Быть котом

      Стены гостиной Мохнатого Дома дрожали от богатырского хохота — Тайный Сыск сотоварищи праздновал возвращение блудного сэра Макса. Намолчавшийся за дюжину дней Макс трещал без умолку, а соскучившиеся коллеги радостно внимали ему, встречая каждую фразу взрывами безудержного смеха.       Оказавшись в своей гостиной, Макс первым делом полез в Щель между мирами. Щель услужливо поставляла кофе и сигареты, и вскоре Макс понял, что в него больше не лезет. Не в силах оставаться один, он послал зов Джуффину, и через полчаса гостиная наполнилась коллегами и друзьями, а также кувшинами с камрой, бутылями Осского Аша и лучшей снедью из трактиров славного города Ехо.       Макс в красках живописал свои приключения, а коллеги весело ржали, представляя, как он превращается в кота, вылизывается, ищет туалет или ест из рук сэра Кофы. Досталось и Мелифаро, наступившему ему на хвост. Только Меламори кусала губы, натужно улыбаясь и виновато поглядывая на Макса. «Ничем не могу помочь, дорогая, — мстительно подумал Макс, отводя взгляд. — Ты сама меня выгнала. Тапком, если помнишь. Коты такого не прощают».       Только о трех вещах Макс умолчал — о поцелуях, о том, как Шурф ходил за смертью, и каким, собственно, образом он превратился обратно в человека. По его рассказу выходило, что вот пожил он в Иафахе дюжину дней, а потом — раз! И снова стал самим собой. Случайно.       Коллеги Макса всегда были реалистами, и их не особенно заинтересовали причины происшедшего. Превратился ведь уже, и что теперь об этом говорить? Джуффин, надо отдать ему должное, и бровью не повел. Даже не покосился на Макса ни разу. Только спросил в конце концов, что ему на прощанье сказал Великий Магистр.       — Сказал, что из меня получился очень хороший кот, — честно ответил Макс под дружное ржание коллег.       — А почему, кстати, с нами нет сэра Шурфа? — внезапно спросил Нумминорих.       — Да ты что, — возликовал Мелифаро, — представляешь, как Макс ему за столько дней надоел!       Под новый приступ всеобщего веселья Макс почувствовал, как неприятно сжалось что-то в груди. Пользуясь паузой, он выскользнул из гостиной.       Макс прошел в Летнюю кухню, присел на табурет. Машинально достал себе кофе, закурил.       «Хорошего вечера, Макс», — внезапно прозвучало в голове. Макс дернулся так сильно, что выплеснул весь кофе себе на колени. Зашипел, оттягивая ставшую горячей ткань. «Приходи, надо поговорить», — сказал Шурф.       Макс заметался, не соображая, куда деть чашку, что делать с пятном на лоохи. Только сейчас он осознал, что так и не переоделся, не побрился и не вымылся. И тюрбан куда-то подевался, ай, да фиг с ним! «Джуффин! — позвал он. — Я ухожу, прикрой меня!» «Иди уж, — проворчал тот. — Я вообще не понимаю, чего ты до сих пор здесь сидишь».       И тут Макс понял, что забыл ответить Шурфу. «Шурф! — завопил он. — Ты где? Куда приходить-то?»       «Ну наконец-то, — спокойно сказал Шурф. — Я уже начал думать, что сейчас опять услышу „Хороший!“, „Кушать!“ и твое коронное — „Пусти!“, — Макс понял, что Великий Магистр улыбается. — Я в своем кабинете, приходи».       «Я иду», — коротко ответил Макс. И, не удержавшись, добавил:       «Пусти!»