Обсидиановое зеркало

— И откуда ты столько знаешь про бешенство? — Читал одну потрясающую работу… — Вспомнился мне наш разговор с Мамору, когда он отвозил меня к дому Нехелении. А ведь молодой человек не просто читал эту работу, Мамору оказывается, участвовал в её написании! Но почему же он тогда не упомянул об этом, а сказал просто, что читал, давая ей высокую оценку? — Вам всё же следует расспросить мистера Джиба, если хотите узнать больше, — повторила библиотекарь, вырывая меня из размышлений. — Хоть занятия по дополнительным курсам уже закончились, кажется, он ещё не ушёл, раз его машина на месте… Если поторопитесь, то вполне можете успеть с ним пообщаться… Старушка выглянула в окно и указала на старенькую Тойоту, принадлежавшую Мамору, стоявшую на парковке. — Уверена, он сможет помочь. Мистер Джиба один из лучших студентов колледжа, да ещё такой симпатичный… Старушка хитро подмигнула мне, вручая листок с номером аудитории, где проходили дополнительные курсы по биологии. Распрощавшись с библиотекарем и поблагодарив её за помощь, я бросилась бежать, моля бога, чтобы успеть перехватить Мамору. Мне повезло и в этот раз. Я встретила молодого человека, идущего по коридору, в тот самый момент, когда я уже готова была взвыть от отчаянья, растеряно озираясь по сторонам, гадая, где же могла находиться злосчастная аудитория любителей биологии по воскресеньям. А всё из-за того, что таблички с номерами на дверях в восточном крыле колледжа, где я ещё ни разу не была, отсутствовали. — Вот так сюрприз! Опять заблудилась? — расплылся в голливудской улыбке Мамору Джиба, заметив меня.  — Похоже на то, — вернула я ему улыбку. — Здесь почему-то нет табличек с номерами… — Потому что это ещё одна странная традиция, — усмехнулся молодой человек, откровенно рассматривая меня с ног до головы. — Когда построили колледж — восточным крылом редко пользовались, поскольку количество студентов было незначительным, а потом все уже привыкли обходиться и без них. Нумерация существует только у нас в голове. — Вот оно как… — Счастлив буду показать тебе здесь всё, — любезно предложил Мамору. — Спасибо, — поблагодарила я. — То есть "спасибо не нужно"? — рассмеялся он. — Вообще-то я искала тебя. — Меня? — удивился молодой человек. — Ну, раз так, то я счастлив вдвойне! Его глаза заискрились от удовольствия, отчего я опять почувствовала смущение. Вот чёрт! Имел ли право простой смертный на такую глубокую и бесконечную синь? — Мы можем поговорить? — Мы не только можем, мы непременно поговорим! — улыбнулся молодой человек. — В столовой работает сегодня буфет. Мамору подхватил меня за руку и уверенно направился к лестнице. Из-за его огромного роста я ощущала себя настоящей дюймовочкой, хотя и сама была довольно высокой. Да уж, просто идеальный рыцарь в сияющих доспехах. Мы вошли в непривычно пустую столовую и расположились у столика, за которым обыкновенно сидел Сейлор Клуб. Мамору принёс чай и пирожные. Я предложила ему отдать деньги за свою порцию, но он со смехом отказался. — Ты просто не даёшь мне возможности поухаживать за тобой, Рей! — Не думаю, что Усаги это придётся по душе. — А мы ей ничего не скажем. — Молодой человек игриво подмигнул мне и уселся, напротив. — Так, о чём ты хотела поговорить со мной? — О Нехелении Роуз… точнее о работе, которую вы писали вдвоём. "Rabies virus". Повисла пауза. Мамору смотрел на меня в упор, и на секунду черты его лица сделались жёсткими. — Однако странное у тебя хобби расспрашивать у меня о Нехелении по воскресеньям. — нервно усмехнулся молодой человек, отпивая чай. — Зачем ты снова хочешь знать о ней? — Наверное, всё дело в тайне… — А ты любишь тайны, Рей? — Как и большинство людей. — Пожала плечами я. — Тайны всегда притягательны и их непременно хочется раскрыть, узнав правду. — Большинство людей страдают, когда узнают правду, — холодно ответил Мамору. — Потому что эта правда оказывается совсем не тем, что они ожидали получить. — Но, тем не менее, в погоне за ней, мы обретаем себя и узнаём кто мы и на что способны. Видишь ли, я хочу найти Нехелению… сама не знаю зачем, но эта идея всё больше преследует меня… Она исчезла, не оставив после себя никаких следов кроме огромного количества слухов и домыслов. — И каким образом работа "Rebies Virus" может помочь тебе в этих поисках? — Я пока ещё не знаю, но чувствую, что наткнулась на нечто важное. Ко мне случайно попали рисунки Нехелении. На одном было изображено восемь женских трупов, протягивающих руки к обнажённой девушке… Рисунок, именуется как: "Rabies" и очень напоминает ритуал под названием: "Тот, кто задохнулся между двумя перинами", описанный в работе "Rabies virus". От одного человека я так же узнала, что Нехеления стала очень нервной во время её написания… Думала о смерти, боялась задохнуться… Вот я и подумала, вдруг ты можешь знать что-нибудь об этом больше… — Знать что-нибудь больше? — Мамору изогнул брови. — Только не я. — Но вы же работали над одним проектом, — возразила я. — Люди сближаются, когда их объединяет одно дело… и я подумала, что… — У меня не было близких отношений с этой шлюхой, — резко прервал меня Мамору, и его взгляд сделался жёстким. — Я написал лишь введение к этой работе, только и всего. — Зачем же ты тогда вообще согласился писать работу с Нехеленией? Только из-за введения? — Потому что у меня не было другого выбора. Нехеления Роуз преследовала меня, и ради этих целей каким-то образом убедила преподавателей, чтобы те поставили нас в пару для написания статьи, хотя она училась на другом факультете. Пришлось вмешаться отцу Усаги, и меня сняли с этого проекта. — Ты настолько избегал общения с Нехеленией, что попросил отца Усаги помочь? — удивилась я. — Тебе бы не показалось это странным, знай ты Нехелению лично, — хмыкнул Мамору. — Настоящий провокатор и манипулятор. Она просто не знала, что такое "Нет" и готова была пойти на многое лишь бы добиться своего, получая удовольствие от чужих страданий. Нехеления переспала чуть ли не с половиной колледжа, а когда я сказал ей "нет", вообще стала одержимой… может из-за того, что предыдущие победы давались ей легко, может из-за желания насолить Усаги… — Выходит, они не ладили даже до того, как Нехеления решила обратить на тебя своё внимание? — А какая нормальная девушка могла бы ладить с такой? — хмыкнул Мамору. — Ну, не знаю… Усаги говорила, что поначалу у них были неплохие отношения и только потом они испортились из-за того, что Нехеления стала добиваться твоего расположения. — Да, поначалу они почти дружили, и Усаги даже приняла Нехелению в Сейлор-Клуб… Она ведь очень наивная и всегда верит в добро, даже если душа черна, как ночь. Девочки ей говорили об этом, но она ничего не хотела слушать, потому что была очарована этой иностранкой. — Это понятно, но мне не даёт покоя одна вещь — откуда у Нехелении мог неожиданно взяться страх смерти от удушья? Это очень странно… — В этом нет ничего странного, — пожал плечами Мамору. — Все мы чего-то боимся… Я помню, Нехеления как-то развлекала толпу поклонников в столовой, предсказывая на картах, кто и как умрёт. И один парень с моего потока спросил, почему бы ей не сделать расклад и на себя. Нехеления ответила, что она и так знает, как умрёт — от удушья. Поэтому это вполне логично, что в ходе своих исследований она наткнулась на нечто, что могло лично задеть её, ведь описанный в работе ритуал поистине чудовищный… Только представь весь ужас человека, которого медленно душат под заунывное пение псалмов. И ты не можешь ни вырваться, ни кричать… не удивительно, что большинство предпочитали самоубийство. И тем не менее страх смерти — единственный реально существующий, а всё остальное лишь его производные. — А ты, оказывается, на самом деле неплохо знал Нехелению… — задумчиво проговорила я. — Я просто с детства наблюдательный, — усмехнулся Мамору — Ну, а если серьёзно, я бы посоветовал оставить историю о Нехелении Роуз в покое. Такая красивая и умная девушка, как ты, просто не должна тратить время на грязь, которой было полно во всём, чего она касалась. — Спасибо за совет, но я поступлю по-своему. — Кое-кто приравнивает любопытство и упрямство к порокам, — рассмеялся Мамору. — Любую добродетель можно втоптать в грязь, если она становится сверх добродетелью. — Вот поэтому я и советую не опалить свои крылышки, мотылёк, гоняясь за девчонкой, которая исчезла из этого города и, слава богу… Мамору придвинулся ближе и на его красивом лице вспыхнули ярко-синие глаза. — Иногда прошлое лучше оставить в прошлом, Рей… — чувственно прошептал молодой человек. Он взял мою руку в свою и поднёс к губам, обжигая мою кожу. Поцелуй был пугающе жаркий. — Ты не такая, как ОНА, Рей… полная ЕЁ противоположность и это здорово заводит… — прошептал Мамору, накрывая мои ладони своими. Я вырвала свои руки и нервно отвернула рукав своей куртки, чтобы глянуть на часы. — Боже, уже так поздно! Мне пора домой! Я резко встала из-за стола и быстрым шагом направилась к выходу, не попрощавшись. Неожиданная тревога подкатила к горлу и обернулась настоящей паникой. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Бежать отсюда! От него! Скорее! К счастью молодой человек не последовал за мной. Только покинув здание колледжа, я задышала ровнее. Усевшись на скамейку в тени деревьев, я глубоко вздохнула, чтобы перевести дух. Вот черт! Конечно же, я не слепая и давно заметила взгляды, которые на меня бросал Мамору Джиба, но я и предположить не могла, что он может так поддаться инстинктам и забыть, что у него есть девушка. Конечно, молодой человек был красивым и обаятельным, но отчего-то его поцелуй показался мне ядовитым и едким, словно кислота. Я достала из сумочки влажную салфетку и вытерла место, где его губы коснулись моей кожи, но чувство дискомфорта не прошло. Вздохнув ещё раз, я неожиданно ощутила, что за мной кто-то наблюдает. Я повернула голову. В дальнем углу палисадника стоял Джедайт Сайто и пристально смотрел на меня, сощурив глаза. Интересно сколько он там уже находился? Солнце золотило его пышную шапочку из волос, а голубые глаза казались совсем прозрачными. — Твой дедушка сказал, что я найду тебя в колледже, — сказал молодой человек, сдержанно улыбаясь. Я резко подскочила с лавочки и бросилась к Джедайту, пряча голову у него на груди. — Эй, ты чего? — потрясённо проговорил он. — Можно я немного постою так… — пробормотала я, вдыхая полной грудью свежий аромат с лёгкой горчинкой. Его тепло и запах действовали успокаивающе и обволакивали моё тело невидимой оболочкой, стирая из памяти ядовитый поцелуй Мамору. — Тебя кто-то обидел? — серьёзным голосом спросил Джедайт, сцепляя руки за моей спиной. — Нет… просто… просто я соскучилась… Молодой человек сильнее прижал меня к себе. Я ждала, что он скажет что-то вроде "Я тоже", но этого не произошло, отчего я чувствовала сильное разочарование. Однако Джедайт не оттолкнул меня, и это было хорошим знаком. Смею ли я надеяться? — Ты сказал, что искал меня? — спросила я некоторое время спустя. — Да… — А зачем? — Хочу кое-что показать, — ответил молодой человек, беря меня за руку. — Я оставил мотоцикл здесь неподалёку. — А что же ты хочешь мне показать? — с любопытством спросила я, послушно следуя за ним. — Увидишь… Мотоцикл Джедайта нёсся по прибрежной трассе с огромной скоростью, рассекая воздух. Лучи солнца искрились в морской воде, словно бесчисленное количество маленьких драгоценных камней, которые будто бы нарочно разбросали по дну волоокие русалки. Дорога шла в гору, и я не могла оторвать взгляда от открывшейся мне панорамы города. Вся бухта была видна как на ладони, утопая в золотисто-красной палитре листвы и аквамариновом цвете воды, которая на горизонте сливалась с безоблачным небом. Через несколько минут мы свернули с трассы и поехали по тропинке в гору, а ещё через какое-то время Джедайт остановился. — Дальше мы пойдём пешком, — сказал он, снимая шлем. Молодой человек помог мне слезть с мотоцикла и, взяв за руку, повёл за собой. Уклон горы был несколько крут, но подъем облегчали несколько извилистых узких тропинок. Мы двигались осторожно, огибая гранитные валуны, покрытые мхом и лишайником. Наконец передо мной открылась цель нашего похода — деревянная беседка, увитая пожелтевшими листьями дикого винограда, а вокруг — кустарники отцветающих багряных роз. Запах листвы смешивался с морским бризом, и где-то вдали слышался крик чаек. — Просто потрясающе! — воскликнула я, глядя на беседку. — Вообще-то я привёл тебя сюда, чтобы ты взглянула на это… — отозвался Джедайт. Я повернула голову туда, куда он показывал и обомлела. С этой стороны гора уже не имела крутой подъем, а плавно спускалась на вересковую пустошь, где находилась большая группа людей. Однако присмотревшись внимательней, я вдруг поняла, что фигурами, которые я поначалу приняла за людей, на самом деле оказались статуи, вырезанные из серого камня. Джедайт вновь взял меня за руку и направился вниз к каменным истуканам, которые при ближнем рассмотрении имели индивидуальные черты лица, одежду, позу, а главное — эмоции. Кто-то смеялся, кто-то грустил, опустив голову на колени, кто-то внимательно слушал, кто-то вёл немой разговор. Среди фигур людей были так же и мифические существа с головами птиц, и зверей. В какой-то момент мне даже показалось, что я попала в сказочный город, который посетила Медуза Горгона, превратив жителей в камень. Ощущения были одновременно жуткими и завораживающими. — Ну и как тебе? — спросил молодой человек. — Потрясающе! — искренне выдохнула я. — Знал, что тебе понравится. Это местная достопримечательность. Здесь ровно сто пятьдесят статуй. Их сделал один скульптор восемьдесят лет назад. Правда зачем никто не знает… Все эти люди — реальные жители нашего города. Сюда приходят только в светлое время суток, а в ночное мало, кто отваживается… — А почему? — удивилась я. — Потому что местные жители верят, что в лунном свете статуи оживают, — замогильным голосом проговорил Джедайт, закатывая глаза, изображая зомби. — Тогда я уже хочу приехать сюда ночью! — ответила я, копируя молодого человека. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись, словно двое детей, которые втайне от родителей замыслили совершить путешествие на край света. Я закрыла глаза и с наслаждением втянула в себя солёный морской воздух. Внезапно мне захотелось сорваться с места и побежать так, чтобы солнце слепило глаза, а ветер дул в лицо. Я уступила своей прихоти и радостным визгом рванула вперёд. Вот она — свобода! Я бежала и бежала, ловко огибая каменные статуи и ветер трепал мои длинные волосы. Это странное место было просто пропитано самой яркой палитрой красок, на которую была способна природа — очень много зелёного мха, жёлтой травы, лилового вереска, серого камня и голубого неба. Здесь можно было поверить в самую невероятную фантазию или грёзы. Подобно тому, как местные жители верили в то, что каменные статуи оживают в лунном свете, и я поверила в то, что Джедайт Сайто непременно полюбит меня. Это был потрясающий день. Вдоволь нагулявшись по вересковой пустоши среди статуй, мы устроили настоящий пикник в беседке. Джедайт вытащил из рюкзака сэндвичи, фрукты и домашний лимонад с мёдом и имбирём. — Бабушка приготовила, — пояснил молодой человек, разливая лимонад по стаканчикам. — Вкус детства… — усмехнулась я, пробуя напиток. — Моя мама готовила точно такой же… — А сейчас не готовит? — Нет… она умерла… давно… — Мне жаль… — Ничего. Я уже свыклась с этой мыслью. — Мне кажется, что к этому невозможно привыкнуть, если человек был по-настоящему дорог… когда он вдруг исчезает… — глухо проговорил Джедайт, задумчиво глядя как будто сквозь меня. — А к этому и не привыкаешь, — возразила я. — Просто в один прекрасный момент становится не так больно… особенно если в твоей жизни появляется нечто, что начинает подталкивать тебя наверх ради спасительного вздоха. — И этим вздохом стал Кайдоу? — догадался молодой человек. — Да, — кивнула я. — Расскажи о нём. — Да, здесь особо нечего рассказывать, — пожала плечами я. — Он был… в общем он работал с моим отцом. Ему было тридцать, мне пятнадцать… Отцу особо было не до меня и моих переживаний, но Кайдоу всегда интересовался, как у меня дела, что я делала в школе, поскольку часто был вхож в наш дом. Так, беседуя и проводя время с ним, я постепенно начала оживать. Для одинокой и романтичной девчонки, такой какой была я, он стал настоящим принцем в сияющих доспехах — красивый, умный, постоянно проявляющий заботу. Я знала, что нравлюсь ему не как малолетняя дочь его друга… Как-то в шутку Кайдоу сказал, что никогда не на ком не женится и будет ждать меня…а если не дождётся, то украдёт. — И он исполнил, то, о чём говорил? — изогнул бровь Джедайт. — Нет, — усмехнулась я. — Мой отец женился во второй раз и сказка кончилась, не успев начаться, разрушенная злой королевой. — Что же случилось? — Моя сука-мачеха обладает уникальным даром — умением подслушивать чужие разговоры, а также совать свой нос не в своё дело. Случилось то, что и ожидалось от неё. Она пригрозила Кайдоу, что расскажет отцу обо всём, если он не оставит меня в покое. — Может, она в чём-то была права? Ведь ты была несовершеннолетней, а он взрослым мужчиной. — В наших отношениях не было ничего постыдного, — возразила я. — Кайдоу бы никогда не переступил черту, пока бы мне не исполнилось восемнадцать… Он пообещал, что будет ждать меня… — И он дождался? — Нет. Кайдоу женился на женщине из очень влиятельной семьи, по примеру моего отца… подруге моей мачехи… и уехал заграницу. Конец истории. — И как же ты пережила его предательство? — Просто в один момент мне стало не так больно, — пожала плечами я. — Особенно когда я устраивала травлю своей мачехи. Это здорово отвлекало. — Травлю? — удивился молодой человек. — Ага, — хитро подмигнула я. — Подкладывала ей в ванную дождевых червей и огромных тараканов. В косметические маски подмешивала красители. А однажды на её пафосном приёме исполнила песню собственного сочинения про злющую вампиршу в зелёных шелках, которая поселилась у нас в доме. А на мачехе в тот вечер как раз было зелёное шёлковое платье. Джедайт ошарашено посмотрел на меня и от души расхохотался. — Ну и дела! — продолжал он сквозь смех, бросая на меня восторженный взгляд. — А ты, оказывается, была настоящей приколисткой! Хотел бы я посмотреть на лицо твоей мачехи в тот вечер! — Поверь, ты бы не был разочарован, — гордо ответила я, довольная произведённым на молодого человека эффектом. День продолжал быть солнечным и ярким. Джедайт и я болтали на общие темы, и мне казалось, будто мы знали друг друга всю жизнь. Не было никакого стеснения, смущения или масок, когда один или оба пытаются казаться лучше или что-то изображать. И мне вдруг стало понятно, почему я полюбила Джедайта так внезапно — мы были словно два ростка, произрастающие из одного корня. Нам нравилась одинаковая музыка, фильмы, книги и я не говорю уже о бесчисленном количестве мелочей, от которых мы оба приходили в восторг или одинаково недолюбливали. Я с упоением рассказывала Джедайту о местах, где успела побывать, какие музеи и выставки мне удалось посетить. Джедайт в свою очередь делился со мной своими планами о будущей работе в области графического дизайна и забавными историями из своего детства. Я хохотала до колик и удивлялась про себя, что этот мрачный молодой человек может так меняться. Время пролетело с головокружительной скоростью и нехотя я отметила, что нужно собираться домой. Когда мы добрались до горы Хи, настали сумерки. До ворот шли молча, взявшись за руки. Однако это была блаженная тишина, которую нарушали лишь крики ночной птицы. Я чувствовала, что навсегда запомню этот момент — то радостное ощущение томления в ожидании чуда, тёплый осенний вечер и моя рука в руке Джедайта Сайто. Задумавшись, я ощутила на себе пристальный взгляд молодого человека, и, повернув голову, неожиданно встретилась с его глазами. Он как-то странно смотрел на меня. По спине пробежал неприятный холодок, но я была слишком счастлива в тот момент, чтобы воспринимать свои страхи опасения. Вот он — подходящий момент! Я больше не хотела бежать и прятаться, играя в кошки-мышки. Нам нужно объясниться… Сегодняшний день показал, что я ему не безразлична, иначе зачем бы он позвал меня на свидание? Однако Джедайт продолжал молчать, и моя нервозность только возрастала. Ну, что ж, если он не сделает шаг, его придётся сделать мне… Он должен узнать о моих чувствах… — Я люблю тебя… — сказала я просто, пронзая давящую тишину. Молодой человек вздрогнул и резко остановился, выпуская мои пальцы. Что-то было не так! Сердце ёкнуло, от ощущения надвигающейся беды. — Джед, что с тобой? — пробормотала я, пытаясь заглянуть в его лицо. Он поднял голову. Столько ужаса было в его глазах. — Я просто хочу быть честной… Сегодня был такой замечательный день… я люб… — Не нужно! — резко прервал меня молодой человек. — Но ведь ты и я… мы… — Не нужно! — повторил он, безжалостно разрывая моё сердце на куски. — Почему? — просто спросила я дрогнувшим голосом, чувствуя, что слезы начинают жечь глаза. Джедайт молчал. — Это ведь из-за Нехелинии Роуз? Молодой человек снова опустил голову, пряча от меня своё лицо. — Твою мать! — выругалась я, закрывая лицо ладонями. — Но нам ведь было хорошо сегодня и все эти твои поцелуи и намёки… зачем ты тогда рисовал на моем теле и позвал меня сегодня на пустошь?! Если это была игра, то очень жестокая! — Это не было игрой — глухо ответил Джедайт. — Тогда, блять, объясни мне! — заорала я, возмущённая и потрясённая до глубины души. — Я сам не знаю, что происходит… — начал молодой человек почти не слышным голосом, — ты неожиданно случилась в моей жизни и все перевернула в ней… Меня сильно тянет к тебе… но… — Если ты боишься отношений, то я тоже. Для меня это тоже все в новинку, потому что у меня никогда не было парня… — Дело не в страхе… — замотал головой Джедайт. — Я просто… не могу… не имею право на это счастье, забыв о прошлом… — И это прошлое Нехеления Роуз, конечно же! — желчно бросила я. Джедайт вздохнул и, глядя на него, вся кровь бросилась мне в голову… — Гребанная Нехеления Роуз! — выругалась я. — Не нужно так о ней, — сказал молодой человек, вонзая невидимый кинжал в моё сердце, которое и без того ныло и рыдало, роняя кровавые слёзы на землю. — Не нужно? — зашипела я, чувствуя, как едкая кислотная обида начинает заполнять меня до краёв. — Будущего с ней у тебя точно никогда не будет, даже если ты её найдёшь! — Прекрати! Ты ничего не знаешь! — зло крикнул он, добивая меня. — Не будет! — отчеканила я, направляя на него весь поток пламени своего гнева. — Потому что Нехеления Роуз твоя сводная сестра! Эффект от моих слов был ошеломительный. Молодой человек в один прыжок очутился возле меня, схватил за плечи и сильно тряхнул. — Что ты, блять, несёшь?! — гневно зашипел он. — Отпусти меня! Мой крик был страшен, но молодой человек не слушал. Он продолжал трясти меня с такой силой, что моя голова болталась из стороны в сторону. — Откуда ты это взяла, что Нехеления моя сестра?! — орал он. — Откуда ты взяла эту ложь?! — Это не ложь! Твоя бабушка знает об этом, можешь спросить у неё. Нехеления дочь Берилл Сайто, которую она бросила в приюте Святой Розы в Великобритании. Нехеления приехала сюда найти своих родственников. Можешь сравнить ваши фотографии — у вас одинаковые ушные раковины, форма носа, губ и подбородка… у обоих художественные способности… она знала, что ты её брат, поэтому и мысли не допускала, что у вас что-то может быть! Голубые глаза Джедайта потрясённо расширились. Он отпустил мои плечи и, потеряв опору, я рухнула на землю. И вновь наступила тишина. Было так тихо и пусто, что я могла слышать глухие удары своего сердца. Джедайт попятился назад, словно перед ним была не я, а отвратительное, безобразное насекомое. И это был человек, который привёл меня на пустошь, который рисовал на моём теле красные гибискусы и целовал так страстно и сладко, заставляя терять голову. В этих глазах больше не было летнего неба. Только жалящая и промозглая зима, превращающая в лёд волшебство, что между нами было… Джедайт молча развернулся и побежал прочь. Призрачная бездна разверзлась под ногами, утягивая меня на самое дно ада. Вот и всё. Только сейчас я поняла, что натворила, рассказав Джедайту о родстве с Нехеленией Роуз.