As we dance with the Devil tonight

      — Гермиона, это безумие!       Возмущённый крик младшей Уизли разнёсся по всей Норе. Даже закрытая дверь и звукоизолирующие чары не могли быть гарантией того, что никто в доме не услышал этого. Поэтому Гермиона лишь тяжело вздохнула.       — Что ты кричишь, как мандрагора? — скороговоркой произнесла она. — Я ведь не сказала, что это моё окончательное решение.       — Но это уже пришло тебе в голову! — чуть тише, но с прежним негодованием возразила Джинни. — Ты собираешься искать Снейпа в одиночку? Ещё не поздно сказать, что ты просто пошутила.       Всё это звучало действительно, как нелепый розыгрыш. У Гермионы не было чёткого плана: одна лишь цель не могла определить всех её дальнейших действий, но уже сама по себе была чертовски опасной. Хорошо, что первой об этом узнала Джинни, а не кто-то из Ордена. Иначе всё бы сорвалось, ещё не начавшись.       — Мне нужны ответы, — уверенно сказала Гермиона и посмотрела на подругу. — Только он может мне их дать, понимаешь? Я хочу знать…       — А я хочу знать, когда ты успела растерять свой здравый смысл? — перебив её, Джинни села рядом. — Ты ведь знаешь, как это опасно. Ты не можешь так рисковать. Что об этом скажут члены Ордена?       — Я не нуждаюсь в их одобрении.       Гермиона улыбнулась и молча вышла из комнаты.       Конечно же, Орден Феникса ни за что не отпустит её. Они в своих-то планах разобраться не могут. После смерти Дамблдора каждый начал тянуть одеяло на себя: Сириус во всё горло кричал, что нужно атаковать первыми, Кингсли осаждал его тем, что Орден пока слабее пожирателей, мистер и миссис Уизли ушли в оппозицию, поставив на первый план безопасность Гарри и своих детей, а Грозный глаз Грюм вообще твердил, что все вокруг идиоты. Во всём этом хаосе каким-то невероятным образом Билл и Флёр смогли выудить согласие на свадьбу, которая должна была состояться в начале августа.       Впрочем, до этого торжественного события Орден планировал провести сложную операцию по перемещению Гарри из его дома на Тиссовой улице в Нору. План «7 Поттеров» появился настолько неожиданно, что показался Гермионе подозрительным. Особенно её смущал автор этой идеи — Наземникус Флетчер. Внешне отталкивающий и едва знакомый волшебник не производил впечатление великого ума, а план с двойниками был весьма изобретательным. Его мог придумать человек с хорошим логическим мышлением и не лишённый воображения.       Тем не менее возражений ни у кого не возникло. Других идей не было, поэтому единогласно было принято решение и назначена дата.       — Гарри будет против того, что мы будем рисковать собой из-за него, — тяжело вздохнула Гермиона на последнем собрании.       — Тогда ты, Грейнджер, сделай так, чтобы у него не было выбора, — ответил ей Грюм.       Сказано — сделано. К дому Гарри они добрались очень быстро. Время было их небольшим козырем: пока в Министерстве догадаются, что к чему, и оповестят пожирателей, члены Ордена смогут разлететься в разные стороны, спутав след.       — Я бы хотел полететь на фестрале, — перед отъездом сказал Рон. — Может, поменяемся?       Он тут же передумал, когда услышал, что полетит вместе с Тонкс. Молодая волшебница произвела на него неизгладимое впечатление в прошлом году: Джинни даже подшучивала, что он влюбился в неё. Хотя это было скорее всего неправдой, ведь Рону просто хотелось покрасоваться, а Тонкс умела ему в этом подыграть. Наконец ему представился удобный случай, который он не мог упустить. Гермиона была только рада этому.       — Грейнджер, ты летишь с Кингсли, — объявил Грозный глаз, но затем, почему-то передумал. — Хотя нет, он лучше присмотрит за одним из Уизли. Поменяйтесь с Люпином.       Ремус, стоявший у окна тут же обернулся. Казалось, он был теперь в ещё большем замешательстве. Гермиону тоже смутила подобная перестановка: они не виделись с ним больше месяца, резко перестав общаться. Люпин сначала был на задании, затем не вылезал из дома Сириуса и за это время не написал ей ни одного письма. Он словно прятался от неё, не выходил к общему ужину, когда она заходила в гости пару раз. Такая перемена в нём наводила Гермиону на совсем нерадостные мысли: неужели она была в последнее время излишне навязчива? А может быть, причина в том, что у него появился кто-то, кто… Впрочем, об этом наверняка бы уже знал Сириус, а от него и все остальные.       Когда они вышли на аллею и подошли к фестралу, получив все ценные указания от Грюма, Люпин впервые обратился к ней.       — Садись впереди, — сказал он, подавая ей руку. — Так будет безопаснее.       — Нет, лучше наоборот, — возразила Гермиона. — Если я сяду за тобой, то смогу отбивать атаки со спины, а ты сосредоточишься на самом пути. Угол обзора будет шире, и мы сможем…       — Сделать тебя лёгкой мишенью? Ну уж нет! — усмехнулся Люпин и решительно покачал головой.       Их взгляды пересеклись и на мгновение они оба замолчали. Усмешка медленно растаяла на его губах — он не собирался менять своего решения. Пусть тактически вариант Гермионы был удачнее, Ремус это прекрасно понимал, но всё же не мог поступить иначе. В его глазах она увидела беспрекословную решимость во что бы то ни стало защищать её. Едва ли она могла его переспорить.       Без лишних возражений Гермиона забралась на фестрала. Люпин последовал за ней. Взяв поводья в свои руки, он дополнительно «подстраховал» её с двух сторон. Его тёплое дыхание щекотало ей затылок, но она старалась не думать об этом. В конце концов это было даже нелепо: в обличии Гарри ей уж точно не стоило искать с ним дополнительных тактильных контактов. Взглянув на Флёр, обнимавшую Билла, Гермиона тихо усмехнулась.       — Ремус, — прошептала она, обернувшись назад. — Я надеюсь, что мы сегодня останемся живы, но если…       — Насчёт три, — рявкнул Грозный глаз. — Раз. Два. Три!       Пожиратели атаковали их сразу после того, как они взлетели. Грюм неоднократно предупреждал, что каждый участник этой операции добровольно подвергает себя огромной опасности, и его слова незамедлительно подтвердились. На каждую «пару» приходилось с десяток пожирателей, налетевших со всех сторон. Гермиона невольно коснулась рукой амулета, спрятанного под футболкой. Поможет ли он ей сегодня? Она крепко ухватилась за поводья одной рукой, а во второй стиснула палочку.       Их было много, слишком много. Гермиона не помнила, когда в последний раз ей приходилось так вертеться на одном месте: заклинания в них летели со всех сторон, и она едва успевала отбиваться. Все её мысли о неудобном положении и прочих вещах тут же растаяли. Всего одна задача — выжить. Но так было до того момента, как слева мелькнула очень знакомая тень.       Он был в маске, но Гермиона всё равно знала, кто перед ней. Снейп поначалу щедро осыпал их своими собственными заклинаниями, что и выдало его. Сектумсемпра одна за другой летели в фальшивого Поттера и его защитника. «А что если он поймёт, что это не Гарри? — пронеслось вдруг в голове у Гермионы. — Если он заметит, что я — это я?». Поймав момент, она сумела вытащить амулет из-под рубашки так, чтобы его было видно.       — Вот и проверим степень вашей заботы, сэр, — прошептала она и метнула ответное заклинание точно в зельевара.       Снейп без труда отразил его и… перестал атаковать. Вернее теперь он посылал заклинания с неохотой и исключительно в сторону Люпина. Он сбавил скорость, темп, лишил свои атаки меткости. Казалось, Снейп нарочно старается не попасть в «пару». Впрочем, Гермиона понимала, что это очевидно лишь для неё одной. Значит, он всё-таки узнал её.       Перед входом в защищённую заклинаниями зону, Снейп всё-таки попал в цель — заклинание угодило Люпину в плечо. Энергетический удар был настолько сильным, что чуть не вышиб волшебника с фестрала.       — Ремус! — вскрикнула Гермиона и крепко ухватила его за руку, тем самым спасая от падения.       Она тут же перевела взгляд на пожирателя — Снейп торопливо отлетал в сторону. Остальные тоже прекратили атаковать, а уже спустя мгновение оказались отрезаны защитным куполом. Наконец всё было кончено.       Люпин держался молодцом и смог приземлиться рядом с Норой. Посадка оказалась мягче полёта. Едва фестрал остановился, Гермиона обернулась к мужчине, испуганно глядя на его ранение.       — Я в порядке, — устало улыбнулся ей Ремус, но весь его вид говорил об обратном. Вместе они осторожно спустились на землю.       — Я помогу, я знаю, что делать, — торопливо заверила Гермиона, помогая ему удержаться на ногах.       Люпин отрицательно покачал головой.       — Пойдём в дом, там безопаснее.       Но медлить было нельзя. Он мог в любой момент упасть в обморок от стремительной потери крови, вызванной проклятьем. К счастью, Гермиона знала, что нужно делать.       — Гермиона, нам надо идти, — пытался было возразить Ремус, слишком слабый для того, чтобы спорить в полной мере.       — Да, надо, тебе срочно нужен бадьян, — ответила Гермиона и приложила палочку к его раненому плечу. — Но сначала надо остановить кровь. Вулнера Санентур.       Некоторое время она шептала контрзаклятие, затягивающее рану. Ремусу повезло, что Сектумсемпра угодила в него не под прямым углом. В противном случае он мог лишиться руки, окончательно и бесповоротно. Удивительно, что Снейп не попал. Или он и не целился в Ремуса?       Раны медленно начали затягиваться, но этим нельзя было ограничиться. Люпин слабел с каждой минутой и ему было всё сложнее оставаться на ногах. К счастью, скоро к ним пришли на помощь: Сириус и Джинни прибежали из Норы, почуяв неладное. Блэк тут же перехватил своего друга и помог ему дойти до дома.       — Ты в порядке, Гермиона? — обеспокоенно спросила Джинни.       — Да… да, я цела, — пробормотала она в ответ, не сводя глаз с Ремуса. — Ему срочно нужен бадьян. Он потерял много крови.       Всё обошлось благополучно. В Норе Люпина быстро уложили на диван, и пока миссис Уизли помогала ему освободить рану от одежды, Джинни искала бадьян. Гермиона действовала по инструкции, которую помнила из учебника Снейпа: выверенными движениями она рассчитала порцию и проделала все необходимые ритуалы для обеззараживания раны. Её руки не дрожали — лишь потом, когда Ремус уже заснул, она увидела, как дрожат её пальцы, гладившие его уставшее лицо.       В суматохе она не сразу поняла, что произошло с Грюмом. Только на следующий день, когда Билл и Кингсли вернулись с поисков и объявили, что не нашли Грозного глаза, Гермиона всё осознала. Значит, их всё-таки предали. Но кто? Кто мог знать о деталях этой операции? Неужели кто-то шпионил за ними? У неё предательски засосало под ложечкой. Мог ли Снейп быть причастен к этому?       Ночью Гарри пробовал незаметно уйти, но Рон вовремя это заметил. Об этом он обмолвился случайно, но Гермиона успела уловить суть: её друг чувствует себя не просто «избранным», а виной всему происходящему. Это ощущение было вполне обосновано, но не до конца верно. Пусть Гарри и был главной целью Волдеморта, но на кону было нечто гораздо большее. Именно об этом Гермиона и решила с ним поговорить.       Зайдя вечером в комнату мальчиков, она обнаружила Гарри в одиночестве: Рон очень удачно был занят приготовлениями к свадьбе.       — Не помешаю? — деликатно спросила Гермиона, привлекая к себе внимание.       Гарри покачал головой и подвинулся на кровати, освобождая для неё место. У него в руках был снитч, который по завещанию Дамблдора ему предоставил Скримджер. С того дня Поттер не выпускал его из рук.       — Как думаешь, в его подарках есть какой-то смысл? — робко спросил он, разглядывая золотистые узоры.       — Наверняка есть, — ответила Гермиона. — Вокруг Дамблдора всегда было много загадок.       В её голосе послышалась толика пренебрежения, но Гарри её не уловил. Ей не хотелось рассказывать ему про слежку за ней — тогда пришлось бы рассказать и о чарах провидения. Это было слишком опасно: Гарри был склонен принимать опрометчивые решения в моменты эмоционального напряжения. Да и могла ли она теперь ему признаться, что так долго делила эту тайну не с ним, а со Снейпом?       — Я знаю, что должен победить его, — наконец произнёс Поттер после долгого молчания. — С каждым днём он становится всё сильнее, а мы медлим. С каждым днём жертв становится всё больше и всё это…       — Не из-за тебя, Гарри, — перебила его Гермиона. — Ты не должен винить в этом себя.       Она положила руку ему на плечо, призывая посмотреть в её сторону. Благородство друга восхищало её. Он готов был пожертвовать собой ради других, даже не задумываясь. Но ему ничего не давали сделать, только опекали и защищали со всех сторон. Это в чём-то ущемляло его обострённое чувство справедливости, а в чём-то — собственное эго. И так не могло долго продолжаться.       — Послушай, я понимаю, что тебе сейчас кажется, что весь мир крутится вокруг тебя и Тёмного Лорда, — Гермиона старалась тщательно подобрать правильные слова. — Но всё гораздо сложнее и опаснее. Идёт война…       — Из-за меня умирают люди! — Гарри покачал головой, оставаясь на своей волне, как будто и не собирался её слушать. — Пока я тут сижу и ничего не делаю, Волдеморт в очередной раз чинит расправу над ни в чём невиновными волшебниками или маглами.       — Они умирают не из-за тебя! Гермиона взяла друга за руку и успокаивающе погладила по тыльной стороне ладони.       — Да, он хочет добраться до тебя, — она нахмурилась и постаралась говорить убедительно. — Он хочет убить тебя, потому что ты можешь его остановить. Но это не значит, что ты виноват во всех жестоких расправах. Пожиратели убивают из жажды крови, из-за своего безумия и жестокости. В этом нет твоей вины. Это война, Гарри, война, в которой непременно кто-то погибает.       — Я не хочу этого, — возразил Поттер. — Как же Седрик? Как же Грюм? Эти люди отдали жизни для того, чтобы спасти мою. Что если в один день такая жертва потребуется от тебя? Или от Рона или Джинни? Кто следующий? Ты? Сириус? Миссис Уизли? Ремус?       Гермиона вздрогнула. Эти слова прозвучали жестоко, очень жестоко. Пропитанные болью и отчаянием, они едва не сбили её с толку.       — Кто бы то ни был, мы все знаем, за что боремся, — ответила она. — Думаешь, все эти жертвы были напрасны? Чёрта с два! Это всё не только ради твоей защиты, но и ради будущего всего мира. Мира, в котором будем жить мы и те, кто будет после нас. Только представь, что случится с волшебниками и маглами, если Волдеморт победит! Он ведь сотрёт с лица земли половину человечества!       Гарри испуганно взглянул ей в глаза. Воодушевлённая внезапным порывом красноречия, Гермиона уже не могла остановиться.       — Да-да, именно! Пожиратели изведут всех маглорождённых и полукровок, поработят обычных людей, перекроят все прежние законы. Они сделают жизни миллионов невыносимыми. Мы редко задумываемся об этом, если вообще задумываемся, но именно это нас и пугает.       Перед глазами у неё мелькнули образы из её кошмаров. «Страх заставляет делать людей страшные вещи». Может, именно страх и является ключевой мотивацией в их борьбе? Ведь если отбросить пафос и громогласные заявления, то получится, что все они сражаются для того, чтобы не сбылись их самые жуткие кошмары. За что Гермиона безоговорочно готова пожертвовать собой?       — Мы рискуем жизнью не для того, чтобы спасти Гарри Поттера, — она гордо вздёрнула подбородок и посмотрела в окно. — Мы пытаемся сохранить этот мир и его будущее. Каждый сражается за своих близких, Гарри, и если ты — наша главная надежда, то твоя жизнь ценнее других.