Time to burn bridges

— Ты не помнишь, что сегодня по истории задали? Я вчера так с этой биологией замотался, что ничего другого не сделал. Мария Александровна меня убьет! Тихо смеясь, в школу вошли два высоких молодых человека, стряхивая с курток снег и переступая с ноги на ногу, чтобы согреться. Зима никак не хотела уступать весне, потому март в их небольшом городке обещал быть холодным. Парни прошли мимо поста охраны, на секунду остановившись, чтобы поздороваться. Учебные будни утомляют все больше и больше, день ото дня. Ведь переступая порог школы, жизнь становится совершенно другой: беготня, ссоры, выяснение отношений, сплетни, слухи. Это незаметно в городах-миллионниках, но никак не здесь. Ты вынужден скрываться за множеством масок, с трепетом созданных самим собой, чтобы случайно не открыться перед этой безумной вакханалией и, не дай бог, стать частью этого. Главный страх одного из парней зародился еще в детстве, и до сих пор коробит его душу. Боязнь потерять себя и стать частью чего-то большого, где ты и твоя личность теряют форму, стираются, словно карандаш ластиком. — Нам нужно было закончить проект по Второй мировой, но не переживай. Ты в моей команде, а мы закончили его еще позавчера. У Кати были планы и пришлось делать все заранее, — Антон глядел смеющимися глазами в лицо другу, который искренне не верил своему везению. Парень стянул шарф с шеи и повесил его на крючок, под которым убористым почерком было выцарапано «Здесь был Саша», несмотря на то, что место принадлежит ему самому. Саша никогда не был простым, нет, он словно игра в покер — никогда не знаешь, какая карта попадется именно тебе и выиграешь ли ты эту партию. Но эти заурядные выходки давали понять, что он все же человек, способный на такие простые вещи. — Поразительное везение, — рассмеялся Саша, запуская руку в свои каштановые волосы и слегка потрепав их. Двойка по истории отменялась, а вместе с ней и домашний арест, что несказанно радовало парня. Редко когда выпадает шанс не получить взбучку от отца за очередную провинность, но сегодняшний день уже обещал быть хорошим, а настроение поднималось по каждому маленькому поводу. Пришли они в школу раньше, как обычно. Возможность в абсолютной тишине, которая иногда прерывается звоном учительских каблуков, посидеть с лучшим другом и обсудить простые, насущные вещи, казалась золотой жилой. Они сидели на подоконнике без боязни быть обнаруженными и высмеянными другими, они были самими собой в эти редкие минуты тишины и покоя. Антон оставляет рюкзак на полу и садится на широкий подоконник с ногами, тут же отворачиваясь в сторону окна, наблюдая за видом утреннего города. Пара минут тишины и один мимо проходящий учитель. — О чем думаешь? — тихо спросил Саша, прекрасно зная ответ. Ведь невозможно было не думать об этом сейчас, особенно здесь. Месяц назад стало окончательно известно, что Антон уезжает. Поступает в другую школу в большом городе далеко от них. Прекрасная возможность для такого умного и незаурядного парня как он, но ужасная новость для Саши. Привычный мир рушился, но никто не хотел говорить об этом вслух. Казалось, легче спрятаться от своих чувств, забивая их далеко, в самый уголок сознания… боясь раскрыться, сделать больно друг другу, и в первую очередь боясь сделать больно самим себе. — Через неделю экзамены на поступление. Готовиться надо, — прочистив горло, тихо ответил Антон, боясь отвести взгляд от тусклых фонарей по ту сторону улицы, мерцающих во тьме, — никто еще не знает, кроме тебя. Но с тех пор, как я рассказал об этом, я не услышал ничего в ответ. Никаких вопросов, пожеланий, и... просьб. Ничего. Саша бесстрастно смотрел на друга, но вскоре понял, о чем тот говорит. Действительно, с того момента, как эта новость подвергла его в шок, прошло уже больше месяца, а разговоров с ним о поступлении и переезде не было вовсе. Со стороны могло показаться, что Саше плевать. Но это далеко не так. Парень молча посмотрел как огни города мерцают на лице Антона и закусил губу. Больно говорить об этом. Больно даже думать об этом. Что еще можно сказать, если человек, которого ты на протяжении десяти лет считал другом, и уже как год любимым человеком, просто уходит из твоей жизни? Уходит, громко хлопнув дверью, заставив пошатнуться и без того хрупкие стенки сознания. Оставляет наедине с самим собой. — Я думал, ты не хочешь говорить об этом, — Саша подходит ближе и легко касается кончиками пальцев плеча друга, заставив того вздрогнуть от неожиданности. Любовь под грифом «секретно», когда любой взгляд, жест, касание, может разрушить все. Саша опускает руку, а по телу Антона прибегает дрожь. — Да и кто хочет. Разговоры ничего не изменят. Горькая правда отрезвляла: разговоры и просьбы Саши остаться никак не повлияют на общее решение семьи Антона. Только хуже сделают, напомнив, как это больно. — Ты прав. Закроем эту тему? Брюнет кивнул и медленно отступил от парня, слыша знакомый стук каблуков.