Глава 32
12 декабря 2019 г. в 21:28
Сотни раз она прокручивала эту сцену у себя в голове, сотни раз представляла себе всевозможные сценарии их разговора, сотни раз после пыталась понять, зачем он так поступил с ней. Кому в радость были такие эмоциональные американские горки? Неужели он получал удовольствие от её мучений?
Едва спустившись с холма, Гермиона была вознаграждена едким комментарием.
— Я уж думал, вы не придёте, — сказал Снейп и как-то странно улыбнулся.
После этого ей сразу захотелось уйти. Может, это была провокация? Или ловушка? Она теперь не была уверена, что поступила правильно. Поверить предателю — не лучшая затея.
— Разумное сомнение, — вслух произнесла Гермиона и постаралась сохранить маску спокойствия на своём лице.
Снейпа, казалось, только обрадовало такое замечание.
— Очевидно, интуиция вас не подвела, — он повернулся к ней всем корпусом. — Вы ведь одна?
— Боитесь, что Гарри снесёт вам голову?
Сама не зная почему, она вдруг усмехнулась, хотя в этом не было ничего смешного. Гарри, действительно, ненавидел Снейпа ещё сильнее прежнего, и наверняка не удержался хотя бы от пылких обвинений. Убийство Дамблдора многие расценили, как откровенное предательство интересов Ордена, но только не Гермиона. Для неё это было личным оскорблением: не смерть директора, а ложь, продолжительная и очень хорошо замаскированная под нечто, чего они оба глубоко внутри опасались. Могла ли она представить, что Снейп неравнодушен к ней? Вернее это была уж слишком осторожная форма для будоражащей её воображение мысли. Мог ли Снейп испытывать к ней чувства? Мог ли… любить её? Ведь в конце концов этот поцелуй что-то да значил!
— Вы разобрались с медальоном? — Снейп полностью проигнорировал её вопрос. — Он уничтожен?
Ей хотелось в ответ нагрубить ему, осыпать остротами, поиздеваться. Откуда он знает про медальон? Знакома ли ему история с крестражами? И вообще не подослан ли он Волдемортом, чтобы всё разузнать? Его шпионский опыт и чудеса перевоплощений заставляли сомневаться в каждом сказанном слове.
Впрочем, если рассуждать здраво, то ценность этой информации не так уж высока. Волдеморт наверняка и сам почувствовал, как разрушается его душа. Если он узнает, что Гарри это сделал, что он знает, как ему победить, то что в этом плохого?
— Да, он уничтожен, — твёрдо произнесла Гермиона.
— Вы уже нашли следующий крестраж?
Снейп говорил деловито и был сильно взволнован. Его голос не дрожал, но интонации безошибочно указывали на отсутствие полного контроля. Гермиона научилась их вычислять. С этим знанием ей сделалось чуть спокойнее.
— Не терпится принести своему хозяину плохие новости? — она не сдержалась от сарказма.
Возможно, Снейп и правда решил с ней встретиться, чтобы выслужиться перед Волдемортом. Хотя это было совсем не в его стиле — гордый и самодостаточный он не стал бы лебезить даже под угрозой смерти. По крайней мере, Гермионе хотелось бы его таким видеть. Раболепие многих последователей Волдеморта её раздражало. Одно дело фанатики вроде Беллатрисы — с них никакого спросу, они просто сумасшедшие. Но люди, движимые какими-то мнимыми прагматичными целями или страхом вызывали только отвращение. Каким мерзким оказался Питер Петтигрю, предавший собственных друзей из зависти к ним? Крысой теперь была не его анимагическая форма, а он сам! Снейп никогда бы…
— Вас это не касается, — резко ответил зельевар.
Это уже прозвучало аутентично его манере, но всё же оскорбительно.
— В таком случае, вас не касается, что мы нашли, а что нет, — заявила Гермиона и уверенно развернулась, чтобы уйти.
Какой наглец! Неужели он думал, что после всего произошедшего она разболтает ему всё как на духу только за одно его божественное явление обратно в её жизнь?
— Подожди, Гермиона!
Если бы он окликнул её привычно по фамилии, она даже не обернулась бы. Но её имя, слетевшее с его губ, словно любимое заклинание, заставило её остановиться. Для Гермионы это всегда было своего рода катализатором: назвав человека по имени, ты не просто преодолеваешь субординацию, но и сам разрешаешь приблизиться к своей зоне комфорта. Снейп очень редко позволял себе что-то подобное.
Все её попытки осмыслить эту перемену рухнули в тот момент, когда она почувствовала, прикосновение холодных пальцев, сомкнувшихся на её запястье. Стоило ей обернуться, и Снейп тут же получил контроль над ней. Взгляд коршуна, готового разорвать свою добычу, убедил её оставить любые попытки вырваться прежде, чем она успела начать.
— У тебя немало оснований для ненависти ко мне, — твёрдо произнёс Снейп, но что-то хрупкое прозвенело в его интонации. — Я здесь не для того, чтобы тебя разубедить. Но ты должна принять мою помощь.
Нервный смешок сам вырвался у неё из груди.
— Помощь? — Гермиона не смогла сдержать истерической улыбки. — Какую помощь я могу ожидать от предателя?
— Моя политическая позиция сейчас не имеет значения.
— А я о ней и не говорила!
Внезапно она ощутила прилив смелости и воодушевилась. Кажется, ей удалось озадачить Снейпа своей претензией. Тут уж было грешно не пойти в наступление.
— После всего того, что произошло, после стольких лет, сколько мы работали сообща, — начала Гермиона, слегка отшлифовал пафосную часть своей тирады, — вы посмели оставить меня одну на растерзание всем, кому не лень! Я доверяла вам, я доверяла вам всей своей жизнью! А вы предали моё доверие, подарив надежду и тотчас же её отобрав!
Огромный валун упал с её души. Произнеся это вслух, обличив свои мысли в слова, Гермиона наконец почувствовала долгожданное облегчение. Она смотрела ему прямо в глаза, так, что ему ничего не удалось бы от неё скрыть. Промелькнёт ли в них что-то? Поймёт ли он в полной мере, какой нож его рука воткнула в спину Гермионе Грейнджер?
Его растерянность была лучшим ответом.
— Вы ведь даже не успели подумать об этом, верно? — Гермиона провокационно вскинула левую бровь.
За эти секунды Снейп успел вернуть своё хладнокровное расположение духа, но всё никак не мог надеть маску спокойствия.
— Мне показалось, что я сделал достаточно, — произнёс он неуверенно.
— Достаточно для чего?
— Для того, чтобы ты поняла мои истинные намерения.
Слегка опустив голову, он как-то потупился, будто пристыженный школьник, пойманный с двойкой в дневнике. Его бледное лицо вдруг показалось Гермионе слегка посеревшим, а на правой скуле стал заметен глубокий шрам. По следам запёкшейся крови на бледной коже несложно было догадаться, что он был относительно свежим.
— Что это? — спросила Гермиона и, сама того не замечая, прикоснулась к нему кончиками пальцев.
Его рука легла поверх её в мягкой попытке то ли отвести в сторону, то ли задержать.
— У Тёмного Лорда свои методы проверки верности, — хмыкнул он.
Она не знала, почему эти слова не заставили её отвернуться. С каких пор ей стало всё равно, что Снейп их предал? Когда она успела его простить за убийство Дамблдора? Но ничего из этого ей даже не пришло в голову, а когда Снейп склонился к её губам и невесомо коснулся их своими, Гермиона окончательно потеряла связь с реальностью.
Недосягаемый, отстранённый, сосредоточенный только на себе зельевар мог быть так хорош в поцелуях только в самой больной фантазии. Или в реальности. Для Гермионы некоторое время эти категории существовали в одной плоскости. Ещё пять минут назад она готова была его в клочья разорвать от обиды, а теперь она целует его рядом с озером, где в детстве играла с родителями. Абсурдность происходящего была просто невероятной.
Когда наконец она посмела прервать поцелуй и с большим усилием подняла глаза, последняя обида растаяла в воздухе.
— Я бы никогда и подумать о таком не могла, — неожиданно для себя призналась Гермиона.
— Для меня это не меньший сюрприз, — ответил Снейп и выдавил что-то наподобие улыбки.
Им обоим нужно было время, чтобы привыкнуть и осознать происходящее. Проблема заключалась в том, что времени у них не оставалось.
Снейп спохватился первым.
— У вас наверняка нет никаких сведений о других крестражах, — по-учительски начал он. — Не могу сказать, что обладаю точной информацией, но у меня есть некоторые соображения.
Запустив руку в карман, Снейп выудил оттуда небольшой кусочек пергамента, плотно исписанного его резким почерком.
— Все эти предметы как-то связаны с ним, — взглядом он пробежался по строкам, как по конспекту, потому говорил как бы между прочим. — Тёмный Лорд не мог выбрать что-то случайное, хотя…
— Это было бы гораздо безопаснее, — закончила за него Гермиона. — Он совершает ошибку, свойственную многим умным людям: думает, что умнее его никого нет.
— Именно, — кивнул Снейп. — Нужно просто быть внимательным и следить за руками фокусника.
В этот момент он театрально прищёлкнул пальцами и указал на один из пунктов в его записках. Гермиона успела отметить, каким изящным вышел этот жест, и только после этого уделила внимание записям.
— Проследить закономерность по уже уничтоженным крестражам непросто, — произнёс Снейп. — Но логика тут, определённо есть. Первым был его дневник, который Поттер случайно умудрился уничтожить. Это самый логичный сосуд — детские воспоминания, пережитые чувства. Каждый, кто ведёт дневник оставляет в нём часть себя.
— Говоришь так, будто у тебя он тоже был, — усмехнулась Гермиона.
Только успев это произнести, она поймала его смущённый взгляд и поспешила спрятать улыбку. Неужели Снейп тоже когда-то вёл дневник? На него это так непохоже. В её голове тут же возникли красочные картинки юного Северуса, который после отбоя, подсвечивая себе «Люмосом», записывает в потрёпанную тетрадь свои впечатления о прошедшем дне. Это было так… мило?
— Хм, ладно, — сама не зная как, Гермиона вдруг опомнилась. — Что дальше? Ах, кольцо!
— Семейная реликвия, — поправил её Снейп. — Очевидно, Тёмный Лорд тоже считает этот предмет знаковым.
Кольцо Марволо Мракса обладало очень мрачной, но загадочной историей. К сожалению, Гермиона так никогда его и не видела, знала лишь о том, что рассказал ей Гарри. После этого она, разумеется, навела справки. Тогда-то ей впервые пришла в голову мысль, что Волдеморт неспроста считает себя избранным. Каждому тирану нужна своя легенда, чтобы покорить мир. И кто как ни потомок Перевеллов достоин подобной власти?
— Остался медальон, но с ним тоже всё понятно, — произнесла Гермиона после минутных размышлений. — А что дальше? На этом очевидные логические связи закончились. Разве что… была у меня одна идея.
— Чаша Хаффлпаффа и диадема Райвенкло?
Быстро взглянув на указанные строчки, а затем на Снейпа, Гермиона лишь кивнула. Он опередил её буквально на долю секунды. Впрочем, если эта мысль пришла не только ей в голову, то это предположение могло быть оправданным.
— Предположим, что они тоже что-то для него значат, — Гермиона пыталась рассуждать вслух. — Старинные артефакты, связанные с основателями Хогвартса. Довольно пафосно для хранения части себя.
Они переглянулись и сошлись в молчаливом согласии. Ей всегда нравилось это в их отношениях: он мог перехватить её мысль с полуфразы, и она понимала его без лишних слов. Оба любили ребусы, входили в кураж при решении логических задач и просто ненавидели головоломки. Но решать всё вместе у них получалось просто идеально. Отлаженная интеллектуальная работа, как в едином полноценном организме была подобна гонкам на автостраде. Скорость, адреналин, азарт. И эта его улыбка, будто он с самого начала мог всё это предвидеть.
— Но где нам их искать? — озадачилась наконец Гермиона. — Оба артефакта утеряны.
— Не оба.
В заметках Снейпа рядом с «Чашей Хаффлпафф» была жирная пометка. Гермиона вчиталась в его почерк и невольно ахнула.
— Сейф Лестрейнджей?! — её негодование оказалось громче, чем она того хотела бы.
На её рот тут же легла его холодная рука.
— Тихо, — прошипел он, озираясь по сторонам. — Я не уверен, что мы здесь не одни. Ты ведь не хочешь нарваться на неприятности. Кроме меня.
Глаза Гермионы широко распахнулись и от испуга, и от удивления. Она не ослышалась или Северус Снейп только что попытался с ней флиртовать? Но его короткая улыбка только подтверждала эту безумную догадку.
Вероятно, её замешательство так красочно отразилось на её лице, что передалось Снейпу. Он поспешно убрал ладонь с её лица и отстранился.
— Прости, не хотел тебя напугать, — торопливо бросил он, а затем и вовсе перевёл тему. — Так вот, вам вполне под силу добыть чашу.
Снова нацепив свой профессорский стиль, Снейп принялся в деталях описывать предлагаемый им план похищения артефакта из Гринготса: у него была карта, кодовые слова и даже пару идей, как обмануть гоблинов. Как ему удалось всё это разузнать? Гермионе оставалось лишь удивляться и внимательно его слушать.
— Войти туда будет проще, чем выйти, — говорил Снейп. — Вы должны помнить, что сама Беллатриса на чеку. У неё поразительная интуиция. Она уже забеспокоилась, что вы можете что-то пронюхать.
Гермиона одарила его испытывающим взглядом.
— А что она думает о тебе? — вдруг спросила она. — Думаешь, она тебе доверяет, как Волдеморт?
— Абсолютно нет, — Снейп ответил титанически спокойным тоном. — Она видит во мне конкурента и боится, что Тёмный Лорд станет доверять мне больше, чем ей. К её глубокому разочарованию, она просто пока не знает, что так и есть. Её безумство очень мешает и Тёмному Лорду, и мне. Ревнивая женщина способна на многое. С ней приходится быть слишком осторожным.
Его хладнокровие в очередной раз покорило Гермиону. Он говорил об этом так, будто речь шла о его сегодняшнем завтраке. Беллатриса была безумна и одержима. Снейп прав: из всех Пожирателей она была самой опасной. Непредсказуемость и бесконечная верность Волдеморту делала её его персональным монстром. И как только Снейпу удавалось ежедневно выдерживать такое напряжение?
Мысль, так давно терзавшая её, всё крутилась в голове, скрипя старой пластинкой. Гермиона не знала, может ли задать ему уже самый болезненный и самый волнующий её вопрос. Ей совершенно не хотелось испортить эту встречу, особенно теперь, когда всё вроде бы наладилось. И всё же…
— Северус, — она назвала его по имени и ни на секунду не задумалась об этом. — Ответь мне всего на один вопрос.
Снейп в ответ лишь вопросительно поднял бровь.
— Почему ты всё ещё с ними? — на одном дыхании произнесла Гермиона. — Почему ты играешь за другую команду? Разве ты на его стороне?
Она была готова услышать любой ответ. Даже если бы Снейп заявил сейчас, что на самом деле ему просто так удобно и безопасно, ей было бы это понятно. Гермиона приняла бы этот факт. Если причина была в чём-то другом, она тоже хотела это знать. У такой сложной игры должна была быть своя цель и своя цена. Любая правда, даже самая непривлекательная. Ей просто нужно было знать.
— Ты попросила об одном вопросе, а задала три, — Снейп покачал головой. — Прости, но я не могу тебе на них ответить. Ты скоро сама всё поймёшь. Очень скоро.
С этими словами он ещё раз поцеловал её и аппарировал, словно его там никогда и не было.