История одного вампира v 2.0

*Утро следующего дня, Малфой-мэнор, половина десятого утра* Сиятельный лорд Люциус Абракас Малфой метался по кабинету уже с семи утра, ожидая хоть какой-то весточки от нанятых им убийц. Вестей не было совсем, хотя они должны были отчитаться сразу же. С каждой секундой крепла мысль о том, что Поттер раскрыл покушение или как минимум отбился от убийц, и вместе с этой мыслью рос страх. Страх того, что Поттер узнал, кто за этим стоит, и что Люциуса уже поджидают убийцы Бальтазара. Лорд Малфой лишь сейчас понял, какую ужасающую глупость он совершил, глупость, от которой хотелось выть и грызть зубами стены. Желая спасти свой Род и сына, он подвел их всех под гарантированное уничтожение — когда стояла очередь за милосердием, Бальтазар выбивал дополнительную порцию жесткости. Стук клюва в окно заставил мужчину крупно содрогнуться (как заяц на электрическом стуле) и выхватить палочку, но это была всего лишь сова, хорошо знакомая большая полярная сова, от вида которой сиятельного лорда бросило в холодный пот. Палочка дрожала в руке, открыть окно получилось лишь с четвертой попытки. Хедвиг, или как там звали эту сову, влетела в кабинет и требовательно протянула лапку с посланием. Малфой взял нож для бумаг и аккуратно перерезал нить, беря в руки даже не послание — записку из нескольких слов. «Завтра в одиннадцать в ресторане „Гранд Холл“, вип-комната», — гласило лаконичное послание. Люциус не стал писать ответ, его собеседник подразумевал то, что отказ не принимается. Остается глубоко вздохнуть, опрокинуть пару бутылочек огневиски для храбрости и задуматься над тем, чем же можно подкупить Поттера. На трезвую голову не получалось, может, алкоголь поможет? *Хогвартс, половина третьего дня* В библиотеке было почти пусто. Вот-вот начнется весна, прошло почти два месяца второго семестра, а студенты все так же ленятся что-либо делать, и лишь редкие ботаники или неудачники, которых заставили делать рефераты, нарушали тишину этой святой святых знаний. Мадам Пинс еще с первого семестра закрывала глаза на прогулки Гарри по запретной секции, позволяя ему искать то, что ему нужно. Немного детского обаяния, немного дипломатии и совсем чуть-чуть эмпатии и ментальной магии — и вот, юному Поттеру открыта дверь в запретную секцию. Да, библиотека не особенно впечатляла и, чего уж там, многих действительно интересных трудов здесь не было по причине редкости, дороговизны и запрещенности, но лучше что-то, чем заказывать книгу ради пары абзацев. К тому же, и здесь были свои жемчужины. Гарри взял с собой том по ритуалистике и вернулся под любимый фикус. Как оказалось, ритуалистика в классической магии и магии крови практически идентичны, по сути, отличается лишь способ нанесения рун, ну и то, что маги крови, особенно вампиры, шагнули в ритуалах далеко вперед. А вот фундаментальные вопросы совершенно одинаковы, и разбирать суть какого-то ритуала можно с помощью учебников классических магов. Впрочем, сегодня он больше коротал время, нежели занимался важным делом. И не зря: спустя полчаса усердных трудов к нему подошли близнецы Уизли. — Вы пришли, — Гарри отложил в сторону том и указал на стулья напротив, приглашая сесть.– Что вы решили? Близнецы сели и слегка замялись. Поттер не торопил, вопрос все-таки деликатный и требует особого подхода. — По поводу нашей семьи… — Предлагаю вам пройти полный Ритуал Очищения и вступить в мой род, — предложил Гарри.– Такое предложение я делаю во второй раз. Уизли переглянулись. Они прекрасно знают, что такое полный Ритуал Очищения, и теперь их одолевают сомнения. Пройти очищение — разорвать все свои прошлые связи, принять в свои вены кровь Поттеров вместо крови Уизли… и избавиться от всех родовых проклятий, от клейма Предателей Крови, стать настоящими чистокровными, возможно — даже основать собственный Род, пусть и вассальный, пусть и побочную ветвь. Бальтазар одобрил все манипуляции Гарри с родом, дал втык за то, что мальчик слишком долго тянул с Боргином, мол, надо было сразу обломать и все-таки отсечь руку, и одобрил игру с Малфоями, прозрачно намекнув, что от Гринграссов проблем не будет. — Когда решитесь — тогда и приходите.– Гарри взялся за учебник.– Я не могу тратить свое время на то, чтобы смотреть за вашими терзаниями. — Если мы согласимся, — начал Фред.– Это значит, что мы потеряем семью? — С точки зрения магии — да. Не знаю насчет вашей матери, без обид, но она мне показалась не самой умной женщиной, но ваш отец вполне может одобрить такое, и старшие братья, я думаю, поймут вас. После Принятия я стану вашей семьей, вы получите поддержку рода Поттер, принесете мне пару клятв относительно тайн рода и еще кое-что по мелочи. Мой отец уже дал мне полное одобрение и понимание ситуации, а так же окажет мне любую поддержку. Насчет ваших учебных сейфов в случае согласия решает тоже он. — Почему? Ты же Глава Рода! — Я признал его своим опекуном, — пожал плечами Гарри. Близнецы переглянулись и хором выдали: — Можно, мы подумаем? — Нужно. Все тщательно взвесьте, решите, обговорите с родителями и братьями. — До встречи. Гарри кивнул в ответ и продолжил работать с ритуалом, отмечая интересующие его вещи в дневнике. Полчаса спустя он прекратил не сильно продуктивные попытки сосредоточиться и вернулся в свою комнату. Завтра тяжелый день, нужно подготовиться. По поводу Гермионы вопрос был не однозначным. С одной стороны, Обретенные традиционно вводятся в Род путем брака с первым наследником для усиления главной ветви Рода. С другой стороны, у рода Поттер нет никакого наследника, есть только глава, а жениться мальчику совсем не хочется. Поэтому, нужно немного скорректировать ритуал введения в Род, чтобы не возникло никаких эксцессов. Спустя примерно час работы Гарри разобрался с ритуалом, вернул книгу на место и направил свои стопы к директору. Можно провести ритуал и в Хогвартсе, но «Гринготтс» куда надежнее, тем более, гоблины хорошо знают все нюансы таких ритуалов, а убивать или хоть как-то вредить ему, приносящему банку неплохой доход, гоблины не станут. Пока сам их не спровоцирует. Вот Гарри и остановился у каменной горгульи, меньше всего желая оставаться наедине с директором, но освобождение на сутки вне территории Хогвартса, в которую входит и Хогсмид, может выдать лишь директор. Проблемы с Дамблдором мальчику совсем не нужны. Не с нынешними возможностями мальчика. — Проходи, мой мальчик! Чаю? Кофе? Лимонных долек? — Нет, спасибо, — вежливо отказался Гарри.– Я к вам по важному делу. — И по какому же? Полагаю, это касается мисс Грейнджер? «Как я и думал, он знает все, что происходит в стенах школы. Что ж, будем надеяться, что Великий Светлый Маг не разбирается в магии крови лучше Вильгельма и не сумел пробить защиту моих покоев». — Совершенно верно. Раз уж вы осведомлены, могу я у вас попросить освобождение на выходные с возможностью покинуть территорию Хогвартса? Сопровождающий заберет меня и мисс Грейнджер у ворот. — Хорошо, — согласился Дамблдор, заполнил нужную бумагу и протянул мальчику.– Как твои дела? Как учеба? — Неплохо, — ответил Гарри.– Предметы даются легко, трудностей не испытываю. Со сверстниками отношения складываются хорошо. Дамблдор еще с полчаса мурыжил мальчика разными отвлеченными темами, пытаясь пробиться сквозь ментальный блок. Перед Хогвартсом отец упорядочил структуру врожденной защиты Гарри так, чтобы она выглядела как установленная кем-то извне. Сейчас директора мало интересовали мысли и намерения юного Лорда, он лишь присматривался к мальчику и пытался вызвать в нем доверие. Жаль, что безуспешно. Да, первые эшелоны защиты он сметал, но когда добирался до неизвестной ранее — все было тщетно. Защита позволяла пробивать себя, но за ней не оказалось ничего, и директору известен этот феномен. Защита уровня Магистра, окутывающая разум не снаружи, а изнутри. Ее нельзя пробить, но можно снять, хотя и очень трудно. После визита к директору Гарри сразу прошел к гостиной Гриффиндора. Портрет Полной Дамы несказанно удивился, увидев перед собой слизеринца. — Что вы здесь забыли? Ваша гостиная в подземельях. Гарри приподнял бровь. Почему именно гриффиндорский страж — единственный из портретов, который может гнать волну на студентов? Остальные вполне себе адекватные: знаешь пароль — добро пожаловать, не знаешь — ничего не попишешь. — Мне нужно пройти, — проговорил мальчик.– Откройте, пожалуйста, проход. — Без пароля я не могу вас впустить, молодой человек. Тем более, вы слизеринец, а вам… что вы делаете? Гарри вздохнул, извлекая палочку. Он мог бы с легкостью пройти с помощью магии крови, тем более что стандартный блок, натянутый на замок для него значит ровно ничего. Снейп, правда, постарался и защитил гостиную своего факультета как следует, там пришлось бы взламывать. Но светиться с магией крови ни там, ни здесь категорически не рекомендуется, поэтому придется прорываться, используя обычные средства. — Эй, ты что здесь делаешь? — возмутился еще кто-то. Гарри обернулся и увидел старосту Гриффиндора, высокомерного и амбициозного Уизли номер три. — Персиваль Уизли, — Поттер смерил его взглядом, от которого рыжий почувствовал себя планктоном.– Обратитесь по форме. — Применение магии в коридоре! — прогрохотал Уизли — Гарри ошибся, этот кадр оказался слишком высокомерен.– Минус пять баллов Слизерину! — Отклоняется, — ответил Гарри.– Я не применял магии. Уизли побагровел и схватился за значок, пытаясь отправить посыл к часам Слизерина, но ничего не вышло. — Ты не лишишь меня баллов просто так, потому что я могу отклонить твое решение. А если кто-то не отклоняет– внимательнее нужно читать устав Хогвартса, — усмехнулся Поттер.– Я здесь для того, чтобы встретиться с мисс Грейнджер. — Что тебе от нее нужно, Поттер? — Как же ты меня достал, Уизли, — вздохнул юный Лорд.– Я вызываю тебя на дуэль за принижение моего достоинства как Лорда и Главы Рода, неподобающее обращение и клевету. Примешь вызов или откажешься? Вокруг Поттера засветилось ровное белое сияние и через секунду опало. Магия подтвердила правоту его вызова на дуэль. Обращаться напрямую к магии опасно, требуется очень четкая и правильная формулировка, иначе можно схлопотать неслабый откат. Но Гарри потратил три месяца, чтобы научиться правильно формулировать обращения к Магии, и научился. Уизли облизал пересохшие губы, понимая, насколько серьезно он влип. Если он примет вызов, ему предстоит столкнуться с противником, о котором по школе бродят очень неприятные слухи и который при этом третий номер в Дуэльном Клубе. Если Уизли победит, острые на язык слизеринцы тут же в красках распишут, что староста факультета Гриффиндор только и может, что сражаться с перваками. Если откажется, на него падет несмываемый позор, и придется ему забыть о блестящей карьере в Министерстве. А если проиграет… Уизли мотнул головой, стараясь даже не думать об этом, и ответил: — Принимаю вызов. Завтра в Большом Зале. — Об условиях договорятся наши секунданты, — отрезал Поттер.– Я, как оскорбленная сторона, имею право на выбор места и оружия. Свое решение я передам тебе в понедельник утром. Поттер повернулся к картине, поднимая палочку. — Колдовать нельзя, а пароля ты не знаешь, — уверенно заявил староста Гриффиндора.– Ты не пройдешь! — Посмотрим, — усмехнулся Гарри. Уизли схватился за значок, готовясь снять баллы, но Поттер не стал колдовать, а просто коснулся холста и, как бы случайно заслонив холст спиной, быстро начертил на нем пару рун. Портрет живого волшебника не может быть живым. Портрет мертвого — всего лишь призрак, прикрепленный к холсту специальной магией. — Проходите, молодой человек, — недовольно отозвалась Полная Дама.– В следующий раз потрудитесь выучить пароль. Поттер ухмыльнулся, победно взглянув на Уизли, и прошел в гостиную Гриффиндора. Шум и гам, царящие в общей гостиной красно-золотого факультета оказались слишком громкими и раздражающими. Да, слизеринцы тоже позволяли себе шумные посиделки, но не до такой же степени! При виде Поттера почти мгновенно повисла мертвая тишина, а мальчик кожей ощутил под сотню недружелюбных взглядов. Он лишь усмехнулся. Гриффиндорцы не стая, а лишь стадо. Прихлопни одного — остальные в ужасе разбегутся. Не то, что хаффлпаффцы. Мирные барсуки стоят друг за друга горой, попробуй тронь одного просто так — и проблем не оберешься. Когтевранцы одиночки, но они никогда и никуда не лезут, а слизеринцы считают, что лезть в чужую разборку себе дороже, хотя если дело касается факультета, молча дают отпор. — Как ты сюда прошел? — первой спросила Алисия Спиннет, нападающая сборной Гриффиндора. Как ни странно, но слизеринцы относятся к ней с уважением, и это взаимно — даже Маркус Флинт признает, что Алисия — одна из лучших охотниц. Причем как-то подозрительно меняется, когда это признает. — Уметь надо, — туманно отозвался Гарри.– Гермиона здесь? — Да, я здесь, — отозвалась Грейнджер из своего угла, обложившись там библиотечными томами.– Гарри, тут разные авторы дают противоречивые сведения! Я не понимаю, в чем дело… Поттер взглянул в тома и бегло пролистал парочку. Потом еще раз внимательно прочел фамилии авторов и вынес вердикт: — А чего ты хотела от трех разных школ? Суть передана верно, учись ее искать. Держи, твой пропуск из школы и обратно на выходные. Завтра отправимся в «Гринготтс», а потом можешь погостить у меня дома или навестить родителей. И чтобы в восемь утра была уже у ворот. — Хорошо, — согласилась Гермиона.– А… а что будет потом? — Расскажу тебе, если все пройдет хорошо, — ответил Гарри.– А теперь мне пора идти. И брось ты эти учебники, ложись спать! Завтра у тебя очень трудный день. — А у тебя еще труднее? — понимающе спросила девочка.– Я знаю, я прочитала все об этих ритуалах и… — А вот твоим товарищам по дому знать об этом явно не стоит, — заметил Гарри, а нехорошее выражение глаз вкупе с улыбкой начисто отбило желание Гермионы продолжать.– Это не их дело. — Эй, Поттер! Что ты здесь вообще забыл? — крикнул Шестой.– Вон отсюда, змеюка! Гарри криво усмехнулся — знающие его люди и вампиры предпочитали никогда не видеть эту усмешку, — и белая лайковая перчатка, припасенная в кармане как раз для таких случаев, сползла с изумленной физиономии младшего Уизли, оставив на щеке красный след: — Рональд Уизли, за оскорбление достоинства и неподобающее обращение я бросаю вам вызов. Об условиях договорятся наши секунданты, если ты, конечно, не струсишь. — Вызов? — ахнула Алисия.– Рон, не соглашайся! — И он опозорится до конца жизни, — встрял Вуд.– Лорд Поттер в своем праве, он не оставил Рону выбора. — Гарри, зачем ты это сделал? — потребовала ответа Гермиона. — Мне надоело учить вас, как обращаться к Главе Рода и Лорду перед Магией! — отрезал Поттер.– Может, если я на законных основаниях изувечу парочку недомерков, вы, наконец, запомнитие, как ко мне обращаться. — Гарри! — по лестнице сбежал Джордж.– Ты уже смотрел новые фейерверки? — Нет, а вы что, сделали? — Да, вот оцени, — Фред всунул в руки Гарри коробку из-под обуви, полную фейерверков. — Весь вечер вкалывали, — похвастался Джордж. — А потом скажи, сможешь пустить в производство? Мальчик покрутил пару фейерверков в руках. Похоже, что эти образцы уже полностью безопасны для пользователя. — Почему нет? Вполне можно. Решили что-нибудь насчет нашего дела? — Пока не знаем. Отец говорит, что это шанс для нас прожить нормальную жизнь и сделать карьеру, а мама раскричалась, сказала, что мы…– Джордж скривился так, будто у него разом заныли все зубы. — В общем, наговорила кучу неприятных вещей, — быстро сказал Гарри.– Ладно. Кстати, у меня тут дуэль с вашими братьями. Фред и Джордж недоуменно переглянулись. — Рон, ты что натворил? — выдохнул Джордж.– Ты хоть понимаешь, на кого ты наехал? — А Перси что? — А он меня просто достал, — зевнул Гарри.– Ходит весь такой заносчивый, смотрит на слизеринцев, как на грязь под туфлями. Оскорбление, клевета и неподобающее обращение– прекрасный шанс сбить с него спесь. — И что теперь? — Фред и Джордж снова переглянулись. — Расслабьтесь, на наше сотрудничество это не повлияет, — усмехнулся Гарри.– Надеюсь, к тому времени я буду называть вас братьями. — Надеемся, — серьезно ответили Фред и Джордж.– Гермиона, у тебя все хорошо? — Ну, ты и придурок, — выдохнул Фред, глядя на младшего брата.– Ты уже дал согласие? Рон покачал головой. — Может, отзовешь вызов? — с надеждой спросил Джордж. — Твоему младшему брату не помешает хорошая взбучка, — решил Гарри. — Что? Да я тебя по стенке размажу, змеюка! — взвыл Уизли и бросился с кулаками. Фред и Джордж тут же скрутили его и навешали душевных люлей, а Гарри под шумок выскользнул из гостиной и отправился в свою комнату. Завтра и вправду трудный день. * Гермиона сильно нервничала, косясь на часы. Гарри еще не появлялся, но и на часах еще без трех восемь. — Долго ждешь? — прозвучал голос за спиной. Гермиона подскочила от неожиданности. — Гарри! Не подкрадывайся так! — Ладно, — Гарри толкнул створки ворот. Мгновение– и перед ним появился Гил. Девочка невольно отшатнулась — мужчина был просто огромным, на две головы выше отца и раза в три шире в плечах, а мощные руки, казалось, были способны раздавить череп троллю. На самом деле, они были способны и на большее, Гилберт как-то на спор забил голыми руками великана до смерти без какой-либо магии усиления. — Как дела с Малфоем? — Все в полном порядке, — усмехнулся вампир и поклонился Гермионе.– Леди Гермиона? Мое имя Гилберт, я один из подчиненных лорда Поттера. Позволите? Вампир взял Гермиону и Гарри за руки и аппарировал на одну из аппарационных площадок «Гринготтса». Лорд Поттер тут же направился в ритуальный зал — Грипхук уже ждет его. В другое время Гермиона вряд ли оторвалась бы от великолепного зрелища внутреннего убранства банка, но сейчас она мало что видела перед собой. Похоже, она уже начала понимать, что ей предстоит. По-настоящему понимать и осознавать, что это будет именно с ней, что она все почувствует, что слова из книжек вдруг превратятся в реальность, страшную и болезненную… — Я волнуюсь, — прошептала Гермиона, не замечая, как ее пальцы тискают запястье мальчика. — Все будет в порядке, — улыбнулся Гарри. Грипхук встретил их у дверей ритуального зала и провел когтем по двери, открывая проход. — Я все уже подготовил, лорд Поттер. А вы готовы, мисс Грейнджер? Гермиона кивнула. — Тогда пойдемте за мной. Ритуальный зал представлял собой большое круглое помещение без окон с очень высоким потолком. Освещение составляли массивные канделябры, стены, пол и потолок были исчерчены большим количеством рунных кругов, в которых девочка не разбиралась совершенно, и лишь два круга сейчас слегка светились, видимо, только они здесь активны. — Встаньте в центр пентаграммы, — велел Грипхук.– Лорд Поттер, вам сюда. Гермиона на ватных ногах встала в центре большого рунного круга, в то время как Гарри занял место в малом кругу. — Сначала проведем Очищение, затем, не медля ни секунды — Принятие. Лорд Поттер коротко кивнул, оглядываясь на Грейнджер. Девочка нервничала и, похоже, очень хотела просто сбежать отсюда, но какая-то мысль заставляла ее мужественно держаться в кругу. — Приготовьтесь, мисс Грейнджер, будет очень неприятно. Гермионе казалось, что самым неприятным в ее жизни был именно вот этот мерзкий, предвкушающий оскал Грипхуна или как там его. А потом гоблин начал читать какое-то заклинание на неизвестном девочке языке, и ей стало совсем не до оскала. Казалось, что все ее тело медленно, но безболезненно перекручивают на мясорубке и лепят заново, что по жилам вместо крови разливается что-то мерзкое и холодное, отнимающее силы и приносящее такое отвращение, что к концу ритуала Гермиона очнулась на четвереньках и сильно удивилась, что ее не стошнило. Сильного головокружения она также не заметила, а вот невесть откуда взявшееся истощение немного пугало. — Теперь Принятие, — Грипхук довольно оскалился, но перехватил предупреждающий взгляд Гарри и быстро перешел к делу.– Лорд Гарри Джеймс Поттер, согласны ли вы принять в род Поттер Обретенную волшебницу Гермиону? — Я принимаю Обретенную волшебницу Гермиону в род Поттер, — ответил Гарри ритуальную фразу совершенно ровным голосом, хотя по жилам Поттера словно разливался расплавленный свинец, превращая все пространство в боль.– Я ввожу Гермиону в род Поттер, и пусть магия рода обеспечит ей поддержку и процветание. По праву Главы Рода я нарекаю Гермиону своей младшей сестрой, леди Гермионой Лилианой Поттер! Сказано! Девочка выгнулась дугой и пронзительно закричала. Ей показалось, что от сердца по венам разливается жидкое беспощадное пламя, выжигающее из ее тела нечто важное, а вслед за пламенем приходило нечто незнакомое, но также болезненное и неприятное. Девочка не слышала громких слов то на латыни, то на гоббледуке, но она очень отчетливо услышала одну фразу на странном, певучем языке, не похожем ни на один другой, и от этой фразы словно исходило дыхание вечности. Гермиона почему-то запомнила ее и остро ощутила, что этот язык куда старше современных человеческих языков, старше даже латыни, арамейского и древнеегипетского, уходит корнями вглубь тысячелетий, возможно, к древним вымершим цивилизациям… И боль прекратилась, осталось лишь странное ощущение магии, заполняющей каждую клеточку ее тела. Изменения продолжались, Гермиона это чувствовала, и какая-то часть ее сознания была уверена в том, что слова на неизвестном языке прогнали боль прочь. Было такое ощущение, словно она плавает в каком-то пространстве, состоящем из одной лишь энергии, но так продолжалось недолго. Когда к ней вернулась способность видеть, слышать и чувствовать свое тело, девочка оказалась на холодном каменном полу в центре догорающей пентаграммы, ее одежда и волосы насквозь промокли от пота, все тело дрожало и отказывало слушаться. Гермиона повернула лицо туда, где должен был быть Поттер, и лишь то, что она не могла шевельнуть и пальцем, удержало ее на месте. Вокруг бледного мальчика, устало сидящего на полу и едва дышащего, хлопотал Грипхук с какими-то флаконами. — Как себя чувствуешь? — услышала она обеспокоенный голос гоблина и отметила, что на нее этому карлику плевать. — Паршиво, — едва слышно ответил Гарри, одним движением отодвинул гоблина и поднялся на ноги, слегка покачнувшись. — Что это была за магия, которой ты воспользовался? — А ты поищи, полистай учебники, может, и найдешь чего, — ухмыльнулся мальчик, вытащил из-под мантии какой-то амулет и сильно сжал. Гермиона охнула: ей показалось, что она увидела разноцветное свечение из сегментов, плавно переходящих друг в друга, это свечение было переплетено множеством ярких пульсирующих нитей, напоминающих сосуды на картинке учебника анатомии, а в груди, рядом с сердцем, сиял сгусток мягкого красного света, и этот сгусток собирал в себя все эти нити. По этим нитям от амулета пошла волна свечения, восстанавливая некоторые разорванные и заставляя сгусток светиться так ярко, что Гермиона зажмурилась… и утратила эту картинку. — Мне показалось, или она использовала истинное зрение? — пытливо спросил мальчик у гоблина. Гермиона попыталась возмутиться, но не смогла вытолкнуть ни звука из онемевшего горла. — Подлечи ее, — коротко велел Гарри гоблину. Грипхук сразу почувствовал, что этому приказу надо подчиниться, и не просто подчиниться — немедленно. И не пререкался, каким-то задним чувством поняв, что неподчинение может стоить очень дорого. После трех влитых в рот флаконов с мерзкими зельями, девочка смогла наконец немного говорить и даже встать на ноги. — Подойди! — властно произнес ее новообретенный брат, и Гермиона почувствовала его волю. Девочка не стала сопротивляться и подчинилась этому внутреннему порыву. Гарри мягко обнял ее за плечи и за талию, помогая стоять. — Наклони голову вправо и отбрось волосы! Гермиона отбросила черные, как смоль, волосы в сторону и покорно отклонила голову. И только потом спросила: — Зачем? Голос больше напоминал карканье вороны, чем человеческую речь, и девочка невольно смутилась. — Ты поделишься со мной кровью? — прошептал ей на ушко Гарри.– Я принадлежу к расе вампиров, видишь ли, а ритуал вытянул из меня немало сил. — А если я откажусь? — Гермиона почувствовала себя очень странно. Она должна была испугаться, но не испугалась, слишком теплые и родные эти объятия, слишком теплый и родной этот человек Гарри Поттер… или не человек? — Тогда тебе будет больно, — проговорил Гарри.– Не бойся. Чтобы стать вампиром нужно пройти довольно сложный ритуал превращения. Ты моя сестра, моя кровь в твоих венах не позволит магии вампира превратить тебя в трэлла. — А это не больно? — Не беспокойся и расслабься, и тогда тебе будет даже приятно, — заверил мальчик. Гермиона прикрыла глаза, пытаясь расслабиться, и тихо охнула, почувствовав укол. Девочка помимо воли расслабилась, ее тело стало легким-легким, ее словно подняло, закружило и понесло куда-то, и это было так приятно… — Хватит, — донеслось до ее слуха, и эйфория исчезла, оставив лишь слабость. — Прости, Гермиона, но по праву Главы Рода я запрещаю тебе любым образом, прямо или косвенно передавать информацию о моей природе кому бы то ни было и чему бы то ни было. — Хорошо, — согласилась Гермиона, — брат… Гермиона пробормотала это слово несколько раз, словно пробуя на вкус. Девочка почувствовала, как между ней и Гарри словно протянулась незримая, но очень прочная нить. Мальчик также это заметил, а так же то, что Долг Жизни повел себя очень странно, повлияв на их чувства. Пока что влияние не вступило в силу, но обязательно вступит. — А теперь пойдем. Мастер Грипхук, я хотел бы уладить кое-какие вопросы касательно Гермионы. — Какие именно? — Для начала я хотел бы создать для нее сейф, а так же получить кошелек, связанный с ее сейфом, обговорить начальную сумму и сумму ежемесячного поступления, ну и прочее. Гоблин кивнул и заговорил с Гарри о делах. Гермиона к своему стыду поняла, что просто запуталась во всех этих схемах и операциях. Потом было обсуждение последних новостей, в которых девочка тоже не разобралась, но поняла одно: эти новости сильно отличаются от того, что пишут в «Пророке». — Итак, Гермиона, — проговорил Гарри уже в холле Гринготтса.– Держи, твой кошелек, называешь сумму– она там появляется. Можешь назвать галлеоны или фунты, курс обмена– семь с половиной фунтов к галлеону. Твой ученический сейф создан на сумму полторы тысячи галлеонов, из которых тысяча пущена в оборот под восемьдесят три с половиной процента годовых. — То есть я могу потратить не больше пятисот галлеонов, да? — Сейчас да. Каждый месяц из моего личного сейфа в твой будет переводиться по двести галлеонов на карманные расходы, плюс доход, плюс начисление депозитного процента, минус двадцать галлеонов за аренду и охрану. А теперь пойдем. Моя сестра должна выглядеть как леди. Гермиона шла за своим братом и до сих пор не верила в происходящее. — А мама и папа? — Они все еще твои мама и папа, — пожал плечами Гарри.– Представь, что ты вышла замуж и развелась, сохранив фамилию мужа. Или ты думаешь, что они разлюбили тебя? Просто ты стала больше похожа на меня, чем на них, вот и вся разница. «А если они откажутся от тебя из-за этого — грош цена таким родителям», — подумал про себя мальчик, но вслух не сказал. Гермиона неуверенно улыбнулась и вдруг увидела свое отражение в витрине. Зрелище ее удивило, испугало и захватило. — Что со мной? — В твоих жилах теперь кровь моих родителей, разбавленная моей кровью и совсем немного крови твоих родителей. Вполне закономерно, что ты так выглядишь. Гермиона смотрела на себя в зеркало в магазине мадам Малкин, одновременно узнавая и не узнавая. Черные волосы до середины спины распущены, большие глаза глубокого темно-зеленого цвета, более изящные черты лица, тонкий нос и губы. Два передних зуба больше не выдавались вперед, делая девочку похожей на бурундучка. Гермиона стала выше и стройнее, в движениях появилась плавность и грациозность… а одежда стала безнадежно мала. — Пойдем сюда, — мальчик взял сестру за руку и потащил в сторону бутика «Твилфитт и Таттинг».– Гил, где тебя черти носят? — А, я здесь, — мужчина появился буквально из ниоткуда, заставив Миону вскрикнуть от удивления, и выглядел слегка потрепанным и смущенным.– А что такое? — Оставляю ее на тебя, у меня через семь минут встреча, — Гарри сверился с часами. Если Гермиона что-то понимала, эти часы стоят примерно столько же, сколько автомобиль ее отца. — Понял, — Гил, как и все мужчины, терпеть не мог походы по магазинам, но приказы не обсуждаются. — Безлимит, — лорд Поттер извлек платиновую банковскую карту — не похожую на те, какими пользуется папа Гермионы, не было ни чипа, ни магнитной ленты, только герб, видимо, рода Поттер — и передал ее охраннику.– Шугани этих педиков и пусть они приоденут сестренку как следует. Можешь сломать пару носов. Убивать только в случае нападения на Миону. Девочка не слушала брата, снова рассматривая отражение, а Гарри к тому же говорил достаточно тихо. — Миона, оставляю вас. Гил, если что, сразу аппарируй в Хогвартс, я буду там. Отведешь сестренку в мой кабинет, если кто-то помешает — действуй по обстоятельствам. Вампир кивнул, не скрывая довольной улыбки. Как и всякий боевик, он обожает фразу «действуй по обстоятельствам», тем более, что босс очень редко не ограничивает его вмешательства. С магазином понятно, громить его не к лицу. Как и с другими обстоятельствами. — Пойдемте, мисс Поттер, — Гил тронул девочку за плечо. — А? — Привыкайте к новой фамилии и новому статусу чистокровной. С этого дня вы — сестра босса, а значит, можете обращаться к любому из нас за помощью. — А вы тоже вампир? Гилберт успел поставить противошумовой барьер еще до того, как сорвалось с губ девочки последнее слово. — Послушайте, мисс Поттер. Мы не афишируем свое существование. Да, я тоже вампир, и подчиняюсь вашему брату. Но убедительно прошу никому ничего не говорить, иначе ребята Карлхайнца замучаются чистить мозги свидетелям. — А кто такой Карлхайнц? — Наш мастер магии разума. То есть, и магии разума в том числе, он вообще спец по почти всем областям магии… — А это разве не запрещено? Гил рассмеялся и мягко похлопал девочку по плечу: — Забудь это слово. Ты можешь все, что можешь себе позволить. Подробнее поговоришь с братом. А в целом — добро пожаловать в наш мир. В это время юный лорд Поттер перешел на параллельную Косому Переулку улицу. Большинство волшебников, особенно магглорожденные, пребывают в заблуждении, что магический район Лондона — довольно обширный, к слову сказать, — состоит лишь из Косого и Лютного переулков. На самом деле, Косой Переулок являлся аналогом маггловских торговых центров, а Лютный представлял собой типичный криминальный район, в котором можно без проблем нарваться на неприятности или же заняться незаконными делами, спустить все или озолотиться… и достать все, что угодно. Так было в основном потому, что жилая часть магического района считалась элитной, туда мог попасть далеко не всякий. Там находились резиденции большинства сильных аристократических Родов, там располагалась резиденция Министра Магии, несколько кварталов для чиновников высокого ранга и других шишек министерства и бизнеса, пара отелей, магазины, торгующие редкостями, несколько дорогих кафе, ресторан «Гранд Холл» и частные кабинеты магов-специалистов. Некогда здесь располагалась и резиденция Поттеров, пока Кадмус Поттер не продал ее какому-то артефактору, последнему зарегистрированному в Британии и скончавшемуся во времена первой стычки с Волдемортом, очень громко прозванной войной. После этого дом пошел по рукам министерских чиновников и больше не представлял особенной ценности, утратив магическую защиту и связь с мэнором, а заводить абсолютно ненужную и достаточно дорогую недвижимость только ради понта и, максимум, пары ночей, Поттер не собирался. Юного Лорда не интересовали здешние лавки. Чтобы что-то здесь купить, нужно потратить громадные деньги и при этом получить от Министерства разрешение на покупку чего-либо или лицензию для занятий каким-то узким направлением магии. Гарри прекрасно знал, где можно достать ингредиенты и книги того же качества вдесятеро проще и гораздо дешевле, пусть и не совсем легально. В ресторане ему уже сообщили, что лорд Малфой ожидает лорда Поттера в вип-комнате. Также официантка сообщила, что сюда пришли несколько странных мужчин, и что у лорда Малфоя двое телохранителей со множеством артефактов, за что получила несколько галлеонов в качестве чаевых. Странные мужчины были тут же определены как наемники, служащие Малфою. Гарри ухмыльнулся: похоже, Люциус приготовился к тому, чтобы защищать свой Род силой. Язык силы мальчик знает и понимает очень и очень хорошо, а еще лучше умеет на нем разговаривать. Здесь, конечно, он и сам справится, хотя придется сильно пошуметь, здесь он должен встретиться с Вильгельмом… но какого черта здесь происходит? За дальним столиком мило ворковали Айсберг и Габриэль, которые не особо переигрывали, изображая влюбленную парочку, у бильярдного стола разводил лохов Вильгельм, а в небольшой комнате на верхнем этаже виртуозно мухлевал в покер Генри. Вампиры даже не переглянулись, они лишь быстро мысленно переговорили. Вильгельм снялся со стола, содрал выигрыш и отправился вслед за Гарри. В этот же момент мальчик и умелый игрок в бильярд перестали существовать для посетителей, — Здесь восемь наемников Малфоя, и еще двое с ним в качестве телохранителей, — заметил Вильгельм.– Плюс он на тебя покушался. Ты уверен, что еще есть смысл вести переговоры? — Есть, — усмехнулся Гарри.– Во-первых, я веду с ним дела. Во-вторых, есть отличный шанс получить достаточно сильный Род в карман. И в третьих, живой Малфой принесет куда больше пользы, чем мертвый. — Значит, нужно сделать так, чтобы этот блондинчик и пукнуть не посмел без твоего позволения, — ухмыльнулся вампир, набросил на себя личину туповатого, покрытого шрамами амбала и открыл дверь. Телохранители как сидели, словно каменные статуи, так и остались сидеть, лишь едва уловимо напряглись. Профессионалы. От развешанных под мешковатыми костюмами артефактов фонит так, что даже воздух наэлектризовался. Впрочем, и Гарри, и Вильгельму эта парочка была до лампочки. Артефакты классифицированы как середнячок массовой штамповки, а с таким при должной бдительности проблем никогда не возникало, и только у Люциуса были несколько действительно сильных защитных артефактов и высококачественный портал. Только вот пройти сквозь барьеры Вильгельма не позволит ни один портал. — Лорд Поттер, — тут же поднялся Люциус. — Добрый день, лорд Малфой. Это — Бобби, мой телохранитель и член моего отряда. Юный Лорд занял одно из двух свободных кресел, Вильгельм сел рядом с ним, будучи под качественной личиной. Малфой видел тридцатилетнего наемника со скучающей физиономией туповатого громилы, отлично знающего, как правильно отрывать конечности, причем этот наемник выглядел куда внушительнее его собственных ребят хотя бы потому, что от него абсолютно не исходит магии. Такое бывает у мастеров средней руки, которые прекрасно овладели навыками контроля и подавления, но еще не обучились созданию псевдоауры, но даже такой мастер намного, намного опаснее всей охраны Малфоя-старшего. «Не хами и не груби, будь предельно вежлив, подобное давит на мозги покруче самых громких угроз, — услышал мальчик голос Вильгельма по мысленной связи.– И правильно сделал, что позвал меня сюда. Запоминай, пацан, сейчас я буду учить тебя, как выбивать из таких, как Малфой, то, что тебе нужно. Для начала потяни время, поговори о какой-нибудь пространной херне, например, о погоде, экономике Зимбабве или волнах Барьерного Рифа«. — До меня дошли слухи о том, что Министерство готовит новый декрет, определяющий статус нечеловеческих рас, — начал Гарри.– Вы ведь работаете в Министерстве и, вероятно, слышали об этом декрете. Кажется, оборотни и вампиры обязаны себя зарегистрировать, получат пособие и какую-то черную работу, а остальных, которые якобы менее разумны, просто сгонят в сжатые резервации. Что первые, что вторые не собирались унижаться перед магами и с куда большим удовольствием порвут им глотки. Однако, вожаки оборотней сдерживают своих головорезов только потому, что понимают свою слабую организованность, из-за которой маги их либо перебьют, либо они сами перегрызут друг другу глотки. Вампиров же вообще ничего не сдерживает, но клан „Охотники“ считает себя достаточно значимым, чтобы их авторитет могли поколебать тявканье мелкой заносчивой шавки по имени Корнелиус Фадж. Однако, стоит Министерству хоть как-то открыто навредить хотя бы одному представителю вампирской расы, находящемуся под защитой Вильгельма, как наказание последует немедленно. — Вы предельно верно передали суть декрета, — натянутая улыбка.– Пока что Министерство не смеет тронуть лишь общины рядом с Хогвартсом, потому они и разрастаются день ото дня. Только вот оборотни и вампиры не смогли наступить на горло своей гордости и регулярно уничтожаются аврорами. — Разве? — мальчик весело улыбнулся и повернул лицо к спутнику.– Авроры? Мне кажется, или это мы уничтожаем оборотней и вампиров? — Не-а, не кажется. Босс, напомни, сколько трупов авроров ты выгреб из логова оборотней на каникулах. Десять? Двенадцать? Люциусу стало немного не по себе. Будучи неплохим бизнесменом, он хорошо овладел умением читать лица, и либо мальчишка и наемник значительно его превзошли, что маловероятно, либо они не лгут. В любом случае, мальчишка Поттер выходит куда опаснее. — Я уже не помню. Навскидку семь-восемь, и еще около пятидесяти жертв. Как же мне надоело каждому собранному погребальный костер складывать, почти десять часов убил на это. — Но ты оказал им посмертную милость, что вызывает уважение, — заметил Вильгельм. Повисла короткая пауза, и Малфой верно понял ее значение: — Лорд Поттер, вам не кажется, что этот законопроект может поддерживать ваш обожаемый директор? „Это провокация, подумай над своим ответом“, — тут же встрял Вильгельм. — Может или не может, но для него это выгодно, — осторожно ответил юный Лорд.– Так же, как и для меня выгодна каждая дуэль, не важно, завершилась она победой или поражением, если я выжил и сохранил свою волю. Вы ведь знаете три способа поднять свой авторитет в мире магов? — Да, — кулак Люциуса сжался под столом. Гарри и Вильгельм сделали вид, что не заметили.– Получить Мастерство и стать исследователем, вести удачные дела с гоблинами и стать сильным дуэлянтом. „Хорошо, пацан, хороший, плавный переход к делу“, — одобрил старый вампир. — Именно, лорд Малфой, именно. И чем раньше я начну, тем будет лучше для меня и моего авторитета бойца. Дуэль с вашим сыном мне очень выгодна, знаете ли, и выгодна по той причине, что мой Род стараниями вашего хозяина почти мертв. „Слишком резко! Нельзя было упоминать Волдеморта сейчас, это было опасно! И ни слова о Гермионе!“ — мысленный окрик показался таким реальным, что Гарри даже мельком удивился повисшей гробовой тишине. Однако, Малфой повел себя именно так, как и рассчитывал Гарри. Он вздрогнул и побледнел от испуга, а так же невольно потер левое предплечье. „Тебе повезло, он клюнул. Можешь развить успех и надавить морально“. — У вас рука болит, лорд Малфой? Я могу помочь. Покажите. — Он разбирается в целительстве, — подтвердил Вильгельм, не упомянув, что в целительстве-то Гарри разбирается, но пользоваться не умеет. Почему-то его аура просто не способна производить целебную энергию в достаточном объеме, хорошо еще, что ее хватает на зелья. Карлхайнц мозг сломал, исследуя ауру мальчика и не понимая, что привело к такому. Факторов было много, но все они, мягко скажем, косвенные и на деле почти ничего не значат: убийство семьи в годовалом возрасте, четыре года побоев и голодовки, шесть лет адских тренировок и совершенствования магических умений. Все это вполне могло слегка сдвинуть психику или изменить ауру. Примерно с такой же вероятностью, с какой случайно пролетающий в атмосфере метеорит мог попасть в голову Гарри. — Н-нет, спасибо, я в порядке. Просто немного болит, сломал в детстве и на погоду ноет. „Все, хватит лирики, переходи к делу. Но не руби с плеча, а то знаю я тебя“. „Было у кого научиться“, — мысленно фыркнул мальчик и продолжил: — Мне очень жаль, лорд Малфой. Хотя, очень жаль было тому парню, кажется, Джонни, который остался, скажем так, на шухере, пока его дружки пытались меня убить — безуспешно. Видите ли, в чем дело, я не отличаюсь гуманностью по отношению к тем, кто покушается на мою жизнь, и слегка переборщил в процессе допроса. Но я не могу понять вот чего, лорд Малфой. Почему вы заказали меня каким-то неумехам? Атмосфера в вип-комнате резко ухудшилась. Малфою показалось, что воздух похолодел на несколько градусов, а оба его оппонента просто излучали волны страха. Нет, они не боялись — как такие вообще могут бояться? — они пугали одним своим присутствием, до дрожи, до почти мистического трепета. „Будто ты не понял. Найми он кого-то серьезного, согласился бы на убийство ребенка только отморозок. Тем более, тебя. Ты ведь по меркам ассасинов — чистильщик, пацан. Подчищаешь монстров, не давая им убивать мирных жителей. За это тебя уважают. А опасного отморозка перехватили бы мы“. „Я это понял“. Лорд Малфой перехватил два взгляда и задохнулся, понимая, что прямо сейчас его жизнь на волоске. Рука под столом метнулась к порталу до Малфой-мэнора, где уже готов стационарный портал в Канаду, а там он уже сумеет скрыться. Однако, портал, сделанный прекрасным мастером-артефактором из Франции с безупречной репутации, не сработал! — Л-лорд П-поттер, в-вы что-то п-путаете…– Люциус не справился с дрожью в голосе, поняв, что план побега провалился. Остается… да ничего ему не остается, кроме как попытаться выжить. — Зря вы это сделали, — изумрудные глаза стали холодными, цепкими и колючими, и никак не вязались с по-детски милой улыбкой. „Кстати, Вильгельм, на кой-ляд ты притащил сюда Генри и Айсберга с Габриэль? И что за цирк они там устроили?“ „Никого я не притаскивал. Оказывается, Генри сюда уже который год раз в два-три месяца наведывается и облегчает кошельки толстосумов, а у Айсберга и Габриэль здесь свидание. Сегодня выбрались все вместе, так сказать, за компанию. О твоих делах с Малфоем они не знали“. „Что? Какое нахрен свидание? — немало изумился мальчик, колоссальным усилием воли удерживая контроль над лицом.– Габриэль и Айсберг? Я, конечно, понимаю, противоположности притягиваются… но как?“ „Габриэль совершенно не умеет пить, — ухмыльнулся Вильгельм.– Месяц назад она взяла и поцеловала Айсберга, сказав, что любит его — пьяная в стельку — но не дала. Раньше я думал, что Айсберг не дурак. Я ошибся, этот идиот взял и решил остепениться! Теперь встречается с Габриэль и постепенно ее окучивает, как-то сказал мне, что по-настоящему влюбился, и что добиться нашей огненной фурии сложнее, чем всех женщин в его жизни вместе взятых. Такая вот история“. Несколько секунд Гарри пытался переварить происходящее. Половина мужского населения Цитадели подкатывала к огненной фурии (у которой за все сто семьдесят два года не было ни одного мужчины и ни одной женщины), всех их Габриэль умело отшивала и самозабвенно отдавалась делу охоты, полностью забросив личную жизнь. Ну, а Айсберг имел репутацию легкомысленного бабника, перетрахал половину женского населения Цитадели и четверть женского населения Лондона, даже вроде как крутил с Нарциссой Малфой и Джулией Гринграсс. Огонь и лед, абсолютные противоположности. Серьезная и взрывная Габриэль и легкомысленный, но при этом холодный и всегда спокойный Айсберг — парочка что надо. Малфой, видя задумчивость собеседника, не прерывал его мыслей. Он понимал, что сила уже ничего не решит. В который раз Люциус осознал, что очень зря поддался импульсу нанять убийц. Прав, ох прав был его отец, когда говорил, что импульсивность сведет его в могилу! Сначала проигранная дуэль с Кадмусом Поттером и разрыв помолвки с Дореей Блэк, потом — Темная Метка, теперь это… и всегда, всегда он поддавался импульсу! — Босс, дело, — Вильгельм толчком в плечо вывел мальчика из прострации. „К Саре приходила Нарцисса и на коленях умоляла ее повлиять на тебя, — добавил вампир по мысленно связи.– Разумеется, твоя кровная мать пообещала попытаться что-то сделать и передала тебе вот что: Малфои прокляты, и зачать могут лишь одного ребенка. Какое-то мощное проклятие на крови, Сара нашла следы на ауре Нарциссы, но тут разобрался бы разве что Карлхайнц“. „Так, значит, проклятие не слухи. Очень вовремя“. — Ах, да, — опомнился Поттер, выныривая из задумчивости.– Насколько я помню, вам очень не понравился тот факт, что магия подтвердила дуэль до смерти между мной и вашим сыном и наследником. А так как мне случайно стал известен тот факт, что вы можете зачать лишь одного ребенка — мальчика, — то моя дуэль с вашим сыном в любом случае обрывает род Малфой. Будем реалистами, лорд Малфой. Я охочусь и убиваю с семи лет, убиваю существ, которые гораздо сильнее, чем я. С семи же лет меня обучали искусству сражения на дуэли. Ваш сын хороший зельевар и трансфигуратор, но боевой магией он владеет на уровне Экспеллиармуса и Ступефая, он даже невербальной магией не умеет пользоваться. Драко меня не одолеет. „Дьявол, откуда? — зрачки Люциуса расширились, что не укрылось от его собеседников.– Откуда он узнал? Кто? Неужели, Нарцисса? Я не знаю, куда она отлучалась… неужели она опустилась до того, чтобы молить о пощаде и проболталась?“ — Так же я знаю, почему вы велели сыну заключить помолвку с Дафной Гринграсс. Если не ошибаюсь, вашего прадеда проклял именно лорд Грэхэм Гринграсс в тысяча восемьсот двенадцатом году. Брачный союз с Гринграссами избавил бы ваш Род от проклятия, но вы изначально выбрали неверную цель. Да, Дафна внесла бы в род Малфой огромную силу, но неужели Чарльз Гринграсс согласился бы отдать наследницу своего Рода в чужой Род? „Хорошо, пацан, дави его именно по этому направлению“. — Вы оба поставили перед собой корыстные цели и использовали детей как… породистый скот, я другого сравнения просто не нахожу. Мне омерзительно подобное отношение. Многие чистокровные, мните себя невесть кем, думаете, будто все знаете о Магии, но на самом деле вы не знаете самых элементарных вещей. Впрочем, я не лектор, да и вы не аудитория, лорд Малфой. Что вы можете мне предложить за сохранение рода Малфой? Подумайте, как следует. У меня есть полное право убить вашего сына на дуэли, а вас — в качестве кровной мести. Леди Нарциса вернется в род Блэк, а половина вашего имущества станет моим, в то время как вторая половина отойдет роду Блэк. Так что думайте, как следует, лорд Малфой. Вильгельм не скрыл довольной улыбки. Мальчишка Поттер, пусть и не без его подсказок, провел первую часть переговоров очень хорошо. Да, не идеально, но очень хорошо. Его оппонент морально раздавлен и в смятении, а Гарри по-прежнему спокоен и вежлив. По мнению старого вампира, следовало просто снести Люциусу башку, поступить так же с сыном и надавить на Нарциссу во время дележа имущества Малфоев, так было бы проще и меньше геморроя для мальчика. Но Гарри необходим подобный урок. — Я…– Люциус Малфой медленно выдохнул. Проклятый мальчишка, зря Малфой вообще с ним связался! А ведь думал и надеялся, что окрутить сопляка Поттера и поглотить род Поттер, женив наивного ребенка на девчонке-Обретенной, введенной в род Малфой, не составит труда. Нет, буквально с первого часа сотрудничества этот сопливый пацан очень популярно объяснил ему, с кем связался Люциус. Клан ассасинов, занявшийся истреблением чудовищ и преступников и не брезгующий убийствами магов, сплоченная и достаточно большая группа убийц с мощным командным центром не без веских причин считалась сильнейшей во всем мире. Малфою пришлось быть очень осторожным, опасаясь такой крыши мальчишки, но теперь он и сам видит — у якобы наивного ребенка бульдожья хватка и стальные челюсти, этот пацан как-то узнает такое, о чем сейчас знает лишь сам Малфой и самые надежные люди. И он не пугает, не угрожает. Поттер в своем праве. Обычно если кто-то убивает наследника или Лорда, по нему тут же бьет мощный магический откат. Для убийства нужен повод, и их всего два. Дуэль и кровная месть. Можно конечно действовать через убийц, но если мститель получит достоверные данные о заказчике — для Магии это то же самое, словно заказчик лично попытался его убить. Проще говоря, у мальца железные поводы и развязаны руки, он может натравить убийц на него, Люциуса, а сам — убить его сына. Малфой сомневается, что ребенок, выросший среди банды убийц, не был тренирован и обучен. — Триста тысяч галлеонов, — глухо произнес аристократ.– Это в сто раз больше, чем стоимость раба. Малфой прекрасно знал, что цена не устроит оппонента, сколько бы он ни назвал. Будет торг, и скорее всего, этот мальчишка не ограничится одним золотом. — О, вы считаете сына рабом? Согласен, он в шаге от рабского ошейника или могилы, я еще не определился. Но с учетом объема ваших активов, составляющих три миллиона пять тысяч золотых, из которых миллион двести тысяч лежит на ваших счетах в Британии, а остальное — в Канаде, триста тысяч — это как-то несерьезно. „Мы почти сто тысяч потратили, чтобы узнать о его активах, так что поимей белобрысенького по полной“, — раздался в мыслях голос Вильгельма. Гарри мысленно присвистнул и ощутил прилив стыда. Он подозревал, что Бальтазар поднял очень много связей, но чтобы пришлось отстегнуть такую сумму… „Триста тысяч — это немало, — задумался мальчик, одновременно транслируя мысли Вильгельму.– Я с Грипхуком провернул дюжину опасных афер, чтобы поднять столько же, и то у меня на депозите пятьдесят тысяч, все остальное пущено в дело. Но с активами в три миллиона за шкуру наследника как-то маловато. Сколько стрясти, как думаешь?“ „Зависит от того, что ты планируешь с ним дальше делать — забить на него болт или пользовать в своих целях. Если пользовать — не рекомендую трясти много, тысяч семьсот налом хватит“. „Я вроде как уже веду с ним достаточно прибыльный бизнес, в каком смысле еще пользовать? Поднять ставку?“ „Ты вроде умный парень, но порой твоя наивность поражает. Конечно! Накладываешь обеты-поводки — и дергаешь за ниточки. А ты как думал?“ „Обеты?“ „Блин, Гарри! Ты что, совсем тупой? Ты хоть о безопасности себя и своего Рода подумал? Придурок малолетний, хорошо, что до тебя хотя бы дошло попросить нас о помощи, а то ушел бы с сотней тысяч и получил аваду в спину за ближайшим углом. Сними ты свои розовые очки и не считай себя мегакрутым! Увидел никчемных сопляков и загордился? На следующие выходные ты отправишься в Цитадель, и там я спущу тебя с небес на землю, усек?“ „Усек, усек, и как я сам не догадался? Вот блин, и вправду кретин… а если его пользовать, в перспективе можно получить куда больше, так?“ „Молодец, мозги еще работают, только тебе надо регулярно их вправлять. Ну, ничего, я поговорю на эту тему с Бальтазаром, есть у меня идейка одна, хех…“ „Мне это уже не нравится“, — слегка поежился Гарри — идейки у Вильгельма всегда выходили мальчику боком. — Семьсот тысяч, лорд Малфой. „Не забудь о библиотеке и хранилище артефактов, по слухам, у Малфоев куча темных вещичек и книг, а значит, найдется и что-то интересное“, — напомнил Вильгельм. — Но это только деньги, — быстро добавил Поттер, заметив, что Люциус уже готов ударить по рукам. „Что это у тебя на морде? Облегчение? — возмутился мальчик.– Думаешь, легко отделался, сученыш? Я не забыл и не забуду покушение, белобрысая подстилка Волдеморта. Не-е-ет, прав Вильгельм, я буду тебя пользовать по назначению, причем так, что ты взвоешь, но будешь бегать на четвереньках за палкой, которую я брошу, и приносить мне ее в зубах, счастливо поскуливая и виляя хвостом“. „Он что, охренел? — Вильгельм также прочитал лицо Малфоя.– Не, Гарри, нельзя с ним по-хорошему. Я пока что подумаю над обетами, а ты пропесочь его насчет книг и артефактов. Кстати, может, еще на недвижимость потрясти? А то у тебя с нею туго“. „Да уж, остался только домик во Франции на Лазурном Берегу, руины в Годриковой Впадине и сто лет назад заброшенный Поттер-мэнор — как-то не серьезно“. — Деньги переведете вот на этот счет до восьми часов завтрашнего утра, — Гарри достал из внутреннего кармана плаща блокнот и ручку, быстро написал номер счета и вырвал листочек, левитируя его Малфою.– Кроме того, если вы не возражаете, я погощу сегодняшний вечер и все воскресенье у вас, осмотрю библиотеку и хранилище и выберу то, что мне понравится. Если меня не удовлетворит ассортимент — считайте сделку расторгнутой. Это на тот случай, если вы рискнете спрятать от меня что-то интересное, ведь по слухам, у вас весьма впечатляющая коллекция. Вы ведь не приукрашали факты, так? Люциус судорожно кивнул и в тысячный раз проклял излишне длинный свой язык. Кое-что он действительно приукрасил, остается лишь надеяться, что по-настоящему уникальных вещичек у него хватит для того, чтобы удовлетворить аппетиты этого монстра. А там, глядишь, что-нибудь его и прикончит, одушевленные артефакты очень своенравны. „Короче, я подумал и прикинул самый оптимальный из обетов. Вместе с ним можешь навесить еще парочку по своему усмотрению“, — Вильгельм довольно улыбнулся. — Буду рад принять вас в Малфой-мэноре, — натянуто улыбнулся Люциус. — Вот и замечательно. А сейчас, если вы не возражаете, мы прогуляемся в „Гринготтс“, там продолжим нашу беседу без лишних ушей. Вильгельм поднялся и неожиданно для Малфоя и боевых магов выхватил из-под плаща два больших и с виду страшных револьвера шестидесятого калибра, собранных на базе „Colt ‚King Cobra‘. Два выстрела слились в один, заставив Люциуса содрогнуться. Стена за спиной сиятельного лорда украсилась двумя большими неровными алыми пятнами с бело-розовыми брызгами, а два тела практически без голов рухнули на пол, забрызгав его кровью и остатками мозгов. Гарри почувствовал собственную слабость и никчемность. Так хорошо заряжать пули своей энергией, чтобы они пробили настолько сильные барьеры, как на боевых магах… мальчику очень далеко до Вильгельма, и тот факт, что заряжать энергией пули во всей Цитадели могут лишь семнадцать вампиров, ничего не значит. Зарядить нетрудно, трудно сжать и удержать, и чем быстрее летит снаряд, тем труднее удерживать энергию. Мальчик может заряжать только метательные ножи и арбалетные болты, на большее пока не способен, что удручает. "Не бздеть! Летом я с тебя восемь шкур спущу, но научу заряжать пули энергией", — "подбодрил"мальчика Вильгельм, вогнав в еще большее уныние. Впрочем, на лице юного Лорда ничего не отразилось. — И если твои церберы последуют за нами, — вдруг заговорил Вильгельм, снимая личину и заставляя Малфоя придушенно охнуть и вжаться в спинку.– Вон, посмотри на своих ребят. Забрызганный кровью, бледно-серый Люциус замер, как статуя. Правую руку Бальтазара многие знают в лицо в отличие от самого Бальтазара. А о чудовищной мощи этого монстра в человеческом обличье уже полвека слагают легенды. К тому же, мощные щиты были пробиты, причем пробиты маггловским оружием! Неужели магглы достигли таких высот? Тогда им, волшебникам… конец. — Не бзди, сиятельный лорд, — фыркнул вампир, лихо раскрутив револьверы на пальцах и сунув их в кобуры под плащом.– Во всем мире пробивать пулями физические щиты умеют человек триста, не больше, а так, как это делаю я — и вовсе человек пять. Ну что, пацан? К гоблинам в гости? — Ага. Надо закрепить нашу сделку, лорд Малфой. Мои люди будут очень рады, если ваши последуют за нами. Видите ли, я очень давно не посылал их в передряги, они в основном крутились вокруг меня и охраняли от форс-мажорных обстоятельств, с которыми я сам не справлюсь. И им очень хочется размяться. Люциус сглотнул. Демонстрация силы произвела на него неизгладимое впечатление. Оружие, разрушающее защиту нескольких рунных заклинаний и семи мощных синхронизированных артефактов, полностью подавило его волю. — Ну что, вы идете? Не заставляйте меня ждать, лорд Малфой.