— Я дома, — бросает вглубь квартиры Чимин, захлопывая входную дверь.
Он сбрасывает с ног белые кроссовки и швыряет рюкзак в угол прихожей – потом уберет.
— Ты рано, — обладатель бархатного баритона показывается из-за угла и скрещивает руки на груди, — опять с уроков съебался?
— Да, — спокойно отвечает Пак, расстёгивая красный пиджак, на котором красуется герб школы.
Тэхен ухмыляется, с интересом глядя на младшего.
— Не боишься, что отчислят? — интересуется Ким, провожая Чимина, идущего в свою комнату, взглядом.
— Мне плевать, — безэмоционально произносит Пак, закрывая дверь в свою спальню. Он кидает пиджак на кровать, ловко снимает рубашку и стягивает с себя футболку, оставаясь по пояс обнаженным.
— И что ты собираешься делать, если вылетишь? — Тэхен, для которого в порядке вещей игнорировать закрытые двери и вторгаться без спроса в чужое пространство, стоит на пороге чиминовой комнаты и с нескрываемым удовольствием разглядывает огромного феникса, набитого на спине младшего. Ким лично договаривался с одним из лучших тату-мастеров города и придумывал эскиз. Результат того стоил.
— В танцевальную академию поступлю. — Пак пожимает плечами.
— А платить чем будешь?
— Устроюсь к нуне. Она говорила, что ей в клуб нужны ребята.
— Стриптизер Пак Чимин? Сексуально звучит, — хмыкает Тэхен, подходя ближе. Он смотрит на собеседника сверху вниз и его губы расползаются в кошачьей улыбке. — Но, должен сказать, в школьной форме ты мне нравишься гораздо больше.
— Я ни слова о стриптизе не сказал, — почти возмущенно фыркает младший, — там и другие должности есть.
— Да брось, малыш, мы оба прекрасно знаем, что Диана, — та ещё извращенка, даже по мнению Тэхена, — давно положила глаз на твоё прелестное тело. Она чисто из принципа не станет тебя брать никем, кроме… танцора.
Ким снова хитро ухмыляется и проводит пальцами по скуле Чимина.
Диана – старая подруга Тэ, владелица арт-кафе Диана Бей и одноименного клуба, расположенного в подвале прямо под этим кафе, и правда питает страсть к мальчикам, значительно младше нее самой. Она бы с радостью наняла Пака в качестве работника клуба, и, чего греха таить, с огромным удовольствием затащила бы его к себе в постель.
Чимин выдыхает, не пытаясь хоть как-то отстраниться от старшего. Но Ким сам убирает руку и отходит на шаг.
— Я пойду работать дальше, а ты свари мне кофе и принеси сигареты. И… — Тэхен улыбается, — не смей надевать майку.
Чимин смотрит, как хозяин квартиры покидает спальню, а затем устало падает на кровать. Похоже, что сегодня у Тэхена «тот самый день». День, когда к нему приходит муза, вдохновение или что еще - Чимин не в курсе - и у Кима меняется настроение, он начинает вести себя страннее, чем обычно. В «тот самый день» старший, как водится, рисует, и из-под его кистей выходят настоящие шедевры. Сейчас Тэхен опять начнёт задавать странные вопросы и учить жизни, ломать представления о мире и заставлять переосмысливать свои поступки. Он снова начнёт толкать ход мыслей младшего за грань устоявшихся норм и правил, потому что для него самого это абсолютно нормально – у него этой грани нет.
И парадокс в том, что Паку снова это понравится.
Чимин заваривает кофе и аккуратно ставит белую чашку на поднос из светлого дерева, купленный когда-то в IKEA. Рядом он кладет сигареты и початую плитку горького шоколада – все ровно так, как Тэхен любит, – и несет всё это старшему в мастерскую.
Прохладный паркет приятно холодит босые ступни, взгляд цепляется за картины, которыми увешаны стены и ухмыляется, когда находит на одной из них себя. В гостиной играет Kehlani – старший ненавидит тишину в квартире, поэтому музыка тут всегда. Паку нравится всё это. Ему безумно нравится жить вот так: без правил, ограничений, когда за тобой никто не следит и ничего не требует. Разве что Тэ иногда просит приготовить «пожрать чего-нибудь» или вот так кофе принести. Едва ли это сравнится с тоталитаризмом, установленным в доме отца.
— Твой кофе, — сообщает Чимин, входя в мастерскую. Здесь всегда много света, много пространства, пахнет маслом, растворителем и табаком. И Тэхеном.
Сотни кистей разных размеров воткнуты в жестяные банки, количество которых неисчислимо, множество тюбиков с краской не валяются – лежат – и тут и там: под мольбертом, на светлых деревянных стеллажах и в больших, заляпанных краской, картонных коробках. На гипсовом черепе, стоящем на широком подоконнике, старые охватывающие наушники и красная надпись на лбу «perfect man».
Тэхен, вооруженный толстой кистью, задумчиво вырисовывает что-то на огромном холсте и не обращает на Чимина никакого внимания. Пак, привыкший к такому, ставит поднос на журнальный столик, а сам идет в конец комнаты и садится на барный стул. Он любит наблюдать за тем, как старший творит.
Они проводят в молчании минут десять, а потом Ким отрывается от картины, подходя к столику и беря чашку, полную его любимым американо.
— Как дела у тебя в школе? — негромко интересуется он, сделав глоток и устремив взгляд за выпачканное краской окно.
— Нормально, — пожимает плечами Чимин.
— Я тебе говорил, что за такие ответы я выселю тебя к херам? — Тэхен выгибает бровь, всё ещё не смотря в сторону собеседника.
— Все как обычно. Разве что… — Пак задумывается на секунду, — новенькая сегодня пришла.
— М-м, — тянет старший, прикуривая сигарету, — красивая?
— Ну… так, — пожимает плечами Чимин, — не сказал бы, что она подходит под современные стандарты красоты.
— Но тебе понравилась?
Пак мнется пару секунд, а затем выдыхает тихо:
— Не знаю...
— Переспал бы с ней?
Младший вспыхивает, отводя взгляд. Для Тэхена подобные темы равносильны беседам о погоде. А Чимину до сих пор немного неловко такое обсуждать.
— Я… Не знаю, хен, правда, это…
Ким в несколько шагов преодолевает расстояние, разделяющее его и младшего, и вынимает изо рта сигарету.
— Когда ты уже научишься принимать свои желания, а не бегать от них, как от огня? — наклоняясь к младшему, тихо спрашивает Тэхен. Сизый дым окутывает чиминово лицо и тот неосознанно морщится. — Перестань загонять себя в рамки.
— Я не загоняю, просто я…
— Просто ты что? — Ким слишком близко. От него пахнет масляными красками, кофе и дорогими сигаретами, — от этой сумасшедшей смеси туманится в голове.
— Я не думал об этом, — выдыхает Чимин, не отводя взгляд.
— Вот как. И о чем ты думал?
— О… — он сглатывает, — о первой любви. Как ты просил.
— И что надумал?
Чимин закрывает глаза и выпускает воздух из легких.
— Я не могу говорить, когда ты так близко.
— Да? И почему же? — лукаво ухмыляется Тэхен
Пак ничего не отвечает.
— О чем ты думаешь, малыш? Что тебе мешает сосредоточиться?
— Ты.
Ким усмехается. Лицо Чимина, залитое краской смущения, его дрожащий голос и бегающий взгляд под полуприкрытыми ресницами – чертовски мило.
— А я думаю, что дело не во мне, а в чьих-то секретиках. Скажи мне, Чимин-а, — Тэхен специально тянет последнюю букву, чтобы немножко нагнести атмосферу, — когда ты планировал рассказать мне, что девушки тебя не интересуют? Обидно, знаешь ли. Я бы предпочел узнать это лично от тебя.
Младший вздрагивает.
— Откуда?.. — тихо спрашивает он, боясь ответа.
— На твоем ноутбуке, малыш, полно гейского порно. Даже у меня столько нет. — Ким произносит это таким тоном, словно озвучивает вердикт «неизлечимо болен». Чимин закрывает глаза и шумно втягивает воздух. Цвет его лица постепенно меняется со светло-розового на насыщенный красно – бордовый.
— Скажи, о ком ты думал, когда все это смотрел? М? — Тэхен не осуждает, не насмехается. У него голос глухой, низкий, вязкий, и Пак почти уверен, что точно такой же был у Змея, убедившего Еву попробовать плод запретного Дерева.
Чимин выдыхает в ответ что-то короткое и нечленораздельное, а Тэ задает новый вопрос:
— Почему пароль от твоего ноутбука – мое имя и моя дата рождения?
Младший мысленно пакует вещи и уезжает из страны. А потом думает, что лучше не из страны, а сразу к чертям с этой планеты. Чимин знает, что Ким не сделает ничего. Он не будет порицать, глумиться или вообще хоть как-то издеваться, ведь Тэхен сам в этом плане куда более… какое бы слово подобрать? Искушен. Но того факта, что Чимину все равно неимоверно стыдно, это не отменяет.
Старший усмехается, глядя на растерянного соседа. А ведь он завел столь неловкую тему именно для того, чтобы увидеть вот эту неподражаемую реакцию. Говоря откровенно, Ким давно понял, что младшего тянет к мальчикам: по взглядам, неосознанным улыбкам, по полному безразличию к женскому полу. Даже вышеупомянутая Диана во время одной непринужденной беседы обронила, что мелкий со слишком большим интересом пялится на её стриптизёров. Сам Чимин говорил, что пытается запомнить их движения, чтобы потом танцевать с такой же грацией. Лжец из него, к слову, всегда был хуже некуда.
Почему на ноутбуке у младшего стоит такой пароль, Тэ тоже догадывается. Он стал для Пака кем-то вроде духовного наставника, второй семьей, изменил взгляды на жизнь, показал этот мир не из окна загородного особняка, как привык Чимин, а из клубов, пропитанных алкоголем, из прокуренных художественных мастерских, из стен подпольных казино. Легкие наркотики, крепкий табак и еще более крепкое спиртное – за год их совместной жизни Чимин видел жизнь под всеми углами, из которых смотрит на нее Тэхен.
И старший абсолютно уверен, что мелкому понравилось.
— В следующий раз, когда решишь посмотреть порнуху, — шепчет Ким, понимая, что сейчас Чимин вряд ли даст ему ответ на раньше заданные вопросы, — приходи ко мне. Больше половины из того, что у тебя есть – полный отстой. У меня найдется кое-что поинтереснее. Я, так и быть, поделюсь.
Он улыбается многозначительно, а потом делает шаг назад, выходя из чиминовой зоны комфорта.
— Сказал бы мне раньше о своих предпочтениях, я нашел бы тебе парня, — добавляет он, обхватывая тонкими, музыкальными пальцами чашку с кофе и делает глоток.
— Поэтому и не сказал, — шипит младший, соскакивая со стула, и на негнущихся коленках несется прочь из мастерской.
У Чимина такое чувство, что его морально отодрали.
А лучше бы не морально.
***
Чимин хлопает дверью в свою комнату, и, защелкнув замок на ручке, валится на свою кровать. Обычно он так не делает – не закрывается, потому что Тэхен не любит, когда не может попасть в какую-то часть своей квартиры. Но сейчас Пак манал и старшего, и его дом, и вообще все на свете.
Чимин дышит глубоко и выстанывает в подушку невнятные ругательства, не зная как успокоить сердцебиение и согнать краску с лица.
Стыдно до жути. Как этот Тэхен угадал пароль? Неужели все было настолько очевидно?..
Это бесит, честно говоря, до дрожи – не то, что старший все видел, а то, что он Чимина знает вдоль и поперек, видит насквозь. Это даже обижает немного.
Правда, в одном – хоть что-то радует – Тэ неправ. Чимин в него не влюблен. Без всяких сомнений, Пак любит его как друга, как брата, как наставника. Ким - тот человек, для описания которого обычно используют термин «родная душа». Только вот на фотографии братьев, наставников и родных душ, в обществе передергивать, вроде как, не принято. Но Чимин вот уже как год занимается такими вещами, от которого у этого самого общества, знай оно все, волосы бы дыбом встали. Если все вместе собрать, то хватит на статью. Интересно, если вдруг его упекут за решетку, отец с братом вытащат его?
Если и вытащат, то запрут в особняке. А что лучше, дом отца или тюрьма – вопрос открытый.
Чимин переворачивается на спину и вонзается взглядом в потолок. Он, наверное, хотел бы переспать с Тэхеном. Без всяких обязательств, просто… просто так. Как Тэ, в общем-то, всегда и поступает. И под «всегда» подразумевается «с очень высокой периодичностью».
Ким в плане сексуальных отношений очень опытный, он наверняка мог бы Чимина чему-нибудь научить. Пак, чего греха таить, с радостью бы поучился.
Но если говорить о серьезных отношениях – это не про Тэхена. Совсем. Иногда младший думает, что они с Кимом просто имеют разные представления о серьёзности и настоящей любви. Если сравнивать с животными, то старший – дикий кот, который вырос на улице и привык гулять сам по себе. Пак же скорее сбежавший домашний любимец. Он пытается научиться жить на улице, но в глубине души мечтает о теплых хозяйских руках, которые приласкают, накормят, в которых можно свернуться клубком и остаться так до самой смерти.
Чимин шумно выдыхает и закрывает глаза тыльной стороной ладони. Он всё ещё немного злится на Тэхена и совсем чуть-чуть на себя.
А вообще, надо придумать новый пароль.
***
Юнги вскрывает жестяную банку с пивом и делает небольшой глоток. Судьба над ним шутит, но чувство юмора у неё, надо сказать, посредственное.
Мин планировал не встречать Ким Тэхена ни в этой жизни, ни в следующей, но теперь придется видеть его каждый день. Блять.
В груди неприятно тянет, и настроение съезжает чуть ниже, чем на самое дно. Хочется позвонить Намджуну и послать куда подальше его и эту работу, но бросать дело на середине совсем не в характере Юнги.
Черт. Этот Пак Чимин просто ходячая неприятность.
