As we dance with the Devil tonight

5 лет спустя

      Нью-Йорк       Свежий запах дождя наполнил комнату вместе с приходом Гермионы. Она торопливо сняла с себя большой вязаный шарф и бросила его на вешалку.       — У тебя так душно! — прошелестел её бодрый голос в прихожей.       Северус Снейп нехотя оторвался от утренней корреспонденции. Писем в понедельник, как обычно, было больше ожидаемого, и каждое требовало внимания. Сняв очки, зельевар устало потёр переносицу. Меж тем до обеда было ещё больше часа.       — Что нового? — с порога его кабинета спросила Гермиона. — Есть новости от Шарпа?       — Нет, от него ничего, — Снейп устало повёл плечами и откинулся на спинку кресла. — У него в новом номере и так будут две мои статьи о вредных свойствах концентрата асфоделя.       — Новое исследование?       — Скорее хорошо забытое старое.       Они обменялись улыбками. Гермиона в последнее время очень переживала, что издатель нью-йоркского «Совета зельеваров» постоянно присылает корректировки работ Северуса: усложнённая терминология якобы идёт вразрез с их редакционной политикой. Снейп старался с этим не спорить, но иногда его задевали некоторые ремарки.       — Кстати, пришло письмо из Хогвартса, — заявил он, подняв из стопки пергамент с надломанным сургучом. — Новый преподаватель зельеварения пожелала проконсультироваться относительно программы продвинутого курса для выпускников. Каково?       С чувством триумфатора он бросил письмо обратно в стопку. И всё же что-то с этой новостью было не так.       — Ты огорчён? — осторожно спросила Гермиона, подходя к Снейпу слева. — Разве Минерва не писала тебе неделю назад? Кажется, она до сих пор ждёт твоего возвращения.       Она остановилась в нескольких сантиметрах от его кресла и присела на край стола.       — Нет-нет, исключено, — Северус покачал головой. — Я ответил ей, может, слишком резко, но иначе просто не мог.       Даже спустя столько лет переписка с МакГонагалл вызывала у него что-то среднее между ужасом и раздражением. Он нервничал несколько дней после получения письма и ещё столько же после его отправки. Ему было неловко ответить ей «нет», но и согласиться на некоторые её просьбы он тоже не мог. Так было и с работой в Хогвартсе.       Уже пятый год наблюдая эти хождения по мукам, Гермиона искренне жалела, что не может ничего изменить.       — Тебе стоит честно написать ей, что преподавать в университете тебе нравится больше, вот и всё, — сказала она и ласково погладила его по руке.       — Я не могу её так оскорбить! — возразил Снейп. — Ненавижу ей отказывать. К тому же новый зельевар — дама неглупая. Никогда не думал, что скажу такое.       Брови Гермионы взметнулись вверх в удивлении.       — Дама? — сдерживая улыбку, переспросила она. — Кто же это?       — Некая Хелена Смит, — зачитал Северус подпись на конверте. — Такое странное имя.       — Да? Никогда о ней не слышала.       С этими словами Гермиона отошла к окну и, поёжившись от холода, сложила руки на груди. На улице всё ещё лил дождь — живописная картина для Нью-Йорка в любое время, кроме Рождества. Этот город, пронизанный джазом и суетливой истерией, был особенно красив в серых тонах.       Снейп ещё раз взглянул на конверт, чуть нахмурился и вдруг загадочно улыбнулся.       — Возможно, мы ничего не слышали о ней, — загадочно произнёс он. — Но, кажется, я догадываюсь, кто это.       Хогвартс       — Профессор Люпин, вы не видели мистера Лонгботтома? Никак не могу его найти.       Посреди оживлённого переменой коридора Гермиона снова чувствовала себя неуютно и попыталась ухватиться за единственную спасительную нить — декана Гриффиндора, который «совершенно случайно» проходил мимо её класса.       — Доброе утро, милая, — улыбнулся Люпин. — Невилл… кажется, я видел его на четвёртом этаже…       Он не успел договорить, когда она настойчиво потянула его за локоть в ближайшую аудиторию.       — Разумеется, я знаю, где Невилл, — учительским тоном заявила Гермиона, обернувшись к нему лицом. — Не могла же я через весь коридор кричать тебе о том, что мне нужно обсудить с тобой сегодняшний вечер.       Это должно было быть их первым свиданием за последний месяц. Из-за жуткой нагрузки перед каникулами и внезапного решения Слизнорта уйти в отставку, в Хогвартсе всё пошло кувырком: пришлось решать все проблемы по мере их поступления без перерывов и выходных. Ни о какой романтике в таком рабочем ритме не было и речи. Только к концу декабря удалось разобраться со всей этой бумажной волокитой. Ремус предложил отметить окончание семестра вдвоём и взял все хлопоты на себя.       — Я провожу первокурсников до Хогвартс-экспресса и тут же вернусь, — сказал он. — Думаю, сегодня мы сможем незаметно улизнуть с ужина и пропустить планёрку. Сможешь позволить нам такую шалость?       — Мерлин, вы только посмотрите! — Гермиона залилась смехом. — И этот человек возглавляет целый факультет! Неудивительно, что у Гриффиндора вечные проблемы с дисциплиной.       Люпин не смог сдержать улыбки, любуясь тем, как она смеётся. За эти пять лет он так и не смог привыкнуть, что самая блестящая волшебница вместо стольких красивых молодых мужчин выбрала его.       — Где мне тебя найти? Скажем, в половину седьмого? — спросил Ремус, мельком взглянув на часы, а затем снова на свою прекрасную возлюбленную.       — Наверное, я буду в подземелье, — ответила она. — Минерва просила составить список закончившихся ингредиентов, чтобы закупить их к новому семестру.       Люпин одарил её насмешливым взглядом. Если он в свои сорок с лишним до сих пор оставался Мародёром, то Гермиона не изменяла своим привычкам старосты и очаровательной всезнайки.       — Ты уверена, что справишься с дополнительной нагрузкой? — он ласково коснулся её щеки.       — Брось, я разбираюсь в зельеварении не хуже Слизнорта, — Гермиона потянулась к нему навстречу. — К тому же я написала Снейпу, и он одобрил мою программу.       Они были уже в нескольких сантиметрах друг от друга, когда дверь за её спиной шумно скрипнула и послышались детские голоса. Их застигли врасплох, как юных школьников!       — Вон! — в один голос завопили профессора ЗОТИ и зельеварения.       Лондон, 25 декабря       Когда жители туманного Альбиона уже окончательно отчаялись и прогнозы Би-Би-Си неутешительно указывали на то, что Рождество будет без снега, в город неожиданно ворвалась метель. После обеда облака над Лондоном удивительным образом посветлели. Всего за полчаса температура опустилась ниже нуля по Цельсию и пошёл настоящий рождественский снег. Как по волшебству, пожалуй!       Звонкий колокольчик оповестил бариста о новом посетителе. Молодая девушка в объёмном голубом пуховике, торопливо стряхнувшая снежинки со своих пышных каштановых волос, улыбнулась ему и принялась рассматривать меню. Её щёки покраснели от мороза, и её румянец на бледной коже выглядел лучше любого макияжа. Пять лет назад это лицо было на первых полосах всех газет магической Британии — лучшая подруга Гарри Поттера тиражировалась ничуть не хуже самого Избранного.       — Будьте добры мокко со взбитыми сливками, — сделав заказ, она поспешила занять столик на втором этаже.       Феб — молодой репортёр «Ежедневного пророка», заканчивающий стажировку в отделе расследований, сразу узнал её и чуть не опрокинул на себя горячий кофе. О ней давно не было никаких вестей — интервью Гермиона не давала категорически, а личную жизнь скрывала лучше любого шпиона Министерства Магии. Но теперь, застигнутая врасплох в магловском кафе посреди Лондона, она могла выдать хотя бы небольшой эксклюзив. Феб решил воспользоваться этой возможностью. Когда Гермиона поднялась по лестнице на второй этаж, он захватил все свои вещи и двинулся следом за ней.       В кофейне накануне праздника был ажиотаж: практически все столики оказались заняты. Гермиона, вероятно, специально выбрала такое шумное место, решив затеряться среди толпы. Неудивительно, что она не заметила молодого человека, как будто случайно задевшего её кресло своей сумкой.       — Извините, мэм, — Феб неловко улыбнулся. — Тут сегодня так людно. Яблоку негде упасть.       — Ничего страшного, — пожала плечами Гермиона. — Вы ищете столик? Можете сесть здесь. Я одна.       Он не мог и представить, что ему представится такая возможность. Без Феликса Фелициуса удача сегодня явно ему улыбалась.       — Благодарю, — неуклюже прижав к себе сумку, как смущённый подросток, Феб присел в кресло напротив. — А вы… кажетесь мне очень знакомой. Вы ведь Гермиона Грейнджер, верно?       Гермиона поправила воротник своего махрового свитера и наигранно закатила глаза. Ей будто бы польстило его смущение.       — Гермиона Люпин, — поправила она, старательно скрывая улыбку. — А вы?       — Феб Нортон.       Так легко и непринуждённо завязалась их беседа. Первые несколько минут Феб придерживался своего плана, но совсем скоро под волной её невероятного обаяния он признался, что работает в «Пророке» и хотел бы когда-нибудь взять у неё интервью.       — Я так и подумала, если честно, — усмехнулась Гермиона. — Но, милый Феб, я не даю никаких комментариев о себе, прости.       Молодой человек разочарованно вздохнул. Всё, чем сможет довольствоваться его редактор, — ожидаемая новость о том, что мисс Грейнджер сменила фамилию, выйдя замуж за Ремуса Люпина. Об их романтической и почти запретной истории любви Рита Скиттер ещё три года назад написала целую колонку. От волнения у Феба стали потеть руки.       — Прошу прощения, я на минуту отлучусь, — стыдливо сообщил он и почти бегом спустился на первый этаж.       Выйдя из уборной, Феб хотел было заказать себе ещё один фильтр-кофе, но на пути к лестнице, едва не споткнулся о собственную ногу: Гермиона была уже там и снова делала заказ. Правда, выглядела девушка уже совсем по-другому: светлые джинсы и свитер сменились чёрным платьем, поверх которого было надето элегантное серое пальто. Её локоны внезапно оказались собраны в красивую причёску, которую просто невозможно было сделать за те несколько минут, пока Феб мыл руки.       — Американо с собой, пожалуйста, — сказала она, протягивая бариста свою пластиковую карту.       Феб нервно сглотнул, повёл плечами, чтобы немного снять напряжение и постарался снова выглядеть приветливо. Подойдя к кассе, он бодрым голосом произнёс:       — Удивительно, как вы так быстро переоделись? Или это в целях маскировки?       Гермиона в ответ одарила его взглядом, полным недоумения.       — О чём вы, молодой человек? — спросила она, удивлённо вскинув брови. — Какие переодевания? Какая маскировка? Я только что сюда зашла.       Её вопросы заставили Феба сомневаться в собственной адекватности. Не могло же ему померещиться, что он полчаса сидел за одним столиком с Гермионой Грейнджер, а теперь она стоит перед ним и делает вид, что ничего такого не было. Может, это просто розыгрыш? Какие глупые у неё шутки!       — Да нет же! — возразил Феб. — Мы только что пили с вами кофе. Вы ведь Гермиона. Гермиона Грейнджер?       Из её сумки раздалась противная трель звонящего мобильника.       — Вы немного опоздали, мистер, — она покачала головой и полезла за телефоном. — Уже несколько лет я — Гермиона Снейп.       В какой-то момент Фебу показалось, что у него начались не только визуальные, но и слуховые галлюцинации. Неужели ему действительно почудилось, что он видел точно такую же девушку, но в другой одежде и назвавшую другую фамилию, а теперь его отпустило? Он ведь ещё год назад завязал с травкой и теперь не курил даже сигареты.       Как в тумане отрывками до него доносился её разговор по телефону: она назвала адрес «Гриммо, 12», скорее всего вызывая такси. Водитель сообщил ей, что ждёт её на улице, и Гермиона исчезла за дверью быстрее, чем Феб смог наконец собраться с мыслями. В полном недоумении он побрёл обратно к столику, где оставил свои вещи. Даже в волшебном мире всё это было очень странно.       Если кто-то когда-нибудь сказал бы ему, что его сведёт с ума героиня Второй магической войны, он никогда бы не поверил — за столиком на втором этаже снова сидела Гермиона в чёртовом свитере и попивала мокко из большущего стакана. Феб зажмурился и покачал головой.       — С вами всё в порядке? — услышал он женский голос.       — Как это всё может быть?! — завопил молодой человек почти на весь зал. — Вы только что были внизу!       Открыв глаза, Феб убедился, что Гермиона №1, вполне реальная и даже осязаемая, сидит на том же месте, где он её видел в последний раз несколько минут назад.       — Да нет же, я никуда не уходила, — обеспокоенно возразила она и вдруг почему-то улыбнулась. — Но сейчас мне уже пора идти. У меня назначена встреча.       Промокнув губы салфеткой, Гермиона встала и натянула на себя голубой пуховик. Пока её пальцы ловко разделывались с заклёпками, Феб чувствовал, как в его голове вместо слов появляются звёзды. Вдруг ему вспомнился адрес, который назвала таксисту Гермиона №2.       — А что у вас за встреча? Не на Гриммо, 12? — с небывалым отчаянием бросил Феб.       — Именно там. И как вы догадались?       Ему захотелось истерически рассмеяться в ответ. Может, он оба раза беседовал с каким-то фантомом? Или Хэллоуин наступил на два месяца позже и все вокруг решили примерить на себя образ Гермионы Грейнджер? Но если у него с головой всё в порядке и обе девушки не были миражами, то нечто подобное было возможно только в том случае, если он встретил двух разных людей.       Пока Феб размышлял об этом в своём разгорячённом сознании, девушка проскользнула к выходу мимо него. Только когда она была уже почти у двери, молодой журналист вдруг опомнился. Эта загадка не должна была от него просто так ускользнуть!       — Подождите! — он бросился вниз и за несколько шагов преодолел всю лестницу. — У вас… у вас есть сестра-близнец? Или вы разделили себя пополам? Я читал о том, что в манускриптах Мерлина есть какая-то очень сложная система раздвоение физического и метафизического, но для этого нужен целый комплекс древних рун в сочетании с заклинаниями, зельями и артефактами. Это чертовски сложно и невероятно, но как иначе вы могли бы быть в одном месте в разной одежде, с разной причёской, вкусом и фамилией?       Гермиона, придержав дверь одной рукой, обернулась к нему со странной, но очень довольной улыбкой.       — Мистер Нортон, избыток кофеина вам явно не идёт на пользу. То, о чём вы говорите, просто невозможно, — произнесла она, чуть склонив голову на бок, а затем подмигнула ему. — Мир не вынес бы двух Гермион Грейнджер. Не так ли?