История одного вампира v 2.0

Занятие по истории магии было успешно пропущено. По словам Нотта, призрак даже не заметил их отсутствия, так что все в порядке. Элизабет дико смущалась тому, что заснула в объятиях хозяина, извинялась за то, что из-за нее он потратил свое время и шла вслед за ним, направляясь в библиотеку. Лорд Поттер решил проверить местную образовательную базу и просто поискать что-нибудь как для самообразования, так и для легкого чтения. На полпути к библиотеке, из пустующего класса Гарри услышал шум. Лиз напряглась, прислушалась и тихо ойкнула: речь шла о ней. –… тряслась, как дерьмо в проруби! — громогласно вещал Уизли под хохот Финнигана и еще одного гриффиндорца, Захарии Смита. — А вы видели, как ее дружок Поттер ковылял? Мальчик остановился, глядя на приоткрытую дверь и разрываясь между искушением избить троих наглецов до полусмерти и воздействовать на них магией страха до полных штанов и первой седины — в назидание. — Хозяин, не надо…– взмолилась Элизабет, беря мальчика за руку. Гарри успокоился ровно настолько, чтобы не наносить непоправимых увечий телу и разуму этих недоумков. — Рон, но ведь за это могут исключить! — это уже Гермиона Грейнджер. — Это опасно! — Не ты ли сама рассказала мне, как наложить заклятие? — огрызнулся Уизли. — Иди, нажалуйся, Грейнджер, сама же и вылетишь! — Правильнее сказать, проклятие, — тихо произнес Гарри, закрывая за собой дверь. — Милорд, может, не надо? — пролепетала Лиза. — Если вы их убьете, мастер Бальтазар рассердится и накажет вас… Гриффиндорцы мужского пола удивленно переглянулись и скептически посмотрели на парочку слизеринцев. А вот Гермиона охнула и побледнела — ее испугал холодный, пустой взгляд слизеринца, в котором не отражалось никаких эмоций. Взгляд, который смотрел куда-то сквозь них. — Не дрейфь, Грейнджер, нас больше, — самонадеянно хмыкнул Смит. — Кого ты там собираешься не убить, а, Поттер? — Отец не одобрит, если я оставлю все так, как есть! — отрезал Лорд, обращая на гриффиндорца внимания меньше, чем на табуретку у шкафа. — Но… — Хватит, Элизабет! — прикрикнул мальчик. Его спутница втянула голову в плечи и отступила на шаг назад. Уизли демонстративно огляделся. Помимо лорда Поттера и Элизабет здесь были лишь они вчетвером. — Слышь, Поттер! Не строй из себя крутого, нас больше, — сказал он, потирая кулаки. — Элизабет, мне кажется, или здесь разлаялась мелкая и нахальная шавка? — ничего не выражающие изумрудные глаза потемнели, но еще не покраснели, что внушало Лиз робкую надежду на то, что хозяин сдержится и не поубивает тех, кто ее обидел. — Ты кого шавкой назвал, а? — взвыл Шестой, занося кулак. — Сейчас я тебе… «Элизабет, в сторону!» «Но это из-за меня…» «Это мое дело! Не вмешивайся, это приказ». Мысленный диалог занял ту секунду, которую Уизли-младший наносил удар. Гарри поймал его запястье и повел на себя, одновременно делая оборот вокруг руки Уизли и вкладывая энергию вращения в сильный удар локтем в челюсть. Челюсть хрустнула и вышла из сустава, глаза Шестого закатились, и он начал падать. Пока тело Уизли приближалось к полу, Смит нанес удар схваченной табуреткой сверху вниз и нарвался на сильный пинок в живот, сбивший его с ног и отправивший в короткий полет до парты. Захария загремел мебелью и больше не вставал. Финниган выхватил палочку одновременно с рывком Смита и выпустил в Гарри сноп искр, целясь в глаза. Поттер уклонился, подхватил падающую из рук Захарии табуретку и запустил ее в лицо Симуса с такой силой, что из-под сиденья брызнула кровь, шея мальчика хрустнула, а его самого сбило с ног так, что ноги подлетели выше головы, а тело, заложив пол-оборота, плюхнулось на живот и не приходило в себя. Короткая стычка длилась максимум три секунды, но лорд Поттер все равно был недоволен результатом — Смит был в сознании. Слизеринец подошел к стонущему Захарии, выбирающимся из-под двух парт и нескольких стульев. Гриффиндорец встал на четвереньки и получил пинок под зад, распластавшись по полу и ударившись носом о ножку, выдав нелепый девичий взвизг. — Приводи в себя рыжего и тащи своего дружка в больничное крыло, — велел Гарри, бросив короткий взгляд на Финнигана. Бросок табуреткой оказался сильнее, чем хотел Лорд, под лицом уже расплывается кровавая лужица, но, судя по ряби, он еще дышит. Элизабет обострила слух и убедилась, что сердце мальчика бьется, и он еще жив. — Пойдемте, милорд, — прошептала девочка и потянула хозяина за руку — ей не понравился немного задумчивый взгляд на Финнигана и багровые искры в радужке. Гарри мотнул головой и только сейчас обратил внимание на бледную Гермиону, прикрывшую рот ладошками. Девочка была напугана до смерти и пребывала в ступоре, не зная, что ей делать и как быть. Она рассмотрела только то, как Смит и Рон бросились на Поттера и полетели в разные стороны, а в лицо Симусу что-то прилетело с такой силой, что он упал, заложив в воздухе пол-оборота. — П-простите меня… п-пожалуйста… я не… это все Лонгботтом… он сказал мне… а я подсказала Уизли… — залепетала девочка. — Я все сделаю… пожалуйста… не надо… — Тогда приведи в чувство этих придурков и оттащи Финнигана в больничное крыло, — велел Поттер. — Можешь настучать декану, мне плевать. Где Лонгботтом? — Я… я не знаю… — Лжешь, — изумрудные глаза сверкнули, от чего гриффиндорка сжалась и втянула голову в плечи — девочка даже не подозревала, что кто-то может так ее напугать. — Впрочем, не важно. Я и так знаю, что они недалеко от Гремучей Ивы. Ладно. Элизабет, помоги Грейнджер. Попробует напасть — обезоружь, но не увечь. И отведи ее в нашу комнату. — Милорд, может, не надо? — с надеждой взглянула на него Лиз. Однако, девочка не могла отделаться от чувства удовлетворения. Ей очень понравилось то, как хозяин за нее заступился, а еще его сила, которая так притягивала к себе и манила… — Надо, Федя, надо, — вспомнил мальчик присказку одного из своих учителя по дуэлингу Ивана Голубева, невообразимо сильного русского мага и мастера своего дела. Голос хозяина вывел девочку из задумчивости, побуждая выполнить приказ. Мальчик вышел, закрыв за собой дверь, а Элизабет повернулась к Гермионе. Гриффиндорка испуганно пискнула и вжалась в стену — уж больно страшна эта трансформация из послушной слуги в холодного и жестокого надзирателя с ледяными глазами без тени жалости. — Не бойся меня, я не ослушаюсь милорда, — холодно произнесла девочка и сильным пинком под ребра привела Уизли в чувство. — Вставай, Уизли. Ты тоже не залеживайся, Смит. Берите своего дружка и волоките в больничное крыло, я проконтролирую. Грейнджер, за мной. Гриффиндорцы со стоном поднялись. Смит тут же охнул и согнулся, прижимая ладонь к животу, Уизли едва не упал снова — сильный удар обеспечил ему легкое сотрясение того, что заменяет ему мозг. Всхлипывая и подпирая друг друга, троица гриффиндорцев поплелась в больничное крыло, подгоняемая окриками Элизабет. Лорд Поттер покинул Хогвартс и быстрым шагом двинулся туда, где чувствовал четыре ауры. Одну из них он узнал сразу — Лонгботтом, насчет опознания остальных даже не заморачивался, оценив их уровень магической силы как низкий. — Круто ты придумал, Невилл, — Дин Томас с уважением смотрел на своего лидера. — А кто проклял метлу Винтер? — Это сделал Рон, — отозвался Лонгботтом. — По указке заучки Грейнджер. Томас коротко оглянулся на двух слизеринок-третьекурсниц, беседующих о чем-то в нескольких метрах от них. — Слушай, Невилл, не включай дурака, ладно? — тихо заговорил Дин. — Я же видел, как ты подговаривал Уизли и подсказывал что-то Грейнджер. Это твоих рук дело? — Ну да, а что? Уизел все равно слишком тупой, он годится лишь в качестве исполнителя. А ты — заметил и понял, ты станешь моей правой рукой, друг. Что такое? В этот момент его собеседник посмотрел в сторону замка и изменился в лице: к ним спешил Поттер, и его выражение лица не предвещало ничего хорошего. — Кажись, шухер нагрянул… — пробормотал Томас и вскочил, доставая палочку, но не успел даже вытащить ее полностью из кармана. Яркая белая молния ударила его в грудь с такой силой, что тело мальчика просто смело и бросило под ноги слизеринкам. Девочки ойкнули и повернулись к Невиллу. Они успели заметить, как Поттер поймал что-то левой рукой, и этим чем-то оказалась волшебная палочка, после чего удалились на почтительное расстояние и начали наблюдать за цирком издали. Лонгботтом вскочил и прыгнул в сторону, быстро выхватывая палочку: — Ступефай! — Рефлекто, — ответил Поттер и тут же добавил свое: — Конфринго! — Протего! Из кончика палочки слизеринца выстрелил окутанный дымом оранжевый огненный шар и с силой ударил в щит. Протего, замерцавший после попадания оглушающего заклятия, оказался просто сметен ударной волной и волной пламени. Лонгботтом сиганул в сторону, чувствуя, как обильно пропотел, а по спине поползли мурашки: он не ожидал, что оппонент решится применить такую мощную и опасную боевую магию, плюс его щитовое заклятие недостаточно совершенно для блокирования таких атак. – Петрификус Тоталус, — немедленно добавил Поттер. И снова гриффиндорец продемонстрировал чудеса верткости, уклонившись от фиолетового луча и разминувшись с ним буквально на миллиметр. — Ступефай! — выкрикнул Невилл и понял, что поторопился. Спешно выброшенное оглушающее ударило недостаточно точно — слизеринец просто отклонил плечо: — Экспеллиармус. Разоружающее заклятие относилось к тем, которые достигают цели практически мгновенно, поэтому оно было достаточно сложным, что не мешает этому заклятию быть одной из коронок Поттера в дуэлинге. Мсье Леон, французский дуэлянт, любимец женщин и картежник, целый месяц оттачивал с Гарри это заклинание до тех пор, пока не довел скорость до скорости молнии. Лонгботтом просто не успел отреагировать, ему показалось, что в грудь прилетел таран. Ноги мальчика оторвались от земли, мальчика сбило с края холма и отправило в полет вниз, и в этом полете его настиг фиолетовый луч парализующего проклятия, от которого почему-то отнялись только руки и ноги, а потом его с ног до головы опутали крепкие веревки толщиной с палец. Лишенный возможности пошевелиться, гриффиндорец мешком шлепнулся на траву и скатился вниз по склону. Поттер быстро сбежал за ним и придавил ногой к земле, останавливая путешествие и опуская трофейную палочку в карман. — Ну, что, влип? — ухмыльнулся Гарри. — Ты проклял Элизабет, моего верного вассала. Мой долг велит мне защищать вассалов, а потому я прокляну тебя. Лонгботтом в панике задергался, осознавая собственную беспомощность. Глаза Поттера жутко сверкали, лицо исказила злобная гримаса, рука подняла палочку, губы шевельнулись… и ничего. — Фините Инкантатем, — Гарри отменил связывание и паралич. — Ты что сделал? — Лонгботтом отскочил назад. — Верни мне мою палочку! — Что я сделал? — изумрудные глаза весело сверкнули, а на лице появилась задорная улыбка. — У тебя пятнадцать секунд, чтобы добежать до кустов и спустить штаны, время пошло. — Что ты несешь… — начал Лонгботтом и вдруг согнулся, хватаясь за громко заурчавший живот. — Что-то мне… ох ты ж ептыть… Невилл пулей понесся в полусогнутом положении к ближайшим кустикам, сопровождаемый хохотом лорда Поттера. — Я это тебе припомню! — раздалось издали. — Давай-давай! — крикнул Гарри. — Смотри, штаны не потеряй, ха-ха-ха-ха! В пятидесяти метрах от Гремучей Ивы были заросли терновника, и даже с такого расстояния Гарри услышал урчание, громкий пердеж и звуки, кхм, извержения. — Привет, — к мальчику подошли третьекурсницы, впечатленные быстрой и жесткой дуэлью. — Ты — лорд Гарри Поттер? — Да, с кем имею честь? «Обожаю эту двусмысленную фразу», — улыбнулся мальчик. — О, давайте без титулов, я — Эшли Гэмп, — мило улыбнулась кареглазая черноволосая девушка. — Селена Фоули, — робкая улыбка ее подруги, милой русоволосой и синеглазой девушки с выдающимися красивыми скулами. — Тогда можете звать меня Гарри, как вам удобно. — Слушай, Гарри, мы слышали, что произошло на уроке полетов, — начала Эшли. — И про тебя… ты не слишком мягко с ним? За такое одного слабительного заклинания мало… — Это не простое слабительное заклинание, — хихикнул мальчик. — Это — слабительное проклятие долговременного действия. Моя разработка, проклятый будет испытывать сильное желание громко пукнуть с интервалами от двух до семи минут, а каждые десять-двадцать минут — куда более сильный позыв по большому. — Ты создаешь заклинания? — восхитилась Эшли. — Ты такой умный! — Да нет, — скромная улыбка. — Меня с шести лет обучали дуэлингу, тогда мне не хватало энергии, вот я и включал вот это, — мальчик постучал согнутым пальцем по лбу. — Вот и придумал это маленькое, слабое, но крайне неприятное проклятие, снять которое из-за его простоты очень трудно. Во всяком случае, кроме моего собственного контрзаклятия, я не знаю таких способов. — А сколько действует это проклятие? — Не знаю, — легкомысленно отозвался мальчик. — Месяц — гарантировано, больше мне не известно, отец не стал мучить моего, кхм, обидчика и велел снять. Гарри умолчал о том, что обидчиком был вампир, попытавшийся его изнасиловать и, не ожидая сопротивления, получил сначала кулаками от самого Поттера, а потом и проклятие. И того, что он не снимал заклятие, а горе-насильник умер от обезвоживания, тоже решил не упоминать. И снято было не проклятие, а тело обидчика с дыбы. Мальчик вырвался из воспоминаний и обнаружил явный интерес двух девчонок к своей персоне, причем одной он действительно симпатичен, а другой интересна возможность новой помолвки. Юный Лорд вспомнил курс лекций «как кадрить девчонок» от профессора кафедры сексологии и просто бабника с двухсотлетним стажем Айсберга и пустил в ход все свое природное обаяние, на которое только был способен. Даже несмотря на некоторые явные ляпы со стороны мальчика, не имеющего реального практического опыта, Селена Фоули оказалась сражена наповал. Ее первоначальные намерения были двоякими. Во-первых, девочка была единственной дочерью Гилберта Фоули, отец которого спустил все состояние рода на карты и доступных женщин, оставив сына без гроша. Во вторых, мальчик, применяющий боевую магию на уровне, который не всякий взрослый волшебник может показать, плюс еще с чувством юмора и больше думающий головой, а не жо… другой частью тела, единственный наследник некогда богатого Рода, который даже стараниями Кадмуса и Джеймса не обеднел, пусть и потерял изрядное состояние… В общем, девочка нашла нового знакомого очень милым, интересным и вообще гораздо лучшим кандидатом в мужья, нежели Винсент Крэбб. Слишком наивная для слизеринки, Селена даже не подумала о том, что лорд Поттер может преследовать свои интересы. Или подумала, но ей было все равно, лишь бы не замужество с придурком? Эшли сослалась на дела и оставила их наедине, даже не подозревая, что ждет ее подругу. Поттер пригласил свою спутницу в гости. Будь он постарше, Селена уже насторожилась бы, но от одиннадцатилетнего мальчика она такого не ожидала, а потому расслабилась и решила: почему бы и не погостить у него? А там можно будет стать немного более раскованной и кое-что ему позволить, надежно привязывая к себе. «То ли я ее арканю, то ли она меня», — мысленно фыркнул Лорд, сканируя мысли и эмоции собеседницы. Он убедился, что ее заинтересованность настоящая, а это очень хорошо. — О, хоз… милорд? — удивилась Элизабет. — А кто она? — Мисс Селена Фоули любезно согласилась провести этот вечер у нас. Слизеринка хихикнула в кулачок, явственно услышав нотки ревности в голосе служанки парня, которого хочет сделать своим. «Нужно набраться терпения и не спешить», — думала Селена. А потом ее насторожил один факт: служанка Поттера, Винтер или как там ее, что-то шепнула своему хозяину, услышала ответ и, хихикнув, ушла в свою комнату. — О чем вы разговаривали? — Выслушал доклад о проделанной работе. Ты ведь хочешь мне кое-что позволить, чтобы потом заарканить и избавиться от помолвки с Крэббом, я прав? Селена замерла, как громом пораженная. «Откуда он узнал? Как?» — девочка быстро проверила ментальную защиту, но с ней все в порядке, и сигнальный амулет не сработал. — Не дергайся, расчетливая ты наша, — улыбка Поттера стала откровенно хищной. — Твой жалкий амулетик спасет разве что от неумехи-самоучки, неделю назад взявшего в руки учебник по легилименции. Я же использую не легилименцию, а кое-что другое. Подойди! Девочка непроизвольно сделала шаг вперед и так же непроизвольно расслабилась, чувствуя, как нечто пробирает все ее тело. Глубокие изумрудные глаза, казалось, заслонили весь свет, они завораживали, затягивали вглубь, подчиняли… Селена прикрыла глаза и позволила себе полностью расслабиться. Девочка чуть не упала, но вдруг оказалась в кольце сильных рук. Потом лорд Поттер прижал ее к груди, откинул ей голову и мягко отвел волосы от шейки, а потом… потом наступило ни с чем не сравнимое блаженство. Мисс Фоули не могла сказать, сколько минут или часов это длилось, но когда все прекратилось, она была в тех самых руках и так не хотела их покидать. — Гарри… — непроизвольно выдохнула девочка, обнимая мальчика в ответ. — Я… что ты сделал… что с тобой… Лорд Поттер не стал скрывать ни горящих алым пламенем глаз, пока еще с человеческими зрачками, ни выдвинутых клыков, ни мелких пятнышек крови на губах. Селена чувствовала себя очень странно. Она должна была испугаться и хотела, но вспомнила о последних часах и расслабилась. Ради такого блаженства она будет с радостью давать ему кровь, мириться со слабостью, и вообще делать все, что нужно… — Молодец, хорошая девочка, — теплая ладонь ласково погладила ее по щеке. Фоули подалась навстречу, сладко жмурясь и не понимая, как такая простая ласка может быть настолько приятной. — Сколько времени прошло? — тихий, томный шепот — на большее Селена не способна. — Минута. — Так мало? — удивление. — Я думала, несколько часов… — Я рад, что тебе так понравилось, — многообещающая улыбка. — Я не брал твою кровь силой, ты сама хотела отдаться мне. И я буду так поступать в любое удобное для меня время. — Хорошо, — послушный кивок. — Никто не должен знать об этом. Я оставил метку на твоей ауре, она видна лишь таким, как я. Ни один вампир не посмеет тебя тронуть, ведь отныне и навсегда ты принадлежишь мне. Это не просто след. Если ты ослушаешься моего приказа или попытаешься что-то рассказать — помнишь, как тебе было хорошо? Тебе будет настолько же плохо. Но ты ведь хорошая девочка, правильно? — Да… — Вот и молодец. Когда услышишь мой Зов — молчи и оставайся на месте. Если тебе будет нужно куда-то уйти — я скажу. Выпей это. Селена безропотно приняла пузырек и послушно выпила, несмотря на гадостный привкус. Как только она это сделала, все тело словно загорелось, а слабость куда-то ушла. Мир перед глазами прояснился, разум очистился, и пришло понимание случившегося. «Что… — девочка коснулась рукой шеи. — Ничего нет… а хотя… шрам?» Неожиданно лорд Поттер подал ей небольшое зеркало, и девочка увидела на шее еле заметную полоску в виде полумесяца, эта полоска была чуть-чуть светлее остальной кожи и немного выдавалась под пальцами. — Если твоя подружка будет задавать вопросы — скажешь ей, что мы прогулялись, и у меня есть невеста. — А у вас есть невеста? — Нет. Но тебя это не должно волновать. — Я поняла, — Фоули склонила голову. — Я пойду? — Ступай. Лорд Поттер сел в кресло и прикрыл глаза, наблюдая за тем, как продвигается по замку его новоиспеченный трэлл. «У нее хорошая кровь, и сама она милая послушная девочка, — оценил юный Лорд. — Но на большее, чем трэлл, она не тянет, силенки не те». За спиной раздались тихие шаги, и к мальчику склонилась Элизабет. — Что делать с Грейнджер? — Веди ее сюда. Гермиона вышла из комнаты Элизабет и подошла к нему, не скрывая своего страха. Невилл Лонгботтом был не только самым наглым, но и самым сильным среди первокурсников. И что же? Когда она собралась уходить из больничного крыла, он туда влетел, держась за живот, и со слезами на глазах умолял ему помочь. А потом его скрутил жестокий приступ, и мальчик побежал в туалет. Как хлопотала мадам Помфри, безуспешно пытаясь снять проклятие и причитая, кто же сотворил такое с бедным мальчиком. В итоге медсестра была вынуждена госпитализировать Лонгботтома до выяснения обстоятельств, а мисс Грейнджер по достоинству оценила ответ Поттера, и сейчас до дрожи боится, что он сделает с ней что-то похожее. — Хватит трястись, — бросил Поттер. — Тебе это не поможет. — П-пожалуйста… я не виновата… это все Лонгботтом… — Не виновата? Ладно, Грейнджер. Ты знаешь, что такое состояние шока? — Ну, это когда очень страшно, и человек от страха не двигается… — Неправильно. То, что ты описала, называется ступор. Ладно, как бы тебе объяснить, чтобы дошло… ты знаешь, что такое артериальное давление? — Д-да… — Тогда слушай. Шок — это такое очень паршивое состояние, когда артериальное давление падает до критических величин, из-за чего возникает коллапс органов и достаточно быстрая смерть от остановки сердца. Коллапс — это спазм сосудов и остановка кровотока, понимаешь? Вот и молодец. Так вот, когда человек теряет много крови, испытывает сильную боль или по какой-то другой причине он может впасть в шоковое состояние. Сильный страх — также одна из причин. Гермиона испуганно пискнула и прижала ладошки ко рту, стремительно бледнея. Неглупая девочка, она достаточно разбиралась в биологии и поняла, насколько крепко влипла. Она помнила, какой была Винтер, когда Поттер стащил ее с метлы и вел в больничное крыло, как ее трясло. — Вы, кучка недоумков, едва не убили Элизабет, — Гарри не стал говорить о том, что способен справиться с шоком в два счета, что есть очень простой и эффективный трюк в ментальной магии, спасший не одну жизнь Охотников в те дни, когда они были зелеными салагами и впервые оказывались в передрягах. — Н-но… м-мы просто хотели п-пошутить… — Вот как. И смешно было? Гермиона дрожала под его взглядом, в ее глазах — страх и раскаяние, еще никогда в жизни ей не было так страшно. А ведь когда к ней пришла профессор МакГонагалл с письмом из Хогвартса, девочка была так счастлива, даже не подозревая, в какой ужасный мир она попадет. — Ладно, с тобой я позже разберусь, — махнул рукой Лорд, понимая, что ничего путного из Грейнджер сейчас не выйдет. — М-можно идти? — Ты еще здесь? Пулей в гостиную, выпей чаю и посиди у камина, успокойся. Съешь шоколадку. Гермиона быстро покинула кабинет и, не сдержавшись, перешла на бег, чувствуя, как колотится где-то в пятках сердце, как перехватывает дыхание — то ли от быстрого бега, то ли от страха. Ее запугали, — Лиз улыбнулась и взяла хозяина за руку, одновременно желая и не решаясь сесть ему на колени. — Днем ты была смелее, — хмыкнул мальчик, заставляя девочку вспыхнуть. — Ну, ладно. Что у нас завтра? — Два часа заклинаний с гриффиндорцами утром, большой перерыв, два часа зельеварения тоже с гриффиндорцами, обед и два часа защиты от темных искусств с хаффлпаффцами, — отрапортовала Лиз. — Хорошо, — мальчик жестом подозвал с полки учебник заклинаний и бегло пролистал параграф. — Хм, а здесь не так все запущено. Обучение основам формирования заклинаний и тренировки вызова простейших эффектов — это полезно, но этим следовало заниматься до поступления сюда. — А когда вы начали заниматься магией? — В шесть с половиной лет, когда мое ядро полностью сформировалось. — Понятно… а… Девочка замолчала и отвела взгляд. — Что еще? — Н-нет, ничего, — щеки Лиз мило порозовели. — Колись давай, — мальчик поленился лезть ей в голову, тем более, что Элизабет сама этого не хочет, хотя и держит свой разум открытым для него. — Ну-у-у-у… можно, я сегодня… тоже буду спать с вами? — Конечно, что за вопрос. Иди сюда, не переминайся с ноги на ногу. Мальчик поймал Лиз за руку и потянул на себя, вынуждая упасть к нему на колени. Девочка смущенно покраснела и попыталась отстраниться, но буквально в следующую секунду передумала и уютно устроилась на груди хозяина, наслаждаясь тем, как он обнимает ее талию, и обняла в ответ, бездумно любуясь языками пламени в камине. *Кабинет директора* Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор устало прикрыл глаза кончиками пальцев. Возмущенная таким отношением Минерва МакГонагалл задохнулась и выдала: — Как вы можете так относиться к моим словам? Пятеро первокурсников попали в больничное крыло, а мистер Лонгботтом получил проклятие, снять которое не смогла даже мадам Помфри! Мальчик страдает, а вы… — Я все слышал, Минерва, — вздохнул директор. — Будь поспокойнее, это же дети, все-таки. Детям свойственно шалить. — Шалить? ШАЛИТЬ??? ВЫ ЭТО НАЗЫВАЕТЕ ШАЛОСТЬЮ??? — Когда ко мне прилетела напуганная профессор Хуч и заявила, что на метлу одной ее ученицы, мисс Винтер, было наложено достаточно сильное проклятие, из-за которого девочка, которая вдобавок боится высоты, чуть не разбилась — это вы назвали шалостью, — глаза Альбуса гневно сверкнули. — А то, что зачинщики получили по заслугам — это, по-вашему, преступление? — Но они же совсем дети! Они просто ошиблись… — Ради нашей дружбы, Минерва, я могу закрыть глаза на то, что действительно можно назвать шалостями. Но твои студенты едва не убили девочку… — Поттер их спровоцировал! Это все его вина! — Хватит! — прикрикнул Дамблдор. Декан Гриффиндора осеклась и замолчала, поежившись от волны силы, захлестнувшей кабинет директора. Редко, очень редко она видит Альбуса таким. — На сегодня все, профессор МакГонагалл. Я разберусь с этим завтра. — Но… — До завтра, — старик взмахнул рукой, и дверь, подчиняясь этому жесту, открылась. Профессор МакГонагалл была вынуждена покинуть кабинет директора, удивленная и обиженная отношением Альбуса. Ее дети просто шалили, а этот Поттер мало того, что зверски избил их, так еще и наложил на ее любимчика Невилла сильнодействующее проклятие. Целебные зелья и магия мадам Помфри оказались бессильны, теперь остается только надеяться на способности профессора Снейпа, весьма сведущего в темной магии. Если это темная магия. Дамблдор вздохнул и сел в кресло. Такой замечательный отдых и такой напряженный первый день нового учебного года. Да, он знает о дискриминации и о том, что Минерва слишком многое спускает своим ученикам. Обычная драка, заканчивающаяся синяками и ссадинами — это одно. Но подобное проклятие можно вполне расценить как попытку предумышленного убийства, а это очень серьезно, и старый директор не может смотреть на такое сквозь пальцы, если хочет сохранить свое кресло. «Хм, а Поттер неплох, — задумался старик. — Я тренировал Лонгботтома с детства, проводил ритуалы и укреплял его зельями, Невилл стал на голову сильнее своих сверстников и даже некоторых взрослых волшебников, но лорд Гарри Поттер победил его, не напрягаясь. Может, он и слабее Лонгботтома как маг, но своей силой управляет воистину мастерски. Но я знаю всех серьезных дуэлянтов в Британии и Западной Европе, и они не приложили к этому руки. Кто же его обучал? Бальтазар? Вполне вероятно, его опекун очень силен. Тем не менее, Гарри впечатляет — у мальчика исключительно высокий природный потенциал. Возможно, он даже равен мне». Директор подошел к камину, пошевелил кочергой поленья и уселся в кресло-качалку, вытягивая ноги к огню и расслабляясь. «Быть может, у меня еще получится сделать из Гарри Поттера Героя, — думал Дамблдор. — Нужно проработать эту версию, Лонгботтом ненадежен в плане своей нестабильности, такими темпами усиления, насилующими его душу, к двадцати пяти годам мальчик станет сквибом, а еще через год — умрет. Поэтому он должен был умереть в финальном бою против зла, став Героем, но если Герой будет жить — так будет гораздо лучше. Но как мне склонить тебя на свою сторону, Гарри Поттер?» Альбус вздохнул, укрыл колени пледом и, казалось, задремал, но на самом деле погрузился в размышления.