестественное деяние с их владыкой! О! Как он орал в тот момент! Словно раненная мантикора! Пока я телекинезом удерживала его плешивое тело, засовывая эту тряпку императору прямо…       — Оооохххх… — задохнулся от ужаса бедный старик и, закатив глаза, сваливаясь с очередным инфарктом.       — Ха! 4:3 в мою пользу!       — Не может быть… — прошептала ошарашенная Каденс, ощущая, как мир вокруг буквально качнулся и на её глазах умирает пони.       — Брат, сколько можно так шутить над бедным Кибицом? — вздохнув, Селестия встала из-за стола, подошла к своему верному помощнику и заключила его тело в животворный кокон целительных чар. — Если он опять помрёт, его смерть будет на твоей совести. А значит, тебе и воскрешать. Он ведь уже не молод.       — А вот не надо было мне мозги выедать, со своими графиками и поучениями. — я быстро стираю из памяти Кибица сей прискорбный момент, пока сестра восстанавливает его кровеносную систему и вновь запускает сердце. — Я же ему нормальным языком говорил, раз сто, наверное: не пытаться дрессировать меня! Я такое очень не люблю. Но старик упёртый. Не то что намёков, прямой речи в упор не понимает. Вот и получает за свои поползновения по наглой холёной роже. Пусть радуется, что я ещё мягко ему намекаю, а не превратил его сны в один бесконечный кошмар. Я ведь знаю, он опять мне нотации читать собирался — за не идеальное поведение моей куклы-голема за океаном.       — Но он же ничего не сделал, — перепуганная Каденс неуверенно подошла к Кибицу и коснулась его шеи, дабы удостовериться, что он жив.       Всё-таки, принцесса любви воспитывалась во дворце и была в очень особых отношениях с близкими для Селестии пони, включая и заслуженного труженика дворцовой канцелярии сестры. Который лет десять назад дослужился до секретаря и личного порученца Селестии. В общем, дядя Кибиц для Каденс был очень важным пони и чуть-ли не отцом-наставником.       — Он собирался это сделать. — пожимая плечами, я развеиваю иллюзию разодранного императорского одеяния. — Вот перестанет держать меня за малолетнего сопляка, тогда и перестанет получать от меня упреждающие шутки. В конце концов, мог бы и проявить уважение к моим тысячелетиям жизни! Без маразма и седин, между прочим. А то ещё семидесятилетней малыш меня учить будет — с какой стороны в телегу впрягаться, да понукать упрёками, словно я несмышлёный жеребёнок.       — Вы же можете помириться. — не сдавалась Каденс. — Неужели вашей мудрости не хватает на то, чтобы понять и простить Кибица?       — Лучше ты ему сама объясни, насколько глупо он себя ведёт. Тыкая мне своими наивными упрёками старого управленца, не понимающего принципов глобального управления миром.       — Вы о чём, принц? — удивилась Каденс, а сестра только головой покачала, тяжело вздыхая.       — Об этом самом. Неужели, до сих пор не можешь понять? — делаю паузу, но Каденс только молча мотает головой. — Мы с Селестией не декоративные фигурки на тронах Эквестрии. Не правители страны или подниматели светил. Мы нечто иное. Сама вспомни. С чего я начал своё выступление на саммите?       — С постановки мира перед фактом изменения климата на всей планете, — бодро ответила Каденс, чуть-ли не дословно вспоминая мою речь.       — Так какого я уровня управленец? — для наглядности, зажигаю над копытом миниатюрную иллюзию мира, как бы держа планету, отчего Каденс подавилась очередным вопросом, наконец осознавая то, что всегда было у неё под носом. — Я взял и поставил мир перед фактом, сославшись на поддержку сестры, и за считанные дни продавил это решение. Походя сломал планы всего мира и заставил правителей строить новые. Так вот. Кибиц этого не понимает и требует от меня проведения политики суверенного государства, в пределах своей компетенции, но я то провожу политику не национального уровня, а глобального, и это непонимание как раз и порождает наш конфликт. Надеюсь ты понимаешь, что задачи глобального управления стоят выше интересов отдельных стран? Но об этом, лучшие расспрашивай сама знаешь кого, — закончил я свою мысль, коварно глянув на сестру, которой было явно стыдно за свою ученицу.       Богиня Любви только тяжело вздохнула, запоминая мои слова и собираясь обдумать их попозже. После чего принцесса помогла оклемавшемуся Кибицу поднять на ноги и по всей форме доложить сестре о планах на сегодняшние мероприятия. А пока старый педант бухтел о всяких там торжественных церемониях, в связи с открытием очередного музея или открытом уроке для детей из №ской средней школы, Селестия и я продолжили наш неспешный мысленный разговор. Более не трогая больную тему сестры, у которой дочка явно взрослела слишком медленно и не радовала нас своим интеллектом.       «Мне нужно будет о много поговорить с Авророй, Селеной и Сансет Шиммер. Лично. А ты, не мог бы некоторое время побыть с другими пони? Заодно, развези их всех по домам».       Мягкое пожелание сестры было не слишком приятным, но я то знаю, что это временно. Да и неправильно будет, если она не уделит им своего личного внимания без проволочек, а я подожду. Тем более, что мне и самому нужно уладить кое-какие свои дела, и без волнений разложить всё по полочкам, пока голова ещё соображает и я не утонул в свете и любви Селестии, потеряв любую способность адекватно мыслить.       «Только недолго. Мне нужно многое с тобой обсудить»       «Конечно, любимый. Трёх часов на всё мне хватит с запасом. И брат, расколдуй уже Шайнинга. От этих твоих шуточек».       «А с ним-то что не так?» — Я не понял… Вроде, ничего такого с ним не делал.       «То есть, это не ты его в кобылку превратил?»       Вопрос сестры поверг меня в шок! Чё?! Нет, я конечно использовал порой такую шутку в мире снов, даже экспериментировал с его телом, но так, чтобы он об этом не подозревал. Но чтобы на самом деле превратить Шайнинга в кобылку в материальном мире? Да ещё и без его на то согласия? Нет, это уже явный перебор!       «Я тут не причём. Во всяком случае, не в этот раз. Скорее, кто-то использовал мои наработки и запустил развертывание матрицы оборотня. В общем, кто-то сильный явно круто подшутил над Шайнингом. Но это не я, клянусь тьмой!»       — Дискорд! Я так и знала, что это твои проделки! — крик сестры сотряс саму ткань реальности, а я ощутил радостный смех бога Хаоса, откуда-то с другой стороны планеты.       — Он снова это сделал? — простонала в ответ Каденс, ощущая очередной подвох от нашего излишне хаотичного союзника.       — Нет. — мотнув головой, Селестия увлекала Кибица в коридор и бросила через крыло. — Отведи Тень к нашей больной. Он вылечит «ЕЁ» от шутки Дискорда.       Я же извлёк из свёрнутого пространственного кармана, внутри своей магической оболочки, всех пассажиров и передал их Селестии. Так что она сможет доставать оттуда пони по очереди, не заставлять их ждать. Просто будет пробуждать каждого перед самым разговором, а сам я, только переместил Флеша Сентри за ближайшую стенку и пробудил от сна — прямо в форме и на посту. Походя, я превратил бывшего сотрудника нашего посольства в нового кристального стражника, создав ему биографию и место службы. Тут он будет трудиться официально, так сказать… И благодаря перевёртышам, посвятит своё время куда более важным делам, чем служить живой декорацией во дворце. Последней же, я передал на лечение сестры Твайлайт со Спайком. Всё-таки, Хаос успел заметно потрепать магические и ментальные щиты нашей юной богини, и небольшой отдых и восстановление в духовном свете сестры, это как раз то, что Твайлайт сейчас нужно больше всего. А официально, наша путешественница может вернуться и немного позже, когда полностью поправится.       Когда за Селестией и Кибицем закрылись двери, Каденс посмотрела на меня с такой надеждой, что я понял простую вещь: Шайнинг станет жеребцом, чтобы там не было! Я просто не смогу спустя крылья выполнить такую работу, не смотря на своё паршивое самочувствие и гору собственных проблем.       — Так, и что у вас там с Шайнингом случилось? — уже ловя нужные образы из прошлого, я параллельно рассматривал и самого страдальца, прямо сквозь стены кристального дворца.       — Шайнинг стал кобылкой. — демонстративно всхлипнула Каденс, отведя взгляд и желая скрыть свои настоящие эмоции. — Внешне, иллюзия не позволяет никому этого заметить, но внутри находится не жеребец, а кобылка. Он стал меньше и выглядит, словно мой Шайнуля... только симпатичней.       — Понятно… — я уже и сам видел проблемы. — Только, тебе не жаль его, ведь так?       Каденс лишь стыдливо отвела глаза, а я прочитал её мысли. В общем, ей очень не нравилось, как Шайнинг ко всему этому отнёсся. Уверенный, что теперь жизнь его окончена, раз я сменил ему пол. В запале эмоций, он наговорил о кобылках не самых лучших вещей и вообще, вёл себя не совсем адекватно. Особенно по началу, что, в принципе, логично. Энергобаланс тела и гормоны другие, вот ему психику в разнос и понесло. Уверен, что ему самому уже стыдно за своё поведение и он теперь сам толком не понимает, что на него нашло. Списывает всё на простое превращение, хотя проблема куда глубже. Да и вообще, эта форма была не предназначена для долгой работы. Скорее, упрощенный прототип. Дабы кое-что проверить на практике, а не жить в такой шкуре неделям. Так что Шайнинга нужно было спасать, дабы окончательно всё в разнос не пошло и не пришлось отправлять беднягу на перерождение. С другой стороны, меня ждёт бесценный опыт работы с подобной глубинной магией преображения. Что позволит в будущем устранить много проблем и сбалансировать общую систему этих знаний. А то, формы той же Лиры пока не идеальны и требуют регулярного присмотра.       — Каденс, прости его. — обнимая юную принцессу крылом, я увлекаю её к балкону. — Как метаморф, могу сказать одно: такое превращение это чудовищный стресс для разума, поэтому, пони после такого ведут себя неадекватно. Не в силах справиться со своими изменёнными мозгами, гормонами и прочей биохимией.       — Я понимаю… — прошептала Каденс, шагая рядом. — Селестия объяснила, только… Шайни стала совсем неадекватная в последнее время из-за… Этого превращения. Как будто, кобылки уже не пони, а не пойми кто. Дались ему эти яйца! Словно, без них жизни уже нет? Он даже во сне об этом бубнит постоянно.       — Для некоторых, действительно нет, — сдерживая смех, я рассматриваю Шайнинга, который своим тонким кобыльим голоском строит роту стражников, половина из которых оборотни Кризалис.       Однако, благодаря качественным иллюзиям, обычные пони ещё ничего не заметили, в поведении и голосе своего командира, и я должен отдать Дискорду должное — работа шикарная! Вот только, я не сразу понял, почему у сестры не выходит вернуть бедняге нормальное тело? Хотя… Это я разрабатывал подобную структуру и потому уже видел, как в своё время Дискорд ювелирно вытянул из моей магической конструкции пару деталей, заменив их на другие. Отчего, все попытки Селестии принудительно провести оборот провалились. Можно было бы, конечно, поломать заклятие силой, с чем у сестры проблем бы не возникло, но с такими повреждениями тонкого духовного тела… В общем, оно нам точно не надо. Проще было подождать меня и дать профессионалу исправить проблему — чем потом годами разгребать последствия спешки. Вообще, очень тонко всё провернул этот несносный драконикус. Так, что и Селестия вместе с Лето не смогли его расколдовать.       — Вообще… Я экспериментировал над превращением пони в других существ. — поясняя Каденс ситуацию, я незаметно внедряю щупы заклинаний и начинаю восстанавливать порождённые Дискордом дефекты. — В теории, матрица, вложенная мною в Шайнинга, не должна была срабатывать без моего желания, но Дискорд, судя по всему, взломал спящее в нём заклинание, с известным тебе результатом. Мне нужно только восстановить всё как было, после чего он сам сможет вернуть себе прежний облик.       — Зачем вы так с ним поступили? — вопрос Каденс растворился в очередном звуке команды Шайнинга, на плацу под нами.       Как же. Утренний смотр защитников Кристальной Империи! Народ должен поглядеть на это полутеатрализованное представление и, так сказать… проникнуться важностью службы. Особенно, по мозгам жеребят это хорошо бьёт, когда сотни пони, в до блеска начищенных доспехах, маршируют под команды, словно одно целое. Демонстрируют отличную выучку и навыки строя, что было крайне актуально в прошлом, когда требовалось протягивать армии по ниткам дорог, как можно быстрее и компактно. А теперь же, это просто выглядело красиво и завораживающе для праздных зевак и туристов. Они видят слитные движения идеально слаженного табуна и, на инстинктивном уровне, не осознанно ассоциируют их действия с гарантией собственной безопасности. Попутно, проникаясь желанием тоже стать частью такого дружного и мощного коллектива.       — Думаешь, трансформация в аликорна это простая вещь? — последним пасом, я завершаю восстановление базовой структуры прежнего заклинания. — То, что творилось в мозгах у Шайнинга, ничто на фоне того, как могла учудить Твайлайт. Не подсоби я с её новым телом.       — Так ты можешь превратить любого пони в аликорна?! — Каденс просто не верила своим ушам.       — Телесно могу, духовно нет. — остудил я её пыл. — Сама знаешь, мы не просто пони, которые выглядят по другому, а нечто большее. Как минимум, мы бессмертные. Вот этого, я и не могу сделать с любым пони. Твайлайт сама уже была готова перешагнуть на следующую ступень, и я только помог сделать это проще и удобней — обличая подлинную суть молодой богини, в её актуальную плоть. Попутно, оградил Твайлайт от шока иного тела, дав ей возможность комфортно жить и не мучиться на первых порах с новой оболочкой. Но для этого, мне пришлось на практике проверить, как работает эта магия на твоём супруге, и поправить многочисленные ошибки.       С этим словами я завершаю ремонт наложенных на принца Кристальной Империи чар. Которые, если знать что и как нужно поменять среди миллионов элементов, можно было назвать даже элементарными. Проблема Селестии в том, что она, в свойственной себе манере, пыталась изменить всё через колено. Вместо того, чтобы починить всего пару незаметных дефектов — в этой сверх сложной системе заклинания души — под названием жизнь.       — Так это нужно было для Твайлайт. — понимающе кивнула Каденс, мысленно остывая и прощая меня.       — Вообще, мне было любопытно... но да, в первую очередь, я использовал эту магию для Твайлайт. Поэтому, Шайнинг естественный доброволец, для испытаний прототипов. Просто, потом забыл удалить это заклинание, а теперь, уже поздно. Слишком сильно оно вросло в его живую энергетику за эти дни и удалять, значит резать по живому. Теперь Шайнинг навсегда останется оборотнем, но без крайне рисковых и смертельно опасных операций.       — Неужели, это никак нельзя исправить полностью?       — Не уверен. — Отвожу взгляд, не желая признавать, что это возможно, но очень сложно и муторно, и ради Шайнинга я так выкладывать не буду. Во всяком случае, пока он не станет моим другом. — Тем не менее, я исправил заклинание и теперь он может менять своё тело по акустической команде, своей или из вне. Слово-ключ «кадабра-абра». Скажешь это Шайнингу, и он снова станет жеребцом, а если потом скажешь «абра-кадабра», то снова превратится в кобылку. — я коротко хохотнул. — Так что будь умничкой, и не злоупотребляй своей властью над плотью мужа.       — Конечно, наставник, — скромно потупила глазки Каденс, дабы я не заметил демонят, которые уже плясали в них.       — Ага. Считай это своим персональным испытанием и соблазном. Власть, она развращает. И теперь, сломаться у тебя есть одной причиной больше. Но тем сильнее ты станешь, чем эффективнее выдержишь это личное испытание новой властью. Мало ли, когда тебе захочется сделать своего жеребца кобылкой, дабы поболтать о своем, о женском, — я скалюсь во все тридцать четыре своих остро заточенных зуба, представляя, как им будет «весело» от этого знания!       — Вы, вы, вы… — буквально подавилась от возмущения Каденс, ощущая, как лицо её буквально вспыхивает от разных пикантных мыслей и идей, которые соблазняют её открывшимися перспективами.       — Я с этим постоянно живу. — благоразумно устраняюсь, создавая проход в мир снов. — И поверь, мои соблазны куда более опасны для окружающих, чем твои невинные шалости с мужем. Тебе, как аликорну и правительнице, просто жизненно важно уметь преодолевать их и постоянно держать себя в копытах, дабы пони рядом не страдали.       — Как с Кибицем!!! — я уже вижу, как мне в лицо летит симпатичное копытце, причём, заднее, и не дожидаясь удара, растворяюсь с туманной хмари межреальности.       Ладно. Потом поговорим более предметно, когда её высочество немного остынет. А пока, мне нужно ещё двух пони по домам развести.       Первой целью моего путешествия стал Понивилль, который вот уже больше двадцати дней жил без шестёрки хранительниц Элементов Гармонии, гостивших сейчас к Кристальной Империи. Отчего, на его улицах установился неестественный для этого городка мир и покой. Пинки не будоражила всех своими вечеринками. Радуга не гоняла среди облаков, взрывая радужными всполохами небеса. К Флаттершай перестали ходить животные со своими проблемами. Рерити перестала эпатировать пони своими новыми нарядами. И даже отсутствие Эпплджек на ферме, сделало работу там более размеренной и спокойной. Особенно, для тройки меткоискательниц, которых перестали ограничивать старшие сёстры и они перестали взбрыкивать, вдоволь упившись свободой. И конечно, не говоря об отсутствии Твайлайт, без которой проблем в городе сильно поубавилось, и теперь понивилльцы одним местом чуяли, что это ненадолго и не с проста. Понимают, что раз такое затишье, то скоро должно жахнуть особенно сильно — как только шестёрка вернётся. Пусть это и сомнительная примета, но в глазах горожан уже давно, и на диво, как верная.       Пусть разные происшествия происходили тут регулярно, но все они были привычной рутиной и почти идиллией, по сравнению с теми проблемами, которые словно магнитом притягивала к себе шестёрка хранительниц Элементов Гармонии. Селестия по-прежнему тренировала их, попутно развлекая и не давая заскучать всем вокруг.       Я как раз укладывал спавшую Лиру в кроватку, когда, на звуки моих манипуляций, в комнату ворвалась агент Свити Дропс. Или в миру — кондитерша-земнопони Бон-Бон. Кобылка так и замерла в дверях, заметив меня, склонившегося над сладко посапывающей единорожкой, вернувшейся к форме обычной пони.       Приложив копыто к губам, дабы она пока не будила подругу, я растворился в тенях — также беззвучно, как и появился. И всё это под удивлённым взглядом агента, которая, кажется, до сих пор не верила своим глазами и наверняка подумала, что это ей почудилось спросонья. Ну, или экспериментальные конфеты от алхимика-кондитера дали такой побочные эффекты. Подумаешь, галлюцинации у Бони приключились. С её угощениями, порой и не такое случается. Как и вообще с любой едой — у любителей поэкспериментировать. Тут, в Понивилле, много таких, кто на практике узнают о побочных эффектах своих творений таким способом. И хорошо, если на себе.       А вот семья Ская, даром что жила рядом с Понивиллем, в соседнем городке по мельче, но из-за лёгкого обострения при беременности лунным жеребёнком, всем составом переехала в новый госпиталь — построенный по моему приказу. Так что пришлось мне совершить ещё один переход, на полстраны, и выйти на юго-западной границе Эквестрии — где я мгновенно очутился в настоящем сонном царстве. Всё-таки большинство жителей этого госпиталя сменили свои биоритмы и бодрствовала до полуночи, отчего, по утрам городок при акушерском центре словно вымирал, и только небольшое количество недавно приехавших пони ещё слонялись спозаранку вокруг, без особого смысла. Занимались своими делами, которых тут особо и не было. Разве что отдыхать, да наводить дополнительную красоту в городке — шлифуя то, что создали маститые архитекторы из Филлидельфии и Кантерлота.       Однако, с другой стороны, я заметил, что слегка промахнулся в прогнозах по жилому фонду. Отчего посёлок пришлось экстренно расширить за последние две недели. Ведь я то посчитал по количеству матерей и размерам их семей, но совсем не учёл количество прочих близких и дальних родственников, которые тоже решили поддержать будущих мам. И потому, места уже сейчас для всех не хватало, и это при том, что ещё не все переехали по показаниям здоровья. Досадно, но ничего страшно. Дома и сопутствующая инфраструктура меньшая из моих проблем. Надо будет, за часик сам всё создам. Лично.       Куда важнее атмосфера этого городка, пропитанного магией ночи, в которой пони не только готовились дать жизнь лунным детям, но и сами должны познать чудеса моего мира. Пусть и в урезанном виде, но они открывали для себе то, что было всегда рядом, но не было толком оценено жителями дня. А это не менее важно. Скоро они вернуться по своим домам, унеся с собой информацию о чудесах ночи, так что, надеюсь, скоро произойдёт ещё более мощный всплеск интереса к ночному образу жизни, и мне, как его воплощению.       Всё-таки, Луна была той ещё глупышкой, не понимая, как привлечь разумных и показать всем красоту своей ипостаси. По-настоящему подарить пони ночь, а не запрещать им находиться в своем бесконечном свете дня. Мне только нужно набраться терпения и аккуратно раскрывать красоту ночи миру, неспешно, десятилетиями ожидая, пока посеянные всходы дадут свой урожай.       А пока, я могу просто наслаждаться атмосферой этого места и слушать детский смех непоседливых жеребят, тысячи которых с нетерпением ждали своих будущих братиков и сестричек — фонтанируя чистой и ничем не замутнённой радостью и превратив посёлок с госпиталем в одну огромную игровую площадку. Что тоже дало дополнительный результат: в виде желания жён, сестёр и подруг будущих матерей, тоже завести ещё одного другого малыша, прямо в этом месте. Эх. Не знают они, что это из-за магии, генерируемой подземной крепостью, которая насыщает кобылок, доводя их тела до полной готовности дать новую жизнь. И пусть эта система должна была насыщать, в первую очередь, беременных кобылок, давая им максимум нужных им сил, дабы они не нуждались в дневной энергетике, но одно другому не мешает. Я буду только рад, если у них родиться ещё пара тысяч лунных жеребят, пусть и чуть позже.       Подходя к одному из тысяч комфортных двухэтажных домиков, в котором поселилась семья Ская, я с удивлением заменил на газончике перед ним капитана Вондерболтов, собственной персоной! Спит Фаер дремала в гамаке, лениво раскачиваясь при помощи крыльев, пока один из восьми малышей Ская спал у неё на груди.       Это что?       Коснувшись разума пегаски, я с удивлением узнал, что одна из трёх жён Ская, Вайт Клауд, у которой скоро должен родиться лунный жеребёнок, оказывается, её младшая сестра! И ничего удивительного, что капитан беспокоится за свою сестрёнку, неожиданно залетевшую в лучших традициях пегасов. Впрочем, как и большая часть других лунных пони, которые тоже родятся у пегасок. Всё-таки, именно по мозгами ветреных крылатых пони цветная ночь ударила сильнее всего, со всеми вытекающими.       Ну, что же. Пусть поспит, а пока…       Пара секунд работы с пространственной магией и вот, Скай уже стоит рядом с сестрой своей жены, очумело моргая глазами. Жеребец-единорог пытался понять, что произошло и как он, с дачи своих родителей под Воронежем, смог мгновенно оказаться в Эквестрии? Да ещё и в незнакомом посёлке. Но тут, он, наконец, заметил Спит Фаер со своим сыном на груди, и довольно быстро сообразил, где очутился.       — Что, уже всё? — неуверенно сделав первый шаг, Скай стремительно адаптировался к хождению на четырех ногах, пока я слегка чистил ему мозги от остатков людской моторики.       — Да. Я субъективно сократил тебе время в пути до нуля, — усаживаясь на прохладный камень рядом с гамаком, я вглядывался в мысли его жён, ощущая, как моё лицо само собой растягивается в довольной улыбке.       — Я могу идти и рассказать им всё? — неуверенно переспросил жеребец, мнясь на месте и едва сдерживаясь, дабы не рвануть к любимым со всех ног.       — Да, без проблем. Но только им, и только после того, как они пообещают хранить тайну. Сам понимаешь, не нужна нам подобная информация, ушедшая в массы.       — Но почему?       М-да. Можно было, конечно, промолчать и сослаться на божественный промысел, но зачем эта очередная Великая Тайна мироздания? Так что пусть узнает самую главную часть, хоть и без подробностей.       — Потому, что появится слишком много желающих пойти помочь другим народами и видам. Поверь, Торманс далеко не самое худшее место в Мультиверсуме, и открыв эту информацию Эквестрии, мы создадим колоссальное желание учинить очередной поход Валар — дабы помочь всем. Помочь миллиардам вселенных и бесчисленному количеству разумных. Однако, на фоне этих пространств, мы просто пшик, который, в случае чего, уничтожат походя. Слишком уж мы слабы. Так что, Скай, не стоит им пока об этом знать. Эквестрия пока не доросла для подобного знания. Если захочешь, обсуди ваше путешествие с Лирой. Тогда и поймёшь, как её будет тянуть обратно на Торманс, дабы помочь всем, кому только можно. Да и тебя самого уже туда тянет, помогать людям просто так. Не огради я Лиру от такой возможности, она нашла бы там свой конец за считанные дни. Просто сгинула бы без толку, как и другие пони, пожелавшие с наскоку изменить тех же людей.       В ответ мне была только мучительная тишина, а я чувствовал, как у Ская и самого душа болела — от осознания, как это всё несправедливо. Что он тут живет в духовном и материальном комфорте и безопасности, а там, на далёком Тормансе, люди умирают миллионами от любой ерунды. Всё-таки, он не дурак и прекрасно знает статистику. По которой можно осознать весь масштаб той катастрофы, которая перманентно происходит на далёкой планете. Где остались его людские родственники.       — Скай, советую тебе сейчас хорошо подумать о другом, чем когда и как ты будешь рассказывать жёнам о мире, в котором был рождён.       — А? — единорог не понимающе встряхнул головой, пытаться вникнуть в смысл моих слов и мысленно находясь уже в кругу семьи.       — Беременность Вайт Клауд и пребывание в этом месте очень специфически повлияли на остальных твоих жён. — терпеливо пояснил я. — Да ещё, твоё долгое отсутствие подлило масло в огонь.       — Может, пронесёт… — сглотнув, Скай чуть отступил назад.       Ну да. Попаданца холодный пот прошиб от осознания, к чему я клоню, и он совсем не горел желание выполнять свой супружеский долг, едва вернувшись домой. Он то, субъективно, не был с ними всего два дня, но с другой стороны, и отказывать жёнам он не мог. Особенно, когда любимые просили его так настойчиво.       — Даже не надейся. Они уже всё решили за себя, так что готовься. Этой ночью тебе придётся потрудиться на славу. Не камни будешь ворочать, а новую жизнь зачинать. Причём не одну, а минимум, две. А то, и три. Ведь это несправедливо, что ты только одну жёнушку осчастливил ребёнком в ту ночь. Так что сегодня тебе придётся исправлять данную халтуру. Советую хорошо подумать, когда ты будешь им всё рассказывать: до, после... или вообще, в процессе обрадуешь их этой информацией.       Скай только судорожно сглотнул, понимая, что тянуть резину не вариант. Уж о характере своих жён он знал, как мало кто, и если по-настоящему решат, то всё, вариантов нет. Будь всё по его воле, своих детей у него вообще бы не было, а жёнам пришлось бы искать жеребца на стороне, но это было бы совсем бредово, при живом-то и таком выдающемся муже. Не будь у него небольшого пунктика насчёт секса, то к нему бы табунами дамы приходили за детишками. А так, такой потенциал отцовства почти за зря пропадает. Даже десятку малышей жизнь пока не дал. Хотя, по-хорошему, у него с такими задатками уже под сотню детишек должно было родиться.       Я же позабочусь, дабы у будущей лунной малышки родились ещё парочка ночных братиков или сестрёнок. А то нехорошо получится, если у этой семьи, из десяти детей, лунным будет только один. Который, кстати, уже ощутил возвращение отца и начал ворочаться в животе у матери, давая знать об этом знаменательном событии.       — Спасибо, принц, — Скай неуверенно поклонился, касаясь грудью каменной дорожки и не зная, как ещё выразить свои чувства.       — Мы с Селестией всегда ощущаем, как к нам относятся разумные, так что в поклонах нет смысла. Мне не нужно видеть выражение твоих чувств, я их и так знаю и ценю. Поэтому и помогаю просто так. Ладно, давай уже, иди к семье. Ведь я знаю, как тебе тяжело сдерживаться. Но если по-настоящему хочешь сделать мне подарок, хорошо потрудись этой ночью. Я очень хочу, чтобы в мире родилось много лунных пони и они наполнились тишину ночи своей жизнью и смехом.       — Обязательно, — поднимаясь с колен, Скай, уже не сдерживаясь, рванул к дому, покидая мой иллюзорный барьер и становясь видимым для других пони.       Секунда и он чуть не снёс двери, а я разбудил малыша на груди Спит Фаер, подсказывая ему, что папа вернулся домой. Отчего жеребёнок, даром, что мелкий, тут же рванул с места, мгновенно запрыгнув на спину отцу и оглашая весь дом своим радостным криком. Который, впрочем, никто за пределами дома не услышал. Ещё не хватало перебудить всю округу. Только Спит Фаер сонно приподнялась в гамаке, не понимая, почему не слышит криков в доме, хотя и видит радостное мельтешение за окном.       Я же решил не упускать возможности перекинуться парой слов со своей протеже, которая пока отлично справлялась со своей работой — по открытию старых знаний о заударных полётах и передачи их лучшим своим ученикам. В первую очередь, в лице Радуги и Лайтнинг Даст.       — Мир тесен, капитан Спит Фаер. Кто бы мог подумать, что ты сестра жены этого увальня.       — Принц? — огненногривая пегаска сперва своим глазам не поверила, совершенно не ожидая встретить меня здесь, но быстро опомнилась и встала по стойке смирно. — Откуда вы знаете Ская и Вайт Клауд?       — Я много кого знаю, пусть и не афиширую свои знакомства. Да и мои друзья тоже об этом не говорят, но вот кого я тут увидеть не ожидал, так это вас, капитан. Да ещё, и с жеребёнком на груди. Неужели молодой фанат автограф попросил? Или может, кое-кто сам мечтает, наконец, стать мамой и перестать прожигать свою жизнь в одиночестве, выйдя замуж за работу?       Спит Фаер в ответ только покраснела до кончиков ушей, ощущая себя так, словно её поймали с поличным за чем-то недопустимым. Пусть обычно она и носила эмоциональную броню и отгораживалась от подобного, считая это проявлением непрофессионализма, но моё присутствие выбило её с траектории. Словно неожиданный шторм, по среди ясного неба. Отчего, девушка очень сильно разволновалась, понимая, что я читаю её по лицевой мимике, как раскрытую книгу.       Однако, она нашла в себе силы ответить чётко.       — Никак нет, сер!       — Вольно. — кобылка чуть расслабилась, но только чуть. — Ваши отчёты по прогрессу Радуги и Лайтнинг у меня постоянно появляются на столе. Вот только, это бездушная бумага, а меня интересует ваше личное мнение. Искренне и без всех этих мозга-дробильных терминов, от которых уши вянут и мозги в трубочку сворачиваются.       Спитфайр замерла, собираясь с мыслями, слушать которые было для меня куда интересней, чем её будущие слова. Так что я не ленился и считывал их по всей глубине, переживая с учителем успехи и провалы всей программы возрождения техник заударного полёта.       — Это смертельно опасные игры, сэр. — наконец, озвучила она своё мнение. — Лайтнинг уже дважды ломала себе крыло, забыв о технике безопасности буквально на секунду. Радуга раздробила себе ногу, зацепив каменный карниз и повредив осколками скалы двум пегасам крылья. Лучшие медики работали с ним, но я по себе знаю, сколько заживает крыло или нога после таких травм. Это неделя, минимум, до новых полётов под нагрузками. Даже для лучших магов-целителей, восстановить всё за ночь невозможно.       При этом Спит Фаер очень выразительно посмотрела мне в глаза.       — Многие догадываются?       — Не думаю. Единицы знают, что это странно, но помалкивают. Мы не особо распространяемся о тяжести травм, списывая всё на ушибы и растяжения, которые не пробили природную броню пегасов. Замалчиваем тяжесть повреждений, и это уже дважды чуть не завершилось катастрофой. Когда молодые курсанты пытались повторить наши заударные полёты.       — Пока ситуация не вышла из-под контроля, продолжайте в том же духе. Да и вы сами уже написали столько методических пособий, долбя в умы кадетов об опасности через каждое слово. Что многих откровенно подташнивает. Так что не вижу причины останавливаться на достигнутом.       — Но что, если кто-то умрёт из-за меня? — это прозвучало, как ожидаемый вопрос наставника, который учит не детей в игрушки играться, а реально опасным вещам.       — Значит, я буду виноват, как заваривший всю эту кашу. Вы же только исполняете мой приказ. Поэтому, капитан Спит Фаер, слушайте мой приказ: продолжать обучение, несмотря на опасность. Минимизировать по максимуму риски, но не останавливать программу.       — Есть, принц! — Бодро отрапортовала наставница, ощущая, как груз отвесности перестает так сильно душить её горло. Пусть она и осознавала, что ничего принципиально не поменялось.       — Тем более, элементы заударных техник можно адаптировать с обычному обучению лучших студентов, — продолжил я, — Что у вас с вашими коллегами хорошо выходит, и я впечатлён их прогрессом за этот довольно короткий промежуток времени. В этом вы достигли наилучшего прогресса, так что пока занимайтесь этим, тестируя заударный полёт на себе и ваших персональных ученицах. Вот когда лично всё освоите и отшлифуете, тогда и будем вместе думать, как учить пегасов послабее.       — Есть, принц!       — Ну, а теперь, второй вопрос. Вы вообще детей заводить собираетесь? — капитан аж икнула и слегка попятилась. — Я понимаю, небо и полёты это ваше всё, но часики то тикают. И вы уже не так молоды и здоровы. Ещё лет десять, и окно полностью закроется. Вы сами тут видели таких заработавшихся, которые потом крылья себе кусают с безнадёги, так что не тяните. У вас лет пять в запасе, для пары беременностей, и ещё через пять, если собираетесь заводить только одного ребёнка. Да и вообще, через пять лет, слава Селестии, если у вас хоть с одним получится.       — Благодарю за совет, принц, но небо для меня всё, — Коротко ответила Спит Фаер, решительно закрывая эту тему. Хотя я и видел, как внутри у неё хорошо так штормило, разрывая между ребёнком и небом с её учениками.       — Ну, что же. Это ваш выбор. Хотя, я и не могу его понять. У вас есть такой потрясающий дар, а вы им не хотите воспользоваться. Боитесь потерять всего год тренировок ради ребёнка. Но как я уже сказал, это ваш выбор. Так что смотрите, не пожалейте о нём, когда станет слишком поздно.       В ответ мне была только упрямая тишина, хотя я и знал, что зёрна сомнений уже были посеяны и теперь шансы на то, что она одумается, куда выше чем раньше. Но это действительно её выбор, так что пусть сама решает. Я же молча отправился к берегу, где пони в шезлонгах досыпали последние сны под недавно поднявшимся солнцем, которое пока не сильно жарило воздух, а детишки, дорвавшись до океана, уже во всю отрывались, создавая то ещё представление. Но у меня были другие задачи, которые нужно завершить перед тем, как можно будет, наконец, отдохнуть в обществе любимой сестры.       Я достал из складки пространства дух Сонаты Даск, которая, ощутив магию Эквестрии, мгновенно пробудилась от летаргического сна и зависла напротив меня в форме призрачной полупрозрачной пони — с тускло сияющей всеми цветами радуги аурой. Придя в себя, она принялась неверяще оглядываться вокруг, пытаясь осознать факт возвращения домой.       — Ну вот, дорогуша. Мы в Эквестрии. И хотя ты мертва, эту проблему я могу решить. Если ты, конечно, согласишься не чудить и своими делами искупишь все грехи прошлого.       — Я согласна на всё, — равнодушно проговорила Соната, но я знал, что всё не так просто.       Бывшая сирена не была таким уж сильным бойцом, а сейчас, после гибели сестёр, ей было почти всё равно. Однако, соблазн мёртвого снова жить — был в ней достаточно велик. Тем более, не в постылом мире людей, заполненным голодом, болью и обманом, а дома. Где она уже ощущала насыщенную энергетику светлого мира и жаждала, наконец, найти в нём покой и счастье.       — Тогда, ты согласна стать оборотнем? Одной ипостасью морской сиреной, а второй, как самая обычная земная пони. Мне как раз нужны добровольцы для новых экспериментов. Ничего такого ужасно или изуверского, обещаю. Просто, нужно отладить всё до идеального состояния и исправить мелкие дефекты, но их ты без моих подсказок вряд-ли вообще увидишь. И за это, я тебя воскрешу и подыщу тебе первых друзей, которые примут тебя такой — какая ты есть. Но если ты возьмешься за старое, сама понимаешь, последуешь за своими сёстрами на перерождение, с полным стиранием поражённых тьмой духовных оболочек.       Секунды тишины затягивались, а зависшая передо мной полупрозрачная тонкоэнергетическая фигура всё думала, пытаясь осознать происходящие и выбрать что-то осмысленное. Но в тоже время, она видела мир. Мир, который так изменился на духовном уровне. Ощущала разлитую вокруг магию света, отчего, аура Сонаты буквально горела в ней, как в пламени костра, наслаждаясь переполняющей её энергией и ощущая, как свет солнечной богини очищает её от всей прежней грязи. И пусть это доставляло её сущности некоторую боль, но экстаз от возможности вздохнуть энергетически полной грудью, перекрывал всё с лихвой. Попутно я видел, как она обретала ту гармонию с собой и миром, которую так давно утратила, что уже и забыла. Но сейчас, она словно проснулась от долгого сна и с неё, словно короста с раны, осыпалась вся прежняя боль, что копилась более столетия, и это порождало в ней самое большое желание жить. Дабы если не исправить, то хотя бы искупить всё то зло, что они натворили. И пусть это пока только первый порыв души, но если подтолкнуть её в нужную сторону и дать опору… У Кристалла появиться очень особенный союзник, а у Кристальной Империи свой уникальный голос. Которым будет гордиться весь народ кристальных пони. Нужно будет только воплотить её не обычной земной пони, а кристальной, но это такие мелочи, о которых можно даже не говорить.       — Я согласна, — наконец, прозвучал ответ.       — Тогда, мы отправимся в одно место, где тебя немного подлечат, перед воскрешением, а я пока подготовлю тебе отличное молодое тело. Думаю, через полгодика ты уже будешь плескаться в этих водах. Пока же идём, прогуляемся в мир мёртвых.       Дух Сонаты от этой новости пошёл волнами страха, но я не обратил на это никакого внимания и закончил, как ни в чём не бывало.       — Заодно узнаешь, что тебя ждёт, если ты вдруг воскрешаться передумаешь.