История одного вампира v 2.0

Мадам Помфри устало вздохнула. На ее памяти еще никогда не было настолько насыщенного первого учебного дня. Как только женщина упорядочила карточки новых студентов, к ней тут же поступили два слизеринца, лорд Поттер и мисс Винтер. У одного — открытый перелом руки, у второй — состояние крайнего испуга и ушибы. Но это были еще цветочки, с которыми дети справились сами, ягодки пошли вечером. Вон, одна из ягодок, лежит с перебинтованным лицом, виден лишь левый глаз. Раздробленный нос, сложный перелом нижней челюсти, перелом верхней челюсти справа, потеря крови, сотрясение мозга — и это только то, что было видно сразу. Ситуация со второй «ягодкой» гораздо хуже, медсестра просто не знает, какое проклятие вызывает настолько мощный слабительный эффект до двенадцати раз в час и при этом не поддается ни лечению зельями, ни обнаружению диагностическими заклинаниями. Сегодня утром обещал зайти профессор Снейп, днем он был сильно занят какими-то своими проблемами, и вытащить его из лаборатории не представлялось возможным. Вскоре в дверь постучали. Этот стук в дверь мадам Помфри запомнила накрепко и поспешила к двери. — Проходите, директор. В дверь, пригнувшись, вошел профессор Дамблдор, а вслед за ним — декан Гриффиндора профессор МакГонагалл. — Вот, видите! — воскликнула Минерва, указав на перебинтованного до неузнаваемости Симуса Финнигана и на опутанного трубками Невилла Лонгботтома.— Вот что сделал ваш Поттер! — Вижу, вижу, нет нужды так кричать, Минерва, — Дамблдор подошел к бессознательному Симусу, поцокал языком и перенес внимание на Лонгботтома, делая пассы палочкой.— Хм-м-м… интересно. Это определенно не темное проклятие, если бы я не знал, что искать нужно именно проклятие — я бы даже не заметил следов вмешательства, но они есть. Любопытно, очень любопытно. Минерва, вызови сюда мистера Поттера и остальных участников вчерашнего… происшествия. — Вы можете что-нибудь сделать? — с надеждой спросила мадам Помфри под аккомпанемент громкого пука. Дамблдор спешно отстранился, спасаясь от ядреной газовой атаки, и невозмутимо произнес: — Вмешательство крайне мало, если такие заклинания не спадают сами, их должен снять создатель или тот, кто знает контрзаклятие. Я не раз встречал такие мелкие и неприятные заклятия, но с этим впервые имею дело. «Признаться, я восхищен, лорд Поттер. В такой ситуации, обладая такими талантами и способностями ограничиться мелким, но неприятным и достаточно опасным проклятием — похвальная выдержка, — Дамблдор бросил взгляд на своего бессознательного протеже.— Я вложил в тебя столько трудов, Невилл Лонгботтом, жаль, нет ритуала, прибавляющего ум. Ты слишком глуп, раз задираешься со всеми подряд, придется мне ужесточить контроль». Десять минут спустя, за которые директор успел понаблюдать спонтанную активацию проклятия, появилась декан Гриффиндора вместе с процессией студентов… и, мягко скажем, недовольным деканом Слизерина. Нет, даже мягко сказать так было нельзя. Если уж мягко — Снейп был в бешенстве, если реально — зол, как сто тысяч чертей. Будучи в прошлом Пожирателем Смерти из внутреннего круга, Северус обладал и силой, и связями, так что миф о том, что на нем ездят аристократы — не более чем миф. Кто еще на ком ездит — компромата у зельевара полно. Отягощенный грехами молодости, профессор находил утешение в том, чтобы помогать детям, и терпеть не мог, когда на его подопечных посягают — за что очень часто получает благодарности от их родителей, которые помогают ему производить разнообразные исследования и содержать в Хогвартсе очень приличный кружок зельеварения. Гораздо более приличный, чем может позволить Дамблдор. — Вызывали, директор? — абсолютно спокойно, без малейших признаков волнения, спросил лорд Поттер. Дамблдор прищурил голубые глаза, рассматривая мальчика — немногие взрослые способны вести себя так спокойно рядом с ним, лишь хорошо знающие его люди или те, кто достаточно силен и наделен властью. Даже его спутница, и та невольно оробела и вцепилась в ладонь Гарольда, инстинктивно прячась у него за плечом. «Мальчик далеко пойдет, восхитительная выдержка», — одобрил директор. Вслед за ними шла процессия гриффиндорцев. Рон Уизли шел первым и демонстрировал шикарный фингал под правым глазом и сразу под фонарем — внушительных размеров компресс, прикрепленный пластырем на опухшей челюсти. За ним, опасаясь лишний раз вздохнуть, семенил Захария Смит, прижав руки к туловищу. Расстегнутый воротник рубашки являл миру несколько слоев бинтов. Дин Томас выглядел чуть лучше него, но было видно, что мальчика неплохо контузило накануне, причем эффект головокружения еще не прошел. После Смита шла мисс Грейнджер, опустив глаза и испуганно поглядывая из-под неаккуратной прически. Замыкал шествие профессор Северус Снейп. Мантия развевалась за зельеваром, черные глаза метали молнии, а уплотнившаяся аура не сулила ничего хорошего. — Северус, я ждала вас еще вчера, — укоризненно начала мадам Помфри, но зельевар бросил на нее такой взгляд, что медсестра осеклась и замолчала, мгновенно вспоминая то, что перед ней — квалифицированный боевой маг и знаток темных искусств, переживший немало передряг. — Так, значит, это они едва не довели мою подопечную до нервного срыва, — тихо и очень пугающе произнес декан Слизерина.— Минус пятьдесят баллов с каждого из вас и отработки до конца семестра… — Отклоняется! — возмутилась профессор МакГонагалл.— Прежде чем бросаться наказаниями, потрудитесь разобраться, в чем дело! — Я уже опросил свидетелей и побеседовал с профессором Хуч, картина более чем ясная, — черные глаза сверкнули.— Ваши любимые ученики заколдовали метлу моей подопечной одним неприятным темным проклятием. Мисс Винтер крупно повезло, что у этих сопляков… — Северус! — возмутилась Минерва. — … не хватило сил на полноценное проклятие, — невозмутимо продолжил зельевар.— В противном случае мисс Винтер с ее страхом высоты пришлось бы соскребать с ближайшей поверхности. Я не оправдываю лорда Поттера, он еще получит свое наказание, но и не считаю его виновником. Да, у них была стычка, но это не повод разбрасываться смертельно опасной магией! Я отменяю свое наказание. Директор, я считаю, что всех, кто в этом замешан, нужно исключить. — Но он изувечил моих подопечных! — продолжила клокотать профессор МакГонагалл.— Он… — Он избил голыми руками троих ваших учеников, которые воспользовались магией, — отчеканил Снейп.— Не следует ли из этого то, что ваши обожаемые ученики — неспособные постоять за себя пустомели? Он, в отличие от них, нарушил лишь два правила, за которые последует наказание. Лорд Поттер, за четыре драки я штрафую Слизерин на пятьдесят баллов. За применение магии к сокурснику я штрафую Слизерин на десять баллов. — Есть минус шестьдесят баллов, — не особенно расстроился Гарольд. — Профессор МакГонагалл, пока я буду осматривать мистера Лонгботтома, потрудитесь по достоинству наказать своих студентов, — профессор зельеварения выдохнул.— Если не накажете вы — накажу я, или оставлю дело лорду Поттеру. Напомню вам, что с момента принятия титула Главы Рода он состоит в Совете Попечителей. Лорд Поттер, надеюсь, вы понимаете, что сохранить это происшествие в стенах школы в интересах всех нас. — Прекрасно понимаю, — отозвался Гарольд, глядя на то, как профессор зельеварения запускает неизвестные ему диагностические заклятия.— А что вы делаете? — Позже спросите, а сейчас не мешайте. Северус вернулся к обследованию, и как раз в этот момент проклятие снова активировалось. Глаза зельевара загорелись, даже несмотря на крайне малоаппетитные проявления. — Что ж…— МакГонагалл выдохнула, поправила очки и медленно произнесла.— Мистер Уизли, за нападение на сокурсницу минус десять баллов. Мисс Грейнджер, минус пять баллов за соучастие. Мистер Томас, мистер Финниган, мистер Лонгботтом — минус двадцать баллов с каждого за драку. — Мне кажется, или я ослышался? — Снейп отошел от Лонгботтома.— Я же сказал, профессор МакГонагалл, наказать, а не слегка потрепать. Мистер Уизли, за наложение запрещенного проклятия минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, отработки до конца семестра и испытательный срок месяц. Хоть одно телодвижение в сторону нарушения устава Хогвартса — и вы вылетите отсюда пробкой, а потом еще и пойдете под суд. Мисс Грейнджер — минус двадцать баллов за соучастие. Мистер Томас, мистер Финниган — минус пятьдесят баллов Гриффиндору и три месяца отработок за соучастие и нападение на моего студента. Мистер Лонгботтом — за организацию всего этого безобразия минус сто баллов Гриффиндору и отработки до конца семестра. Профессор МакГонагалл, потрудитесь, чтобы наказание дошло до тех, кто сейчас без сознания. Лорд Поттер, я уже собрал воспоминания и отправил вашему отцу. — Что вы сделали? — опешил мальчик и побледнел.— О, нет… Если отца разозлить — остановить его могут только Вильгельм, Сара и прямое попадание межконтинентальной баллистической ракеты, и то ненадолго. — А что такое? — удивился Северус — его озадачила реакция юного Лорда, которого, казалось, уже в этом возрасте нельзя было ничем пронять.— Я счел, что лорд Бальтазар должен знать… — И правильно сделали, — произнес за спинами преподавателей глубокий голос, полный холода. Глаз Поттера дернулся, Лиз испуганно пискнула и спряталась за хозяином, напуганная мрачным выражением лица и жуткой аурой Бальтазара. — Как вы здесь оказались? — поразился Дамблдор. — Ваша защита ни к черту, — отмахнулся мужчина и подошел к сыну.— Всего два дня, Гарольд, и что же? На твоего вассала напали, а я узнаю об этом от декана! Как это понимать? — Ну-у-у, я хотел сам разобраться…— стушевался мальчик и опустил взгляд. — Вижу, как ты разобрался, — серые глаза мужчины сверкнули, обведя взглядом пострадавших.— Сломанные ребра, контузия, переломы нижней челюсти и костей лицевого черепа, перелом нижней челюсти, твое засранское проклятие… только и всего? Ты это называешь «разобрался»? — П-пожалуйста, мастер Бальтазар, — Элизабет вышла вперед и опустилась на одно колено, склоняя голову.— Простите, мастер Бальтазар, это я умоляла милорда никого не калечить, это моя вина, это я… — Молчать, Винтер, я тебя не спрашивал. Прочь. И не смей больше склоняться перед кем-либо кроме твоего лорда и сюзерена. — Не гони ее, — тихо произнес Гарольд.— Лиз, вставай. А что ты хотел здесь увидеть, отец? Проломленные черепа и оторванные конечности? Пять кучек пепла? Кровавую бойню? — Все, достаточно, сын, — Бальтазар немного успокоился и от души понадеялся, что Вильгельм и Айсберг удержат Сару, которая каким-то образом перехватила воспоминания Снейпа и порывалась отправиться сюда с целью прикончить всех тех, кто посягнул на Элизабет и ее сына. — Ты сдержался, я этим доволен. Ты наказал их за то, что они сделали, я этим доволен. Ты способен защищать своих вассалов, так что ты готов. Лишь двое поняли, что сказал отец Гарольда — это сам Гарри и Лиз. Мальчик не сдержал улыбки, глаза Элизабет просто засияли счастьем. — А теперь я займусь вами, — лорд Бальтазар подошел к сжавшимся в комочки детям.— И кто же из вас, недомерки, посмел направить палочку на вассала моего сына? Томас и Смит немедленно подались в стороны от Уизли, который натурально позеленел и едва не обмочился от жуткого взгляда. — Он действовал по указке этого куска мяса, — Гарольд положил отцу руку на плечо, для чего потребовалось подойти почти вплотную, и указал на Лонгботтома.— Вот я его и проклял. Оставь их мне. — Хм-м-м-м…— прищурился мужчина, не сводя взгляда со скулящего от ужаса рыжика.— Ладно, сын. Вижу, мое вмешательство не требуется, но все равно спасибо, мистер Снейп, простите, профессор Снейп. Мне стоило убедиться, что у моего любимого сына все в порядке даже несмотря на наличие у него штопора в одном месте. «Свяжешься со мной вечером, я передам тебе ритуалы обращения и привязки», — обратился Бальтазар к сыну по ментальной связи. «Да, отец». «И не смей его расколдовывать, зельевар уже знает, как постепенно снять проклятие. Закрепи воспитательный эффект. Если и после этого продолжит буянить — разрешаю делать с ним все, что угодно, я прикрою. Я не желаю, чтобы моего сына, Лорда и будущего Короля Ночи, гнобил какой-то кусок дерьма». «Да, отец». «Вот и славно. Удачи, — Лорд переключился на девочку, обрывая связь с сыном.— Элизабет». «Д-да?» — невольно испугалась девочка. «Присмотри за моим сыном». — Провожать не нужно, — бросил через плечо Бальтазар и быстрым шагом покинул больничное крыло. Стоило ему уйти, как Дамблдор вздохнул спокойнее, мадам Помфри перестала держаться за сердце, а МакГонагалл снова обрела дар речи. — Да, — усмехнулся Снейп.— Бальтазар — он такой. Лорд Поттер, вы можете снять свое проклятие? — Нет, — не моргнув глазом, соврал Гарольд.— Я еще не умею создавать контрзаклятия, и конструированием в последний раз занимался полтора года назад. А раскрывать вам свои тайны, пусть и такие маленькие, я не намерен. Лонгботтом подбил своего дружка проклясть Элизабет, так что пусть отдувается. Северус хотел было заметить, что это ему придется отдуваться с изготовлением достаточно сложных зелий, но вовремя прикусил язык. Тем более, что Бальтазар уже прямо ему сказал, что c материалами, инструментами и ингредиентами проблем не будет, а за неудобства, причиненные его непутевым сыном, Снейпу причитается небольшая премия в размере особняка в Шотландии. — Мистер Поттер, немедленно его расколдуйте! — приказала профессор МакГонагалл. — Директор Дамблдор, мы можем идти? — обратилась Элизабет к задумавшемуся старику.— Раз уж все решилось, не хотелось бы пропускать занятие. — Да-да, конечно, — рассеянно ответил Альбус. Стоило ему это сказать, как Поттер и Винтер тут же покинули больничное крыло, а вслед за ними ушли и остальные студенты. — Но Альбус! — возмутилась Минерва.— Зачем вы их отпустили? Невилл страдает, нужно, чтобы Поттер его расколдовал! — Я не могу заставить его силой, — подумав, ответил директор.— Мальчик имеет полное право не разглашать нам созданное им заклинание, и здесь ничего не поделать. Доверься профессору Снейпу, он свое дело знает. Декан Гриффиндора возмущенно вздохнула и, не говоря ни слова, выбежала из больничного крыла. — Что скажешь, Северус? — Заклинание, наложенное Поттером, нарушает работу организма, если точнее — сокращения кишечника. То есть, в определенные моменты это заклинание создает импульс, который вызывает непроизвольную и неостановимую дефекацию, впрочем, вы сами видели. — И что делать? — Если разобраться, то это заклинание настолько маленькое, что питается той магией, которая растворена в воздухе. Мне не по нраву то, что ваш протеже так обращается с моим студентом, — глаза мужчины похолодели.— Еще одна такая выходка, профессор Дамблдор — и я ничего не стану делать. — Станешь, Северус, — вздохнул директор.— Станешь, как миленький. Если, конечно, не хочешь в Азкабан. И ты сделаешь все возможное, чтобы помочь мистеру Лонгботтому. Зубы декана Слизерина отчетливо скрипнули, в черных глазах сверкнула молния, но профессор Снейп сдержался, в очередной раз осознавая, что сидит на крючке у Дамблдора очень крепко. Директора защищают связи, авторитет, любовь народа и огромная волшебная сила, а у него нет ничего. И снова заныла левая рука, там, где на бледной коже все еще выделяется Темная Метка, корень всех его бед. — Сколько времени займет выздоровление? — От месяца до двух, точнее сказать невозможно. Когда я подберу зелье — он сможет вернуться в классы. Я не смогу полностью убрать симптомы, но могу их ослабить и снизить частоту. А это в свою очередь будет постепенно снижать частоту и силу активаций. Не будь мистер Лонгботтом… изменен, я бы сказал, что уже через месяц его аура сама устранила бы ослабленный дефект. А так, возможно, придется ему помочь. — Сделай все возможное, Северус. — И, вот еще, директор. В ваших интересах сделать так, чтобы мистер Лонгботтом поменьше задирал моих студентов. Кто знает, какое проклятие изобретет лорд Поттер для следующего… случая, — ухмыльнулся зельевар и, не удержавшись, добавил: — К счастью, он не сидит у вас на крючке, и ему вы ничего не сделаете. *** На заклинаниях гриффиндорцы сидели тише воды, ниже травы, и на постоянные подколки змеиного факультета не отвечали, лишь морщились и отводили глаза. Профессор Филиус Флитвик, декан Рейвенкло, сделал несколько замечаний. Класс успокоился достаточно быстро, не без помощи лорда Поттера, приструнившего Малфоя, и профессор начал читать лекцию. Даже несмотря на то, что лекция была рассчитана на тех, кто впервые взял в руки палочку, Гарольду она понравилась тем, как умело преподаватель мотивирует своих учеников и каким легким и доступным языком к ним обращается, не то что МакГонагалл, чья речь является сухой и чисто научной, воспринимать которую без подготовки достаточно трудно. По словам декана Рейвенкло, применение заклинания никогда не ограничивается одной областью. Будучи в десятке лучших дуэлянтов Европы, причем отнюдь не в конце, профессор мог привести множество веселых или поучительных примеров использования того или иного заклятия, утверждая, что область применения того же простейшего заклинания Акцио ограничивается исключительно воображением. После окончания лекции учащиеся приступили к практике. Практика состояла в том, чтобы усилием воли зажигать на кончике палочки крошечный огонек и поддерживать его как можно дольше. Как Гарольд и ожидал, Флитвик сначала дал классу упражнения на развитие способности управлять своей магической силой, простенькие, но достаточно эффективные — мальчик делал такие в шесть лет после того, как у него закончилось формирование ядра. Однако, на взгляд мальчика, это — достаточно грубое упущение системы образования, подстраиваться под слабейших. Да, таким образом выплывут все, но те, кто мог стать лучше, в большинстве своем обленятся и перестанут к чему-то стремиться. «Вот почему все говорят, что выпускники Хогвартса — посредственности. А какими еще быть, если вместо того, чтобы слабые тянулись за сильными, сильных вынуждают плестись вместе со слабыми?» — пришел к выводу мальчик, но решил держать свое мнение при себе. Вот отсюда, с первого курса Хогвартса, единственной магической школы в Британии, и начинается вырождение местных волшебников. Убедившись, что с заданием справились все, профессор Флитвик дал еще несколько базовых упражнений для развития контроля и велел отрабатывать их до конца занятия. Те, кто справился, освобождались от письменного домашнего задания, ну, а тем, кто не справился, нужно было отработать навыки до следующего занятия и сделать письменное задание, а после занятия декан Рейвенкло оставил особо отличившихся — тех, кто справился с заданием с первого раза. Гермиону задело то, что почти все слизеринцы с легкостью справились с этим заданием, которое потребовало у нее кропотливых усилий, а из ее одноклассников со всем справилась только Парватти Патил, и то разобралась лишь к самому концу занятия. Поттер, Винтер, Малфой, Гринграсс, Нотт, Забини, Паркинсон — больше половины слизеринцев справились с заданиями с первого раза, причем с такой легкостью, что девочка едва не расплакалась от обиды — как это у них все так хорошо получается? — Я очень рад, что в этом году столько одаренных юных волшебников, — весело пропищал полугоблин.— Всем вам за сегодняшний урок я поставил «Превосходно», кроме того, я хочу предложить вам факультативные занятия по моему предмету, если кому-то интересно. — Мне это не интересно, — тут же заявил Драко и, не спрашивая разрешения, покинул класс. Забини и Паркинсон ушли вместе с ним, не желая отрываться от своего вожака. Гермиона отметила, что уже на второй день среди слизеринцев-первокурсников присутствует явный раскол. Меньшая часть собралась вокруг Поттера, большая — вокруг Малфоя. Тем не менее, если Малфой был наглым и заносчивым аристократом, брал авторитетом и деньгами своего отца, то Гарольд брал только тем, что принадлежало ему одному — острым языком, харизмой и собственными навыками. — Мисс Грейнджер, вы меня слушаете? — в голосе Флитвика проскользнуло недовольство. — Простите, профессор, — тут же покаялась девочка.— Я просто задумалась… — Я могу чем-то помочь? — Нет, профессор. — Тогда слушайте внимательно. Я вижу, что ваши способности уже сейчас на голову выше, чем у ваших одноклассников, поэтому я предлагаю вам посещать занятия вместе с более старшими курсами. Вас это интересует? — Да, — ответил Поттер. — Меня тоже, профессор, — кивнула Винтер. — И я, — присоединилась к ним Гринграсс. — Я тоже с вами, — подумав, решил Нотт. — Я тоже хочу заниматься, профессор Флитвик, — Гермиона не хотела уступать первенство слизеринцам, к тому же, ей понравился предмет. — Замечательно, просто замечательно! — хлопнул в ладоши маленький профессор.— Тогда предлагаю нам встретиться, скажем, в субботу в одиннадцать часов в этом классе и проверить ваши способности. Помимо посещений занятий я с удовольствием составлю для каждого из вас индивидуальный курс обучения моему предмету. Кроме того, все желающие, могут вступить в Дуэльный Клуб, который курируется мною. Но только после того, как я буду уверен в том, что вы хорошо владеете Дуэльным Кодексом и техникой безопасности. Есть желающие? Гарольд поднял руку, и вместе с ним подняла руку Элизабет. Нотт промедлил буквально четверть секунды. — Просто великолепно! — обрадовался декан Рейвенкло.— Я так рад видеть в вас рвение и желание. Что бы там ни пропагандировало Министерство, но вы обязаны уметь постоять за себя. — Я тоже хочу вступить в Дуэльный Клуб, — подумав, подняла руку Дафна.— Чего уставились? Девушка должна уметь отстоять свою честь. — Тогда и я тоже вступлю! — вскинулась Гермиона.— Я… — Для участия в дуэлях мало заклинаний, — заметил Поттер.— Хорошая физическая подготовка, быстрый аналитический ум, достаточная подкованность в тактике и стратегии, высокие рефлексы и скорость реакции — без них не обойтись, Гермиона Грейнджер. Ничем из этого ты не можешь похвастать, в то время как нас готовили с раннего детства. Меня, Дафну и Теодора — как наследников, а Элизабет — как моего телохранителя. Если ты хочешь — я могу заняться твоей подготовкой, но это очень тяжело. — Неужели вы передадите кому-то секреты Охотников? — удивился профессор. — Охотников? — теперь настал черед удивляться Дафне и Тео — Какие охотники? — изумилась Гермиона. Гарольд посмотрел на декана, на одноклассников и вздохнул. Он понимает удивление товарищей по дому, Охотники берутся за дело только после неудач авроров, которые в нынешнее время способны разве что карманников ловить по подворотням, а не сражаться с тварями, потому почти всегда Аврорат пролетает, хотя это широким массам неизвестно. И чем кровавее тварь отфутболивает авроров — тем выше за нее награда. В любом случае, мораль такова. Охотники подготовлены куда как лучше, чем авроры (еще бы, 25 лет адской подготовки перед первым делом за редким исключением), и почти всегда намного сильнее последних. Не удивительно, что Дафна и Теодор так удивлены принадлежностью Гарольда к Охотникам, на что намекнул Флитвик. — Нет никаких особенных секретов в подготовке, профессор, — решил сказать Гарольд для того, чтобы хоть что-то сказать.— Усердие и отточенный веками курс подготовки с ориентацией на современные достижения науки — вот залог успеха. Конечно, в процессе происходят индивидуальные корректировки, но они в основном касаются частоты и интенсивности. Но я сразу тебя предупреждаю, Грейнджер, это просто убийственный курс тренировок. Иногда в буквальном смысле. Гриффиндорка не очень-то и хотела, чтобы Поттер ее обучал. Даже не так — совсем не хотела, находя подобное унизительным. Чтобы ей, лучшей ученице ее школы, кто-то помогал? Да никогда! — Кстати, профессор Флитвик, — вспомнил мальчик, — а здесь есть клуб фехтования или что-то в этом роде? — Понимаете, лорд Поттер, в последние годы фехтование уходит в прошлое и сохраняется скорее как традиция, а не как способ самозащиты, поэтому такого клуба нет. Но если вы хотите, я могу запустить для вас старых фантомов, они полностью рабочие. — Буду благодарен, профессор. — Тогда не смею больше вас задерживать, — весело пропищал очень довольный профессор заклинаний. Юный Лорд коротко поклонился Флитвику и первым покинул кабинет, вслед за ним потянулись Лиз, Дафна, Тео и Грейнджер. — Поттер, можно спросить? — Дафна придержала мальчика за локоть, отставая от Нотта и Гермионы. Теодор хмыкнул, бросил на парочку красноречивый взгляд и поторопил Грейнджер, мотивируя это тем, что они опоздают на урок к декану. Мотивация сработала, и Гринграсс получила возможность слегка допросить юного Лорда. «Элизабет, ступай с ними». «Но…» — девочка жалобно взглянула на хозяина, не понимая, почему он ее прогоняет. «Просто побудь с ними, я скоро вернусь. Дафна хочет поговорить с глазу на глаз — почему бы не дать ей такую возможность?» «Я буду поблизости». «Нет, иди со всеми». «Как прикажете…» Дафна убедилась, что рядом никого нет, и взглянула на Поттера, немного обескураженная насмешкой в его глазах. — И что же в моей скромной персоне заинтересовало мисс Гринграсс настолько, что она потеряла терпение и решила устроить допрос с пристрастием, не дожидаясь перерыва между занятиями? — изумрудные глаза смеялись, и в них прыгала веселая искорка. — Я…— Дафна быстро огляделась.— Я хотела поговорить наедине, без этой твоей служанки… — Я ей всецело доверяю. Ладно, спрашивай. — Ты говоришь, что начал пользоваться магией в шесть с половиной лет, но ведь если посчитать, то опекун забрал тебя примерно в пять или неполных пять лет. Куда делись полтора года? — Хроническая голодовка, регулярные побои и связанные с ними многочисленные внутренние повреждения, тяжелая психологическая травма — все это требовало длительного и упорного лечения, — с убийственным спокойствием произнес Гарольд.— Это можно было вылечить магией за считанные недели, но если ты видишь ауры и если ты взглянешь на Лонгботтома — поймешь, почему мой отец принял решение лечить меня исключительно моими силами, добавляя лишь слабенькие стимуляторы роста, потому что по их словам я был тем еще дистрофиком. К шести годам я выздоровел, к шести с половиной развилось мое ядро, и я получил возможность применять магию без риска остаться сквибом. Мальчик умолчал лишь о том, что был на грани смерти, и что Бальтазар и Сара держали его при себе, по сути, в изоляции, обучая хоть как-то сдерживать жажду. Равно как и о том, что за пять лет его жажда так и не поддалась полному контролю. Дафна почувствовала себя неловко и испытала прилив стыда от того, что сделала. Она даже не догадывалась, что в жизни Национального Героя могут быть такие эпизоды и была в ужасе от того, что с ребенком могут так обращаться, чтобы потребовался целый год на лечение. — Пойдем на занятие, не то опоздаем.