Romeo vs. Juliette. Limited edition

Капулетти?!.. Ты сошел с ума. Неужто, сын мой, ты не понимаешь, Какие силы зла одной лишь мыслью этой Ты к мести призываешь? Такой союз страшнее, чем чума!

Чунмён мог бы поклясться, что даже во времена самых масштабных пьянок он соображал лучше. Ребята словно не заметили его отлучки. Или не обратили внимания на Чонина. Но никто ничего не сказал - и это было ещё подозрительные, чем все шутки ниже пояса до сих пор. Чунмён больше не смог съесть ни крошки. Он спихнул свой заказ прожорливому и, похоже, вечно голодному Тао, чем заслужил секундный проблеск если не обожания, то симпатии. Они вышли из кафе за десять минут до десяти, рассчитавшись вскладчину, а потом неспешно побрели в отель. Чунмён шёл последним и размышлял, надолго ли хватит такого послушания. Мог ли он помешать, если парни захотели бы затеять какую-нибудь авантюру? Едва ли. Он ведь даже тогда, перед вечеринкой у Чонина, не смог их остановить. А сейчас проблем прибыло вдвое. И было неясно, что страшнее: вражда или коллективное взаимодействие безумцев. А вместе даже самые умные из его друзей превращались в настоящих психов. И на них едва ли можно было положиться. Чунмён, к тому же, не мог найти мотивов Чонина. Зачем тот встрял? Зачем принял явно непопулярную сторону? Какую цель он преследовал? Если бы с ними были девчонки, Чунмён бы даже не думал: такое здравомыслие сильно повысило бы акции Чонина в глазах Дахён. Но девочки остались дома. И едва ли кто-то потом стал бы пересказывать им такие подробности. Чунмён так задумался, что на сей раз едва не прошёл мимо гостиницы. - Нам сюда. Спустись на землю. Чонин поймал его за рукав и довёл так до стойки портье. - О чём можно так напряжённо думать? - Хань крайне редко занимался этим богоугодным делом, поэтому испытывал затруднения с нахождением ответа самостоятельно. - О том, как вас контролировать ночью. Я же не могу бегать по этажам и пересчитывать вас в кроватях. - Ты нам настолько не доверяешь? - Бэкхён очень достоверно изобразил обиду, но потом засмеялся: - Верь нам, брат. Нет ничего более успокаивающего, чем воспоминания о неделях в хранилище. У меня до сих пор кошмары про ряды пыльных томов, уходящие за горизонт. - А мы, пожалуй, поверим вам на слово и проверять не станем. Тем более, мы тебе обязаны за тот раз. Когда ты взял вину на себя, - Ифань демонстрировал просто небывалое благоразумие. - И вставать нам всем завтра ужасно рано: наша репетиция назначена на семь... - напомнил Кёнсу, а Минсок только вздохнул: - Что, опять? - Начинают репетиции в шесть утра. Мы ещё не первые, - утешил Тао. - А в два часа уже торжественное открытие фестиваля. Так что сейчас мы все пойдём спать. - Я вас не узнаю, - признался Чунмён. Впрочем, он не видел, чтобы у друзей были причины лгать и притворяться. Так что он мог рассчитывать на то, что всё будет нормально. Ну, почти всё. Потому что ему самому предстояло провести ночь с Чонином. И едва ли за время, что их не было, в комнате стало больше кроватей. - Да не трястись ты так. Как ты контрольные пишешь? - Чонин завёл себе отвратительную привычку стоять у Чунмёна за спиной и говорить, наклонившись к самому уху. - Легко. Там я за всех не отвечаю. Только за себя. - Иногда это даже приятно... - Что именно? - Отвечать за кого-то... На особом уровне. Ты понимаешь, о чём я? Вести его за собой. Отвечать за то, чтобы с тобой ему было хорошо, надёжно и безопасно... - Я рад слышать, что ты помнишь о контрацепции, - Чунмён вырвал свою руку из рук Чонина и поспешил к лифту. Он нажал кнопку - и только улыбнулся краем рта, когда двери закрылись, на несколько минут подарив ему желанное уединение. Правда, оно продлилось меньше, чем Чунмён смел надеяться. Чонин ждал его на пороге. - Здесь есть ещё лифты? - Здесь есть лестница, - дышал Чонин и впрямь чаще обычного. - И зачем это? - Чтобы ты не думал, что от меня легко ускользнуть, - Чонин буквально втащил Чунмёна в комнату и закрыл дверь изнутри: - Не люблю незванных гостей. Чунмён уловил в этих словах упрёк и машинально тронул щёку. Ожог почти полностью зажил, оставив совсем небольшой, но чувствительный шрам. И в суматохе последних дней Чунмён вспоминал о нём очень редко. - Болит? - Чунмён вздрогнул. Он никогда не слышал, чтобы Чонин разговаривал с кем-то таким тоном. Нежным. Обволакивающим и сладким, как растопленный в чашке шоколад. - Нет. - Ты постоянно его трогаешь, я заметил, - Чонин осторожно провёл по щеке пальцем. - Раньше ты только вот здесь трогал, - он погладил отметину на переносице. - Ты порядочно своих меток оставил на мне, - Чунмён не знал, как на это реагировать. Чонин следил за ним? В смысле, он смотрел? Как Чунмён прикасается к своему лицу, когда говорит, думает, когда даже себе не отдаёт отчёта в своих действиях. Но зачем он это делал? Какой интерес был в том, чтобы наблюдать за парнем? Чонин же никогда даже близко не демонстрировал подобных интересов. Впрочем, возможно, Чунмён просто наивно верил, что сможет разглядеть кого-то такого же, как он сам. - Я знаю и другие способы... Только там нужно регулярно... Повторять... Чунмён глубоко вздохнул и постарался стряхнуть с себя чары. А что же это ещё было? - Чонин, ты серьёзно? Мы взрослые люди. Мы даже не друзья, одноклассники. У тебя, вероятно, есть девушка. Очень хорошая, кстати. Почему ты зажимаешь меня в гостиничном номере. Кого ты настолько не уважаешь? Меня, себя или её? Чонин не отшатнулся, надо признать, но посмотрел на Чунмёна куда менее ласково. - То есть... Ты сейчас мне отказываешь? - Да ты мне ничего не предлагал! - Чунмён извернулся и выскользнул из-под руки. Он уверенно прошёл в комнату и принялся раздеваться так, словно всегда это делал. Словно это не его руки дрожали так, что молния на джинсах превратилась в кодовый замок. - Что ты собираешься делать? - Спать. Представляешь? Спать собираюсь. Или ты решил, что если ты меня поддержал, то теперь имеешь право вести себя так, словно ты меня на панели снял? - Тише, тише! Меньше пафоса, - Чонин поморщился. Он смотрел на Чунмёна, не отрывая глаз. И вынуждал торопиться, суетиться и совершать множество лишних движений. Чунмён перевёл дух, только забравшись под одеяло. - Если ты не против, я погашу свет. - Против. А мне как раздеваться? - Можешь не раздеваться. Я не поклонник неодетых парней, - и снова Чунмён врал. Ну, привирал. Потому что посмотреть на Чонина без одежды он хотел бы. Но думать об этом лишний раз не стоило. Чунмён закрыл глаза, чтобы Чонин не подумал о нём ничего лишнего. Он осознанно лишил себя исполнения одной из своих тайных фантазий. - Ладно, можешь выключать свет, - Чонин уверенно улёгся на своей половине кровати. - Только на пол не свались. Чунмён наощупь нашёл выключатель и погасил свет. - Вставать нам очень рано... Поэтому... Спокойной ночи. - Да уж, спокойной, - Чонин принялся нарочито шумно ворочаться. Чунмёну казалось, что он в любую секунду может почувствовать прикосновение к себе. Он ужасно боялся своей реакции, но от этого хотел только сильнее. Мироздание словно испытывало его. Чем ближе оказывался Чонин, тем сильнее Чунмён сопротивлялся соблазну. И тем болезненнее оставались шрамы у него на душе. Как бы Чунмён себя не настраивал, но горячие пальцы, погладившие по спине, всё равно оказались для него полнейшей неожиданностью. - Расслабься. Ты как пружина... Чонину было легко говорить. Это же не он волею судьбы оказался в постели с тем, с кем не должен был. И с кем хотел одновременно. И это запретное желание тяготило ужасно. - Давай ты уберёшь руку? Чунмён задержал дыхание. - Ты этого не хочешь. Ты хочешь, чтобы я потрогал ещё... Ты знаешь, - Чонин снова оказался неожиданно близко. Он зашептал в самое ухо: - У тебя такая кожа... Мне всегда казалось, что она должна быть холодной. Такая белая. А ты горячий... - Зачем ты это говоришь? И делаешь? - самообладание таяло на глазах. - Не знаю... Помнишь, я как-то пришёл к твоему дому? Ты тоже спрашивал, зачем я это сделал, - Чонин что-то сделал... Чунмён ощутил на шее влажный жар. - Ты! Что ты... Что ты сделал! - Попробовал тебя, - Чонин мог бы сказать, что он просто лизнул Чунмёна в шею. Но это не звучало бы так провокационно и откровенно. Так волнительно. - По... Попробовал... - Я думал, это будет похоже на... Что-то конкретное. Молоко... Может быть. Ты вызываешь странные ассоциации. Но твоя кожа просто очень сладкая... Вкусно, - Чонин сделал это снова. - Прекрати! - Звучит, как крик о помощи, - Чонин совершенно не собирался считаться с жалкими потугами Чунмёна освободиться. - Мне закричать? - Не сейчас... Чунмён не ожидал, что Чонин не станет предупреждать. Как и не ожидал, что он так резко перестанет дразнить. Что вместо этого Чонин просто его поцелует. Чунмён задержал дыхание. Чонин действовал напористо, но очень нежно. А ещё он не стал затягивать, мягко потянул за нижнюю губу зубами и прошептал: - Теперь можешь дышать. Чунмён чувствовал, что любой его ответ прозвучал бы глупо и истерично. Поэтому он просто отвернулся и максимально отстранился. Чунмён знал, что ему нужно было поспать. Что рано утром его ждал новый виток занятий, которые требовали и внимания, и сил. Но сейчас он мог думать только о поцелуе. Серьёзном. Настоящем. Или ещё не совсем. Он ведь был невзаимным. Чунмён не ответил. Мог ли он утешать себя этим? Чонин, похоже, никакими тяжёлыми мыслями не мучился. Он глубоко и ровно дышал и практически не шевелился, поэтому даже если он и притворялся, что спит, то делал это очень убедительно. Спустя час бессмысленного бдения в темноте, Чунмён попробовал повернуться. Одеяла категорически не хватало, а мёрзнуть Чунмён не любил. Он рискнул продвинуться ещё немного. Возле Чонина было намного теплее. Чунмён даже рискнул закрыть глаза, когда Чонин, будто случайно, перекинул через него руку. Чунмён сдался. Потому что конкретно сейчас у него кончились силы. Этот неожиданный поцелуй подкосил его, заставил его думать о том, о чём думать не стоило бы. Пригревшись, Чунмён всё же смог задремать. Но утро, как ему показалось, наступило буквально через пять минут. - Чонин! Подъём, - Чунмён встал довольно бодро, но очень скоро понял, что погорячился. Хотелось только одного: лечь обратно. Чунмён буквально силой заставил себя умыться и одеться. Чонин лихорадочно досыпал, а в дверь снаружи кто-то ломился. - Кого там принесло? - Меня! - Кёнсу заглянул в номер и подмигнул: - Как спалось? Я помню, что вы кофе не любите... Но без него вы срубитесь ещё в холле. - Тоже верно, - Чунмён отхлебнул кофе, а второй стаканчик поставил на тумбочку возле Чонина: - Просыпайся! Мы уже опаздываем! - Что, опять? - Чонин сел на кровати, так и не открыв глаз. - Опять. - Не хочу! - Что ты не хочешь? - Вставать. И кофе пить. Хочу в кровать. С то... - Чунмён зажал Чонину рот ладонью. - Я уже ушёл, - Кёнсу и правда испарился. - Попробуй думать прежде, чем говоришь, - Чунмён попытался убрать руку, но Чонин не позволил, он прижал ладонь Чунмёна своей и поцеловал. - Чонин! - Не кричи, не сейчас, - Чонин всё же отпустил Чунмёна и принялся собираться. Стоило признать, что сонные и мятые парни причиняли в разы меньше проблем. Чунмён без особых трудностей доставил их в зал и даже заставил прогнать большую часть спектакля. Они наметили, как установить декорации, проверили сохранность костюмов и так же вяло побрели во вчерашнее кафе завтракать. Чунмёну с утра кусок в горло обычно не лез, поэтому он просто уселся в уголке, попросил себе чай и очень скоро почувствовал, что снова засыпает. - Ты что-то совсем без сознания, - заметил Чонин, устроившись рядом, и смело обнял Чунмёна за пояс. В другое время Чунмён бы непременно отстранился. Или попросил убрать руку. Но сейчас ему настолько хотелось спать, что близость Чонина оказалась очень кстати: - Я немного... Подремлю, - Чунмён как-то так естественно, как будто всегда так делал, пристроил голову Чонину на плечо и мгновенно провалился в сон. Он проснулся через пару часов, когда солнце стало светить прямо в окна кафе. - О... Сколько я... А где все остальные? - Чунмён сел и растерянно осмотрелся. - Они вернулись туда, где фестиваль будет. Захотели с костюмами разобраться, декорацию собрать, чтобы завтра быстро вынести и поставить. - А ты почему не с ними? - Я с тобой. Приглядываю... - Спасибо, - никогда прежде Чунмён не чувствовал себя так по-идиотски. Он выбрался из-за стола: - Пойдём. Чунмёну казалось, что он сошёл с ума. Его стабильный мир рассыпался в пыль. Никогда прежде он не думал, что будет спать с Чонином, в его объятиях, что будет терять голову от его прикосновений, что перестанет дышать из-за его поцелуя. Чунмён себя не узнавал. И страшно хотел вернуть себя обычного, нормального, чтобы дать отпор свалившимся на него чувствам. В холле здания, где проводился фестиваль, уже было полно людей. Чунмён напомнил себе, что скоро всё должно было закончиться. Завтра в это время они уже будут свободны. А значит, оставалось потерпеть совсем немного. А потом всё завертелось, смешалось и обрушилось на голову, как бурный поток. Подготовка, суета, официальная часть, первые выступления и мелкие вопросы по завтрашнему представлению настолько увлекли Чунмёна, что о Чонине он почти не вспоминал. Вернее, не то чтобы совсем не вспоминал, но точно забыл о том, что должен нервничать, переживать и вздрагивать от каждого касания. Чунмён находился на взводе, активничал до позднего вечера, да ещё и умудрялся контролировать остальных. Он напоминал про скользкие места в сценарии, уточнял, все ли помнят, где нужно сделать паузу, где повернуться, а где использовать декорации. К ночи, убедившись, что все, такие же едва живые, расползлись по своим номерам, Чунмён наконец пришёл к себе, неаккуратно стащил обувь, свалил одежду неопрятной кучкой на пол и просто упал на кровать. - Ты в порядке? - Нет, - Чунмён говорил в подушку, поэтому сам себя слышал не очень хорошо. – Ложись тоже… А то мне холодно.