История одного вампира v 2.0

*16 июля, Шотландия, луг близ Цитадели* Это был прекрасный солнечный летний день. Ярко голубое безоблачное небо, сияющее в зените солнце, легкий ветерок, не дающий жаре стать невыносимой. При других обстоятельствах наследница клана Гринграсс наслаждалась бы красотой природы, окружающей город вампиров и их крепость — обширный луг, спускающийся от стен Цитадели, врезанной в скалистые горы, и до широкой, метров двадцать, полосы белого песка на берегу широкой полноводной реки, красивые, неожиданно высокие и скалистые для Шотландии горы со снежными пиками, подернутыми маревом, прекрасно вписывающийся во все это великолепие город в готическом стиле, наполненный жизнью. Девочка очень любила поросшие зеленой травой холмы на обширной территории, принадлежащей роду Гринграсс, и немного скучала по дому… в те редкие минуты ностальгии, приходящие в перерывы между учебой и сном. Днем было не до этого. Сегодняшнее утро было посвящено фехтованию, и девочку уже в шесть утра выдернули из уютной кроватки и вытащили на луг, предварительно без лишних церемоний облив ведром ледяной воды и почти насильно накормив. Возмущаться Гринграсс не могла — здесь, в обители клана «Охотники», никто не обязан с ней возиться, не должен обучать ее хоть чему-то. Но ее обучали, причем девочка сама напросилась. Дафна охнула и выпустила рукоять из ослабевших пальцев. Мгновение — и острие отточенной рапиры уже щекочет ее горло. — И это — все, на что способна наследница? Пара выпадов, один стандартный блок и никаких движений? — презрительно вздернул бровь вампир, опуская рапиру и рассекая кончиком ее маечку чуть выше пупка. Дафна возмущенно пискнула и побагровела — за полтора месяца в Цитадели она так и не привыкла к тому, какие же все здесь извращенцы. Например, этот кадр обожает раздевать девушек применением холодного или метательного оружия, хотя с ней дальше определенной границы не заходил. Не из уважения к девочке — ее никто из Старших ни в грош не ставил. Из уважения к ее другу. — Я… я просто оступилась… — Ты просто мертва, — отрезал Генри и кончиком своей рапиры бросил девочке в руки ее рапиру. – Ты слаба, я это вижу, и ведь мы фехтуем не мечами и не шпагами, а какими-то рапирами. — Но я же девочка! — Твой хозяин с шести лет фехтовал настоящим мечом, а не игрушкой вроде этой, так что не смей заикаться о том, что слабость — норма. — Но он был вампиром! — По-твоему, что, сила нам преподносится на блюдечке? — кривая ухмылка. – Нет, сразу после обращения никакой сверхчеловеческой силой мы не обладаем. Может, тебе рассказать, сколько раз твой хозяин ломал кости, рвал мышцы и связки, сколько раз я рубил его до полусмерти? — И он мне не хозяин, — пробормотала Дафна, смущенно краснея — почему-то все в Цитадели считали ее невесть кем, то ли слугой, то ли рабыней Гарри. Но девочка благоразумно не спорила, во всяком случае, не со всеми. Здесь оказалось куда опаснее, чем она представляла, ее могли запросто укусить или совратить, причем она с радостью сделала бы все, что угодно — в ментальной магии, особенно по части внушений, вампиры продвинулись весьма далеко. А так ее не трогали, опасаясь связываться с безбашенным и беспощадным принцем, как здесь уважительно называли Гарри. — Я знаю. Но напомню тебе, пока ты здесь, этот сопляк — твой хозяин, и тебя здесь защищает только его слово. Слушай меня внимательно. Все то, чего он достиг, есть результат сплава многих часов упорного труда, риска жизнью, врожденного таланта и крупицы везения. Вот за что его здесь уважают. — Кстати, а где он? Он не говорит, а вижу я его только по выходным… — Хватит болтовни. Отвечу, если простоишь еще час. Девочка застонала и покрепче ухватила рапиру. — Что ты ее тискаешь? Ты не дрова рубишь! Держи, а не дави, иначе я всегда сделаю так… Девочка вскрикнула — от удара в рапиру всю ее руку скрутила болезненная судорога, рапира выскользнула сквозь скрученные спазмом пальцы и упала в траву. — Запомни и впредь не допускай этой ошибки. Знаю, тяжело. В противном случае любой боец с прямыми руками и мозгами вместо желе выбьет у тебя оружие первым же выпадом и заколет тебя, зарубит, раздавит, ну и так далее. А когда ты научишься держать рапиру и правильно колоть и бить — я научу тебя таким приемам. — А… Гарри долго учился? — Две недели, — последовал ответ. – Но не равняйся на него. Мальчишка — талант, гений из тех, что рождаются раз в столетие, даже у Бальтазара не было такой скорости развития, по словам Вильгельма. А теперь бери железку и вставай в стойку, не то я наплюю на просьбу твоего любимого и наделаю в тебе дырок. — Он… я…– девочка запунцовела и быстро подхватила рапиру. – Я не… — Не лепечи, — хохотнул МакМиллан. – Вся Цитадель уже знает о том, что девчонка-колдунья втрескалась в принца по уши. Мы же не слепые. Не суди нас по внешности, младшему из Старших — Айсбергу — недавно стукнуло сто двадцать девять. Вильгельму давно перевалило за четыреста, он даже не помнит свой точный возраст, или делает вид, что не помнит. Многим нравится оставаться молодыми. Вот, уже лучше. Правильно делаешь, мы не в дуэли из книжек играем. Попытка Дафны проткнуть разглагольствующего вампира завершилась провалом — Генри легко уклонился и царапнул ее левую руку самым кончиком. *Замок* Некромант, нанятый лордом Гарри Поттером месяц назад, приоткрыл дверь, высунул голову в коридор и осторожно осмотрелся. Скажи ему кто-нибудь два месяца назад, что по чужому замку он, Магистр Некромантии, будет ходить с оглядкой, Петер Штайнер расхохотался бы ему в лицо. Сейчас немцу было не до смеха. Конференция в Брюсселе оказалась не такой скучной, как полагал Магистр Штайнер. Хотя бы потому, что впервые за последние десять лет на конференции появился британец. Только вот было одно «но»: этому британцу всего-то одиннадцать. Одиннадцать! При этом сопляк держался достойно, хотя и излишне вспыльчиво — русскому алхимику, сказавшему, что детсад на три квартала севернее, сломал челюсть в двух местах. Дальше все было еще интереснее. Пацан оказался мастером магии крови, Лордом-Вампиром и до крайности любознательным мальчишкой, сумевшим разговорить даже абсолютно нелюдимого Магистра Магии Разума Рамиро дель Торро. Даже Штайнеру было приятно побеседовать с мальчишкой, знавшего историю и подкованного в теории достойнее многих знакомых некроманта. Кроме того, многим было известно, что кровный отец и наставник мальчика — тот самый Бальтазар, сильный Лорд-Вампир и предводитель группировки «Охотники», занимающейся в основном истреблением всяких тварей, но имеющей широкие связи с кланами ассасинов по всему миру и не брезгующие охотой за головами магов и магглов. Когда мальчик пригласил некроманта подучить его кровную сестру в Цитадель, Штайнер обрадовался — ему страстно хотелось хоть одним глазком взглянуть на библиотеку легендарных Хранителей Знаний, которая по достоверной информации хранилась там. Кроме того, Поттер предупредил, что у него очень любознательная сестренка. На свою беду, Штайнер не уточнил, насколько. Все оказалось куда серьезнее, чем с Гарри. Гермиона просто не была способна останавливаться на полпути и жаждала узнать абсолютно все, при этом не являя ни тени таланта к некромантии. Подъем нежити и призыв духов ей закрыт, а вот изгнание духов и борьба с некротварями — вполне. Это на свою двойную беду сказал ей сам Штайнер. И началось… Мужчина вынырнул из воспоминаний. Вроде тихо. Штайнер покинул укрытие и только собрался сделать еще одну короткую перебежку к следующей двери, как за спиной раздался этот бросающий в дрожь, переполненный энтузиазмом и садизмом (по мнению некроманта) голосок. А ведь, казалось, уже ничто не может его довести до сердечного приступа. Как он ошибался! — О, герр Штайнер! А я вас обыскалась… на чем мы вчера остановились? Немец взвыл и схватился за голову, оборачиваясь вокруг своей оси и выпученными глазами уставившись на эту… на этого демона в обличье маленькой девочки. Гермиона хихикнула и улыбнулась, склоняя головку к плечу — ее забавляла такая реакция, и девочка доставала преподавателей больше ради того, чтобы поиграть у них на нервах — сказывалась кровь Гарри. — Я… это… занят, вот. Мастер Карлхайнц попросил моей помощи, и… — А врать вы не умеете, — припечатала эта бестия, бестия похлеще своего братца — а это весьма впечатляющий показатель, в чем убедился Петер за время, проведенное в Цитадели. — Мастер Карлхайнц занимается с Лиз, так что бежать некуда! — Ну почему именно я? — простонал немец. — А с вами весело, герр Штайнер! «В будущем она станет великим ученым, — размышлял мужчина, которого девчонка буксировала по коридорам к лаборатории. – А сейчас, боже, дай мне силы не скончаться от инсульта. Блин, меня коллеги засмеют, если я, Магистр Штайнер, загнусь от инсульта…» У галереи в западное крыло девочка резко повернула. Крыло было закрытым — там занимается ее братик, с помощью сложной и затратной магии искажения времени увеличивая продолжительность дня и ночи в пять-шесть раз. Там же проживают и его учителя, много учителей. Если честно, Гермиона ему немножко завидовала. Она тоже старательно занималась под искажением времени, правда, другой силы, из-за чего часть Цитадели и была разделена мощными барьерами, но ввиду того, что из образования у нее только первый курс Хогвартса, преподаватели очень много времени уделяли азам, и только инструктор по боевой магии показывал ей что-то стоящее. В Цитадели оказалось весело. Совсем не так, как представляла себе девочка после Хогвартса и почти так, как она воображала волшебный мир до школы. Делай все, что хочешь, на всякие там законы и запреты Министерства можно класть все те штуки, которые не произносят вслух при дамах, главное — не нарушай тех немногочисленных правил и норм, существующих в обществе вампиров, а нарушить их не позволяло скорее воспитание, чем страх перед наказанием. К тому же, вряд ли кто посмеет наказать любимую младшую сестренку принца за мелкие шалости. Зато могли сказать Гарри, и уж братик основательно подойдет к наказанию, если сочтет проступок достаточно весомым. То, что раньше казалось Гермионе варварством и дикостью, в Цитадели считалось едва ли не обязательной нормой. Например, абсолютно любой был вправе взять ее кровь или даже изнасиловать, и ее защиту обеспечивали лишь два фактора: имя брата и собственные возможности. Многим было по душе ее стремление к знаниям, ее старательное освоение даже таких, как ей казалось, не нужных вещей, как искусство сражаться врукопашную и с оружием, ее полное отсутствие страха перед чем бы то ни было и, чего уж там, ее милый беззаботный характер. Однако, этого было недостаточно для уверенности, нужна была сила, разрушительная, жестокая и беспощадная мощь, способная уничтожить любого, кто встанет на пути у обладателя — вот что по-настоящему уважали существа, рожденные и выросшие воинами, живущие и дышащие битвами. Буквально в первый день ее прижал в первый раз какой-то вампир из прислуги, любитель маленьких девочек. Гермиона очень не любит вспоминать, ее тошнило от омерзения сначала тогда, когда мерзкие потные ладони лапали ее тело — слава Богу, длилось это пару секунд — ну, а потом… Потом подоспел братик, услышавший ее крик о помощи. Может быть, нахальный слуга и отделался бы отрезанным хозяйством и быстрой смертью, но ему сильно не повезло. То ли Поттер был слишком сильно взбешен, то ли дело было в том, что возвращался он с занятия по проклятиям (самый нелюбимый предмет Гарри, где Сара измывается над сыночком по полной, а он даже ответить не может маме) — это осталось ведомо лишь Поттеру. Тот вонючий, медленно тлеющий, покрытый огромными гнойными язвами кусок мяса, в котором едва-едва узнавались голова, туловище и культи конечностей, умирал около недели, подвешенный за единственно уцелевшую часть тела — мошонку — к какому-то столбу посреди внутреннего двора. Это позже Гермиона узнала, что к столбу привязывают провинившихся перед тем, как всыпать плетей. В общем, неудавшийся совратитель стал весьма наглядным намеком на то, что сделает принц с любым, кто посягнет на его сестренку. С того дня прошла, казалась, целая вечность. Миона со стыдом вспоминала, как поругалась с братиком, как обвиняла его в садизме и жестокости, как потом извинялась перед ним, и как братик ее простил. С того дня девочка, сама того не заметив, приобрела собственную репутацию в Цитадели. В конце концов, с того дня она стала настолько сильной, насколько может быть сильной двенадцатилетняя девочка-Обретенная, и вполне могла постоять за себя. — Начнем, что ли…– вздохнул Штайнер. – Что ты хотела узнать? И все же немец в глубине души чувствовал, как радуется своей старательной и любознательной ученице и пообещал себе дать ей столько, сколько возможно за расчетных одиннадцать месяцев при отсутствии предрасположенности. А по остальному дать как можно более глубокое представление, вон, ему отсутствие таланта ничуть не мешает разбираться в светлой магии. «Все-таки искажение времени очень полезная штука», — думал некромант, параллельно объясняя девочке градацию по уровням поднятых умертвий. И Штайнеру было все равно, что максимум, на что будет способна Гермиона — это поднятие умертвия какого-нибудь четвертого уровня. Зато, чтобы бороться с некротварями, врожденная предрасположенность не важна. *Полигон №7* Четверка вооруженных алебардами мужчин то и дело атаковали высокого, хорошо сложенного парня на вид лет двадцати. Темно-русые волосы разметались по плечам, необычные золотистые глаза азартно сверкали, а тяжелый трезубец мелькал так быстро, отражая удары четырех алебард, что давно превратился в набор неярких всполохов вокруг стоящего неподвижно парня. Юный лорд Поттер наблюдал за этим со смесью гордости и удовлетворения — никто из четверки нападающих не заметил, как парень перешел в атаку, стремительную и беспощадную. Первый не заметил удара трезубцем в живот и согнулся, получив тридцать сантиметров стали в кишки. Юноша сбил его тело с трезубца пинком в голову и выскользнул из круга, блокируя два удара и нанося укол второму в бедро. Мужчина молча припал на пронзенную ногу, после чего тупой конец древка опустился ему на челюсть, выбивая кость из сустава, а сознание из головы. Золотистые глаза сверкнули, губы разошлись в ухмылке, а окровавленный трезубец обвел обоих противников, заставив их притормозить на мгновение, после чего все трое сорвались в атаку. Две алебарды ударили одновременно вместо того, чтобы окружить и бить поочередно в непрерывном движении — парень не дал им возможности атаковать поочередно, спровоцировав ложным выпадом, ушел влево и всадил трезубец в бок одному, после чего вырвал оружие из тела вместе с тремя струйками алой крови и ударил последнего в горло, в последний момент задержав удар. Его противник не успел развернуть алебарду для парирования и замер в середине движения, чувствуя, как горячие от трения о воздух зубья щекочут его шею. Его товарищи уже поднимались, регенерируя раны — тренировочное оружие специально зачаровано для того, чтобы наносить быстро заживающие раны, но даже таким убить вполне возможно, ударив в горло, к примеру. Прецеденты случались. — Неплохо, Маркус, — Гарри одним прыжком оказался рядом с вампирами. Парень широко ухмыльнулся и склонил голову: — Рад стараться, хозяин. Этот парень пришел к Гарри ровно месяц назад и попросил о привязке, мотивировав это тем, что восхищается принцем и желает посвятить себя ему в служение, а так же тем, что он быстрый и сильный. Поттер знал, на что способен Маркус Браун, а потому принял решение привязать его к себе. — Карлхайнц собирает молодежь на тренировку, — обратился Гарри к птенцу. – Дуй к нему. — Слушаюсь, — короткий поклон, и Маркус растворился в облачке прозрачных теней. — А вы хватайте свои железки и покажите мне, чего стоят Воины Ночи. Вампиры неуверенно переглянулись: тренировочного оружия в руках Поттера не было, а создавать боевые теневые клинки позволялось лишь для проведения дуэлей и обучения наиболее талантливых, в том числе и Поттера, а никак не для тренировки. Но мужчин смущало не то, что пацан запросто материализует полуторник и пустит их в нарезку. Их смущало то, что пацан собирался сражаться голыми руками. — Что, сдрейфили? — ухмылка. – Тогда постарайтесь не сдохнуть! Мальчик знал, как ему аукнется этот побег из закрытого крыла, но, черт подери, как же ему надоело торчать безвылазно в каменном мешке! Из-за магии искажения времени он не чувствует течения времени. Однако, эта же магия позволяет ему сделать намного больше и при этом развить энергетическую структуру и в особенности резерв — тянет немереное количество сил, и если провести точную настройку и каждую неделю в реальном времени ее корректировать, получается очень хорошая тренировка для своего резерва энергии. Но об этом Гарри думал в последнюю очередь, уклоняясь и отпрыгивая в попытке избежать четырех отточенных клинков — да, он был прав на свой счет, заржавел маленько, захирел под грудами проштудированной литературы и сутками, проведенными в лабораториях и ритуальных залах. Вот мальчик оступился, и один из вампиров тут же развернул алебарду ему в грудь, не подозревая, что уже попал в ловушку и потянул за собой всех товарищей. Касательно принца ограничения на смертельные раны не было, так его мотивировали становиться сильнее и тренировать регенерацию, что дало превосходные результаты и едва не убило мальчика по меньшей мере тысячу раз. Об этом Гарри тоже не задумывался. В бою он мог запросто всадить себе вражеский клинок в грудь и зажать его регенерирующей плотью — грязный, но очень эффективный трюк. Здесь же мальчишка воспользовался своими меньшими габаритами и проскользнул между ног противника, с приличным ускорением зарядив кулаком по яйцам. С выпученными, налитыми кровью глазами и широко распахнутым ртом вампир сложился пополам, но, надо отдать ему должное, не закричал и не выпустил алебарду, хотя и вышел из строя минимум на четверть минуты. Гарри вскочил и тут же кувыркнулся снова, чувствуя порыв ветра от просвистевшей над головой алебарды. Срезанные пряди разметавшихся в движении волос разлетелись во все стороны — мальчик даже не заметил, как оброс почти до лопаток — а чуть позже разлетелись в стороны алебарда и мужчина с выбитыми из плечевых суставов руками. Третий вампир ударил алебардой в горло. Гарри поймал древко и повел на себя, кувыркнулся спиной по спине вампира и двумя ногами врезался в грудь его товарищу, не успевшему сменить тактику и обходящему парочку с боку. Будь противник одного с Гарри веса и вообще человеком, он бы улетел назад и упал уже мертвым — удар такой силы дробил ребра и наносил ушиб сердечной мышце, лишая ее способности сокращаться. Взрослому и сильному вампиру удалось амортизировать удар группировкой мышц и отделаться лишь трещинами и падением на спину, но на падении все не закончилось. Вырвав алебарду из рук, Гарри с коротким выдохом пригвоздил живот противника к земле, после чего оперся на древко и развернулся вокруг импровизированного шеста, набирая ускорение для удара. Нога мальчика с хрустом врезалась в челюсть последнего противника и отправила его в прострацию. Тем временем мужчина, едва не лишившийся гениталий, смог выпрямиться, уложившись в семь с половиной секунд… чтобы снова получить в пах, но уже подъемом ноги и с такой силой, что болевой шок лишил его сознания и гениталий начисто. Для человека такой удар смертелен, а Воину Ночи — на пару часов восстановления утраченных органов. — То-то же, — довольно ухмыльнулся Поттер и выдернул алебарду из живота вампира, подавая ему руку. – А я не совсем заржавел там. Мальчик вздохнул и растворился в Тенях — пора возвращаться, а то ему опять плешь проедят… *18 июля* Гарри устало выдохнул. Он снова потерял счет времени в этом… пространстве, которое еще и сил тянет немерено. Учителя снова от него отстали, позволив провести нормальные выходные, и мальчик планировал навестить Люциуса Малфоя. — Братик! Гермиона с радостным визгом повисла у него на шее. — Я соскучился, — Гарри обнял сестренку и улыбнулся — сестренка стала заметно сильнее. — Хозяин! Гермиона едва успела отстраниться, как на брате повисла Лиз и прильнула к хозяину. — Я так соскучилась, — большие серые глаза глядели так жалобно, что Гарри не удержался и прижал Элизабет к груди, попутно отмечая, что Лиз заметно подросла… не только в высоту. Для Поттера не было секретом, что с Винтер Карлхайнц занимается лично и тоже под искажением времени, хотя и меньшим, чем у Гарри. — Я тоже хочу! — возмутилась Миона и оттеснила Лиз. Дафна смотрела на эту картину и улыбалась. Ей тоже очень хотелось, чтобы Гарри ее вот так обнимал и прижимал к себе, но… — Дафна, — Поттер подошел к ней. – Как ты? — Я… хорошо… Наследница клана Гринграсс не пожелала отставать от своих сверстников и тоже старательно совершенствовала свои знания и умения. Здесь уже вампиры отнеслись к ней достойно, хотя девочка боялась насмешек и отказа. Для ее обучения был выделен этаж Цитадели, натянуто такое же искажение времени, как у Гермионы, и приставлены учителя. Правда, и взялись за нее так, что уже на следующий день Дафна пожалела о своей идее, зато теперь втянулась и ждет не дождется Хогвартса, который воспринимает не как учебу, а как отдых от учебы. Слизеринка даже не подозревала, что ждет ее в стенах замка, вернее, что подготовил там ее друг. — Генри тебя не сильно пытает? — улыбнулся Гарри. Дафна поспешно отвела взгляд, стараясь не смотреть на эту улыбку — проницательность друга ей хорошо известна, а выдавать свои чувства девочке хочется в последнюю очередь. — Н-нет, все нормально… — Вот и славно. Не хотите слетать на Фиджи? Там как раз прекрасная погода… и у меня там есть свой остров. Маленький, гектар двадцать пять, но свой. — Правда? Целый остров? Ты такой хороший! — Гермиона тут же прижалась к брату. Дафна недовольно посмотрела на сестру Гарри, считая ее поведение излишне детским и совершенно недопустимым, и, чего уж там, завидовала ей. И не потому, что хитрой мисс Поттер все сходило с рук. Потому, что ей вечно достаются тонны нежностей и обнимашек от старшего братика… — А ты с нами? — спросила Гринграсс. — Нет, у меня здесь дела. — Ну, братик, полетели с нами! — Нет. Мне нужно решить кое-какие вопросы, связанные с Хогвартсом. Забыли? Я состою в Совете Попечителей. Но я обязательно дерну туда на зимних каникулах. «Если не случится ничего из ряда вон», — добавил про себя мальчик. — Кстати, а что ты там говорил про новые уроки…– издалека начала сестренка, мило хлопая глазками. — Ничего, — не растерялся вредный братик. – Но если ты хочешь знать — будут введены… точно не помню, но много новых предметов, расширен в несколько раз штат и улучшено финансирование. Короче, отдохните хорошенько, в следующем году вы так не повеселитесь. Гермиона надулась, недовольная тем, что Гарри не полетит вместе с ними, но образование стояло для нее не на последнем месте, и, скрепя сердце, сестренка согласилась. — Но хозяин… — Считай это приказом, — Поттер обнял Лиз и погладил по голове. Элизабет и отлипла от хозяина, грустно вздыхая. Хотя, с другой стороны, по сравнению с шестью неделями в искажении времени две недели отдыха казались не самым страшным расставанием. — А можно Астории с нами? — нерешительно спросила Дафна. — Нужно. На этом их разговор временно прервался — рядом с Гарри появился Гилберт и протянул ему конверт. — От Малфоя. Дафна удивилась этому. Будучи умной девочкой, она поняла, что вряд ли начальник охраны будет носить письма от Драко, к тому же, сразу после дуэли Гарри полностью утратил интерес к Малфою-младшему. Значит, это письмо от Люциуса. Что же могло понадобиться лорду Малфою от Поттера? Гарри сломал печать и хмыкнул, пробежавшись взглядом по слегка прыгающим строчкам. Малфой интересовался, как дела у его супруги и можно ли ей посетить Малфой-мэнор, сообщал, что вопросы с финансированием и закупкой оборудования решены, а так же приглашал посетить свой дом — все, как обычно. Поттер ухмыльнулся. Он мог запросто ответить, что Нарцисса, обучающая Гермиону этикету и всяким женским штучкам типа специфических чар и рецептов, с высокой вероятностью проводит время в объятиях любовника и любовницы или уже сбежала из Найттауна в очередное короткое и экстремальное путешествие. Леди Малфой с энтузиазмом восприняла его просьбу-приказ обучать Гермиону на каникулах, поселилась в Найттауне и начала пробовать все то, что очень хотела попробовать всю свою жизнь. Проведя всю жизнь в оковах воспитания и этикета, здесь Нарцисса словно с цепи сорвалась… В общем, за один месяц женщина нарушила абсолютно все моральные нормы и устои, перепробовала абсолютно все виды сексуальных извращений (подразумевающих живых партнеров человеческого вида), успела подсесть и слезть с кокаина, опия и марихуаны, завела парочку постоянных партнеров, помолодела лет на пятнадцать и выглядела цветущей и счастливой молодой девушкой. Мальчик крепко подозревал, что ее любовники напоили женщину своей кровью и тем самым омолодили чуть ли не до двадцатилетнего возраста. Он и сам хотел проделать с ней такую процедуру и проделает, но попозже и не с целью омоложения, хотя признал, что такая Нарцисса импонирует ему куда больше. Единственным сюрпризом оказалась наркозависимость, хотя Нарциссу подлечили за пару часов. Гарри как-то забыл, что маги, как и люди, подвержены пагубному влиянию наркотиков, это на вампиров они влияют иначе — эффект примерно вдвое слабее плюс нет побочных эффектов, ломки и зависимости — хвала регенерации. Но был один момент, слегка омрачавший настроение леди Малфой — Драко. Сын остался с отцом за ненадобностью Поттеру, поругался с матерью и начал от нее отдаляться. Нарцисса порой грустила по этому поводу, но ненавязчивая обработка Гарри, серфинг, охота на слонов с воздушного шара и альпинизм достаточно быстро приводили ее в норму. — Гермиона, как там Нарцисса? Его сестренка тут же вспыхнула, вспомнив, как спустилась вчера в город, в дом, где проживала леди Малфой, и обнаружила ее на кухне в объятиях мужчины и женщины. Самым постыдным было то, что ее учительница ни капли не смутилась и предложила присоединиться, а вот ее любовники, увидев гостью, тут же подорвались и ретировались, через секунду вернулись полностью одетыми, накинули на Нарциссу халат и привели кухню в полный порядок. Каждому в Найттауне известен Гарри Поттер и то, как он относится к сестренке. Что он сделает, если его разозлить, знал каждый, и никто не знал на своей шкуре. Выживших не оставалось. Конечно, большинство слухов было всего лишь слухами, но и факты среди них изредка проскальзывали, пусть и раздутые молвой до неузнаваемости. Такое раболепие порой раздражало, но вместе с тем давало Мионе возможность окунуться в мечты и почувствовать себя принцессой. Было немного не по себе от такого эффекта, который оказывала репутация братика, но за недели в Найттауне Миона уже привыкла и успела понять, что только эта жуткая репутация братика охраняет ее. Поттер хмыкнул — реакция сестренки была красноречивее любых слов. Не то чтобы ему не нравилось подобное поведение Нарциссы, но не при Мионе. — Пойдемте на завтрак, нечего тут стоять, — Лиз ухватила хозяина за руку и потянула в сторону столовой. Гарри выглянул за окно — уже рассвело. Как обычно, его подстерегали с раннего утра. — Да, пойдем. За завтраком Миона выяснила много интересных вещей. Оказывается, Гарри использовал свое собственное влияние и влияние Малфоя, чтобы надавить на Министерство и Совет Попечителей. Те были всеми конечностями «за» реформы в образовании, но когда узнали, в какую звонкую монету им все это влетит, резко начали задумываться, а все ли так плохо. Посредством цепной пилы, паяльника, газовой горелки, тазика с бетоном и компромата мальчику удалось убедить всех в важности финансирования образования подрастающего поколения волшебников. Как же иногда приятно быть злодеем! Дафна примерно поняла, что произошло между Малфоем и Поттером. Непонятно как, но у Гарри получилось сделать из удачливого бизнесмена и дерзкого авантюриста свою послушную собачку. Впрочем, она уже насмотрелась на вампиров в Цитадели. Отец, который казался ей воплощением силы и жестокости, выглядел на их фоне невинным ребенком, и это при том, что почти все охотники, за редким исключением, в обычное время вели себя как душевные и веселые молодые люди. Малфой месяц крутился, как белка в колесе, угрожая одному, шантажируя второго, подлизываясь к третьему и давая взятку четвертому, в то время как Гарри вел переписку с целой кучей гильдий, а потом и с отдельными магами, которые были способны чему-то научить тупого нахального ребенка и не прибить в процессе. Поттер искал молодых и талантливых, находил их, подбирал еще совсем не старых, но уже авторитетных магов, старался искать среди британцев, покинувших страну после обучения в Хогвартсе — в общем, готовился к созданию нового поколения магов, обученных новым поколением преподавателей и мастеров. Но некоторые предметы так и остались не занятыми. К примеру, предмет «Волшебные расы и существа», введенный вместо УЗМС, остался не занятым — мало кого интересовало подобное, а тех, кого интересовало, больше волновала возня с любимыми зверушками, нежели обучение нового поколения. Историю Магии не желал вести никто, считая этот предмет в Хогвартсе откровенно запущенным. Ну и для стихийной магии оказалось трудным найти учителя, стихийные маги поголовно боевики, лишь к старости способны чему-то научить, а Гарри искал молодых ученых и юных дарований со свежими взглядами на жизнь. Не всегда получалось. Почти всегда. — В чем проблема с историей? — искренне удивился Вильгельм. – Я пойду. Возьму Гарда и Бонни и устроим там у вас настоящие уроки… — Ну, ладно…– Поттер понял, что Вильгельма не переубедить. Другое дело, что в прошлом Вильгельм был одним из Хранителей Знаний, средневекового ордена, занимающегося наукой, раскопками, сбором знаний и, в особенности, поиском истинной истории. Это лет двести назад мужчина начал заниматься боевыми искусствами и сражаться, дабы избежать скуки, а до этого времени именно он собрал огромную библиотеку и впечатляющее хранилище артефактов в Цитадели. — Зверушкам могу и я научить, — задумчиво произнесла Габриэль, перед которой в воздухе, объятый прозрачным желтоватым пламенем, крутился зарезанный пять минут назад теленок. Двое слуг то и дело подсыпали специй, повинуясь ее жестам — лучше Габриэль никто не умел жарить или запекать мясо. Здесь мальчик очень ярко представил, как Габриэль популярно объясняет, под каким углом надо сворачивать шею оборотню, а под каким — вурдалаку, и про себя решил: а почему бы и нет? Чем больше в Хогвартсе Старших, тем он безопаснее и неприступнее, а если еще и Генри вытащить, то его обучение не прервется. Должность маэстро фехтования также не занята по той простой причине: Гарри ищет того, кто сможет его хоть чему-то научить, и ни один из мастеров с огромными резюме не продержался даже четверти часа в предельном темпе. И это при том, что мальчишке приходилось сдерживаться. Да, они неплохи, но Поттеру не нужны учителя для теплого зала, ему нужны закаленные бойцы, которые научат, как защитить свою жизнь и отнять чужую, а не как красиво махать учебной рапирой. — Габриэль, — Бальтазар отложил вилку в сторону. – Я понимаю Вильгельм, но ты! Старшая лишь хихикнула, нащупывая пальцы Айсберга и ласково гладя его по тылу ладони. — Я подучу малышню работе со стихиями, — Айсберг сжал под столом ладошку Габриэль. – От меня ты не отделаешься, милая. «Ожидаемо», — довольно улыбнулся Гарри в своих мыслях, оставаясь внешне спокойным. — Какие мы ревнивые, — хихикнула девушка. – А ты вообще знаешь, что такое стихийная магия? — Я искал средства противодействия своей способности, так что у меня был повод поднатореть в кое-каких областях. — Я тоже могу помочь, — произнес Грей, один из нового поколения Старших, управляющий водой. — Не-не-не, ты своей мрачной кирпичной рожей всех детей распугаешь, — отрезал Гарри и повернулся в другую сторону. – Карлхайнц, не хочешь поучить детей ментальной магии? — Нет, мне вас четверых за глаза хватило, — тут же открестился вампир, которому приходилось обучать не только Гарри и Лиз, но и Дафну с Мионой. Карл никогда не был сколько-нибудь гуманным, а потому приходилось прикладывать много-много сил, чтобы не сделать девочкам больно. Две волшебницы — это не принц, на котором можно ездить, как угодно, лишь бы не помер. — Так, вы оба, — прикрикнул Бальтазар, перекрывая обсуждение произошедшего. – Ничего, что мы вообще-то в Цитадели, и наш род вымирает? — Скажи, сколько раз за последние полтораста лет на нас нападали? — зевнул Айсберг. – Ноль. Так что забей, нам тут скучно. А там и пацана натаскаем, и с детишками поладим, может, дюжину-другую обратим — вот тебе и улучшение демографии. — А если вдруг форс-мажор, и без нас не справитесь — вы знаете, как с нами связаться! — в голосе Габриэль прозвучал вызов. – Портал создать дело пары секунд. Ну, так что? Не помню, чтобы ты сделал нас узниками, Бальтазар. Мы пошли за тобой не потому, что подчиняемся, а потому, что с тобой было интересно. Среди нас твои птенцы только Генри и Сара. — То есть, я стал… скучным? — Ты теряешь хватку — это точно, — ухмыльнулся Вильгельм. – А вот пацан — то, что надо. Учить детишек точно веселее, чем зевая и поплевывая выбивать дерьмо из всякой мелочи. К тому же, за ним, — кивок на Гарри, — глаз да глаз нужен, пока не убился о что-нибудь, то есть, чтобы что-нибудь об него не убилось. Генри, ты с нами? — Я останусь здесь. — Может, пойдешь? Введем фехтование, мол, возрождение традиций, — предложил Гарри. — Я отправлю с вами Бартоломео, он — четвертый меч в Цитадели и не особенно любит охоту. Барти хорошо владеет шпагой и рапирой и подучит Дафну. Тебя учить уже нечему, только спарринги. Поттер лишь пожал плечами. Генри — Птенец отца, от него сложно ожидать чего-то другого. Хотелось бы взять с собой и Маркуса. «Не подумал, надо было Марка учителем фехтования делать, — Гарри коснулся разума птенца, убедился, что он уже восстановился после уроков Карлхайнца, и резонно решил: — А хотя, почему бы и нет? Пусть вместе с Бартоломео обучает детей, фехтовать Маркус умеет». Бальтазар прикрыл улыбку бокалом с вином. Он знает, что уже не тот, что двести лет назад. Ему нравится то, что сын обещает превзойти своего отца, причем не в далекой перспективе, а лет через тридцать максимум. К тому же, преподаватели из нового поколения — новый взгляд на вещи, многие из них застали террор Волдеморта и благодарны Гарри за избавление от этого чудовища. А это — возможность найти сильных союзников и вассалов. Планы кровного сына прозрачны и понятны. — Ты все же продолжил занятия анимагией, — Сара с укором посмотрела на сына, закончив сканирование его ауры — такую процедуру она проводила со всеми детьми. Искажение времени это очень опасная магия, стоит хоть немного не рассчитать — и аура банально истощится, а тело начнет стремительно стареть. Чтобы понять, насколько стремительно, достаточно разок увидеть — на глазах у Сары столетний Высший, как-то попавший в крыло к Гарри, рассыпался прахом в течение десяти секунд. — Ну да, а что? — Нет, ничего, просто ты можешь утратить свою боевую форму. — Ага, могу. А еще могу получить нечто среднее, могу получить сразу две формы или же анимагическая приобретет ту же мощь, что и нынешняя боевая. Мам, вариантов полно, и самый худший из них лишь подразумевает то, что я не утрачу полного контроля над своими способностями, а это куда выгоднее, чем двадцатипроцентный прирост к силе. — Ты неисправимый упрямец, — вздохнула женщина. Виноватая улыбка коснулась губ мальчика, но Гермиона разглядела самодовольство в его глазах. *Лондон, район волшебников, «Гранд Холл», полдень* — Гарри! Мальчик улыбнулся при виде высокого мужчины с приметными вьющимися черными волосами до плеч и в дорогом маггловском смокинге. Лорд Сириус Блэк, с недавних пор — Глава Рода Блэк, ринулся к Гарри, сияя широченной улыбкой, и тут же заключая в медвежьи объятия. — Рад тебя видеть, Сириус. Вижу, ты пришел в норму. — Ага, — Блэк ухмыльнулся и зажег в руке небольшой огонек. – Может, я и был идиотом, но сейчас получил шанс прожить нормальную жизнь. Ты бы видел физиономию моей маменьки, когда я стал Главой Рода. — Что, была недовольна? — Ага, так и знал, что ты это скажешь! Нет, наоборот. Знаешь, а ведь это здорово, когда родители тобой гордятся. Кстати, может, прошвырнемся по Косому Переулку, а? Тебе надо что-нибудь к школе? Гардероб подновить — стопроцентно, вон как вымахал. Зная крестного, Гарри сразу понял: в магазине одежды они появятся с целью сменить порванный гардероб на целый. После заключения в Азкабане Сириус Блэк сильно двинулся умом, но когда ему вправили мозги на место, оказалось, что с условно здоровой головой дела оказались еще хуже. Сара развела руками: она убрала все повреждения, а того, что крестный от рождения отбитый на всю голову, не рассмотрела и исправить вряд ли сумела бы. Пройтись с Сириусом Блэком сто метров по оживленной улице и не встрять в неприятности — настоящее чудо. — А, погнали. * Мундугус Флетчер воровато огляделся. Сегодня он провернул удачную сделку и теперь справедливо опасался слежки, ведь с ним довольно крупная сумма денег. В Лютном Переулке можно получить несколько дюймов стали в пузо или аваду в спину и за меньшее, чем тридцать семь галлеонов. Воротила перевел дух — будучи вором и шпионом с многолетним стажем, он обладал почти звериным нюхом на слежку и опасность, и сейчас поблизости царило относительное спокойствие. Флетчер подобрался к своему любимому питейному заведению, где всегда мог перевести дух и хорошенько надраться. Рука уже потянулась к обшарпанной ручке, и тут интуиция заставила его отскочить. Дверь вылетела вместе с косяком и двумя избитыми в хлам телами, а из проема, больше не защищенного противошумовой завесой, вырвалась лавина громких звуков большой и веселой драки. Флетчер ухмыльнулся и проскользнул внутрь — чистить карманы зевак и поверженных. Выяснилось, что зевак не было — все обитатели наседали на двоих посетителей в слишком богатой для такого злачного заведения одежде, и только старый бармен меланхолично протирал грязной тряпкой грязный стакан. Если быть честным, наседали далеко не все обитатели, а хорошо если четверть — остальные валялись повсюду неэстетичными кучами, молчаливыми и не очень. Парочка посетителей в слегка порванных костюмах каждый стоимостью минимум по паре сотен стояли спина к спине и сражались весьма грамотно — только тот, что повыше, с кудрявыми волосами и смутно знакомой Флетчеру физиономией, обзавелся разбитым ртом и рассеченной бровью. Второй, будучи мальчишкой, был совершенно невредим и раскидывал тертых забияк Лютного Переулка с такой легкостью, словно это не он, а они были детьми. Вот кулак мальчишки врезался под дых местного громилы Джонни, сквиба и грабителя по совместительству. Флетчер не понаслышке знал, что этого монстра не враз проймешь и магией, он видел, как в Джонни врезались сразу два оглушающих от авроров, а он и бровью не повел. Но сейчас первый забияка Лютного Переулка сложился пополам с выпученными глазами, а за ударом под дых последовал шикарный удар коленом в голову, отбросивший трехсотфунтовую тушу на несколько шагов с лицом, напоминающим кровавое месиво. — Отличный удар, Гарри! — весело выкрикнул взрослый, поднырнул под дубинку еще одного местного громилы и отправил его отдохнуть одним красивым хуком справа, причем громила был тяжелее мужчины фунтов на семьдесят. Трое последних забияк нерешительно замерли. Пацан и мужчина переглянулись и бросились на них. Один вылетел в окно, второй — в дверной проем, а третий по закону жанра смел собой все, что стояло на барной стойке. Бармен ловко уклонился, не изменившись в лице и продолжая протирать все тот же грязный стакан. — Смотри, еще один, — мальчик по имени Гарри повернулся к задрожавшему Флетчеру. – Сейчас я его в окно выкину… Флетчер выхватил палочку, но мальчишка швырнул в него сломанным табуретом, заставив прыгнуть в сторону и навстречу — пространство было сильно ограничено поломанными столами и телами. Секунда — и веселая физиономия с широченной улыбкой оказалась на расстоянии полутора шагов. Еще детский кулак, удар которого согнул пополам Джонни, взметнулся. Флетчер закрыл глаза, понимая, что не успеет уклониться. — Погоди! — окликнул Гарри мужчина. – Флетчер, старый плут, ты еще живой? — Так вы знакомы? Мундугус осторожно приоткрыл левый глаз. Пацан отошел на шаг назад и опустил кулак, и только сейчас старый вор узнал его и почувствовал себя совсем дурно. Перед ним широко ухмылялся Гарри Поттер, герой Британии, полноправный лорд и человек, которого до дрожи боится Боргин, а вместе с ним и добрая половина Лютного. — Что, не узнал? — широко ухмыльнулся кудрявый. – Это же я! Флетчер присмотрелся и, не веря в происходящее, выдавил: — Блэк? Сириус Блэк? Но ты же в тюрьме! — Был в тюрьме. А сейчас стараниями крестника я свободный человек и полноправный лорд, — Сириус от души хлопнул Гарри по плечу. — Гарри, знакомься, этот старый пройдоха — Мундугус Флетчер, знает все и обо всем, что происходит в Лютном Переулке. Думаю, ты знаешь Гарри Поттера. Мальчик протянул руку для рукопожатия, и Флетчеру показалось, что его рука попала в тиски. И если рекомендация Блэка насторожила пройдоху, то вот заинтересованный взгляд мальчишки напугал до чертиков. — Значит, ты хорошо осведомлен. Ты мне пригодишься. Бармен! Принеси свой лучший огневиски за тот столик, — мальчик направил палочку в угол, и разломанный стол собрался воедино. Флетчер вздрогнул — мало того, что Поттер починил мебель невербально, так еще и палочку вытащил быстро и незаметно даже для прожженного жизнью бродяги. — Советую не пытаться врать и увиливать, — улыбнулся мальчик, но его глаза не улыбались, вгоняя Флетчера в дрожь. Мундугус не мог вспомнить, чтобы кто-то вообще оказывал на него такое воздействие, так его пугал. За этим пройдоха как-то забыл, что официального объявления об амнистии Блэка в прессе еще не было. Дело Сириуса еще готовилось к пересмотру, и, чего уж там, авроры все еще имели право задержать его. Только кого это волнует? Стол очень быстро был сервирован лучшим из того, что можно было найти в подобной забегаловке, и к удивлению Гарри, алкоголь был на уровне, хотя к вину и виски мальчик совершенно равнодушен. Употреблял только за компанию, но так и не понял, что в нем находят миллионы мужчин и женщин по всему миру. Может, дело в том, что состояние опьянения для Высшего вампира возможно только в случае крайней слабости. — Итак, что тебе известно о Джеймсе и Лили Поттерах?