Магл

От автора - никакого слеша тут нет и не будет.       Утром все были напряжены до предела. Глаза у Петуньи красные от слез, Вернон злой, я и Гарри ползаем по дому как сонные мухи. Только один Боец с лаем гоняет соседских кошек. Он не ставит цель их догнать, только погавкать.       В девять мы были у школы. — Пошли, Сусанин. Куда идти? — Сам ты… агнец! — гордо сказал Поттер. — О, кто-то умные слова прочитал? — расхохотался я. — Что первое? — Математика. — Веди!       Кабинет был большой. Мы сели на последнюю парту. Класс наполнялся учениками. Пирса и Криса перевели в другую школу. В помещение вошла учительница и… началось. Где моя подушка? Можно я посплю? Скукота. Для человека знающего как извлечь корень из минус единицы все это детский лепет. Географию и литературу я тоже благополучно «проспал». Обед и снова в бой, точнее «в парту». Может мне сразу в институт пойти? Не, ну, а чо? Буду вундеркиндом! Большая часть преподаваемого материала была пройдена во втором классе обычной российской школы. Дайте мне подушку и одеяло! Я спать буду! Поттер тоже клевал носом. Наконец-то домой!       Дома нас ждал Боец. Его нужно было помыть, выгулять и накормить. Петунья наотрез отказалась с ним возиться.       На кухонном столе лежали две фотографии. На одной две девочки лет десяти в школьной форме с большим букетом цветов. На второй эти же девочки рядом с матерью. Фото были черно-белые. — Вот, все что нашла. Больше нет. — Спасибо тетя. Спасибо большое!

***

      Вечером Вернон принес нам интересную новость. Подписан контракт с музыкальным магазином на наше выступление. Мне и Гарри нужно играть на гитарах в течении всего дня — с девяти утра и до шести вечера. Любые гитары, любые примочки, любые произведения. Наша задача играть. Награда — 500 фунтов. Ну… не waken, но подойдет. Гарри был в восторге, а я… а чего собственно я хотел? Сразу концерт на стадионе? Так мне восемь лет! Восемь! Где моя губозакатывательная машинка? Никто не видел?       Так же состоялся тяжелый разговор с Петуньей. — Мама, получается Гарри волшебник? — Да. Он… необычный. — А разве никто не должен следить за такими детьми? — Ну… за твоей мамой стали следить только когда она пошла в школу, а до этого соседский мальчик ей все рассказывал. — Какой мальчик? — Мы жили рядом. Снейп и Лили дружили. Он был из бедной семьи, но всегда меня задирал, что я без магии, и настраивал сестру против меня. — Тетя, а вы моего отца видели? А дедушку и бабушку? — Отца я видела два раза. В первый раз мы встретились в ресторане. Он нес какую-то чушь про метлы, меноры, сейфы и наследство. А второй раз он испортил нам свадьбу. Наш пирог взорвался и запачкал гостей. — Мам, подожди… — Значит все правда! — крикнул мелкий, — Значит, меня выбросили, чтобы деньги поделить между собой! — в окнах задрожали стекла. — Гарольд, успокойся... — сказал я. — Привлекаешь внимание. Получается, что да. Если у твоего отца были сейфы и наследство, то ты, как единственный сын можешь на них претендовать. Видимо, до одиннадцати лет они не могут снять больше положенной суммы, а в одиннадцать за тобой придут, чтобы остальные деньги забрать. — Нет, Дадли. За ним придут, чтобы забрать его в школу, где учат волшебству. — Но я не хочу туда! Они обо мне даже не вспоминают! Меня под дверь подкинули! — Нас не спрашивали. Просто поставили перед фактом, что Лили едет. — А, то есть, мы сейчас Гарри поим-кормим-одеваем, потом заявляется Гендальф с посохом… — Палочкой, — поправила Петунья, — у них палочки. — Мам, ты так много знаешь?! Так вот, заявляется волшебник в голубом вертолете и говорит «Гарри, ты волшебник! Пойдем с нами! Забудь свою семью! Мы вспомнили о тебе, ты будешь великим, а они муравьи в этом мире!». Так что ли? — Ну… примерно да. — Чего? — сказал Поттер. — Это правда? — Да. Лили сильно изменилась, когда пошла в школу. Перестала доверять, считала себя выше нас. — Я никогда не буду считать себя выше вас! — Все это лирика... — промолвил Вернон. — Что будем делать с мисс Фигг? — А Бойца нам недостаточно? Может тогда Злыдня взять? Пес флегматичный, меня любит. — Попробую уговорить Мардж. — Пап, что с документами? Нельзя подписывать на имя Гарри. Сразу прибегут, делиться потребуют. — Все будет.       На следующий день в доме было… два пистолета, охотничье ружье и патроны. Вернон обещал нас научить стрелять. А еще через день он принес документы на имя Гарольда Джеймса Дурсля 1981 года рождения. А день — 25 июля. Теперь я точно уверен, что Вернон далеко не простой мужик. — Пап, что делаешь? — спросил я утром. — Думаю, где филиалы открывать, с кем торговать и где завод строить. — Ну, филиал надо в Америке или в Австралии открывать — там по-английски говорят, чтобы язык не учить. А завод строить в Китае. Нам на географии говорили, что там дешевая рабочая сила, поэтому там выгодно. А что такое «дешевая рабочая сила»? — Подрастешь — расскажу. Собирайтесь, скоро едем в магазин.       В магазине нас инструктировал молодой парень. — Значит так, дети… вон ваши гитары, комбики и педальки. Берем и играем. — А микрофон дадите? — спросил я. — А сможешь? — спросили у меня. — Да! — Вон стенд с Gibson, там дальше с Fender, еще дальше Yamaha. На других играть не желательно. Упор на Gibson. Хотите на детские, хотите на нормальные. Дело ваше. — Хорошо. Гарольд, пошли уже.       Первый час игры было круто! Второй час тоже круто. Третий час — хорошо. Четвертый — надоело. А на пятый час игры я понял, что все гитары начинаются на букву «З» — задолбали!       Мы переиграли все что помнили — от Вивальди до Iron Maiden. Я даже умудрился «Героя Асфальта» сыграть. Спел под акустику нетленную «Кукушку», хотя ее еще не написали.       Иногда нам апплодировали, чаще нет. Кто-то пристально следил за каждым нашим движением, кто-то просто пробегал мимо, особо не задерживаясь. Но мы были рады, когда этот день закончился. Джей отдал нам наши деньги, 500 фунтов, огромная сумма для двух детей, и нас забрал Вернон. — Пока вы играли мне еще пару предложений пришло. — Не надо… — застонал Гарри. — Что, не хочешь больше известности? Думал это так просто — раз и толпы поклонников? Нет, парень, это тоже работа, — сказал Вернон. — Что же там за предложения? — Тебе от Gibson, а Гарри от Grinders. — А что такое «Grinders»? — Это обувь, — ответил я. — Круто короче. Когда работать? — В среду едем на пробы. С Гарри едет Боец. — Так нам еще и пробоваться надо? Может, ну их? — Надо сынок, надо.       Среда наступила неожиданно быстро. Утром мы стояли возле машины Вернона и уговаривали собаку поехать с нами. Пес упирался, сбегал из машины и всячески демонстрировал свое «фи». Спустя четверть часа и два куска мяса, бульдог, двое детей и двое взрослых были упакованы в машину.       Я оказался в фотостудии. Незнакомый мужчина, колдовал над фотоаппаратом. В углу были сложенны гитары. В помещении, помимо меня, Вернона и фотографа находилось еще человек десять. В одном из них я узнал Джеффа Бека. Охренеть! Вот это да! Я и Бек. Круто.       Фотосессия длилась часа четыре. Я фотографировался с черно-белой треугольной гитарой. Бек — с дорогущим лесполом, еще два парня с гитарами средней ценовой категории. На финальных фотографиях мы выстроились в ряд по росту с гитарами. Это будет главный плакат с надписью «Гитары для всех».       С Гарри мы встретились через шесть часов! Он был выжат как лимон. Петунья тоже выглядела не лучшим образом, про собаку и говорить нечего.       Со слов Гарри их было пять детей. Два часа они бегали-прыгали и кривлялись. Отобрали его с собакой и еще одну беленькую девочку. И началась пытка — встаньте так, сядьте так, дайте ботинок собаке. Поттер уже не хотел быть звездой. А ведь это только фотографии, что уж говорить про концерты и записи?!       Домой мы просто приползли, а не приехали. Сил говорить не было, я зашел в комнату и рухнул на кровать. Идите все лесом! Я спать! Утром еще в школу. Из соседней комнаты послышался богатырский храп, а через десять минут ко мне в комнату пришел Гарри со своим одеялом. — Дад, можно к тебе? — Чего? Охренел? Вали к себе! — У меня Боец храпит! — …?! Это Боец? — я расхохотался. — Нифига себе, песик устал! Иди в гостинную, там спи. — Ну Дад! Мне… страшно одному. — Трусишка! Ладно, залезай. Места хватит, — смилостивился я.       Поттер залез под одеяло, и мы уснули. В четыре утра я ушел в комнату Гарри, спихнул собаку на пол и заснул на кровати кузена. Бульдог притулился на коврике возле постели. Претендовать на место в кровати он не пытался.