Romeo vs. Juliette. Limited edition

Я буду ждать, ведь роза быстро вянет! Ромео не забывай, что роза быстро вянет!

- Я смотрю, директор решил поразвлечься за наш счёт, - Бэкхён побренчал своими ключами, без стука войдя в номер к Чунмёну и Чонину. - Похоже на то, - Чунмён за всё это время не удосужился даже сумку открыть. Он просто стоял и смотрел в окно на незнакомый город, который сулил ему одно из самых тяжёлых, если не тяжелейшее испытание в жизни. - А где Чонин? - В душе. Подозреваю, что пытается утопиться. Или через унитаз попасть в Хогвартс. - Так приходили на работу сотрудники министерства магии, - поправил Бэкхён. - Да плевать. Я не люблю «Гарри Поттера». - Ах, простите. Ты у нас фанат концептуального кино, глубоких идей и философского сюжета, - Бэкхён прошёл в номер и уселся на кровать. – А свою любимую майку с эмблемой Бэтмена ты взял? - Непременно. А ещё пижаму с маской Дарта Вейдера. Тоже очень концептуально. - У тебя правда есть такая пижама? – Чонин высунулся из двери в уборную. Чунмён приложил руку к лицу, а Бэкхён покачал головой: - Уже нет. Но мы, помнится, когда-то дарили ему такую. Слышал бы ты, как он ругался. Это же Сам Дарт Вейдер, а мы его на какую-то пижаму… - Ты симпатизируешь Дарту Вейдеру? Никогда бы не подумал, - Чонин окончательно освободил уборную, устроился рядом с Бэкхёном и поинтересовался: - А ты с кем? А то я так и не понял, как эта рулетка работает. По какому принципу. - Я с Ифанем. Вы бы видели его косметичку! - Бэкхён! Ну какое тебе дело? – не выдержал Чунмён. - Да я просто сказал. Просто он такой большой, суровый… а у него кремов и масочек для лица больше, чем у моей мамы. Я думал, он такой брутальный мужик… - Бэкхён, иногда лучше перестать думать. В твоём случае, как минимум, - Чунмён поправил занавеску. – А ты пришёл так просто? Пообщаться? Уже соскучился? - Не совсем. Я пришёл сказать, что через два часа мы идём смотреть сцену. А потом хотим где-нибудь посидеть, поужинать. Может, пива попить. Так что имей в виду. - Хорошо, - Чунмён кивнул. Он не собирался нигде сидеть, но и спорить тоже не хотел. Пусть Бэкхён думает, что его всё устраивает. А потом он просто вернётся в номер, а остальные могут сидеть столько, сколько их душа пожелает. Этой мыслью Чунмён утешал себя ровно до того момента, пока за Бэкхёном не закрылась дверь. Вместо со щелком замка пришло осознание, что Чунмён отвечает за них всех. Он сам обещал директору, что присмотрит, не допустит, не позволит и проконтролирует. И парни лучше всех об этом знали. И не могли не воспользоваться. Чунмён вздохнул. - Ты меня боишься? - Нет, - Чунмён снова поправил занавеску, хоть ни к каким существенным результатам его усилия не привели. - Я не хочу никуда идти сегодня вечером. Но должен буду пойти, - Чунмён всё ещё не решался обернуться. Потому что Чонин пришёл из душа. Он сидел на кровати, босой, с полотенцем на плечах, с мокрыми волосами, убранными назад. И хорошо, если он был при этом в майке. А то ведь мог и так выйти. Потому что Чонин сидел на единственной в этом номере кровати. Кровати размером со взлётную полосу. Накрытой скользким атласным покрывалом. Кровати, на которой им вместе предстояло провести несколько ночей. - Мы уже не маленькие, сами разберёмся, без надсмотрщиков, - хмыкнул Чонин, но Чунмён внезапно испытал только раздражение: - И это мне говорит человек, который умудрился проспать выезд? Ты сейчас серьёзно? - Ну проспал! И с кем не бывает? – Чонин вскочил на ноги. Было видно, что упрёк задел его за живое. – Ты и то больше испугался, что я опоздаю, чем я сам. - Да мне плевать на тебя! – завёлся Чунмён, который только так мог справиться с напряжением. – Я отвечаю за нас всех. Не только за своих друзей, но и за толпу идиотов! И ты из них самый главный! - Так вот ты какого мнения о нас! Надо же, тихий и правильный мальчик! А за свои слова ты ответить можешь? - Могу! – Чунмён толкнул Чонина в грудь – и тот, не удержавшись, упал на спину на кровать. - Пока ты пытаешься разложить меня на постели, - Чонин приподнялся на локтях. – Может, ты всё-таки меня хочешь? А все эти красивые слова просто для отвода глаз… Чтобы никто не подумал на хорошего мальчика… А ты умеешь целоваться? У меня высокие запросы. Чунмён мог бы поклясться под присягой, что в тот момент просто перестал соображать. Впервые в жизни он так завёлся, что все разумные мысли выветрились из головы. Он за долю секунду оказался на кровати, прижал Чонина за плечи и наклонился так близко, что до губ Чонина остались считанные миллиметры. - Ты хуже любого наказания! – прошипел Чунмён. – Если бы я знал, какой ты на самом деле… Если бы я мог… - Меньше слов, Джульетта, - Чонин насмешливо скривил рот, и Чунмён едва удержался. Не от поцелуя. От пощёчины. Он вспомнил, что через день им предстояло выходить на сцену. И играть юных влюблённых. Чунмён не мог так подвести всех, не мог ударить Чонина. Но внутри него бушевала кипучая энергия: ярость, раздражение, гнев и сильное, безумное, противоречившее логике и здравому смыслу влечение к Чонину. Он попытался выровнять дыхание, но сделал только хуже. Потому что от Чонина пахло той самой туалетной водой, которую подарил Чунмён. Пахло очень тонко, словно этот запах остался на коже вопреки усилиям горячей воды и геля для душа. Он будто въелся в кожу, сросся с самим Чонином, подошёл ему на сто процентов. У Чунмёна закружилась голова. Он не собирался целовать Чонина. Он правда не собирался. Но он просто качнулся вперёд и через секунду коснулся губ Чонина. Случайно! Это даже нельзя было назвать поцелуем. Только недоразумением. Роковой случайностью. Да чем угодно, только не поцелуем. Чунмёна словно ледяной водой окатили. Он моментально оказался в другом конце комнаты. Чунмён ожидал чего угодно. Что Чонин устроит скандал, что он ударит, что он, в конце концов, растреплет о том, что произошло между ними, всем своим приятелям. Но Чонин молчал. Он нервно облизывал губы, но не говорил ни слова. Только смотрел, и Чунмён едва ли не впервые мог видеть, как блестят его глаза. - Я… Я должен… Должен принять душ… Да, - Чунмён так спешил, что даже забыл взять чистое бельё. Он вспомнил об этом, только когда заперся в уборной. Похоже, это ему предстояло найти способ, как утонуть в душевой кабине. Или покинуть помещение через унитаз, водосток или вентиляцию. Или просто занять оборону и сидеть там, пока Чонин не захочет выйти из номера. Чунмён сам себя не узнавал. Никогда прежде он не творил таких вещей. Он не толкал людей, не хотел их избивать. Он не целовал парней! Он вообще никого никогда не целовал. А ещё он верил, что первый поцелуй – это нечто особенное. Нечто, что случается с человеком единожды и помнится всю жизнь. Нечто, что случилось с парнем, в которого Чунмён был влюблён. В душе он провёл час. А потом ещё почти столько же времени набирался духа оттуда выйти. Но в номере было тихо, как будто Чонин успел уйти. Обмотавшись полотенцем, Чунмён выбрался и поспешил к своим вещам. Сбросив влажное полотенце на пол, он торопливо оделся, а когда обернулся, то едва успел закрыть себе рот рукой. Чонин лежал на их постели, поперёк, как Чунмён его и оставил. Чунмён подождал секунду, а потом выдохнул с облегчением: похоже, Чонин просто спал. Чунмён спешно собрал всё необходимое и выскользнул из номера. Он предпочёл провести остаток времени в холле. И вообще свести нахождение с Чонином наедине к минимуму. - Я бы удивился, - Кёнсу бесцеремонно заглянул в телефон, за которым Чунмён коротал время до общего сбора. – А в номере тебя что не устроило? Кроме соседа, разумеется. - С соседом всё в порядке, - спешно соврал Чунмён. – Просто он уснул, пока я был в душе. А в номере всего одна кровать… - Так номера двухместные же, - искренне поразился Кёнсу. – У нас в номере две кровати. - И у нас тоже, - Бэкхён подкрался незаметно, пристроился на подлокотник дивана и навалился на плечо Чунмёна. – А у них в номере целый аэродром. Гимн сексу, понимаешь! Я сам видел! - Директор решил устроить личную жизнь лучшего ученика таким экстравагантным способом? На него это похоже, - Кёнсу покивал. – Ты бы времени не терял. Прилёг бы рядом, приобнял… - Хватит, народ, я уже устал. И я не собираюсь терпеть это каждый день, - Чунмён выключил телефон и спрятал его в карман. – Если вы желаете соревноваться в остроумии и язвительности, удачи вам. А меня от этого избавьте. Чунмён вышел на улицу и впервые пожалел, что не курит. Сейчас ему не помешала бы сигарета. Хотя бы просто подержать в руке и почувствовать то, что чувствовали курильщики. Что чувствовал Чонин, когда курил. А его губы совсем не пахли сигаретами. Чунмён едва не взвыл в отчаянии. Зачем он вообще об этом вспомнил? Он ведь почти смог успокоиться, взять себя в руки и перестать думать о том, что случилось. Вернее, о том, что могло бы случиться. - У тебя ямочки на пояснице, - едва слышно прошептали над ухом. Чунмён дёрнулся и только чудом не оступился. И сию секунду пожалел об этом. Если бы он свалился с крыльца и свернул себе шею, сейчас ему не было бы так мучительно стыдно смотреть Чонину в глаза. Он не спал? Он лежал и смотрел, как Чунмён одевался? - Забудь, - Чунмён выдернул руку из пальцев Чонина, слишком поспешно спустился с крыльца и поспешил отойти на пару шагов. – Все готовы? Пойдём. Ещё не хватало, чтобы мы опоздали. Там наверняка идёт подготовка. У нас будет мало времени. Обычно Чунмён любил осматриваться в новых местах, изучать их и знакомиться с городом. Но сегодня у него не было настроения даже глаза отрывать от тротуара под ногами. - Чунмён, мы проходим мимо, - одёрнул его Чанёль. – О чём ты так задумался? - Волнуюсь, осталось так мало времени, - Чунмён с ходу придумал приличную отговорку. К своему стыду он всё реже вспоминал о спектакле, о своей роли и о том, зачем вообще они сюда приехали. - Да мы справимся, - Сехун сегодня был ещё насупленнее, чем обычно. Видимо, переживал разлуку с Тао. – Я бы больше волновался, как ночь пережить в такой компании… - А поменяться? Не станут же проверять. Что вы как маленькие, честное слово? – Бэкхён с силой хлопнул Сехуна по плечу. – Правда, на Чонина я бы меняться не стал. Он какой-то шальной сегодня. - Да он всегда такой… Когда ему дают, - Тао не смог скрыть удивления. – Когда успел? - Чунмён? - А? – Чунмён очень убедительно изобразил удивление. Причём тут он? Он не причём вовсе, он принял душ, оделся и вышел. Ничего не было. Почти. Почти ничего не было. - Я бы мог поставить деньги на то, что за те два часа, что мы не виделись, между вами что-то произошло, - прошептал на ухо Бэкхён, когда они, в спешке посмотрев зал, перебрались в ближайшее кафе. О том, чтобы порепетировать, даже речи не могло идти. В зале вовсю шла подготовка к завтрашнему открытию фестиваля и первым выступлениям. Им позволили перенести декорации, выделили кабинет для ожидания и костюмов, а потом вежливо, но непреклонно выставили вон. - Ты бы проиграл. Много, - Чунмён почти не покраснел. И даже не посмотрел на Чонина. Не мог же он выдать себя так глупо. Как не мог и просто смотреть на Чонина, не думая, что им предстояло остаться наедине на всю ночь. Может быть, стоило попроситься на ночлег к Кёнсу. Наверное, он бы не отказал. Правда, и покоя не дал. Но едва ли это было хуже, чем взгляд тёмных глаз Чонина. А вот Чонин даже не трудился скрывать, что пялится на Чунмёна. Он делал это настолько явно, что заметили остальные. - Эй, а Дахён? Ты перегорел? – напомнил Исин, на что Чонин просто улыбнулся. - Ты преувеличиваешь значение одного похода в кино. - Ты же не обидишь её? – вкрадчиво поинтересовался Бэкхён. – А то я не посмотрю, что за драки у нас наказывают. - Пока ты до него доберёшься, наши девочки его распотрошат. В отличие от нас они ладят дай бог каждому, - хмыкнул Ифань. – Но только не подумайте, что я его так подбадриваю… Я тоже против того, чтобы обижать девочек. Тем более наших. - Первая мудрая мысль за вечер, - согласился Чанёль. – А сейчас будет вторая. Мы уже почти дошли до конца. Осталось только сделать последний рывок… Поэтому я предлагаю немного расслабиться. И выпить. - Нет! - Чунмён! - Ну ты как всегда! - Капитан кайфолом! - Вы же не умеете останавливаться! Мы в чужом городе. Нам выступать через день. Завтра торжественное открытие. Вы собираетесь стоять там с опухшими рожами и бутылками минералки? Или, может, блевать в отеле? – Чунмён встал и оглядел остальных. – Вы под моей ответственностью. Кто, вы думаете, будет отдуваться, если с вами что-то случится? Вы думаете, я сказочно богат, чтобы платить за вас? Или я умираю от любви к физическому труду? Я не хочу больше драить хранилище, потому что некоторые курят, пьют, устраивают вечеринки в отсутствие родителей, разъезжают на машинах и мотоциклах. Я привезу вас домой – а там творите всё, что хотите! Хоть убейтесь! - Ничего себе, - тихо прошептал Тао. – Я его таким злым никогда не видел. - Чунмён, ты сейчас серьёзно? – Кёнсу не издевался, просто уточнял, чтобы знать, как вести себя дальше. - Он прав! – Чонин тоже поднялся со своего места. И улыбнулся, когда заметил синхронное удивление на их лицах. – Все безумства, вечеринки и алкоголь уже будут дома. Здесь вы ведёте себя тихо и послушно. И слушаете всё, что он говорит. - Иначе? - Иначе я гарантирую, последствия будут страшнее, чем самое суровое наказание директора. - Ладно, - Ифань хоть и тормозил обычно, но сейчас сориентировался быстрее всех. – Хорошо. Тогда сейчас мы невинно ужинаем. И, желательно, чтобы это был очень сытный ужин. Раз уж выпить не удалось. - Ну, с этим всяко проще, - согласился Исин, а за ним и остальные. Вскоре на столе закончилось свободное место, а шумели они вместе так, словно успели распить не одну бутылку. Чунмён смог вытерпеть час. Он проглотил пару кусочков пиццы, а потом выбрался из-за стола. Он зашёл в туалет, закрыл дверь как можно плотнее – защёлка почему-то не работала – и наклонился над раковиной, чтобы умыться. А когда он поднял голову, то едва не взвизгнул: за его спиной в зеркале отражался Чонин. Да это было страшнее, чем в фильме ужасов. - Ты решил довести меня до сердечного приступа? - Нет, - Чонин стоял совсем близко. А у Чунмёна в голове звенели его слова «у тебя ямочки на пояснице». Разве можно было вспоминать что-то настолько некстати. – Просто здесь оказался сломан замок. Я бы подождал снаружи… Но я не мог удержаться. - О чём ты вообще думаешь? - О том, что видел. Ты специально? - Я думал, что ты спишь. Я не стал бы… - Жаль, - Чонин снова облизал губу. – Но мне понравилось то, что я увидел. - Чонин, пожалуйста… - Чонин, пожалуйста, что? Хочешь, кстати, я научу тебя целоваться? Ты же не считаешь, что то, что было – это поцелуй? – Чунмён задыхался. Чонин был слишком близко. От него пахло нагретым деревом, травами и пряностями. Его дыхание щекотало шею, буквально заставляло встать дыбом все волоски на затылке. - Ты же не собираешься здесь… - Здесь не собираюсь, - перебил Чонин. – Сегодня ночью. В нашей комнате. И даже не думай убегать.