История одного вампира v 2.0

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор впервые за последнее десятилетие разозлился по-настоящему и теперь сидел в кресле посреди кабинета, утратившего былое великолепие. Стены промялись, покрылись трещинами и пятнами копоти, многочисленные приборы расплавились, чудом уцелевшие портреты боялись высунуть нос из-за рам, руны, защищавшие драгоценную личную библиотеку директора едва-едва мерцали, истощенные бушевавшей здесь бурей вырвавшейся из-под контроля энергии одного из сильнейших волшебников Европы. Даже сейчас, когда директор успокоился и обуздал вырвавшуюся энергию, кабинет переполняла настолько плотная энергия, что далеко не всякий взрослый волшебник выдержал бы такое давление. Альбус взмахом палочки создал небольшой изящный столик и еще одним взмахом призвал из столовой вазочку с лимонными дольками и чашку чая. Третий взмах — основательно оплавленный камин полностью восстановился, и в нем весело затрещало пламя, пожирая дубовые поленья. Что бы ни говорили всякие недоброжелатели, вроде лизоблюдов Фаджа или аристократии, Дамблдор достаточно серьезно относился к безопасности детей. Конечно, огласке уже предан факт насчет тролля и наказания детей в Запретном Лесу, но никто даже не подозревал, что у Альбуса все это было под контролем. Тролль пошел точно туда, куда необходимо, столкнулся с Поттером и Винтер и своей гибелью подтвердил домыслы директора касательно способностей мальчика. По слухам, там же пострадала и мисс Винтер, но на следующий день она была совершенно здорова и жизнерадостна, а мадам Помфри не докладывала о раненых во время этого инцидента. Насчет Запретного Леса директор, до этого следивший за Гарри, уже точно знал, что мальчик справится и если вдруг что — сможет отступить. Тем более, директору было прекрасно известно об его учителе в Хогсмиде и о группе телохранителей, постоянно маячившей рядом с Хогвартсом — ничего страшного бы не случилось. Чего не ожидал директор, так это того, что у Квиррелла оказались союзники в министерстве. Была сфабрикована отличная судебная ошибка, из-за которой созвали Визенгамот в полном составе, и потребовалось присутствие Дамблдора. В итоге Альбусу пришлось выполнить другие свои обязанности. Дамблдор был зол на себя за то, что недооценил Квиррела, что тот сунулся в подземелье после нескольких ран. Он был зол на неизвестного союзника, найти которого сможет в лучшем случае через пару недель… а еще он был очень зол на своего протеже. Лонгботтом проигнорировал прямой приказ Дамблдора ни в коем случае не соваться за камнем и решил провернуть авантюру у него за спиной. Результат — пять гриффиндорцев с тяжелыми ранами и увечьями доставлены в больничное крыло. Еще обиднее было от того, что какой-то мальчишка лучше понял Квиррелла и сразу после возвращения из Запретного Леса отправился вслед за ним. Конечно, директор так и задумывал, чтобы Гарри с друзьями отправились за камнем и одолели Квиррелла, но мальчишка оставил свою слугу присматривать за Гринграсс и сестрой, взял с собой только Нотта. Но больше всего директора злило то, что семь первокурсников пострадали из-за его интриги по ловле Волдеморта, целью которой было лишить духа накопленных крох сил и оттянуть возрождение еще хотя бы на пару лет. Когда он прошел по лабиринту… Детей доставили в больничное крыло спустя полчаса после гибели Квиррелла, причем за это время мальчишка Поттер, что удивительно, восстановил четверть резерва и оказался совершенно невредим за исключением отсутствующей руки, что подтвердило подозрения директора о специфических целебных заклинаниях, которые, по его мнению, использовались «Охотниками». Нотт запустил в директора каким-то слабым проклятием, но это было понятно и правильно. Удивительнее было то, что мальчишка тоже восстановился, ведь на его ауре директор разглядел следы тяжелого истощения. Гриффиндорцы же были без сознания. Сейчас их жизни ничто не угрожает. Мадам Помфри даже предложила дать сигнал в Мунго, но Дамблдор отказался — сейчас ему требовалось решать другие проблемы, а не отвечать за ЧП в школе. Директор возвращался в свой кабинет, размышляя над тем, стоит ли вообще искать союзника Квиррелла. Сейчас, когда дух Волдеморта ослаблен, полезнее заняться подготовкой к грядущему возрождению и убийству темного мага. Неопровержимые доказательства его существования получены, осталось понять, как он выжил после того, как дважды должен был умереть. Плохо то, что Гарри и Невилл с самого начала стали врагами, но Дамблдор не ожидал ничего другого. Он сам виновен в высокомерии и наглости Лонгботтома, он же сам подталкивал гриффиндорца к соперничеству. Конечно, директору было бы куда выгоднее, будь в числе друзей Гарри верные ему гриффиндорцы, но лезть в отношения Поттера не стоит. Во-первых, у Гарри и так неплохой круг друзей, причем именно он влияет на них, а не наоборот — можно не бояться, что дети Пожирателей Смерти настроят победителя Волдеморта против Света. Во вторых, мальчик слишком уж серьезно относится к защите как себя, так и друзей, и его прямолинейность и, чего уж там, жестокость в детских ссорах, огорчает старика. Нет, это не результат глупости или недальновидности, как случается с Невиллом или Роном. В паре бесед с директором Гарри Поттер показал себя умным, расчетливым и очень осторожным, причем каждое его слово или жест заставляло сердце старика сжиматься от боли и вины — это ведь Дамблдор нарушил завещание Лили и Джеймса Поттеров, отправив мальчика в жестокую семью. Альбус не знает, что тогда произошло — защита мальчика сильна, и если попробовать ее пробить, Гарри непременно узнает и, раз уж способен удерживать ментальные щиты такого класса, что-то предпримет. Иначе быть не могло. Раздумывая над всем этим, директор отправился в больничное крыло за успокоительным — что-то последние годы у него сердце пошаливает, магия магией, но от старости не убежишь. Мадам Помфри уже не раз предлагала ему как следует пролечиться или хотя бы достать добровольно отданную кровь единорога, способную отсрочить конец еще лет на десять, но дело в том, что директор уже пил кровь единорога в молодости, а второй раз она не сработает, как надо. Самочувствие улучшится, но лишь временно, на пару месяцев, а потом все станет еще хуже. За этими размышлениями Альбус не заметил девочки и столкнулся с ней, сбив ее с ног. Девочка была опознана как Дафна Гринграсс. Директор улыбнулся в бороду: девочка спешит к друзьям, беспокоится за них. Искренняя дружба — это хорошо. Жаль, что Нотту и Поттеру ни в коем случае нельзя волноваться. — Простите, директор, — слизеринка поднялась.– Я вас не заметила. — Доброе утро, Дафна. Если ты идешь в больничное крыло к своим друзьям, боюсь, они еще без сознания. — Они ранены? — Нет. Теодор немного истощен и отдыхает, Гарри истощен чуть сильнее, и тоже отдыхает. Но там не только они, твои друзья с Гриффиндора получили раны и едва не погибли. Пока что ступай на занятия, я попрошу мадам Помфри, чтобы она вечером тебя впустила. Девочка поблагодарила директора и нехотя поплелась на уроки, внутренне скривившись от того, что каких-то тупых баранов записали к ней в друзья. По пути в кабинет зельеварения Дафна встретила колоритную компанию взрослых, привлекающую к себе внимание громкими и весьма эмоциональными разговорами. — … твою мать, Карлхайнц, я же сказал тебе: следить за моим сыном и не допускать его встревания во всякие авантюры! — черноволосый сероглазый мужчина на вид лет тридцати пяти был в натуральном бешенстве. Встречные студенты шарахались в стороны и бледнели, испытывая прилив ужаса, а те, кому не повезло перехватить его взгляд — падали в обморок. — Ага, возьми и проследи за ним, умник хренов! — рявкнул длинноволосый мужчина с очень светлыми, почти белыми глазами.– Это чудовище, эта бестия, этот… ребенок с шилом в заднице… Абсолютно! Не! Управляем! Он сначала отправился на охоту, а потом мне сказал! Он сначала упустил гребанную жертву, а потом пошел ее добивать! И вообще, хватит тут гнать волну, он весь в тебя. — Узнаю, кто это сделал с моим мальчиком — выпотрошу, — прошипела красивая девушка лет двадцати пяти на вид. Дафна пискнула — глаза женщина стали багровыми и очень страшными. — Ну, вот, нарушила секретность, — четвертый, до сих пор молчавший и втихомолку посмеивающийся над остальными мужчина с русыми волосами подошел к девочке и присел на корточки.– Ты знаешь, кто мы? Мы вампиры, Гарри тебе, наверное, рассказал. Дафна кивнула, даже не почувствовав легкого прикосновения к разуму. — Мы тебя знаем, ты — друг моего нерадивого ученика, — улыбнулся вампир.– Меня зовут Вильгельм, эта леди с гипертрофированным материнским инстинктом — Сара, неуравновешенный придурок — Бальтазар, а козел с немецким акцентом — Карлхайнц. Девочка украдкой улыбнулась, чувствуя, как проходит испуг. Мужчины за спиной Вильгельма посмеивались, давно привыкнув к таким подначкам. — Гарри про вас рассказывал, — осторожно произнесла Дафна.– Я… простите, я еще не привыкла… но директор сказал, что Гарри отдыхает, и к нему можно только вечером. — А мне насрать, — просто и содержательно ответил раздраженный сверх всяких мер Бальтазар — хорошо быть наемником и класть на приличия большой ложкой! — Пусть попробует меня остановить, этот бородатый недоумок. Тролль гуляет по коридорам, в одном из залов сидит Цербер, а занятия ведет гребанный приспешник Волдеморта и химеролог на полставки. — Но…– Дафна хотела спросить, не опасно ли это для Гарри, но не решилась. — Сара — целитель, среди нас подобные ей редкость, — пояснил Карлхайнц, считав ее мысли.– Пойдем с нами. — А занятия… — Занятия важнее друзей? — Нет, — Дафна пристыженно опустила голову. — Тогда пойдем. — Увижу его подручных — головы поотрываю, — пробормотал Бальтазар.– Допустили, чтобы их босс сунулся черте куда… — Да ладно тебе, все ведь пучком, — пожал плечами Вильгельм.– И потом, они точно отбрешутся его прямым приказом, и что им было бы делать? Не ты, так пацан бы им бошки отчекрыжил. — А если бы его ранили? Убили? — накинулась на мужчину Сара.– Ты… — Убили? Его? — Вильгельм хохотнул.– Ага, щас! Я видел Квиррелла, даже с Волдемортом в заднице у него еще убивалка не отросла грохнуть кого-то вроде нас. Он налакался крови единорога и изуродовал себя бесконтрольной химерологией, пытаясь укрепить тело, да его аура не выдержала бы пары десятков средненьких заклинаний! — Но он еще мальчик! — Он уже четыре года охотится, возглавил волшебный Род, пришил своего первого Пожирателя Смерти…– начал перечислять Вильгельм, но больше ничего навскидку не вспомнил ничего впечатляющего и добавил.– Вполне достаточно, чтобы ставить его на уровень с Воинами Ночи как минимум. — Может, не стоит это обсуждать при девчонке? — заметила Сара. — Ну и что? — пожал плечами Бальтазар.– Дафна — друг Гарри. Если наши разговоры изменят ее точку зрения на моего сына, я буду рад, что такой ненадежный друг так быстро его покинет. Только девочка не поняла, что покинет Поттера с путевкой на тот свет в какой-нибудь жизненно важной части тела. — Не говорите так! — воскликнула Гринграсс.– Я… Гарри мне очень дорог, я волнуюсь за него. Может, он и делает плохие вещи, но он добрый и старается, как лучше… — Влюбилась, — хором констатировали Бальтазар, Карлхайнц и Вильгельм и заржали, словно сами превратились в детей. Девочка по цвету сравнилась с запрещающим сигналом светофора и закрыла лицо руками, бросаясь прочь. — Постой, — чья-то ладошка легла ей на плечо, и Дафна увидела улыбающееся лицо Сары.– Пойдем с нами, Гарри будет рад тебя видеть… а это кто? Делегация из четырех вампиров и наследницы древнего рода остановилась, наблюдая за развернувшимся спектаклем. — Быстро впустите меня! — бушевала высокая черноволосая девочка на вид лет тринадцати.– Там мой братик! Я не уйду, пока не узнаю, что с ним! — Мисс Поттер, хватит отвлекать меня от работы и идите на занятия, пока я не нажаловалась декану! — ответила ей медсестра через щель. Гермиона снова попыталась прорваться, но безуспешно — опытная мадам Помфри закрылась на цепочку. — Тогда я буду отвлекать вас, пока вы меня не впустите, а как только отойдете в сторону — вышибу дверь. Я умею, меня братик научил, — девочка извлекла палочку, полная решимости осуществить угрозу в любой момент. Вампиры переглянулись и удивленно воззрились на девочку, старательно прорывающуюся к братику, причем, судя по движению энергии в ее теле, она уже готовилась выбить дверь вместе с медсестрой. — Это Гермиона, она младшая сестра Гарри, Гарри принял ее в Род, — нерешительно пояснила Дафна, которой было неуютно в таком обществе. — Точно, сестра моего сына. Значит, моя дочь? — задумалась Сара. — Не-а, она не сестра, а Обретенная на правах младшей сестры, что определяет только очередность ее наследования, — пояснил Карлхайнц.– А то, как она называет пацана — это ее и его дело. — Боевая девчонка, — оценил Вильгельм.– Как раз в моем вкусе. Три недоуменных и один напуганный взгляды заставили старого вампира смутиться. В связи с тяжелой демографической ситуацией в обществе вампиров приветствовалось раннее начало половой жизни, хотя толку от этого было не так уж и много. Конечно, лучше что-то, чем ничего, но среди Охотников подобное не приветствовалось, хотя и допускалось. — Чего уставились? Я не по маленьким девочкам, извращенцы! Я подожду, пока подрастет… — Ну-ну, отпирайся дальше, — хмыкнул Бальтазар и решительно шагнул вперед.– Гермиона, отойди в сторонку. — Ой, а кто вы и откуда меня знаете? — удивилась девочка.– Дафна? — Привет, — поздоровалась слизеринка, и тут Бальтазар в лучших традициях маггловского спецназа ударил ногой. Дверь с треском вылетела вместе с коробкой, едва не прибив школьную медсестру. — Что вы себе позволяете? — возмутилась мадам Помфри и охнула, узнав Бальтазара. Вслед за ним вошла женщина с двумя девочками, потом — русоволосый мужчина. — Извините за погром, — Карлхайнц, вошедший последним, взмахом руки восстановил дверь. –… а потом я разрядил в этого урода весь магазин, — услышала Дафна голос Гарри и едва сдержалась, чтобы не броситься вперед. Вильгельм отодвинул ширму и увидел двух бледноватых мальчишек, сидящих на одной кровати. — Братик, ты цел! — пискнула Гермиона и с удовольствием обняла Гарри, прижимаясь к нему.– О, нет! Твоя рука… — Восстановится, — Гарри махнул обрубком.– Мне нужно просто отдохнуть. Мам, пап… они уже в курсе. — Ага. Немного странновато, но ничего необычного, — подтвердил Тео. — А ты вообще закройся и не отсвечивай, — рыкнул на него Вильгельм. — Эй, полегче, ты не в Цитадели, а Тео — не птенец, — Гарри слегка приподнялся, но был насильно уложен Сарой на койку. — Ты что, нюх уронил? — Твой нашел, тебе вернуть? Впервые за последние полтора века Вильгельм не нашел, чего ответить, с минуту постоял и расхохотался, похлопав мальчика по плечу: — Сразу видно, моя школа! Нотту ничего не оставалось, кроме как пересесть на свою кровать и наблюдать, как его друга обступают взрослые. Мальчик следил за ними со смесью опасения и любопытства, размышляя над тем, чего же от них можно ожидать. На вид они казались совершенно обычными, разве что одевались совсем не так, как волшебники, скорее, как магглы. Мадам Помфри тут же привстала на цыпочки, тщетно пытаясь выглянуть из-за плеча кого-нибудь из трех высоких и плечистых мужчин, не понаслышке знакомых с двуручниками и копьями. Желание понаблюдать за работой другого целителя было рождено исключительно профессиональным интересом. Сара закончила диагностику и начала вливать свою энергию. Помфри смогла наконец взглянуть на это дело и охнула — еще ни разу она не видела такой синхронизации ауры целителя с аурой пациента. Да что там такой — то, что она видела сейчас по сравнению с работой ее учителей, лучших целителей Британии, выглядело, как работа искусного художника рядом с мазней трехлетнего ребенка. — Не удивляйтесь. Вам приходится преодолевать сопротивление ауры, у Сары же талант, который позволяет ей беспрепятственно синхронизироваться с другими аурами, — негромко пояснил Карлхайнц.– Гарри, а теперь ты все подробно расскажешь. Всем остальным лучше уйти, а ты, мальчик, ляг на свою кровать и укройся ширмой. В зрелище регенерации конечностей нет ничего приятного. * — Некромантия, высшая боевая и светлая магия, и все это под блокировкой? Да тебе совсем жить надоело, сопляк! Ты хоть понимаешь, что конфликт энергий мог разорвать тебя на части? — бушевал Карлхайнц после того, как Сара закончила лечение, а Гарри — свой рассказ. — Ты мог погибнуть! Гарри, ты и так потерял руку. А если бы травма оказалась необратимой? — одновременно с ним причитала Сара, потратив почти треть своего совсем немаленького резерва на исцеление сына.– У тебя было множество внутренних повреждений, кроме того, твоя аура оказалась совсем искалечена! — Почему ты просто не покрошил его в капусту? — недоумевал Вильгельм.– Ты грохнул Призрачного мать его Стража! Призвал бы парочку мечей из нашей оружейки, ими можно накрошить почти любую сволочь. Гарри молчал, пристыженно отведя взгляд — опустить голову не получалось по техническим причинам. Все они были правы, мальчик оказался слишком самонадеян, а истощение и потеря руки замаскировали собой значительно более серьезные травмы и повреждения. А вот отец молчал, и это пугало. — Знаешь, расстрелять химеру рунным железом хорошая идея, — подумав, произнес Бальтазар.– Мадам Помфри, позовите Дафну и Гермиону, я слышу, они за дверью. — Д-да, конечно… Спустя двадцать секунд обеспокоенные девочки уже были рядом с Поттером. — Гарри, ты вылечился! — восхитилась Гермиона.– Я так рада! — С тобой все хорошо? — Миона, Дафна, я в норме, осталось только восстановить силы. — Кстати, что ты сделал с Философским Камнем? — Тео отодвинул ширму и уставился на друга.– А то Лонгботтом там что-то хрипит, беспокоится. Вот и мне стало любопытно. — Уничтожил. Это… эта вещь не должна существовать. — Гермиона Поттер, — окликнул Бальтазар. — Да? — девочка невольно оробела перед отцом Гарри, о котором была наслышана частью из рассказов мальчика, частью из жутких слухов. — Лето проведешь в Цитадели, там будешь проходить обучение, ну и так далее. Как мне известно, ты уже проходишь обучение этикету и прочим важным вещам для чистокровной девушки. — Да, мастер Бальтазар, леди Нарцисса меня всему учит. — Хорошо, она же и продолжит твое обучение. Дафна Гринграсс, Теодор Нотт, мы будем рады видеть друзей моего сына в Цитадели этим летом. * Поттера выписали из больничного крыла в тот же день, Нотт по настоянию мадам Помфри еще сутки был вынужден валяться в койке, после чего присоединился к друзьям. Какие бы приключения ни выпали на их долю, но экзамены в конце мая еще никто не отменял, а потому надежда сбежать домой пораньше провалилась. Прошло целых две недели, прежде чем утихла газетная шумиха. Эти две недели были одними из самых тяжелых в жизни Гарри. Фанаты Мальчика-Который-Выжил, которые вроде бы отстали еще в сентябре, снова оживились, многие другие ученики были сильно заинтересованы в том, что там произошло… В общем, Поттеру пришлось отсиживаться или в библиотеке, или в Выручай-Комнате, или в своих покоях. Там мальчик воспользовался советом Дафны и рассказал. Однако, этот совет был, скажем так, не самым лучшим — все возжелали узнать подробности, и мальчику пришлось позорно бежать с поля брани. Может, кто-то считает, что известность — это прекрасно. Гарри Поттер мог с уверенностью сказать, что быть известным широким массам — худшее, что может произойти с живым и здоровым человеком. Хорошо, что это быстро закончилось. Гарри вздохнул, прикрывая глаза и опираясь плечом о стену. Если бы это продлилось еще… Чувство опасности проснулось и просто взвыло, заставляя мальчика броситься ничком на каменный пол. Тело, как обычно, сработало быстрее разума, из рукава вылетел короткий метательный нож и со звоном отскочил от физического щита… И тут Гарри осознал, что рядом с ним никого нет. Вернее, он никого не чувствует и не видит, но ведь его атаковал маг! Мощный Конфринго ударил Гарри в грудь и взорвался в нескольких дюймах от тела, блокированный защитным амулетом. Поттер ухмыльнулся, игнорируя ожог от расплавленного металла на руке, и ударил Параличом, ориентируясь на траекторию заклятия и вероятный маневр в коридоре. Гарри попал, он почувствовал, как заклятие достигло цели. И ничего. Прыжок в сторону — мимо Поттера пролетела белая молния разоружающего. «Щита не было, что же блокировало магию крови?» — задумался слизеринец, отвечая собственным разоружающим. Экспеллиармус взорвался облачком белых искр, подтверждая попадание, и Поттер атаковал убийцу двойным Огненным Шаром. Это не Квиррелл, которого было интересно взять живьем до поры, до времени. Этого можно и сжечь. Странный защитный артефакт, полностью скрывший ауру, справился с заклинанием, способным сжечь дотла в мгновение ока бронетранспортер (такой инцидент имел место быть), и даже не изменил энергетического фона, вернее, никак не показал, что серьезно нагружен! — Как интересно, — глаза Поттера засветились багровым светом. Взмах рукой — и диагностическое заклятие показало сильный рунный барьер, закрывший коридор. Убийца снова атаковал, но Гарри не стал ждать, пока его убьют. Рывок с Ускорением — и вот его пальцы нащупали сквозь мягкую ткань чье-то плечо. «Правое», — с ходу определил мальчик, прикинул габариты и ударил убийцу под дых. Локоть тут же взметнулся вверх, встречая подбородок противника, рука, схватившая врага за плечо, вцепилась в ткань и рванула в сторону… Поттер присвистнул — на полу перед ним растянулся стонущий, оглушенный и дезориентированный Лонгботтом, а в его руке серебрилась та самая мантия-невидимка, которую он не успел приватизировать в ночь глупой ошибки Гермионы. — Эннервейт, — Гарри не позволил гриффиндорцу потерять сознание.– Я не могу понять, Лонгботтом, ты что, самоубийца? Невилл тут же отполз на заднице назад, с суеверным ужасом глядя на слизеринца. Гарри мысленно чертыхнулся — он сбросил блокировку, а значит, его глаза сейчас красивые такие, красные очень, а зубам позавидует большая белая акула. — Ты кто такой? Ты вообще что такое? — взвыл гриффиндорец, вскидывая палочку и бросая в грудь слизеринцу сильное оглушающее. Взмах рукой — алый луч разбился. Поттер слегка улыбнулся: поставить за мгновение до столкновения Щит Крови на ладонь и убрать сразу же после — и у противника сформируется иллюзия, будто заклинание отбито голой рукой. Ничего сложного, а выглядело круто. Невилл попытался снова атаковать, но Поттер оказался быстрее. Шаг, удар — и гриффиндорец взвыл, роняя палочку из обмякших пальцев кисти руки, сломанной ударом ноги так, что костяшки пальцев коснулись локтя, а кости вышли наружу. Стальная хватка сомкнулась на его горле, Поттер поднял Лонгботтома одной рукой без усилий и наложил Паралич. Тело гриффиндорца обмякло, глаза наполнились ужасом при виде багровых глаз Гарри с вертикальным зрачком и черной склерой. — Крепко же ты попал, — ухмылка до ушей, продемонстрировавшая набор острых клыков. Невилл закричал, что было сил, но из горла вырвался лишь короткий выдох, а картинку мира стерла ослепительная вспышка. Казалось, что его сильная ментальная защита — результат занятий окклюменцией с малых лет — просто исчезла под чудовищным напором злейшего недруга. Перед глазами начали проноситься воспоминания, мысли и чувства последних дней. Вылазка за Философским Камнем, надежда на спасение родителей, потеря одного товарища за другим, короткая схватка с Призрачным Стражем, появление Поттера и надежды на его смерть, потом — больничное крыло, доклад Дамблдору и страшное осознание, что Философский Камень уничтожен. Признание Поттера, что это он стер шанс на спасение родителей Невилла, решение отомстить… — Ух, ты, как интересно, — раздался в голове насмешливый голос Поттера.– А откуда у тебя МОЯ мантия? Лонгботтом увидел мелькающие картинки с рождества — как ему прислали в подарок мантию, и на карточке с подписью Поттер с удивлением узнал почерк Дамблдора. Гарри знал от Сириуса, что у Джеймса была мантия-невидимка, и что Джеймс отдал ее Альбусу для какой-то цели. Также мальчик знал, что обычные мантии недолговечны и не скрывают ауру, а эта не только существует в роду Поттер минимум двести лет при сроке службы обычной мантии в пять лет, так еще и обладает настолько мощным защитным зачарованием, что Гарри даже примерно не был способен предположить ее создателя. — Вот как… то есть, наш любимый директор прикарманил мою мантию и выдал ее как собственность Фрэнка, — кивнул Гарри, появляясь в воспоминании Лонгботтома у камина с гирляндой из носков.– Как ни странно, я могу его понять, я бы и сам не упустил из своих рук… не важно. — Ты… ты читаешь мои мысли…– Лонгботтом набросился на Поттера и закричал от боли, которую не мог даже вообразить. Казалось, что все его тело превратилось в сгусток пламени и горело изнутри. Но это продолжалось лишь мгновение. — Нет, я в твоей голове, и раз уж моя сила воли сильнее, я здесь хозяин. А ведь я еще собирался отправить твою семью в Германию на лечение, все-таки Алиса — моя крестная. «Убивать его нельзя, возникнет слишком много подозрений, плюс мантия, плюс то, что Лонгботтом — протеже директора, — размышлял Гарри.– К тому же, с тем, кто меня не боится, весело играть. Пусть пока живет, однако, при следующем серьезном нападении я его не убью. Это будет слишком милосердно». — Я предупреждаю тебя…– Поттер недобро ухмыльнулся. Перед глазами Лонгботтома обстановка изменилась, и он оказался в палате своих родителей. Фрэнк сидел и смотрел в одну точку, Алиса суетливо бегала по палате, хватаясь то за одно, то за другое. — Шанс у твоих родителей есть. Да, они не будут помнить эти годы, но их еще можно исцелить. Придется потрудиться, где-то год-два на полное восстановление. — Откуда мне знать, что ты не врешь… — Ты что, дебил? Не отвечай, и так понятно. Разжевываю: в мысленной речи невозможно солгать, я знаю способы, которые могут помочь твоим родителям и с высокой вероятностью помогут. Если ты, щенок, еще раз рыпнешься в мою сторону — я подарю тебе их головы. А если ты посмеешь тронуть мою сестру или друзей… что ж, есть много вещей, которые страшнее смерти. Поттер ухмыльнулся и покинул мозги Лонгботтома. Пока Лонгботтом был заморочен разговором со слизеринцем и созерцанием сцен, Гарри смог просканировать его память и выяснить кое-что интересное, а так же подтер сегодняшние воспоминания. Пусть помнит попытку убийства, но не помнит того, что сделал Поттер и как он выглядел. Отбросив потерявшего сознание гриффиндорца в сторону и сняв с него Паралич, Гарри подобрал палочку Лонгботтома и принялся задумчиво ее изучать. Потом, приняв для себя какое-то решение, перехватил палочку за середину и сжал пальцы. Просто сломанную пополам легко восстановить, а сейчас, когда четверть палочки превратилась в щепки, это будет трудновато. — Даже без привязки ты подавила двойной Огненный Шар без усилий, — пробормотал Гарри, задумчиво изучая почти невесомую серебристую узорчатую мантию.– Ах, вот оно что. Так ты, милая, еще и энергию тянешь из ауры, маленькая паразитка. Это потому, что Лонгботтом слишком слаб, чтобы быть твоим хозяином? Или ты не слышишь в нем Голос Крови? Мантия не ответила. Впрочем, ожидать ответа от неодушевленного артефакта попахивает легким или не очень легким психическим нездоровьем. Гарри не считал себя нормальным человеком, ведь нормальность — критерии большинства, но и психически больным тоже не считал. Хотя, нет, мантия все-таки ответила. Именно так, как и следует ожидать от родового артефакта, который не пробуждался больше столетия. Гарри прикрыл глаза и медленно выдохнул, чувствуя, как его тело наполняет незнакомая, чуть прохладная и очень приятная энергия, и эта энергия нашла отклик внутри него, далекий-далекий и совсем слабый, но отклик. Спустя пару секунд легкая эйфория сошла на нет, но теперь мантия не ощущалась как нечто близкое, но чужое. Теперь она принадлежала ему, и не просто принадлежала — словно стала частью его тела… и перестала быть невидимой, превратившись в привычное пальто. — Хо, как интересно, — Гарри провел пальцами по ткани — даже наощупь как кожа.– Значит, принимаешь наиболее привычный и удобный облик для верхней одежды. А какие же на тебе чары? Гарри бросил взгляд на застонавшее тело. — М-да, не место и не время. Позже разберусь с тобой, а ты… Ступефай. Вот так, полежи еще. «Пора как следует изучить один из Даров Смерти», — глаза Гарри загорелись азартом. Здесь, в Хогвартсе, он вряд ли сделал бы что-то серьезное, но поверхностного изучения, не вдаваясь в суть, достаточно для понимания ее способностей. * Путешествие до Лондона пролетело незаметно. Сначала Гарри хотел создать портал из Хогсмида, но потом передумал, решив, что лучше провести побольше времени с друзьями, неизвестно, когда они снова встретятся. А традиции на то и традиции, ведь они нечто куда больше, чем определенный алгоритм действий. — Тео, ты уверен, что все в порядке? — тихо спросил Гарри у Нотта. Теодор являлся сыном Пожирателя Смерти, хотя его отец и не прививал сыну политику Волдеморта. — Да, в полном. Мы с отцом собирались устроить кругосветное путешествие, так что я приглашаю тебя в свое поместье в середине августа. — Только после того, как погостишь у меня, — улыбнулся Гарри. — Заметано. — О чем вы там шушукаетесь? — к мальчикам подошли Дафна и Гермиона — Лиз занималась тем, что удерживала фамильяров, уж больно сильно гомон сотен человек раздражали двух хищников. — Обсуждаем планы на каникулы, — Гарри вышел из вагона и с хрустом потянулся.– Даже не верится, что я скоро буду дома. Гермиона, там твои родители. Девочка слегка потупилась: этот вопрос она давно обсудила с братом, и ее родители дали согласие. — Понимаешь, они взяли отпуск, и хотят провести время со мной… ну и я предложила им погостить у тебя… Гарри вздохнул. Цитадель не место для простых смертных. К исключениям относятся личные трэллы всех жителей, а так же ученики, наставники и кровные родственники Лордов. — Хорошо. — А вот и мой отец, — Теодор молча пожал руку Гарри, попрощался с девочками и подошел к высокому мужчине в строгом смокинге и с удивительно незапоминающейся внешностью. Мужчина кивнул сыну, взял его за руку и немедленно аппарировал, успев бросить на Поттера изучающий взгляд. — Здорово, пацан, — ухмыльнулся невесть откуда вынырнувший Вильгельм. — Пришел меня встретить? — удивился Гарри. — Вообще-то мы все пришли. Толпа неведомым образом рассосалась, позволяя мальчику увидеть почти всех Старших из Цитадели. Кроме них были еще пара десятков Воинов Ночи для охраны от всякой мелочевки, но они либо растворились в толпе, либо заняли позиции по периметру. — Чертовски рад вас всех видеть, — широко улыбнулся Гарри. Дафна с тщательно спрятанной завистью наблюдала за тем, как к мальчику один за другим подходили мужчины и женщины, тепло ему улыбались, говорили какие-то приветствия и душевно его обнимали. Они все были совершенно разными и уж точно не являлись кровными родственниками, но девочка поняла: перед ней самая настоящая семья. Дафне стало обидно за себя и за то, что творилось у нее дома. Гринграссы придерживались правил хорошего тона и этикета… и никогда не высказывали друг другу доверие. Шла когда скрытая, а когда и открытая грызня в большом и сильном Роду за местечко потеплее, а ее воспринимали лишь как инструмент для политических игр и инкубатор для потомства. — Дафна! — весело пискнул знакомый голос, и на девочку набросилось небольшое черное торнадо, моментально повышая настроение.– Я так рада тебя видеть! Представляешь, я научилась варить зелья и даже выучила несколько ритуалов, вот! — Я рада тебя видеть, — старшая из сестер Гринграсс прижала младшую к себе. Астория — единственный по-настоящему родной человек в этом доме, и Дафна все чаще думала о том, что лучше уж быть магглорожденными бедняками в семье любящих родителей, чем чистокровными богачами, сильными магически и бесчувственными, как скалы. — Я взял тебя с собой лишь потому, что ты обещала себя хорошо вести, — холодный голос заставил Дафну вздрогнуть.– Астория, такое поведение недопустимо, свое наказание ты получишь дома. Дафна, пойдем. Гарри разомкнул объятия с Габриэль и коротко кивнул всем, подходя к девочке. От Поттера не укрылся ее страх, не укрылся затравленный взгляд, брошенный на, судя по всему, отца. — Привет, Астория. Меня зовут Гарри Поттер, я — друг твоей сестры. — Приятно познакомиться, лорд Поттер, — девочка присела в реверансе, также бросая на мистера Гринграсса испуганный взгляд.– Меня зовут леди Астория Джулия Гринграсс. — А этот… человек — ваш отец? — Ага. — Так это он вытирает ноги о самое дорогое? — мальчик поднял голову и в упор посмотрел на Гринграсса.– Бьешь дочерей, да, ублюдок? Привык, что они не могут ответить. Дафна, ты не против, если я отвечу вместо тебя? На несколько секунд повисла тишина. — Да как ты смеешь так со мной разговаривать, сопляк! — рявкнул Абрахам и выхватил палочку, но не успел даже выпрямить руку, как скорчился и рухнул на колени. Палочка покатилась по плитам и попала под туфельку, превращаясь в ворох щепок и два обломка длиной по паре дюймов. Гарри и остальные тут же обернулись к Саре. Женщина окуталась зловещей аурой, ее глаза светились алым светом, а указательный палец был направлен в грудь магу. Гермиона ахнула, Лиз отпустила фамильяров и замерла, Дафна инстинктивно прижала Асторию к себе, Поттер же стушевался, ощутив давление проклятия своей кровной матери. Сара смела защиту рода с мужчины, разрушила его собственные щиты и уничтожила защитные артефакты даже не усилием — мимолетным прикосновением своей магии. Вампиров со способностью управлять аурами называют целителями и тщательно охраняют, но на самом деле они способны синхронизироваться с аурами других существ, а в искусстве наложения и снятия проклятий им нет равных — так хранится тайна об их истинной силе. — Да как ты смеешь угрожать моему сыну…– прошептала женщина. Она не создавала плетений, она просто подчинила ауру и вместе с ней тело Гринграсса своей волей. Мужчина взвыл и тут же захрипел, хватаясь за голову и закатывая глаза. Из глазниц, ушей и ноздрей потекли веселые струйки крови. Если дети были взволнованы и впечатлены подобным, то Старшие спокойно и с интересом смотрели на действия Сары, а вампиры охраны чувствовали себя очень неуютно, начиная понимать, почему даже Бальтазар не отваживается злить Сару. — Мама, — Гарри подошел к женщине и взял ее за руку.– Хватит. Он нужен мне живым. Поттер дураком не был и понял, что еще пара минут в таком темпе — и голова Абрахама просто взорвется изнутри. Гринграссы этого так не оставят, хотя кого в Цитадели волнует уничтожение волшебного рода? Кое-кого все же волнует. — Этот недоносок мало того, что смеет издеваться над детьми, так еще и рискнул напасть на тебя, — женщина лишь слегка ослабила давление.– И вообще, зачем он тебе? — Мне нужен не он, а род Гринграсс, а если ты его убьешь, они ополчатся против нас. И потерь не будет только в том случае, если мы ударим первыми и всеми силами. У Гринграссов своя небольшая домашняя армия и некоторые представители очень сильны. — Гарри, пожалуйста, хватит, — взмолилась Дафна, не выдержала и отвернулась. Где-то в глубине души она еще любила отца и просто не могла смотреть, как его пытают. — Твой дружок всего лишь сопливый Птенец, и ничего не решает, — очень тактично заметил Айсберг. — Давно по рылу не получал? — оглянулся через плечо Поттер.– Так я тебе это устрою. Хотя, он прав, Дафна. По нашим законам я еще ребенок и ничего не решаю. — Сара, в самом деле, с этого недомерка хватит, — счел нужным вмешаться Бальтазар.– Гарри дело говорит. Не забывай, что наш сын еще и лорд Поттер. Женщина лишь вздохнула и опустила руку. Гринграсс тут же распластался по мостовой, тяжело и глубоко дыша. — Я оставила в твоей голове несколько небольших аневризм, — Сара подняла здорового мужчину за шкирку, словно нашкодившего котенка, и как следует встряхнула.– Знаешь, что это такое? Впрочем, мне плевать, что ты там знаешь. Если ты обидишь Асторию или позволишь ее обидеть, если она из-за тебя заплачет — аневризмы лопнут, и до конца своей жалкой жизни ты будешь прикован к постели, даже глазами пошевелить не сможешь, а твое ядро будет уничтожено. Бросок — и Гринграсс рухнул к ногам замерших телохранителей. Боевые маги не рыпались и вообще притворялись мебелью — как и всякие приличные наемники, они понаслышке знали группу Бальтазара и не рисковали с ними связываться. Клиент клиентом, но толку лезть на рожон, если их сметут и не заметят? Это еще с одним, максимум, с двумя из группы Бальтазара они рискнут схватиться, но не с двадцатью тремя, плюс еще куча охранников попроще, но тоже способных превратить угодивших в кольцо магов в фарш. — Астория, можешь спокойно идти домой, — улыбнулась Сара и подмигнула девочке.– Если он тебя обидит, вот, держи. Сожмешь этот амулет, и тебя заберут в Цитадель к Дафне. Младшая из сестер Гринграсс поблагодарила женщину и попрощалась с Дафной. Ее старшая сестра попробовала уйти с отцом, но Гарри придержал ее за руку: — Думаю, ты не откажешься провести лето в Найттауне. — Она не вправе жить в Цитадели, — заметил один из Старших. — Но вправе посещать и может быть приглашена в гости, — задумчиво произнес Вильгельм. — Для нее я сделаю исключение, — решил Бальтазар.– Кто-то против? Удовлетворившись секундной тишиной, мужчина кивнул. — А…– Дафна быстро оглянулась и поняла, что все решили за нее, но девочка была согласна на все, что угодно, только бы не уходить с этим человеком.– Хорошо. — Ребята, снимаемся, — скомандовал по рации Айсберг, после чего большая и колоритная компания покинула вокзал Кинг-Кросс, расселась по джипам и устремилась прочь из Лондона. * — Ничего себе…– завороженно выдохнула Гермиона, во все глаза разглядывая открывшийся за окном пейзаж. Мрачный и величественный город в готическом стиле был окутан туманом и освещался необычайно большой и яркой полной луной. Но, несмотря на явно позднее время — половина двенадцатого ночи — в городе кипела жизнь. — Днем он выглядит совершенно иначе, — с гордостью произнес Бальтазар, потягивая вино.– Не торопись, ты все увидишь сама. Девочка закрыла рот и оглянулась на брата. Гарри о чем-то тихо беседовал со светло-русым мужчиной с наружностью грубого вояки и веселыми живыми глазами. Мужчина, одетый в смокинг, что-то докладывал и принимал распоряжения, как поняла Гермиона, и говорит очень тихо — на плече у Гарри тихо посапывала Дафна Гринграсс, уснувшая пару часов назад. Сара тихо напевала что-то под нос и… вязала крошечный джемпер. Гермиона хихикнула, вспоминая, как мама Гарри подкалывала Дафну половину дороги на тему семьи, детей и прочего. На въезде в город обнаружился КПП со шлагбаумом и парой военных. Гермиона искренне удивилась — откуда здесь военные? Но потом поняла, что это вовсе не люди. Это вампиры в форме и с автоматами, охраняют въезд. — Найттаун — закрытый город, — пояснил Гилберт, пока Бальтазар морально уничтожал двух излишне рьяных часовых.– Сюда можно попасть только по пропуску, будучи захваченным в плен или по ходатайству одного из Старших, Лорда или твоего брата. Так, чего они там выпендриваются? — Я у них устав проверяю, — хмыкнул Бальтазар и взмахом руки отпустил пропотевших вояк. Шокированные таким большим начальством, ребята искренне обрадовались, что остались живы — о Бальтазаре, Старших и других жителях Цитадели ходили самые жуткие слухи. Правды в них было чуть, но рассеивать эту ауру жути никто из жителей Цитадели не спешил — с одной стороны это забавно, с другой все требования, приказы и пожелания выполняются изумительно точно и со сказочной быстротой. Кортеж беспрепятственно проехал по городу и начал подниматься в горы, туда, где возвышался над городом замок-крепость, но в саму крепость никто не въехал — машины остановились в большом крытом автопарке. — А почему мы туда не едем? — удивилась Гермиона. — Войти в Цитадель можно лишь Тропой Теней или порталом в сопровождении кого-то из Старших, — пояснил Бальтазар.– Порталы же имеют ограничение на вес. — Но почему? — Чем больше ограничений на проход, тем устойчивее защита. Будешь прощаться с семьей? Они останутся в гостинице под охраной. Ты останешься в Цитадели. — А я не могу переночевать с родителями? — Ты — кровная сестра моего сына, а у нас такие традиции. Старшие и их семьи живут в Цитадели. Гермиона кивнула. — Я закончил с порталом, — Карлхайнц указал рукой на большую черно-алую воронку. — Все, пойдем, — Бальтазар сделал шаг в воронку и исчез. Все еще сонная Дафна с опаской посмотрела, но Гарри уже потянул ее и Гермиону, взяв девочек за руки. В отличие от Найттауна, Цитадель спала. Лишь на стенах вяло переругивались часовые и бродили по двору всякие жуткие создания, которые, впрочем, не подходили к хозяевам ближе пяти метров. Дафна поежилась и была всем сердцем благодарна Гарри за то, что тот обнял ее за плечи и прижал к себе — ей казалось, что в темноте бродят монстры, готовые наброситься на нее и съесть. Внутренний двор оказался неожиданно большим, больше, чем могла предположить Гермиона по примерному внешнему размеру крепости, и больше, чем девочка видела в маггловских фильмах. Только вот не было ни фонарей, ни факелов. — Почему здесь так темно? — Дафна невольно поежилась — парные зеленоватые огоньки, зажигающиеся со всех сторон, пугали девочку все сильнее и сильнее. — Для трэллов установлен комендантский час, а нам освещение не нужно, — пояснил Гарри, не обращая на ночных стражей никакого внимания.– Не бойся, псы не нападут на тех, кто идет рядом с хозяевами. — Это псы? — Гермиона присмотрелась — огоньки светились в добром метре над землей, если не выше.– Какие большие… — Старая порода волкодавов, они гораздо крупнее волка, — ухмыльнулся Грей.– Хорошие собачки. Я как-то видел, как такой песик одному магу-вору перекусил ногу в кожаном сапоге, есть даже несколько псов, которые в один укус способны голову оторвать. Но чтобы ребенка тронули или своего укусили — такого я не помню. Да, не было ни разу. Да не трясись ты так, они совсем нестрашные! Утром я вас с ними познакомлю. — А, может, не надо? — голос Дафны дрожал, а ее пальчики сдавили ладонь Гарри так, что обычному человеку повредили бы пальцы. Девочка немного стеснялась того, что Гарри ее очень уж интимно обнимал, но так было немного спокойнее. — Да не бойся, они очень милые, — улыбнулся Поттер.