Romeo vs. Juliette. Limited edition

Ты говоришь загадками. Ты что? Влюблен? Я утонул в любви! Выныривай!

Дорога домой стала для Чунмёна временем тоски по несбыточному. Со своего места он видел профиль Чонина, слышал обрывки фраз, что Чонин говорил в трубку, болтая, скорее всего, с Дахён. Он уже знал, что Дахён не обиделась. Она на удивление легко отнеслась ко вчерашним пьяным откровениям. Бэкхён рассказывал об этом с придыханием и завистью. Было видно, что он другими глазами взглянул на Дахён. И понял, что многое потерял. Впрочем, не он один. Чунмён жадно ловил каждое слово, хоть и заставлял себя не задавать вопросов. Он не хотел, чтобы кто-то ещё заметил его болезненный интерес к личной жизни Чонина. Когда Бэкхён с Кёнсу задремали, на время устав от сплетен и перемывания костей окружающим, Чунмён пересел так, чтобы можно было беспрепятственно смотреть на Чонина, а самому при этом оставаться незамеченным. Со своего места Чунмён видел даже синяк, который сам же и оставил на лице Чонина. Его поражало, что даже в таком виде Чонин оставался привлекательным. И даже казался горячее, опаснее, эффектнее. Чунмёна его шрамы не красили. А сигаретный ожог на щеке и вовсе превратился в этакий пунктик. Какая-то неведомая сила заставляла постоянно думать об этом, трогать и даже прикрывать рукой. Иногда Чунмёну в голову закрадывалась мысль начать применять советы девчонок по макияжу на практике. Конечно, ребята бы его тягу к декоративной косметике не поняли бы, но он хотя бы на время смог отстраниться от мысли, что с ним что-то не так. «Да кому ты нужен?» - эта мысль словно отрезвила, заставила вспомнить, что Чунмёну, в общем-то, не для кого было стараться. Наверное, стоило бы пялиться на Чонина меньше. Вернее, не стоило пялиться вовсе. Но тут уж Чунмён был бессилен. Вообще-то он прекрасно понимал, что нет такой кнопки, которую можно было бы нажать, чтобы одним махом избавиться от чувств, которые приносили пока только боль. Поразмыслив здраво, Чунмён пришёл к выводу, что между ним и Чонином почти не было ничего, что было бы приятно вспоминать. Любое воспоминание о Чонине было сначала болезненным, а уж потом сколько-нибудь приятным. Рядом с Чонином никогда не было просто комфортно. Чунмён постоянно испытывал напряжение и раздражение. Он нервничал, совершал глупые поступки, позволял насмехаться над собой и ставить себя в неловкое положение. Даже в те редкие моменты, когда преимущество оказывалось на его стороне, Чунмён в итоге сдавался и сам себе всё портил. Чонин, наговорившись, задремал, а Чунмён, будто в насмешку над своими очень здравыми и правильными мыслями, поспешил сделать несколько фотографий. Он и сам не знал, что именно собирался с ними делать. И как назло на этих фотографиях Чонин получился таким красивым, что у Чунмёна захватило дух. И даже обидно стало ненадолго, что он так бездарно упустил несколько моментов, когда мог бы пополнить свой архив. - Не хочешь рассказать, зачем тебе понадобились его фотографии? Или мне притвориться, что ты ничего не делал, а я ничего не видел? - Я… буду тебе очень благодарен, - Чунмён лихорадочно искал ответ, который помог бы ему сохранить лицо. Потому что он не ожидал, что Бэкхён всё это время пристально следил за ним. - Ясно, второе. Только голову не теряй. - Бэк! - Я знаю, что ты из нас самый разумный… Но с тобой такое впервые. Да ещё так через задницу… - Бэкхён! - Ну что Бэкхён? Я уже шестнадцать лет Бэкхён. - Тебе ещё нет шестнадцати, - поправил Чунмён, но Бэкхён на такую дешёвую уловку не купился. - Скоро будет шестнадцать. И тебе скоро будет столько же. Но дело не в этом, дело в том, что ты отказываешься признавать очевидное. - Что именно? - Что ты влюбился. Пятнадцать лет – самое время для первой любви. Всё очень серьёзно, очень больно, но так глупо, словно ты забыл мозги дома на тумбочке, - Кёнсу уже привычно высунул голову с другой стороны. - Просто батальное полотно «Совет с демонами», - Чунмён осторожно убрал телефон в карман. Ещё не хватало, чтобы его попросили показать фотографии, а то и уговорили их удалить. -Вот и слушай нас, мы плохого не посоветуем. - Хорошего тоже, - Чунмён не пылал желанием делиться самым сокровенным с кем-либо вообще. Но парни наседали и, похоже, собирались вытянуть из Чунмёна ответы на все свои вопросы. - Слушай, ну что ты ноешь. Тебе скоро шестнадцать, давай закатим вечеринку. Такую, чтобы все запомнили. Пригласим… Их всех тоже, - Бэкхён кивнул в сторону салона, где в разных позах пытались спать остальные участники большого путешествия. - И к чему это? Напоить его, самому напиться и в койку прыгнуть? - Ну, можно и так, - хмыкнул Кёнсу. – А что, ты в койку не хочешь? - Не хочу. Не понравилось, - Чунмён из последних сил сопротивлялся. Его тайна, словно перебродившее вино, рвалась наружу. Ему давно стоило поделиться, снять хотя бы часть груза со своих плеч и выслушать советы. Даже самые дурацкие. - У вас что-то было? - Ничего, - Чунмён был уверен в своих словах, но проницательного Бэкхёна не обманул: - Ничего такого, что хотелось бы вспоминать, верно? Но что-то всё же было? - Поцелуй, - Чунмён сам себя не услышал, но парням этого хватило. - Первый, конечно, - покивал Кёнсу. – И как оно? Стоило того? - Ты серьёзно? - Он не умеет целоваться? Или ты не уловил на лету, что и как надо делать? – Бэкхён вёл себя как психотерапевт на сеансе с трудным, а главное, вспыльчивым пациентом. - Умеет. Просто я спал… Он разбудил меня, - когда Чунмён говорил вслух, он сам ощущал, как глупо это звучит. - Ничего себе. Что, вот просто так он встал утром пораньше, чтобы тебя поцеловать? Ты сказочная Спящая красавица? Без поцелуя не просыпаешься? - Не совсем… Просто я… до этого ему не ответил… на поцелуй… Всё, хватит! Я не могу об этом говорить. Я для этого слишком трезвый! - Это легко исправить, - Бэкхён потряс своим рюкзаком, в котором что-то подозрительно звякнуло. - Нет! Ещё чего не хватало! - Слушай, а у меня вот такой вопрос назрел… Тебе самому вообще как? Тебе нормально, что тебя поцеловал парень? Что тебе самому нравится парень? – вкрадчиво поинтересовался Кёнсу, очевидно сменив Бэкхёна в роли психотерапевта и психоаналитика. - В каком смысле нормально? Или я должен был пойти и утопиться в море, потому что мне… Понравилась не девушка? - Да ничего ты не должен! Не заводись. Слушай, просто мы… Мы же смотрим на девчонок, обсуждаем девчонок, пристаём к ним, получаем от них, реагируем на них же… А ты… Ты и на тех, и на других реагируешь? Или только на парней? - Кёнсу, мне вообще-то пятнадцать лет, как вы недавно напомнили. У меня было не так много времени, чтобы собрать статистику и сделать репрезентативную выборку… - Эй, полегче, профессор! Опыта не было, мы поняли! - Так вот, я ещё слишком мало успел пожить, чтобы дать уверенный ответ. Мне вообще до недавнего времени не нравились ни те, ни другие. А потом вот… - То есть, Чонин мимоходом разбил тебе сердце, - заключил Бэкхён. - Можно и так сказать. - Печально, - Кёнсу задумался. – Разобьём и ему… - Ты с ума сошёл? Кёнсу, ты псих? Чонин отлично развлёкся за мой счёт, потрепал мне нервы. Но теперь он вернётся к своей обычной жизни, мы почти не будем пересекаться. А ещё у него завязывается что-то с Дахён. Может, у них всё получится… - Ни хрена у них не получится. Дахён его проглотит и не поморщится, - Бэкхён закусил губу, задумавшись. Чунмён задумался тоже. Было что-то в предложении Кёнсу, что заставило его на секунду заколебаться. Если бы у Чонина вообще было сердце, Чунмён мог бы отомстить. И эта месть была бы сладка. Но Чунмён не умел мстить, не умел разбивать сердца, к тому же, он искренне считал, что Чонин так вёл себя только потому, что имел слабое представление о рамках допустимого. Едва ли он вкладывал в свои прикосновения и поцелуи искреннюю симпатию. Едва ли его пошлые комплименты несли хоть какую-то долю искреннего чувства. - Дахён очень хорошая… - А кто спорит? – Бэкхён посмотрел с удивлением. – Просто ей не нужен парень, который до сих пор не определился, на кого у него стоит. - А с чего ты взял, что у него стоит на меня? – Господь всемогущий, о чём вообще они сейчас говорили? Чунмён чувствовал, как начинают краснеть щёки и уши. - Просто предположил. Но по тому, что о твоё лицо можно зажигать спички, могу сказать, что угадал, - Кёнсу ущипнул Чунмёна за щёку – и тот рефлекторно вскинул руку, чтобы прикрыть шрам. – Больно? До сих пор? - Не больно, - Чунмён покачал головой. Невольно вспомнился вечер в гостиничном номере, они вдвоём и Чонин, который спрашивал так взволнованно, словно всерьёз боялся услышать ответ. – Просто рефлекс. - Тебя сейчас реально хочется зажать в тёмном углу. Даже мне, - Кёнсу улыбнулся. – Представляю, как его должно колотить. - Ты же знаешь, что я не позволю. - Это ты мне не позволишь. Или ещё кому. А ему позволишь. Впрочем, ты можешь и сам… Я думаю, это заведёт его ещё сильнее. - Кёнсу, ты в своём уме? Зачем мне его зажимать? И вообще, мы поссорились! Я ему в морду врезал вчера! Поэтому никто никого зажимать не будет. И вообще, давайте мы на этом закончим разговор. - Мы-то закончим. Но мы слышим, если что, как у тебя в голове шестерёнки работают. - Заткните уши, - Чунмён откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Всё, ребят. Аудиенция закончилась. Если вы позволите, я хочу просто подремать. - Да хрен ты будешь дремать. Но раз уж ты трусишь и капитулируешь, то мы не будем тебе мешать, - Бэкхён дёрнул Кёнсу за рукав, и Чунмён наконец остался наедине со своими мыслями. Ему однозначно стало легче. Потому что теперь парни знали о том, что с ним происходит. А ещё они, похоже, больше заинтересовались психологическими аспектами, внутренними ощущениями, но никак не самим фактом. И за это Чунмён был им благодарен. «Только не вздумай ставить его фотографию на заставку!» Это сообщение догнало Чунмёна, когда они, добравшись до Сеула, разошлись по домам. Чунмён посмотрел на имя отправителя и застонал: он своими руками дал Бэкхёну бесконечный повод для насмешек и издевательств. Не злых, но утомительных и раздражающих. Чунмён отложил телефон в сторону, а сам упал лицом на постель. Он ужасно устал. Так сильно, что сию минуту он хотел провалиться в сон и не просыпаться несколько дней. А лучше недель. Чунмён даже не мог заставить себя раздеться. «Я буду скучать по Джульетте». «Она же такая красотка!» «У меня есть даже куча фотографий. Вот смотрите!» Телефон начал вибрировать без конца. Заработал чат класса. Чунмён пробежал глазами сообщения, пролистал фотографии и вздохнул. Похоже, он рано расслабился. Ему предстояло ещё долго сражаться с воспоминаниями, выслушивать комментарии и шутки на тему того, как он выглядел и как играл в женском платье. «Чунмён просто умница!» «Спасибо, Чжису!» – напечатал Чунмён, подавив зевок. «Мы, кстати, едва не уехали без него! Он оказался настолько органичен в облике прекрасной юной девы, что после выступления к нам выстроилась очередь из желающих познакомиться». «Не было ничего такого!» «Было! Я свидетель!» - Чонин тоже решил принять участие в диалоге. «И вы просто стояли и смотрели, как какие-то посторонние люди атакуют нашего Чунмёна?» - возмутилась Момо. «Ещё чего! Я сразу же вступился за честь прекрасной дамы!» - Чонин едва ли догадывался, как это звучало. «Только не подумайте, что Чонин так сделал из благородных побуждений. Судя по тому, как он себя вёл всё время, Чонин просто заревновал. И не позволил никому даже подойти к Чунмёну. Он на всех смотрел так, словно Чунмён его невеста», - Бэкхён, похоже, печатал со скоростью пулемёта. «Может, мы закончим обсуждать это? Я себя чувствую идиотом», - не выдержал Чунмён. «Прости». «Извини нас, Чунмён», - Чжису прикрепила к своему сообщению смайлик-сердечко. «Да всё в порядке. Просто давайте уже забудем. Я хотел бы, чтобы история Джульетты в моём исполнении канула в Лету и никогда больше не всплывала». «Но это же бесценный опыт», - удивилась Дахён. «Этот опыт оказался слишком утомительным и травматичным для моей психики. К тому же, в моих будущих карьерных планах отсутствуют творческие направления. Если я хочу стать успешным политиком, я не должен переодеваться в женские платья». «Ты же понимаешь, что дело не в платье. Платье – это просто следствие. А проблема в нарушении правил школы, в том, что вы не умеете ладить между собой. И в пятнадцать лет ведёте себя так, словно вам по семь», - заметила Чжису. «Я понимаю», - согласился Чунмён, а Бэкхён прислал неожиданное: «Чонин, ты же видишь, что у тебя нет шансов». «На что это у меня нет шансов?» - Чонин тоже не понял, что Бэкхён имел в виду. «Ни на что. Ты ещё слишком маленький и неумный. Но ты, конечно, можешь рискнуть. Лучший опыт – собственный». Чонин явно озадачился, потому что больше ничего не ответил. Чунмён, поразмыслив, решил, что Бэкхён намекал на отношения Чонина с Дахён. Неужели так старался ради Чунмёна? Складывалось впечатление, что Бэкхён хотел свести Чунмёна с Чонином. Хотя бы на время. Чтобы Чунмён на практике и личном опыте понял, стоило ли оно того. Подумав немного, Чунмён снова взялся за телефон: «Я завтра не приду».