Клевер

Компания у них сложилась. Сашка даже приобнимал Дашку иногда, Митяй с Танькой целовались вовсю, а Славка что? Он с Настей только за ручки держался. Как-то раз она его жутко разозлила. Гуляли они в центре, а Настя вдруг как скажет: — Глядите! — и заорала: — Сипохин, привет! Костян шёл мимо по каким-то своим делам, но тут поднял голову, посмотрел на них всех, совершенно точно задержался взглядом на Славке и махнул рукой: — Ага, здорово. И пошёл себе дальше. Кузина аж затрясло где-то внутри. Зачем она его окликнула, дурочка? Как-то не хотелось Славке нигде, кроме колледжа, с Сипохиным сталкиваться. Впрочем, когда Сипому надо было, он сам его находил. Как-то опять после волейбола поджидал на крыльце. — Иди сюда, Кузин. Даже не стал опускать при всех, всё-таки знакомые ребята выходили. — Чего тебе? — За мной пошли. — Зачем? Сипохин выдавил лыбу: — Затем, чтоб не пришлось тебе с Земельцевым наедине остаться. Могу устроить. Славка пошагал за ним. — Послушный ты, Кузя. Зёме понравился бы, — спокойно так говорил Сипохин по пути. — Не надо, не говори ему. Пожалуйста. Я же хорошо себя веду, — Земельцева, расстёгивающего перед ним штаны, даже представлять не хотелось. — Он давно мне говорил, что ты педиковатый на вид. Как-то нечестно, он первый заметил, — точно издеваясь, продолжал Костян. — Могу ему и не говорить, что ты уже научен, просто помогу тебя для него задержать, а он уж с тобой управился бы. Впервые от его угроз у Славки глаза защипало. Земельцев та ещё мразь, Кузин только с Сипохиным хотел. — Пожалуйста, Сипой. Всё сделаю. — Ты и так всё сделаешь. Славка не нашёлся, что ответить. В соседнем от его дома квартале Сипохин открыл дверь подъезда девятиэтажки. На лифте они поднялись до последнего этажа. Вверх был ещё один лестничный пролёт, Сипохин пошёл туда. За пролётом был свёрток, где находилась лестница на чердак. Кузин обернулся: с площадки девятого этажа их никто не увидит. Понятно. — Не стесняйся, подходи ближе. Сипохин опёрся спиной на лестницу, которая звякнула чем-то вверху у чердачного люка. Подумав, как бы получше устроиться, Кузин бросил себе под ноги рюкзак и встал на него коленями. Поднял глаза на Сипохина. — Не будь робким мальчиком. Я же знаю, ты можешь. Славка только потянулся к пуговице джинс, как его телефон затренькал на весь подъезд. Испуганно выхватив его из кармана, Кузин ответил: — Да, мам. Да нет, я… Мне тут одногруппник статистику объясняет. Ты же знаешь, у меня тройка по ней. Вдруг на четвёрку вытяну. Мы прям в колледже, в холле сидим. Да, я скоро. Ну, час, может, ага? Не волнуйся. Ладно, пока. Сверху раздался смешок, и рука Сипохина стащила с него шапку, надавила на макушку. Славка разобрался с одеждой Костяна и припал губами к его головке, чуть касаясь её языком. Постепенно вылизывая член Сипохина, Кузин брал его глубже и глубже в рот. Костян потянулся и вдвинул ему ещё дальше. Славка рукой стал ласкать ему яйца. — Открой глаза и смотри на меня. Сипохин вынул хуй у него изо рта и стал водить им по губам и щекам Кузина. Через некоторое время Славка высунул язык и Сипохин стал обтирать об него головку. — Блядь ты, ох блядь. Давай, лижи. Кузин медленно скользил языком по его стволу, не отрывая взгляда от глаз Сипохина. Тот смотрел на всё это спокойно, без лишних эмоций. Обильно наслюнив два пальца, он поднёс их ко рту Славки, и тот с готовностью обсосал их. Как же Кузин хотел, чтобы Сипохин его поцеловал! Засосал прямо здесь. И слюна его такая вкусная. Но пальцы снова заменил член. Сипохин двумя руками обхватил его голову и стал трахать в рот. Ритмично и не слишком жёстко. — Ммм… — протянул Сипохин и вынул. Славка внимательно смотрел на него в ожидании новых указаний. — Девчачий ты ротик. Почему Зёму боишься? Побледневший Кузин не знал, что ответить. А если Сипохину просто хочется вдвоём ему в рот спускать? Как этого избежать? — Он злой. — Так и я злой. — Ты мне больно не делаешь, а он будет. Рот порвёт, напинает под рёбра и перед всеми будет гнобить. Сипохин улыбался так, будто слушал что-то приятное. — Если захочу, то и я буду больно делать. И ты ничего не поделаешь с этим, — Костян грубо ущипнул его за нижнюю губу. — Я буду терпеть, только Земельцеву не говори про меня. Пожалуйста. — У меня сейчас упадёт от твоих соплей. Славка вернулся к его члену. Он и вправду был обмякшим, зато полностью помещался в рот. Но это было ненадолго. — Скажи, тебе ведь нравится сосать? Кузин поднял на него страдальческий взгляд. — Отвечай, — Сипохин ткнул его коленом в грудь. Оторвавшись от своего дела, Кузин ответил: — Мне…нравится. — Дальше. — Сосать. Сипохин погладил его по щеке и потрепал за нос: — Конечно, соске нравится сосать. Только что-то у Зёмы сосать отказывается. Так ты соска или нет? — Соска. — Тогда чего… — Твоя…твоя соска, — перебил его Славка. Довольно облизав губы, Сипохин сказал: — Если моя, то тем более кому угодно могу одолжить. — Пожалуйста, — унизительно и слезливо просил Славка. — Не надо! — Всё будешь делать, не сопротивляясь? Идти за мной, когда скажу? — Да, да! — Тогда покажи, что тебе нравится у меня сосать. Давай, я поверить должен. Кузин со страстью принялся обсасывать и надрачивать его член. Наконец-то он мог не сдерживаться и делать это так, как делал в своих фантазиях. — Натренировался ротик, молодец. Хуй Сипохина блестел от слюны. — Спермы твоей хочу. — Даже так? Ну ладно, сосочка, подставляй губки, сам тебе спущу. Он уже был на грани, нескольких движений хватило, чтобы Славке брызнуло в рот. Кузин проглотил и посмотрел вверх. — Нравится шлюшкой быть? — Сипохин мазанул членом по его подбородку. — Твоей нравится. Было видно, что ответ Сипохина устроил. Славка начал собираться, надел шапку и рюкзак поднял. — Чё там у тебя со статистикой, Кузин? — Вечный трояк у меня по ней, не знаешь будто. Сипохин смотрел на него внимательно, будто впервые видел. — Садись, домашку помогу сделать. Контрольные всегда на их основе. Может, поймёшь чего. — Да я у Таньки спишу, как обычно, да и всё. — Я два раза повторять не буду. Сел и вникай. Они расположились на ступеньках, ведущих к площадке девятого этажа. Сипохин спокойно объяснял ему решение задач совершенно обычным языком, без матов и прочего. На всё про всё ушло минут двадцать. Вот Антоновна бы так объясняла! До Славки, вроде, что-то даже доходило. Он писал то, что надиктовывал вместе с объяснениями Сипохин, в тетрадь, оставляя на полях заметки, что и откуда берётся. — Ну и что, сложно? — Да нет вроде. — Вот и разобрались тогда. Можно и домой. Выйдя из подъезда, они разошлись в разные стороны, даже не попрощавшись. На следующей неделе контрольной точки по статистике не было, но Антоновна пообещала, что будет в следующий раз по двум темам. Домашнюю работу она вызвала решать на доске Турекова. С ним Славка не особо дружил, он был тихим и спокойным, часто болел. Зато к нему никогда плохие компании не приставали. Туреков скрипел мелом по доске, потерянно оборачиваясь на одногруппников. Как решать, он не знал, а списать у кого-нибудь, видимо, не потрудился. Славка наблюдал за его беспомощностью, а потом Танька стала шёпотом выяснять у него что-то про Митяя, и Вера Антоновна прикрикнула на них: — Ветлихина, Кузин! Я смотрю, вы лучше всех в теме разбираетесь. Ну-ка, Кузин, иди, помоги Турекову. Славка взял тетрадь и пошёл к доске. Взглянул на записи, где было хорошо расписано, что и как, и начал отвечать: — Ну, вот тут начало правильное, а потом по-другому нужно было сделать, потому что… Вера Антоновна смотрела на решение и кивала. — Молодец, Кузин. Даже не жалко пятёрку поставить. Вот можешь же, когда хочешь. Туреков, садись, два. Потом исправишь. А теперь слушаем новую тему. Славка сел на своё место, попутно услышав от Митяя шёпотом: «Молоток!» Танька тоже удивилась. — Ну ты дал! За ум, что ли, взялся? — Да как-то прочитал на пару раз и понял, — соврал Кузин. Больше всего ему хотелось обернуться на Сипохина, улыбнуться, показывая, мол, не подвёл. Собственно, тот и не заставил себя долго ждать, здорово напугав Славку в субботу по пути домой. Он шёл с волейбола и завернул за угол дома, как перед ним возник Костян. — За пятёрочку-то должен. — Должен так должен, — согласился Кузин. Повисла какая-то пауза, Сипохин сверлил его взглядом. — Куда же тебя сегодня отвести? — протянул он, скривив недовольную рожу. — Опять в подъезд, что ли? Может, в твой? — Ты чего, там же ходят все туда-сюда, и таких закутков нет, всем всё видно. У меня… — вздохнул он, — хата свободна. Можно туда. Сипохина, вроде бы, эта мысль заинтересовала. — И что, до скольки мамки твоей не будет? — До завтра, она к тётке уехала в деревню. В Вёслы. Расплывшись в довольной улыбке, Костян сказал: — Идём. По пути Сипой купил шесть банок пива и чипсы, закинул в рюкзак. Они дошли до Славкиного дома, поднялись на четвёртый этаж. Кузин достал ключи, открыл дверь и включил свет. — Заходи. Сипохин вошёл и осмотрелся, снимая ботинки. — Трёшка? — спросил он. — Угу. — Комната отдельная у тебя? Зашибись. — Тип того. — Так веди. Славка замялся. — Может, поедим? А то я с тренировки, жрать хочу. Пюре есть, с котлетами. — Валяй. Включив телек, чтобы хоть что-то бурчало, Кузин погрел еды. Костян умудрился вместе с котлетой и пюре ещё и банку пива выпить. Начал вторую. — Бери, угощаю. — Да я как-то вроде не планировал, — попытался отмазаться Славка. — Твоего мнения, вроде как, никто не спрашивал, — холодно сказал Сипохин. Пришлось подчиниться. Обстановка была гнетущая, пили молча, смотря в телек. Кузин смотрел на Костяна, который сидел так близко, в джинсах и футболке, значит, из дома был, не прямо из школы, как он сам. Сипой вдруг заметил его взгляд и ухмыльнулся: — Что, ждёшь уже? — и стал расстёгивать ширинку. — Я… Сипой, я схожу в душ, а то после тренировки же. Я быстро. Тот взял ещё банку пива и встал со своего места. — Под моим присмотром. Спорить Славка не стал. Стояк он, конечно, скрыть не сможет, но какая уже разница. Сняв футболку и спортивки, Кузин залез в ванну и включил душ. Сипохин разглядывал его с ленивым любопытством, будто насекомое какое-то. Не успел Славка смыть полностью мыло, как Костян встал и спустил джинсы с трусами. — Чего тормозишь? — спросил он, глядя Кузину в глаза. — Рот открывай. Но Славка взял не сразу. Сначала он погладил рукой член и мошонку, помял пальцами головку. Полизал яйца, обсасывая их с удовольствием и желанием. И только потом поднялся выше и стал водить языком по выделяющейся смазке. Сипохин придвинулся ближе, и Кузин раскрыл губы, вбирая его член в рот. Сипой сделал пару глотков пива и взъерошил Славке волосы. — Старайся, сосочка. Порадуй меня. В конце концов, ему стало неудобно так стоять, и, удовлетворённо промычав, Костян сказал: — Вылазь, веди в свою комнату. Там, осмотрев всё вокруг, в особенности, плакаты с музыкальными группами, Сипой разлёгся на подушках и поманил Славку пальцем: — Чё стоишь-то? — Думал накинуть что-нибудь, — неуверенно поглядел на шкаф Кузин. — Гонишь, что ли? Или боишься диван замарать? — со смехом сказал Сипохин, глядя на его стояк. — Какая одежда, ты же сосать хочешь. Иди сюда. И Славка пошёл. Костян был в одной футболке, он впервые видел его настолько обнажённым. Видимо, пиво уже подействовало, в глазах Сипохина не было обычного холода, рассредоточенный взгляд казался чуть ли не дружелюбным. Костян придвинулся и стал пальцами водить по губам Славки. Грубо протолкнув их внутрь, двигал ими туда-сюда. Закрыв глаза от удовольствия, Кузин уже не просто обсасывал пальцы, он водил по ним языком, будто целуясь, представляя на их месте язык Сипохина. Позже Костян убрал пальцы, сплюнул на них и размазал свою слюну по губам Славки. Тот с охотой облизал её и потянулся к пальцам, чтобы снова взять их в рот. — Шлюха ты, Кузин. Тот был согласен со всем. Он чувствовал, что Сипохин не просто притягивал его, нет, он уже конкретно так им болел. И подозревал, что кончится это для него плохо. Впрочем, переходящий на низкий хрип голос Сипого моментально избавляет его от всех мыслей: — А теперь показывай, как ты у нас хорошо научен. Костян встал на колени и наклонил к своему члену голову Славки. Того больше не нужно было направлять, он сам был рад сделать приятно. Лизал, сосал, тёрся лицом о твёрдый стояк. Сипохин постанывал, распаляя Кузина ещё больше. В конце концов, Сипой опрокинул его на спину, навис сверху и стал ритмично задвигать ему в рот, а затем кончил ему на торс. Ещё не отдышавшись, Сипохин пальцами собрал немного спермы и размазал Славке по нижней губе. — Ты б себя видел, — говорил он, глядя ему прямо в глаза. — Губы красные, да ещё и в конче. Оближи. Славка облизал. Костян издал смешок и улыбнулся: — Что, нравлюсь тебе? — Нравишься. Толку было отпираться, по нему и так всё видно. — Да, мозгами тебя природа обделила. Только умение сосать досталось. Кузин молчал и смотрел на лицо, так низко склонившееся над ним. Был бы вдрызг пьяным, наверное, не побоялся бы и поцеловал. Но сейчас он был уверен, что за это ему Сипохин так залепит, что мало не покажется. — Я пойду, помоюсь. — И подрочишь, — не мигая, смотрел на него Сипой. — А я понаблюдаю. Только после этого он перестал над ним нависать и дал встать. Славка шёл до ванной словно в тумане. Закрепив душ на держателе, он включил воду, сел под неё и закрыл глаза. Сипохин стоял тут же, опираясь на стиральную машинку. Много времени для разрядки не понадобилось, Кузин был так взвинчен, что через пару движений своей руки со стоном обкончался. Было просто невъебенно хорошо. Отдышавшись, Славка открыл глаза. Костяна в ванной не было. Сполоснувшись, Кузин обвязался полотенцем и вышел. Сипохин ковырялся в его компе. — Пиво кончилось, недогон. Хоть ещё иди покупай, — сообщил он. Не моргнув и глазом, Кузин открыл шкаф, покопался за стопками одежды и достал свой стратегический запас в виде четырёх банок крепкого коктейля. Куплено это дело было где-то полгода назад по странному приступу бунтарства, да так и хранилось без дела. — Всегда такой запасливый? — одобрительно посмотрел на него Сипохин. Даже с каким-то уважением. Пожав плечами, Славка подумал, что теперь будет запасливым. На случай, если вдруг вот как теперь. Послышалось шипение, Костян открыл две банки, несмотря на то, что коктейль тёплый был. А дальше всё покатилось по наклонной. Они играли в игры на компе. Потом слушали музыку. Славка очнулся, подвывая под «Сектор Газа», и подумал, как же ему хорошо. От коктейля развезло. Время близилось к ночи, Кузин понимал, что так долго всё это продолжаться не может. — Ты во сколько уйдёшь? — спросил он, не смотря Сипохину в глаза. Но тот тоже сразу вскинулся от пьяной неги и твёрдо спросил: — А надо? Кузин отчаянно замотал головой. Сипохин рассмеялся. — Тогда утром. После того, как алкоголь закончился, они засели играть в карты на кровати. В какой-то момент Сипохин засмеялся над лицом Славки, который уморительно сосредоточился над картами в своих руках. Подняв хмурый взгляд на Костяна, Кузин увидел в его глазах какие-то озорные огоньки, и тут же был свален на постель. Сипохин засовывал ему пальцы в рот, говоря: — Давай, возбуди меня. Ещё хочу. Славка обсасывал ему пальцы и одновременно с этим расстёгивал джинсы. Когда он обхватил рукой привставший член Костяна и дёрнул пару раз туда-сюда, Костян выдохнул где-то рядом с его ухом: — Бля, как классно… Половину ночи Сипохин трахал его в рот в разных позах. Славка, вне себя от возбуждения, только и мог, что восторженно принимать его, ласкать, гладить. Костян стонал, материл его самыми последними словами. Славка не знал, сколько прошло времени, перед тем, как он кончил, но это было здорово, горячо, развратно. Он уже устал, но вдруг почувствовал, как его переворачивают на бок, а сам Сипохин ложится за его спиной и суёт ему в руки полотенце. Славка не сразу сообразил, что от него требуется, зато почувствовал, как к нему прижимается Костян, совершенно голый, когда он успел полностью раздеться? И член у него ещё не совсем опал. — Давай, дрочи! — приказал ему Сипохин и не обнял — обхватил за грудак, сгребая к себе. Славке не нужно было много, но он старался оттянуть момент, чувствуя, как сзади к нему прижимается Костян, какие они оба потные и липкие. — Кончай уже, сука, ну! И Славка кончил. Они оба лежали, тяжело дыша. Через некоторое время Славка с удивлением понял, что Костян уснул. И последовал его примеру. Проснувшись, Славка не сразу понял, кто лежит с ним рядом. Потом память быстро подсказала, что да как. Стараясь не разбудить Сипохина, он перелез через него. И всё-таки разбудил. — А завтрак будет? — спросил сонным голосом Костян. — Будет, — как ни в чём не бывало ответил Славка и ушёл умываться. Почистив зубы, причесавшись и надев домашнее, Славка поставил чайник и стал делать бутерброды. Он слышал, как поднялся Костян и тоже пошёл умываться. Вернулся он на всё готовое, Кузин уже ел и смотрел в телек. Они не сказали друг другу ни слова. Потом Сипой засобирался, Славка стоял в коридоре и смотрел на то, как он завязывает шнурки. — Ну, бывай. — И ты. Сипохин махнул рукой и ушёл, взяв с собой мусорный пакет с компроматными банками. Славка хотел было заправить постель, но, как оказалось, её заправил Костян. Тогда он постирал полотенце, вымыл посуду и засел смотреть телек. На душе было спокойно, только вот непонятно с чего. Вскоре вернулась мать, нагруженная сумками с натуральными вёслинскими продуктами из деревни, приняв спокойствие Славы за сонливость. — Ты хоть завтракал? — Ага. Бутерброды сделал. — Вчера-то поел? — Мам, ну я же после тренировки голодный, как зверь. Поел, конечно. Вечером его позвали гулять. Как всегда, они разбились на парочки. Славка шагал с Настей под руку, о чём-то переговариваясь, но в мыслях был весь в прошлой ночи. Потом он думал о том, что Настя скромная девчонка, и это хорошо. А то начала бы, как Танька на Митяя, лезть, что бы он ей сказал? Новый Год был ближе и ближе. Провели собрание, сдали деньги на последние новогодние посиделки после праздничного концерта. Сипохин не отсвечивал, а Славка был уверен: подойдёт ещё, когда надо будет. Подошёл. Перед самым праздником, Кузин шёл в колледж помочь накрыть столы заранее. Сипохин поймал его на углу дома, где всегда проходил Славка по пути в школу. Вскинув руку в приветствии, он пошёл рядом. — Мама твоя же есть в родительском комитете? — Ага. — Список лежал у Натальи Николаевны на столе, я видел. Там нет Кузиной. Славка улыбнулся. — Она не Кузина. Там долгая история, отец от нас ушёл, когда мне полгода было, мамка чё-то там с трудом с ним развелась, взяла свою девичью фамилию обратно, а я уж остался под отцовской. Клеверова она. Сипохин кивнул, будто услышал что-то важное. — Там была Клеверова, да. Они дошли до колледжа, Сипохин остался у крыльца, ожидая кого-то, а Славка пошёл в кабинет. Праздник прошёл, как и тысячи предыдущих: сначала в актовом зале им пели и плясали более талантливые сокурсники, разыгрывали сценки, потом, под пристальным вниманием Натальи Николаевны, они чинно откушали торта с газировкой, а затем началась дискотека, устроенная в столовой. Ожидаемо Кузин оказался на медляке с Настей. В этот раз ему было как-то неуютно с ней. Видя его напряжённость, Настя сказала: — Ладно, извини, что мучаю. Я поняла уже, что у тебя кто-то есть. Славка посмотрел на неё с удивлением. Как она узнала? — Да-да, видишь, угадала! — рассмеялась она. — Ну мы же друзья, да? Настроение Кузина резко улучшилось. А он-то думал, что придётся мазаться как-то… Нет, Настя — умная девка. Дискотека кончилась быстро, все разочарованно начали расходиться по домам. Кузин своей дорогой шёл один, никто из его группы не жил в той стороне. Он уже стоял у подъезда, вытаскивая ключи, когда его потянули за плечо, а потом крепко всадили кулаком под дых. Кузин загнулся и тут же получил в левый висок так, что в голове загудело. Он повалился на приподъездный сугроб. Когда он смог сквозь навернувшиеся слёзы боли что-то рассмотреть, то увидел стоящего над ним Сипохина. Глаза злые, бешеные. Кузин попытался сказать: «Сипой!», но всё ещё не хватало дыхания. Костян постоял-постоял и ушёл. Славка переполз на лавочку и попытался отдышаться. По башке, конечно, хорошо Сипохин приложил, но синяков не будет, да и не смертельно. И чего он? Кузин догадывался, чего. Видел их с Настей. Спустя полчаса, поднимаясь на свой этаж, Славка пробормотал себе под нос: «Дурак ты, Сипохин».