***
Магия и впрямь бывает крайне опасной и коварной штукой, это уже она усвоила давно. Вот только, видимо, не достаточно хорошо, потому что теперь Бонни с ужасом смотрела на белое пушистое чудо с маленькими и острыми коготками, которое рассерженно мяукало на неё. И, по правде сказать, было за что злиться. Ведь этот совершенно очаровательный белоснежный и пушистый комочек был Кэролайн Форбс, которая попросту в одно волшебное мгновение превратилась из человека в беспомощного котёнка. — О, Бон-Бон, что там с… — Деймон остановился как вкопанный, непонимающе смотря на ворох одежды и сидящего на ней котёнка, который рассерженно смотрел на ведьму. — Что это за мохнатое чудо? Ты стала любительницей кошек? Кэролайн возмущенно глянула на него, продемонстрировав свои маленькие зубки, и готова была уже и впрямь хорошенько пройтись коготками по фирменным джинсам этого засранца, вот только Бонни вовремя подхватила её на руки, предотвращая конфликт и вызывая возмущённое: «мяу». — Это Кэролайн, — шикнула на него Беннет, виновато и слегка испуганно посматривая на подругу, которая недовольно дёрнулась, будто бы требуя поставить её на ноги… точнее на лапки, потому что не очень-то приятно, когда тебя держат на руках, пальцами давя на внутренние органы. — Барби? — хмыкнул Деймон, со смешинками в голубых глазах смотря на новый облик Форбс, который попросту нельзя было назвать опасным, хоть она и старательно демонстрировала свои крошечные коготки. — Будь добр, заткнись, — разозлено проговорила Бонни, поспешно возвращаясь к гримуару и торопливо листая старые и потёртые страницы, надеясь, что сможет как можно быстрее исправить это ужасное недоразумение. Вот только «быстрее» уж точно не получилось, потому что даже спустя три часа неустанных поисков выхода из этой ситуации, Бонни не продвинулась ни на шаг, а Кэролайн, по всей видимости устав злиться, улеглась на мягкую подушку дивана, с грустью следя за торопливыми движениями подруги и тем отчаянием, что читалось на её лице. — Прости меня, Кэролайн, — наконец сдавшись, произнесла она, осторожно присаживаясь рядом и надеясь, что не ощутит насколько остры её новые коготки. — Я правда не знаю даже, что и делать. В ответ на это котёнок недовольно проурчал, прытко приземляясь на лапки и торопливо направляясь к своей одежде, что так и осталась валяться на полу посреди гостиной, уже погружённой в вечерний полумрак. Торопливо орудуя миниатюрными лапками, она старалась отбросить ткань своей кофточки в сторону, не используя когти, чтобы, не дай бог, не подпортить тонкий материал любимой вещицы. Подцепив зубами браслет, усеянный мелкими бриллиантами, она кинула его под ноги ведьмы, многозначительно посматривая на украшение и что-то усердно пытаясь промяукать. — Я не понимаю, Кэролайн, — озадаченно произнесла Беннет, недоуменно переводя взгляд с украшения на белоснежного котёнка, который в таком привычном ей жесте закатил голубые глазки. Кэролайн вновь указала на украшение, а затем, присев на задние лапки, вдруг подняла мордочку чуть вверх, будто бы издавая волчий вой, который вынудил Бонни чуть ли не подпрыгнуть от того, насколько очевидно же ей намекала подруга на решение проблемы. — Ну конечно же! Клаус! — радостно воскликнула ведьма, поднимаясь с дивана и осторожно беря котёнка на руки, на этот раз не встречая сопротивления, — Он наверняка знает, что с этим делать. У него ведь куча ведьм в услужении.***
Кэролайн могла лишь удрученно двигать маленькими пушистыми ушками, старательно прислушиваясь к каждому гневному слову Клауса, чей голос доносился из коридора, в то время как она с комфортом устроилась на одном из кресел в гостиной первородных. То, что Майклсон был удивлён появлению Бонни — ещё мягко сказано, а что уж говорить о его лице, когда она ему рассказала о случившемся, осторожно и опасливо демонстрируя на своих руках белый пушистый комочек, очаровательно посмотревший на него своими голубыми глазками. — Ух-ты, кошак, — внезапно раздался мужской голос позади, вынудивший её испуганно вздрогнуть, вжавшись плотнее в подушку дивана. Кол усмехнулся, бесцеремонно поднимая котенка за шкирку и вызывая этим истеричное: «мяу», которое повлекло за собой лишь его смешок. Он, развернув её к себе лицом, принялся внимательно разглядывать, с ироничной усмешкой на губах наблюдая за недовольным видом маленького ворчливого котёнка. Будто бы издеваясь, Кол пальцем ткнул её в розовый носик, что-то там говоря про бантик, который он намеревается на неё повязать. Кэролайн в ответ на его движения раздражённо дёрнулась, выпустив крохотные коготки, и со всего маха прошлась ими по носу первородного, заставив того громко вскрикнуть от неожиданности и грубо выругаться. — Ах ты зараза мелкая, — пробурчал недовольно он, ощутимо встряхнув её и заставив испуганно сжаться, со страхом в голубых глазах взирая на рассерженного вампира, — Ну всё, теперь будешь шастать по помойкам, я… — Отдай мне котёнка! — в комнату тут же ворвался Клаус, гневно сжав пальцы в кулаки и опасливо надвигаясь на брата, который застыл в недоумении, держась пальцами за нос, на котором не видно было уже и следа от длинных царапин. — Эта тварь меня поцарапала! — возмутился он, вновь безжалостно встряхнув котёнка и выдавив из него тихий и жалостливый скулёж. — Отдай немедленно, иначе я вырву тебе печень и заставлю сожрать её! — грозно рыкнул Клаус, чьи глаза зажглись опасным янтарным цветом. — Да забирай ты его. Чудной ты какой-то, — грубо всучив котенка в руки брату, раздраженно проговорил Кол, прежде чем направиться к выходу из гостиной, обиженно бубня себе под нос ругательства. — Ты в порядке? — осторожно поинтересовался Клаус, мягко проведя пальцами по пушистой белоснежной шёрстке, ощущая, как она дрожит всем своим крохотным тельцем. — Я за тобой буду приглядывать, пока Бонни и мои ведьмы будут искать способ всё исправить. Всё будет хорошо. Кэролайн внимательно его слушала, а затем вдруг уткнулась мордочкой в его плечо, мягко потеревшись в знак благодарности о вкусно пахнущую ткань его хенли, чем вызвала его широкую улыбку и давно забытое чувство умиления.***
Обратить заклятье оказалось не таким уж и простым делом, затянувшимся уже на несколько дней, за которые Кэролайн успела изрядно обустроиться в доме первородных, чувствуя себя вполне комфортно и крайне свободно под защитой Клауса. С хитрым взглядом голубых глаз она встречала ворчания Кола, который опасался к ней подходить ближе, чем на метр, и злые взгляды Ребекки, которая совсем не желала уродовать своё дизайнерское платье ради этого чёртового бантика, украшавшего теперь кошачьи ушки. А всё потому что Форбс понравился цвет, видите ли. Маленькая наглая зараза, которая топала спокойненько своими лапками по их дому, всего одним милым урчанием успокаивала гнев Клауса, умело им манипулируя. И мало того, что теперь всё в этом доме крутилось вокруг неё, так она ещё с удобством спала на кровати в комнате Ника, порой будя его лёгким движением своих коготков, когда ей чего-то хотелось. Впрочем, как и этим утром, когда ей попросту надоело уже валяться в постели, а Клаус всё никак не желал просыпаться. Никто из них не понимал насколько тяжело жить в шкуре мелкого и беспомощного животного. К тому же, она не могла говорить! Она не могла ни с кем поговорить уже третий день, вот это являлось настоящей катастрофой! — Чёрт, Кэролайн, — недовольно пробурчал он, дёрнувшись и сонно взглянув на неё, замечая грустные голубые глазки, смотрящие на него, — Что опять? Она вновь улеглась, на него сверху, подложив лапки под мордочку, и уставилась на него внимательным и изучающим взглядом, совсем не зная, на сколько она застряла в этом образе. А что если Бонни и вовсе не сможет ничего исправить? Что если всё это необратимо, и она навсегда останется такой? Клаус, будто бы поняв о чём она думает, мягко ей улыбнулся, совсем невесомо поглаживая пальчиками её белоснежные ушки, слыша довольное урчание, вызвавшее у него лёгкий смешок. Даже в таком образе Кэролайн Форбс умудрилась пробраться ему под кожу, крепко-накрепко и, кажется, окончательно вцепившись своими коготками в его сердце. Абсолютно невозможное создание, которое совсем скоро уже станет снова человеком, таким же невозможным, хитрым и острым на язык. Знал ведь, что Бонни и его ведьмы как раз трудятся над зельем, которое вернёт этой маленькой зазнобе её прежний вид.