Тайна бессмертия

Яркие, желто-розовые лучи восходящего солнца бликами играли на водах Гудзона. Громкие крики отгоняемых фотографами чаек, уже несколько раз порывавшихся цапнуть кусочек еще свежей, жилистой плоти с изувеченного трупа, лежавшего на асфальте, были столь громкими и истошными, что, порой, даже заглушали вой машин с близлежащей улицы. Кругом царила суета. Один из фотографов, прибывших на место преступления, лихорадочно делал снимки, в то время как его напарник, в надежде дать ему хоть небольшой шанс зафиксировать все важные улики, махал руками, отгоняя чаек. Несколько полицейских отгораживали толпу зевак, так быстро находящих виновных в убийстве, что любой Детектив бы обзавидовался. Стоявший неподалеку стажер, старательно разматывающий желтую ленту вокруг места преступления, споткнулся на ровном месте, повергая проделанную до этого работу в прах. — Черте что творится. — усмехнулся Хенсон, приветливо улыбаясь, только что подъехавшей Джо, – А ты, я смотрю, только встала? Навстречу Детективу средних лет, отбиваясь от нерадивого стажера, яро требовавшего удостоверение личности, шла его коллега. Одетая наспех, но довольно опрятно, с красивыми и ухоженными волосами темно-русого оттенка, она, по мнению новичка, никак не подходила под понятие «типичный полицейский», ни капельки не следящего за собой. — Доброе утро, а что так заметно? — она сонно поежилась и протянула ему картонный поднос с двумя кружками горячего кофе. — Не замечал, чтобы ты забывала свое удостоверение не спросонья. — ответил он, принимая кофе и жестом отгоняя надоедливого стажера. Окинув быстрым взглядом труп, Джо Мартинес отвела глаза. Казалось, на теле женщины, лет за сорок, не было ни одного целого места. Одежа мокрыми лоскутами облепляла холодные конечности. Весь торс был изранен десятками длинных, глубоких и рваных ран. Часть правой руки, ниже локтя, отсутствовала. Рот женщины был раскрыт в крике, на всем ее лице отражалась гримаса боли. Столь ясная и четкая, что сказать, что она умирала в муках - ничего не сказать. Джо порой приходилось видеть жуткие смерти, но даже для детектива с многолетним стажем видеть подобное было жутко. — Утром ее в воде заметил дворник. Вызвал полицию. — пояснил Майк, — Личность пока не установили, при ней ничего не было. Я сделал запрос, результаты скоро придут. — Судмедэкспертиза? – спросила Джо, поворачиваясь, — Что-то я не вижу мистера Барнера. Неужели уже закончил? На лице Детектива проскочили нотки отвращения. — Мистера Барнера я сегодня утром сам из бара забрал. Участковый позвонил. Мол, вон, ваш сотрудник, сами с ним и разбирайтесь. В отделении обещали, что в скором времени кого-нибудь пришлют. Джо никак не отреагировала. Август Барнер был одним из квалифицированных специалистов. Однако для Джо работать с ним было одним мучением. Барнер был человеком абсолютно незаинтересованным, и все его заключения о смерти сводились к несчастным случаям, что никак не устраивало Джо. В полицию ее привело желание справедливости, желание помочь, желание спасать. Ей была важна ее работа. Один из патрульных окликнул Майка, и он отошел. Фотографы уже закончили, потому, накрыв тканью тело, поспешили проследовать за детективом. Джо осталась в одиночестве. Щурясь от солнечных лучей, Джо подошла к перилам набережной. Хотелось отстраниться от вездесущей суеты. Еще не проснувшийся мозг наотрез отказывался думать о деле. Перед девушкой открывалась чудесная картина зарождающегося дня. Плавные переходы красок навевали романтичное настроение. Она отхлебнула кофе. Приятное тепло обволокло уже начинающее першить горло. Темные силуэты домов на противоположном берегу реки, вслед за выкатывающимся из воды огненным диском, начинали светлеть, а их окна отражали багрово-красные брызги. — Мы ждем убийства ночью, а труп находим утром. — донеслось из-за спины. Это был совсем знакомый, немного высокомерный мужской бас с британским акцентом. Джо обернулась на звук этого голоса, потому как услышать его сейчас было очень неожиданно и чрезвычайно приятно. — Ты всегда знаешь, что сказать, Генри. Доброе утро. — она приветливо улыбнулась, — Неужели тебя, как невероятно ценного эксперта в делах криминалистики, всё-таки выпустили из морга подышать свежим воздухом? — Именно так, Детектив.— его серьезное лицо просветлело, и хотя выглядел он как всегда озабоченно, улыбка придавала ему определенный шарм. — И если честно, после всех тех потрясающе скучных дел и трупов, которые, однако, по мнению лейтенанта, были невероятно важными, а также исключительно мало образованных детективов и патрульных, которым мне приходилось помогать… Я очень рад тебя видеть. — Последние слова он, по своему обычаю, произнес с упором, и не знай Джо Генри Моргана так хорошо, можно было бы подумать, что эта надменная фраза — лишь саркастичное выражение, присущее любому жителю двадцать первого века, но он не был обычным жителем своего времени. Генри Морган. Эта личность всегда оставалась загадкой для Джо. Его манеры, стиль речи — все будто вышло из прошлого и подстроилось под наш мир. Об уме и говорить не чего. Казалось, что он знает абсолютно все. Словно он сам переживал всю историю. Было неудивительно, почему Лейтенант именно его отправила в командировку в Вашингтон, где ему пришлось расследовать смерти нескольких высокопоставленных людей. В отличие от Августа Барнера, смерть интересует Генри больше всего. Как говорит Лукас, его помощник: «Если хотите узнать истинную причину смерти человека, обратитесь к моему боссу. Смерть — это его страсть.». Это же является причиной, по мнению Джо, почему ему редко дают сотрудничать с детективами. Генри Морган не дорожил жизнью. Джо объясняла это тем, что Генри считает чужую жизнь более важной, чем свою. Однако, истинной причины она не знала. И это ее пугало. Она чувствовала, что что-то упускает из виду, но никак не могла понять, что. Казалось, что есть в этом человеке какая-то тайна, но каждый раз, когда она подбиралась к этой тайне ближе, она ускользала от нее, словно серая мышь от хозяйского кота. — Ох, да ладно вам. И месяца не прошло, как у вас не было совместных дел, а вы уже при встрече готовы руки друг другу пожать. — молодой, черноволосый парень, активно жестикулируя, медленно подходил слева. — Лукас! — воскликнула Джо. При виде этого человека улыбка Генри скривилась в ухмылку. Нет, не от злобы или неприязни, а от смешанного чувства смущения и непонимания. Дело в том, что в последнее время, наблюдая за поведением своего блистательного босса, Лукас, не складный, излишне худой для своего возраста человек, стал изредка подражать ему. И, хотя Джо считала это забавным, Генри этого не понимал. Вот и сейчас, заметив на шее Лукаса кашемировый шарф, на манер Генри, перевешенный через шею, он лишь ухмыльнулся. На секунду повисло молчание, как при любой встрече старых друзей. Да, члены этой странной, разношерстной компании уже давно стали друзьями. Удивительно, как могут сблизить трупы. Совместная работа судмедэкспертов и детективов не была редкостью в полицейском участке, но жизненные обстоятельства сблизили именно этих людей. Каждому из них нужен был кто-то, кто смог бы их понять. Каждый был по-своему одинок, и это их объединяло… — Ну что ж, приступим?- первым решил прервать молчание Майк.

***

— Итак, что мы имеем? — закончив оформление труппа, Джо спустилась в морг, где Генри уже зашивал тело, – Господи, как вы здесь есть можете? — она уставилась на Лукаса, который с преспокойной душой ковырялся палочками в картонной коробке. Употребление пищи в морге действительно было случаем редким, но Лукасу мысль о том, что некоторое время назад на столе, где он сидит, лежал эксгумируемый труп, не очень-то и мешала. Ну а где ему было еще сидеть? В морге, где работало с десяток судмедэкспертов, катастрофически не хватало места. Всем приходилось ютиться за парой, заваленных бумагами, письменных столов, расположенных прямо в покойницкой. И только у Генри, как у старшего специалиста, был свой отдельный кабинет, который, в свою очередь, резко контрастировал с простотой и хладностью белых стен морга. — А что такого? Ничем не хуже обычного кафе. — прочавкал судмедэксперт, уплетая за обе щеки лапшу из ближайшего китайского ларька. — Очень тематического кафе. — поморщилась Джо. — Меня больше волнует, как можно есть эту, так называемую, еду, — Генри отвлекся от труппа, — полную пестицидов, нитратов, полициклических ароматических углеводородов, Диоксидов, Полихлорированных дифенилов, тяжелых металлов и… — Ладно, Генри. Оставим разбор пищевого рациона. Что у нас по труппу? — прервала Детектив, явно не желавшая и дальше продолжать эту тему. — Что ж, я уже закончил. — он отрезал нить, которой штопал разрезы после вскрытия, — Итак, труп женщины, лет 50-ти. Судя по строению черепа, она была британкой. Вдова уже где-то год, об этом говорит след от кольца на безымянном пальце. Других родственников, я полагаю, нет. Смерть наступила около 12 часов назад. Причина смерти — большая кровопотеря вследствие множественных ранений в брюшную полость. Оружием убийства послужила циркулярная пила, рваные раны нанесены точно по прямой, а кожа рядом обожжена от трения. И вот, что интересно: она попала в воду до того как умерла. — Подожди, ты хочешь сказать, что ее зарезали циркулярной пилой уже в реке? — Я хочу сказать, что до того как получить смертельные ранения, она находилась в реке. — закатил глаза Генри, — Вот взгляни. — он опустил, висящую над трупом лупу, к руке жертвы, — Видишь, как сморщена кожа на всей ладони. Ученые долгое время спорили, почему у человека возникает этот странный эффект. И только в 20-ом веке они, наконец, разгадали эту тайну. Это связано с работой нервной системы, мозг отдает команду, уводя воду от рук и ног, и кожа сморщивается. Однако, с телом, сброшенным в реку уже после смерти, такого бы не случилось. Выходит, что она… — он не закончил. Дверь морга распахнулась и взору находящихся внутри представился запыхавшийся Хенсон с папкой документов в руках. — Пришел результат запроса. Похоже, мы установили личность жертвы. — Ставлю сотню на Генри, кто-нибудь примет? — Принимаю. — Не задумываясь, ответил Майк. Джо усмехнулась. В последнее время догадки Генри стали, кажется, главным заработком Лукаса. И вправду, способности этого человека к наблюдательности, а также умение делать верные выводы просто поражали. Казалось, только посмотрев на человека, он уже знает о нем все, вплоть до того, из чего состоял его последний завтрак. И только Майк, так до сих пор и не привыкший к чутью судмедэксперта, постоянно заключал пари с Лукасом. И постоянно проигрывал. Конечно, догадки Генри часто были абсурдными и не связанными, но в большинстве случаев он попадал прямо в цель. — Наша жертва — англичанка Лидия Мур. Прошло уже около года, как у нее умер муж, и она переехала в Америку, к единственной подруге. Которая позавчера и заявила об исчезновении. Они собирались встретится после обеда, она прождала ее около двух часов. Но Лидия так и не появилась. На звонки не отвечала. И сердобольная подруга позвонила в полицию. — он поднял глаза вопросительно глядя на Лукаса. — Простите Майк. Но это было слово в слово. — Развел руками Лукас. Детектив беспомощно перевел взгляд на Джо, надеясь хоть в ней найти поддержку, но ей оставалось лишь сочувствующе улыбнуться. — Черт, Генри. Ты меня разоряешь. Судмедэксперт не обратил внимания на замечание. Он погрузился в раздумья. Что-то не сходилось. В своем заключении он был полностью уверен. Но разница между временем смерти и пропажей жертвы была слишком велика. До прочтения бумаги, он считал это убийством, быстрым и не имевшим под собой определенного плана, но время… Нет. Жертва была украдена задолго до смерти, следовательно, несчастным случаем это быть никак не могло. Преступнику что-то от нее было нужно, иначе он не мучил бы ее столь жестоким и бесчеловечным образом. Ему нужно было, чтобы Лидия была способна отвечать на вопросы в тот момент, когда он будет пытать ее. Так зачем же тогда он ждал часть дня? Не мог решиться? Тоже нет, тогда бы не было такой жестокости. Человек, не уверенный в своих возможностях, предпочел бы быстро справиться с делом. Тогда почему же он не мог задать ей вопрос сразу? Если только она не была без сознания... — Простите, Детектив. А вы уже предупредили подругу жертвы? — Нет, — роясь в кармане, в поисках кошелька, пробормотал Хенсон. — Еще нет. — Хорошо. Думаю, стоит навестить, э… Алексу Андерсон, — заглянув через плечо Майка, зачитала Джо. — Присоединишься, Генри? — Рад слышать, что помощь скромного судмедэксперта вам все еще нужна. — кивком ответил Генри. Уже выходя вслед за увлеченно беседующими детективами, Судмедэксперт обратился к своему помощнику. — Лукас, проведи полный биохимический анализ крови. Да, спустя такое длительное время после смерти результат будет не достоверный, но если я прав и ей действительно вкололи сильный препарат, следы опиоидов должны остаться.

***

Всю поездку в машине до дома Алексы Андерсон Детектив провела в приятной беседе с судмедэкспертом. После долгой разлуки им было, что обсудить. Слова сами лились из уст, и они все говорили и говорили, чему Джо очень удивилась. Она ведь так почти ничего не знала о прошлом Генри, а вот о недавних событиях он рассказывал охотно. Они обсуждали дело Генри в Вашингтоне, а также последние новости полицейского участка. За то время, что они не виделись, он немного изменился, Джо даже показалось, что он стал ей больше доверять. И эта мысль согревала ей душу. Генри Морган уже давно стал для нее больше чем просто другом. Он единственный, кто смог понять Джо после смерти ее мужа, он не пытался ее подбодрить, просто знал, что ей тяжело и старался быть рядом. Он был рядом и в расследованиях. Именно он и стал основой их дружеской компании, хотя, скорее всего и не думал, что так получится. Удивительно, но после того как она овдовела, все хорошие воспоминания детектива были так или иначе связаны с ним. Когда машина Джо неспешно подъехала к дому на самой окраине города, солнце уже клонилось к закату. — Кто это? — из-за приоткрывшейся двери послышался слабый голос, подернутый хрипотцой, как у старых или больных людей, редко контактирующих с людьми. — Мисс Алекса Андерсон? — Да это я. — дверь открылась, и на порог выкатилась инвалидная коляска, на которой сидела маленькая, согнутая в три погибели, женщина. — Детектив Джо Мартинес, полиция Нью-Йорка. Это мой напарник, судмедэксперт Генри Морган. Мы здесь по делу Лидии Мур. — С ней все в порядке? — прежде спокойные, подернутые дымкой, глаза хозяйки дома поднялись на Детектива. Они были полны такой надежды и отчаянья, что у Джо защемило сердце. Она беспомощно взглянула на Генри. Тот склонил голову. — Думаю нам стоит пройти внутрь. Домик Алексы Андерсон был не велик. Вся мебель была значительно ниже стандартных размеров и выглядела так, будто ее только что достали из кукольного домика. Пара костылей, прислонённых к стенке, покоились в коридоре, и почти на каждой полке стоял хотя бы один бутылек с лекарствами. Узнав о том, что случилось с ее дражайшей подругой, на глазах искалеченной болезнью женщины выступили слезы. — Лида единственная родственная душа которая у меня есть. — она секунду помедлила, — Была… Мы были знакомы с ней еще со школы, но вскоре я переехала в Америку. А Лида осталась дома. В родной Британии. — уголки ее губ подернула грустная улыбка. — Она хорошо вышла за муж, остепенилась, жила в достатке. Мы не переставали общаться, постоянно болтали в интернете и просто по телефону, а потом… Потом меня свалила болезнь. Она все пыталась мне как-то помочь, отсылала мне деньги. А после смерти своего мужа, без раздумий приехала сюда. Я старалась поддержать ее, не дать ей сойти с ума от одиночества, а она помогала мне прожить на ничтожно малое пособие. — хозяйка дома замолчала. Было видно, как трясется ее подбородок, и губы сжимаются в узкую нить, в ничтожной попытке удержать новый всхлип. — Скажите, мисс Андерсон, вы не замечали в последнее время ничего странного в поведении вашей подруги? — оторвалась от записи показаний Джо. — Нет, что вы. Она только недавно оклемалась от потери, а на этой неделе, наоборот, была на седьмом небе от счастья. Знаете, она ведь происходила из древнего рода и очень дорожила своими корнями. Все пыталась найти родственников, которые пропали во время войны. Лида сказала, что нашла одного из них, кажется, двоюродного брата. Они даже договорились о встрече. Но Лидия ее видимо пропустила… — Алекса вновь всхлипнула и прижала платочек ко рту. — На этой фотографии ее мать? — спросил Генри, вертя в руках небольшую черно-белую фотографию в деревянной рамке, он взял ее со столика рядом с диваном, на котором и сидели Детектив с Судмедэкспертом. — Да, — Алекса отерла слезы с редких ресниц, — Вот, это она. А эта малютка Лидия. — она указала крючковатым пальцем на женщину с новорожденным ребенком на руках. Рядом с молодой мамой стояла еще одна женщина. Они обе были закутаны в теплые пальто, присыпанные снегом. Генри всматривался в лицо второй женщины, с тех пор как увидел эту фотографию. Почему-то, ему это лицо казалось знакомым. Ее грустный взгляд, но при этом очень жизнерадостная и милая улыбка. Казалось, он видит это лицо постоянно, но не знает, кому оно принадлежит. Он никак не мог вспомнить ее. — А кто вторая женщина? — наконец спросил он, беспрерывно сверля газами фотографию. — Это ее сестра. Лидия плохо помнила ее, но рассказывала, что жизнь обошлась с ней очень жестоко. Война отобрала у нее сына. Она пыталась найти его, но вскоре немцы добралась и до нее. Она погибла, так и не узнав, что случилось с ее младенцем. Лидия составляла семейное древо. Она копалась в тоннах информации, пытаясь найти пропавшего ребенка семьи Вайнраупов, а после ее смерти… — Дабы окончательно не потерять власть над своими чувствами, Алекса отвела взгляд от фотографии и отвернулась от гостей, — Видимо, это так и останется тайной. Услышав фамилию, по спине Генри побежали мурашки. Он медленно поднял глаза с фотографии на хозяйку дома, все ещё не веря в только что услышанное. — Как вы сказали… — он запнулся, — Вайнрауп? — Да, Вайнрауп. Это девичья фамилия Лидии… Генри вновь перевел взгляд на фотографию. Только сейчас он понял, что так притягивало его взгляд к лицу второй женщины. Она смотрела на него глазами Абрахама. Его приемного сына. Человека, который вот уже семьдесят лет является спутником жизни Генри. Который был рядом с ним с младенчества. Человека, единственного знающего его тайну. Тайну бессмертия… — Генри, это же… — не законченный вопрос повис на губах детектива и утонул в наступившей тишине. С фотографии на них смотрела родная мать Абрахама.