The world of darkness

      Новый проект вызывал у Кэролайн смесь радостного предвкушения и сильнейшего волнения. Всё же, первая серьёзная роль, да ещё и амбициозное заявление — канал одобрил сразу два сезона и дал добро на съемки. И потому поводов переживать у неё стало в разы больше в ту же секунду, когда ей сообщили об этом. Ничего же не мешает им заменить её после пилотной серии! А что если и вовсе её актёрская игра разочарует шоураннеров, и они решат дать Персефоне другое лицо? И объяснить ведь такой ход можно проще простого...       — Они и правда взяли её на главную роль? — шёпотом уточнил Клаус у одной из ассистенток рядом, посматривая краем глаза на напряженную до предела блондинку, которая с рьяным вниманием ловила каждое слово сценаристов, — Я сомневаюсь, что она сможет сыграть тёмную сторону весенней богини.       — Кэролайн милая, — пожала плечами в ответ ассистентка, улыбнувшись уголками губ, — Очень надеюсь, что у неё все получится. Это её первый подобный опыт.       Майклсон же на деле сомневался и до последнего, по правде сказать, полагал, что её в итоге заменят. Уж слишком светлая и хорошенькая для образа, который представят на экраны сценаристы. Ладно если б они снимали начало истории Персефоны и Гадеса, но ведь по задумке зрителя погружают в самый эпицентр их противостояния, чтобы постепенно распутать этот клубок противоречий и чувств. И там нужно и впрямь постараться, чтобы верно преподнести многогранный образ.       Сомнений у него стало ещё больше, когда они оказались перед объективами камер, готовясь к первой совместной сцене.       — Привет, — одними губами проговорила Кэролайн, ослепительно ему улыбаясь и одновременно с этим нервозно постукивая пальчиками по бедру.       Клаус в ответ кивнул ободряюще, взглядом стараясь сказать ей, что всё обязательно будет хорошо и ей просто нужно успокоиться. Вот только улыбка её солнечная никак не вязалась с тем, какой должна предстать Персефона в этой сцене. Какое к чёрту может быть от неё тепло и мягкость? Она должна резать Гадеса без ножа ядовитой ухмылкой.       — Мотор! — раздавшийся вдруг мужской голос сбоку заставил Майклсона вздрогнуть и прийти в себя.       Со стуком хлопушки в голубых глазах Форбс угасла нервозность, а на смену ей пришёл ледяной отблеск, который на миг выбил его и вовсе из колеи. Кажется, даже цвет её глаз из лазурного превратился в серо-голубой.       — Знаешь, дорогой, — Кэролайн вздёрнула тонкую бровь и издевательски усмехнулась, приблизившись к нему одним уверенным и в то же время плавным шагом, — Твоё царство мне уже осточертело, — она провела кончиком указательного пальчика по его щеке, очерчивая линию скулы, — Как и ты, — добавила она шепотом, резко сократив расстояние между их лицами, удерживая зрительный контакт, а затем вдруг и вовсе скользнула языком по уголку мужских губ, повелительным жестом ухватившись за волнистые пряди попутно, чтобы вынудить его запрокинуть голову чуть назад.       И если хватка была прописана в сценарии, то эта её выходка с языком являлась чистым экспромтом. Но Клаус ни секунды не сомневался, что эту сцену одобрят. Потому что, чёрт возьми, это было исполнено в духе той самой Персефоны, что они от неё просили. А он ещё сомневался в её способности отыграть верно этот образ...       — Майклсон! — закричал наконец раздраженно режиссёр в громкоговоритель после нескольких попыток шепотом позвать его и напомнить, что Гадес тоже ведь участник этой сцены и у него есть реплики. — Стоп!       — Простите, — забормотала вновь взволновано Кэролайн, смотря на Клауса округлившимися от переизбытка нервозности глазами, — Это я всё испортила. Зачем только полезла... это было лишнее. Совершенно неприемлемое поведение... как вообще… я пойму, если ты откажешься играть со мной, — Форбс бормотала слова на одном дыхании, в конец запыхавшись и раскрасневшись.       — Кэролайн, — Клаус едва поборол рвущийся наружу смешок от столь умилительной сцены, — Всё в порядке. Это вышло органично. Я буду рад играть с тобой в паре. И прошу, не бойся меня.       Она ещё несколько секунд удивленно смотрела на него, наконец моргнула, а затем и вовсе расплылась в широкой улыбке, смущенно потупив взгляд и заправив прядь белокурых волос за ушко. И поводов для переживаний стало в этот миг меньше. Во всяком случае, на один пункт уж точно.