Romeo vs. Juliette. Limited edition

Ах, тетя, не сердитесь, я стараюсь, Но ноги не подвластны голове, Она одна, а ног, простите, две. Мне кажется, причина тут, сынок, Не в голове, а где-то между, у ног.

- Джульетта, готова? – Бэкхён заглянул в выделенный им кабинет. Чунмён всё ещё возился у зеркала. Надо было признать, что без помощи девочек получалось не так уж и красиво. Правда, Чжису и так помогла, как смогла. Она научила самым простым, но эффектным вещам, а ещё дала кучу разных штучек из личного арсенала. - Сейчас, одну минуту, - Чунмён поправил волосы, убрал с глаз длинную чёлку и надел тонкие кружевные перчатки. Они действительно делали руки более женственными. Чжису дала ему ещё и флакончик духов, женских, но не резких, очень приятных и освежающих. Чунмён воспользовался и ими, бросил на себя последний взгляд в зеркало и кивнул: - Джульетта готова, погнали. За сценой творился настоящий хаос. Кроме них там находились и ребята, которые уже выступили, и те, которые должны были выступать после. Едва ли они были знакомы друг с другом прежде, но Чунмён чувствовал, как его провожали взглядами все, мимо кого он проходил. - Чжису тебе феромоны подсунула? - А? Почему? – Чунмён чувствовал себя под этими взглядами крайне неуютно. - Потому что на тебя все пялятся. Просто все! – Бэкхён выделили голосом это слово. – Хотя… - Что? - Они же не знают, что ты не девушка, - Бэкхён даже в ладоши захлопал. - Про тебя они тоже не знают, но ты же нормально идёшь. - Признай, что из меня вышла дева относительной художественной ценности. А вот ты у нас – жемчужина, - Бэкхён привёл Чунмёна к остальным. – Скоро начинаем? - Три минуты, - Кёнсу заметно волновался. Складывалось впечатление, что только сейчас они стали осознавать, что всё происходило всерьёз. Что они действительно должны были сейчас выйти на сцену и рассказать зрителям давно известную, но такую красивую и трагическую историю любви двух юных молодых людей. - Народ, с Мёна глаз не спускать. Ставлю сотню на то, что после представления к нам выстроится очередь за номером телефона прекрасной дамы, - предупредил Бэкхён, а странно тихий всё утро Чонин вдруг нахмурился: - Ага, сейчас! А больше ничего не надо? - Ты чего завёлся? Или ты в роль так вживаешься? – Тао посмотрел на Чонина с удивлением. – Или ты ревнуешь? - Это моя Джульетта, - Чонин попытался улыбнуться, но вместо этого получилась кривая ухмылка. - Встретил бы тебя на тёмной улице, наложил бы в штаны, - сознался Чанёль. – Ладно, Отелло. В смысле, Ромео… Всё потом. Князь Ифань, ты начинаешь! Поехали! - Как там в театре говорят? Чтоб ты шею сломал? - Не шею, дебил! Ногу! – Кёнсу отвесил Бэкхёну подзатыльник. – Ни пуха! - К чёрту! Все к чёрту! - К чёрту! А потом всё смешалось в одно цветное пятно. Чунмён даже нервничать перестал, как перестал и видеть, что он сейчас на сцене, что в зале сидит множество незнакомых людей. Он вообще перестал осознавать себя парнем, Чунмёном, хорошим учеником и верным другом. На это время внезапно Чунмён стал Джульеттой. Он настолько вжился в роль, что слова, которые до этого принадлежали юной девушке, стали его словами, её чувства – его чувствами. Только любовь осталась его собственной. Но так было даже лучше. Чунмён смотрел в зал, на декорации и своих ребят, но видел только чёрные, блестящие и словно немного пьяные глаза Чонина. Неожиданно влюблённые. Чунмёну казалось, что они только начали, а уже наступил момент последнего поклона. Чонин так сильно сжимал его руку, что Чунмён едва мог терпеть. Но он улыбался и кланялся, как ему казалось, целую вечность, а потом занавес закрылся. И пришло осознание, что всё закончилось. - Я слова попутал! – сразу же заныл Сехун! - И я… - Я пошёл в другую сторону… - Я в подоле запутался! - Всё закончилось! Всё!!! Ура, товарищи! – Бэкхён повис у Чунмёна на шее. – Дай я тебя расцелую! - Упаси бог! – Чунмён шутливо отстранился, оттолкнул Бэкхёна, а потом демонстративно разжал пальцы Чонина на своей руке: - Мне больно, Чонин. - Извини, - Чонин как-то странно посмотрел на свою ладонь. – Я что-то немного не в себе. - Заметно, - Кёнсу хлопнул его по плечу. - Давайте хоть со сцены уйдём, - Ифань говорил редко, но чаще всего по существу. - И то правда! Пойдём в гримёрку! – парни потянулись со сцены. - Декорации! Мы же не можем их здесь бросить! Надо забрать! – всполошился Бэкхён. Он мигом развернул ближайших к себе парней – Ифаня, Чанёля, Тао и Минсока. В какой-то момент Чунмён оказался в проходах за сценой один. Он поднял глаза и тут же увидел перед собой незнакомого парня. - Привет… Я… Я хотел познакомиться… Чунмён от удивления приостановился. Он не сразу вспомнил, в чём дело. А когда вспомнил, улыбнулся: может, и правда Чжису подсунула ему феромоны. - Эта девушка не знакомится! И это не девушка… - Чонин бесшумно подкрался сзади и положил руки на плечи Чунмёну. - В каком смысле? – парень выглядел растерянным. - В прямом! В нашей труппе девушек нет, только парни, - Чонин ещё крепче сжал пальцы у Чунмёна на плечах. - Не может быть! - Извини, - Чунмён не мог не заметить, как сильно отличались интонации и тембр голоса Чонина сейчас и тогда, когда он просил прощения за то, что слишком сильно сжал руку Чунмёна. - Ты снова делаешь мне больно, - напомнил Чунмён, когда парень отошёл. Нужно было признать, что он всё ещё продолжал коситься, словно не мог поверить в реальность слов Чонина. - Я… Не специально, - Чонин смутился. – Пойдём быстрее. Если ты не снимешь это платье, тут скоро начнётся столпотворение. Они все на тебя смотрят. - Это даже приятно, - Чунмён не совсем понимал, что двигало Чонином, но просто разрешал себе наслаждаться. Чунмён понимал, что дома всё закончится. Там никто не станет заставлять их сближаться, находиться в постоянном тесном контакте. Чунмён первым вошёл в комнату, где уже ожидали остальные. Парни толкались, пытаясь снять и упаковать костюмы, переодеться и одновременно разлить по пластиковым стаканчикам соджу. - Откуда? – Чунмён кивнул на бутылку. - Не поверишь, - Кёнсу кивнул на сумку, собранную девочками. – Они и об этом подумали. Ещё и записочку приложили, - он передал Чунмёну сложенный листок. «Ни пуха ни пера! И не забудьте отметить! Мы не видели других, но знаем – вы самые лучшие! Чунмён, порви их всех!» - Ещё и поцелуйчиков понаставить не поленились, - Чонин уже привычно появился за плечом, заглянул в записку. – А тебе прямо отдельно написали! - Не завидуй, - Чунмён отошёл в сторону и принялся с осторожностью вытаскивать невидимки, державшие парик. - Чунмён, а что за духи у тебя? Я своей девушке такие подарю. Когда она у меня появится, - поинтересовался Чанёль, втащив в комнатушку фрагмент декорации. - Может, ей такие не подойдут? - А кто на примете? - Бэкхён заинтересованно уставился на Чанёля. - Да... Я... Я тут подумал... Раз Дахён нашего Чонина не погнала на хрен, может, и у меня есть шансы? - На Дахён? - опешил Бэкхён, а Чунмён неожиданно напрягся. Он успел забыть о том, что дома его ожидало испытание более ощутимое чем всё, что уже было. - Вы что? Я же не идиот! Я хочу Мину пригласить... - О! - Лихо! - Если что, моя грудь всегда в твоём распоряжении, - ухмыльнулся Бэкхён и демонстративно поправил внушительный бюст кормилицы, с которым он внезапно не спешил расставаться. - В каком смысле? - Когда Мина пошлёт тебя пешком на Окинаву, приходи. Я тебя утешу и приласкаю. - А-а-а... - Не сбивай его с настроя, вдруг ему повезёт, - Чунмён похлопал Чанёля по плечу: - Дерзай. Только не делай глупостей! Чунмён снова отвернулся к зеркалу, чтобы закончить с переодеванием, но скоро нахмурился: - Не могу! В молнию что-то попало, а я не вижу... - Сейчас, - Чонин излишне прытко рванулся через полкомнаты, едва не врезавшись во фрагмент декорации. - Ладно, ладно! – Кёнсу поднял руки и отступил. – Я, конечно, ближе, но перед таким напором я пас. - Чонин, ты увлёкся ролью, как по мне. Джульетта осталась в прошлом… - Я в курсе, - Чонин с осторожностью высвободил ткань платья из молнии и расстегнул его до самого низа. – Корсет надо распускать? - Не надо, я из него и так выпадаю, он для красоты здесь, - Чунмён отступил, осторожно снял платье и принялся с преувеличенной аккуратностью упаковывать его в чехол. Ему срочно нужно было чем-то занять руки и, желательно, голову. Чунмён вообще не ожидал от себя такого. Он привык быть спокойным, сдержанным, может, немного зажатым. Потому что так было выгоднее всего существовать в рамках школы и подготовки к поступлению в университет. Чунмён избегал конфликтов, напряжённых ситуаций и старался сохранять безукоризненную вежливость в любой ситуации. Однако он оказался не готов к первым серьёзным чувствам и к тому, что эти чувства с ним сделают. Иногда Чунмён сам себе начинал казаться тряпкой. И сегодняшнее утро не стало исключением. Впрочем, его можно было оправдать. Чунмён проснулся не от будильника, а от того, что кто-то пытался его поцеловать. Ну, не кто-то. Чонин пытался его поцеловать. Сначала Чонин всю ночь обнимал его в постели, а утром он бессовестно украл у Чунмёна пять минут сна и первый настоящий поцелуй. Настоящий, потому что взаимный и такой глубокий, что к его окончанию у Чунмёна закружилась голова. Он сам не понял, как это случилось. Как так вышло, что он стал отвечать, что он попытался перехватить инициативу, что даже укусил Чонина за губу, когда тот слишком нагло попытался вернуть себе ведущую роль. Когда будильник соизволил наконец прозвенеть, Чунмён отпрянул от Чонина и посмотрел на него совершенно безумными глазами. Он не стал спрашивать, зачем Чонин это сделал. К тому же, едва ли Чонин ответил бы. Он не знал. Или просто так захотел. Чунмён предпочёл на время забыть о том, что что-то было. Он и так позволил себе слишком много лишнего. Не сумев вовремя распознать свои чувства, он слишком сильно поддался им, совершил ошибок больше, чем за всю жизнь до этого. Чунмён позволил призрачным надеждам укрепиться, расправить крылья, просто потому Чонин играл с ним. Едва ли его отношение можно было назвать искренним и честным. Прежде всего потому, что Чонин интересовался девушками. Он за Дахён ухаживал! Это, между прочим, был уже конкретный факт, который страшно мешал Чунмёну жить. Чонин не оправдывал ожиданий. Он не позвонил, когда Чунмён ждал. Он не попытался как-то помочь, когда Чунмён отбывал наказание по факту за них всех. Он ходил на свидание с Дахён, а потом заигрывал с Чунмёном. И даже не мог ответить, зачем он это делал. Чунмён заглянул в свой стаканчик: сейчас ему не помешало бы немного выпить. Ещё немного. Чтобы разжать внутреннюю пружину, которая так сильно мешала ему быть собой. - Пойдём в зал? Там, говорят, ещё должны быть неплохие выступления? – предложил Чанёль, которому тоже остро не хватало продолжения банкета. - Ай, не хочу… В конце концов, я рад, что пытка искусством закончилась. Может, в гостиницу пойдём? И барахло наше заодно заберём, чтобы завтра вечером не метаться… - Завтра? - Ага. Из администрации школы прислали сообщение на мою почту. Завтра вечером, сразу после торжественного закрытия мы выезжаем обратно. К ночи будем дома, - объяснил Чунмён. - Но мы же не так договаривались! - А погулять? - А город посмотреть? - Мы ехали пять часов в одну сторону! - Тихо! – Чунмён шарахнул кулаком по столу. – Так лучше, - воцарившаяся в помещении тишина показалось музыкой для ушей, истерзанных бесконечной болтовней двенадцати человек. – Это наказание! Все помнят? Приятно здесь никому быть не должно. Всем плевать, что мы успели, а что нет. Мы должны были выступить – мы выступили. Теперь мы или идём в зал, все… Или идём в гостиницу. Тоже все. - Ты опять начинаешь, - Сехун скривился. - Я продолжаю. - Чонин, что скажешь? – Тао выражал сопротивление опосредовано. Всё же подчиняться решению Чонина было гораздо привычнее, а вот слушаться Чунмёна претило что ему, что Сехуну. Остальные слишком легко перешли под командование врага, чем вынуждали Тао и Сехуна сопротивляться вдвойне яростнее. - Я… Что скажу? О чём? - Да вы ёбненький, батенька, - насмешливо протянул Кёнсу. – Эй, Чонин! Ты там башкой ни обо что не бился? - Блять, ну как так… - Всё, народ, вы сами видите, ваш дружок немного не с нами. Видимо, представляет уже, как будет рассказывать о своих подвигах прекрасной даме, - предположил Чанёль. - Даме? Я думал, это Чунмён его так… очаровал. Может, у него фетиш на парней в женских платьях из средних веков? – Ифань повернул стаканчик дном вверх и грустно посмотрел на одинокую каплю, тут же впитавшуюся в ткань джинсов. - Именно так, - Чунмён снова начал терять терпение. Он устал противостоять Чонину, особенно когда тот пытался сблизиться семимильными шагами, он устал от насмешек, которые парни могли генерировать бесконечно, да он самого себя устал. – Мы целовались всё утро, а теперь он ждёт не дождётся, когда сможет снова остаться со мной наедине! Кто бы знал, зачем Чунмён это сказал. Наверное, он хотел увидеть реакцию Чонина. И увидел. Чонин сильно изменился в лице и поспешил отвернуться, только побелевшие костяшки пальцев, вцепившихся в край стола, выдавали его истинные чувства. - Нет, это не круто! – Бэкхён даже на секунду не допустил мысли, что то, что сказал Чунмён, могло быть правдой. – Слушай, брат, давай найдём компромисс… - Слушаю. - Предлагаю пойти в гостиницу… А по пути зайти в супермаркет. И купить что-нибудь… Выпить. Мы посидим в твоём номере, у тебя на глазах. Когда ты сочтёшь, что нам хватит, мы разойдёмся по своим кроватям. Годится? Чунмён сделал вид, что задумался. Потому что, с одной стороны, он чертовски не хотел больше впутываться в авантюры. Он не хотел рисковать. А с другой… Бэкхён предложил отличный способ не оставаться с Чонином наедине. И не бежать при этом, трусливо поджав хвост. Поэтому он сделал то, что подсказывал ему здравый смысл. И выбрал меньшее зло. - Ладно. Чунмён мог бы поклясться, что слышал, как треснул под пальцами Чонина край стола.