Одна неделя. Игра или ?..

POV Сакурай Рё. Я стоял и не мог и шагу ступить. Что тут происходит? Блин… Лучший друг и парень, в которого влюблен. Почему они дерутся? Нет, я знаю, что они не ладят. Что такое между ними произошло? Ладно, попробую спросить у Косуке позже. Сложно. Слишком сложно. Ноги не шевелятся. И руки тоже. Я чувствую, как по телу бежит табун мурашек. Но ведь сейчас в спортзале жарко. Тогда, что это такое? У Вакамацу подкосились ноги. Еще бы чуть-чуть и он упал бы. Выпрямишись, он замахивается. До сих пор стою на месте. Почему именно они?.. - Что тут происходит, мать вашу?! – дверь открывается нараспашку, и в зал вбегает капитан нашей баскетбольной команды Шоичи Имайоши. Дверь ударилась о стену. Раздался грохот, и со стены слетела краска, кусочками рассыпавшись на полу. Меня отталкивают, но не так сильно, как могли бы. Пошатнувшись, я был поражен: Имайоши резко снимает свои очки, которые он и под дулом пистолета не снимет, а потом, швыряет их на пол. Дело в том, что очки надеты на нем даже тогда, когда мы играем в баскетбол. Я думал, он с ними никогда не расстанется… Дайки блокировал удар и схватил Косуке за майку. Звук разбитого стекла раздался ровно в тот момент, когда Имайоши добрался до них. Его лицо было искаженно гримасой неподдельного беспокойства с маленькой долей злости. Двумя руками он попытался отлепить их друг от друга. Но не вышло. Дайки свободной рукой оттолкнул Имайоши, и тот упал. - Дайки, прекрати! – Это был звонкий крик Сатсуки. Аомине опешил. Момои вбежала в распахнутую дверь и буквально за пару секунд достигла того места, где дрались парни. Она схватила Дайки за руку и стала оттягивать его от Косуке. Вакамацу в это время не бездействовал. Его рука почти добралась до лица Дайки, как вдруг Имайоши остановил летящую руку в воздухе. И тогда, они уже оба отлипли друг от друга. Но их лица выражали враждебность. Кажется, это навечно. - Дайки, ты придурок! – Сатсуки потащила его прочь из спортзала. А тот поплелся за ней, но, все так же, его лицо было налито кровью от напряжения. Сатсуки является подругой детства Дайки. Имея бойкий характер, она почти всегда может усмирить пыл Аомине. Но нет, Аомине не прогибается перед ней. Просто он знает, что она беспокоится. И еще, его бесят истерики Момои. Но он ее уважает настолько сильно, что иногда прислушивается к ее мнению. А так – Дайки всегда сам по себе. - Нахрена ты это сделал?! – Косуке отмахнул руку Имайоши. Капитан не успел ничего произнести, как он продолжил: - Я пошел. Вакамацу схватил портфель, лежащий у стены, а после, не взглянув на меня, прошел мимо. Повернув голову, я заметил, что около дверей стояли Йошинори Суса и тренер нашей команды. Как только тренер хотел что-то сказать, Косуке всем своим видом и напористостью в шаге дал понять, что лучше не сейчас. Он вышел и, видимо, пошел домой. А я смотрел ему в след. Отстраненно. В голове все перемешалось. Я растерян. Все закончилось, но мне до сих пор не передвинуть свои ноги. Мне было необходимо на что-то отвлечься. Я опустил свою голову вниз и стал осматривать деревянный пол. Когда я повернул голову в сторону, мой взгляд остановился на капельках крови. Блин… Хочу отвернуться. Но почему я не могу этого сделать? Омерзительными узорами запекшаяся кровь покрывала старый, потертый пол. Впрочем, кровь «посвежее» - вызывала у меня такие же ощущения. Я все смотрю и смотрю. Не мазохист… Я не мазохист! Мне плохо. Ужасно. Я чувствую, как мое лицо горит. Сердце отдает бешеные ритмы. Скорее всего, пульс зашкаливает. На смену табуну мурашек, мое лицо, словно фильтр, отдавало влагу: капельки пота стекали по лбу. Мне нужно успокоиться. Срочно! Я поднял голову и взглядом изобразил безмерную благодарность Йошиноре, который отвлек меня от всего этого: он положил свою руку мне на плечо и сказал: - Пойдем отсюда. Мы молча вышли из спортзала. Краем уха я слышал шаги тренера, который направлялся вглубь помещения. Он окликнул Имайоши и попросил остаться, дабы расспросить его о том, что тут только что произошло. Было понятно – тренировки не будет. Пока мы шли до гардероба, мои мысли были только о том, чтобы побыстрее прийти домой и позвонить Косуке. Ему больно? Я идиот… Конечно же, больно. Но он мне ни за что в этом не признается. И, думаю, навряд ли он мне скажет, из-за чего случилась эта драка. Я сказал тихое «спасибо» Йошиноре, когда мы взяли куртки из гардероба и вместе вышли на улицу. Он окинул меня сочувствующим взглядом. Мы дошли до крыльца и пошли в разные стороны. Вот что мне нравится в Сусе, так это то, что он говорит редко, но по делу. Вообще, он молчун. Так и сегодня. Он даже не попрощался со мной, но, я думаю, он настолько проницателен, что увидел то, что я не предрасположен к тому, чтобы что-то сказать. Поэтому просто поднял руку вверх в качестве прощания и тут же запустил ее в карман куртки. Спасибо, что не вызвался пройтись со мной и проводить. А то, я думаю, если бы не Йошинори, так кто-то другой точно бы предложил. * * * Когда я подошел к своему дому, хлопьями пошел снег. Я высунул руки из карманов, согнул локти и ладонями стал ловить снежинки. Я пытался всмотреться в них. Ни для кого не секрет, что снежинок одинаковых не бывает. Но каждый раз, все равно, хочется увидеть этот неповторимый узор. Но я не успевал. Они таяли на моих ладонях, как будто умирали. А я все стоял и наблюдал. Мои ладони стали мокрыми от снега. Они замерзли, и я уже не чувствовал кончики пальцев. Рефлекторно прижимал свои конечности друг к другу: ноги свел вместе, голову втянул в туловище, руки прижимал к грудной клетке. Мне холодно… Плевать. Я хочу постоять, и пусть время остановится. Но нет. Машины едут вдоль дорог, и звучание шин об асфальт отдает в ушах; мимо меня проходят люди и о чем-то разговаривают; светофор издает громкие звуки, когда секунды зеленого света истекают, предупреждая людей о том, что их время скоро истечет. Как двусмысленно… Но я, что, плачу?.. * * * Когда я пришел домой, то по пути в свою комнату я уже звонил Косуке. Гудок за гудком, секунду за секундой я ждал. Но на мои звонки он не отвечал. Решив, что до него сегодня не достучаться, я сбросил. Дайки… Почему я влюблен в тебя? Я схватил дневник и ручку со стола, забрался на кровать и сел по-турецки. Мои пальцы меня не слушались. Мысли смешались в кучу, словно каша. Кривым почерком я стал записывать свои мысли на чистый лист: "Извини, Дневник, это снова я. Сегодня - плохой день. Я не знаю, как его описать... Честно. Но ты же впитаешь в себя мои эмоции?.. Это первый и последний раз, когда я так сделаю. Прости". Кап. Кап. Кап. * * * Закрываться челкой скоро станет моей привычкой, да еще и шапка, которая прижимает мои волосы к голове, приглаживает их прямо по всей голове. Почему я не могу злиться на людей? Вместо злобы я испытываю какую-то отрешенность, безэмоциональность. Стоп, но я же вообще не злюсь. Ни на что. Как-то странно… Из-за того, что я снова задумался – вот только на улице, – я пришел в класс после звонка. Извинившись и отчитавшись перед учителем, я не увидел в классе Косуке. Где он? Но Дайки был. Он сидел на последней парте у стены. Как бы я хотел подсесть к нему. Но я бы не смог: под зорким взглядом учителя я сел на первую парту. Хотя… учитель – второстепенная причина. Я бы просто не смог побороть свою излишнюю робость. Я считал ворон на протяжении первых четырех уроков. Как оказалось позже, пятого урока не будет: учитель заболел. А вот шестой как был, так и будет. Обед. Как раз совмещен с окном. Я пошел в столовую и купил сок. Апельсиновый. Как-то не хочется обедать в столовой. Слишком шумно. Мне пришлось пойти в гардероб за курткой. Взяв ее в руки и поднимаясь на самый последний этаж в школе по лестнице, я залез в один из карманов своего портфеля и достал ключ… от двери, которая ведет на крышу. То, что там никого нет – я уверен. Ключ имелся только у членов баскетбольной команды, менеджера, ну и вахтера. Это все наш, до вчерашнего дня, вечно улыбающийся капитан команды. Имайоши сказал, что в перерыве на тренировке, идти на первый этаж, чтобы подышать свежим воздухом – дело гиблое. А насчет окон он придумал дурацкую отмазку, которая не имеет логической связи. Он сказал, что на всех их не хватит. Хотя весь спортзал был в окнах. Тренировки проводятся на третьем этаже. А крыша – на четвертом. Сатсуки, которая, кстати, является менеджером команды, на перемене между первым и вторым уроком звала всех членов команды в спортзал на разговор с тренером. Вот только меня трогать не стали. Все ведь знают, что Косуке мой лучший друг. Возможно, Момои позвала бы меня, если бы Вакамацу пришел. Но по непонятной причине он отсутствовал. Видимо, она думает, что с ним что-то случилось. И из-за этого считает, что я жутко волнуюсь. На самом деле так и есть, но, мне кажется, что ничего такого, что могло бы угрожать жизни, не произошло. Я бы позвонил ему или отправил смс-ку, но, по своей вечной рассеянности, забыл мобильник дома. Я повернул несколько раз ключом в замке и открыл дверь. Легкий ветерок ударил мне в лицо. Совсем не холодно. Погода совсем не та, что была вчера вечером. Сегодня тепло, но не до такой степени, чтобы была слякоть. Снежинки не падают с неба. Я надел куртку. Неаккуратно пару раз обмотал шею оранжевым шарфом. А шапку решил использовать в качестве сидения. Я открыл свою коробочку. Ха. На большее, чем вареные сосиски и четыре куска хлеба меня не хватило. Ладно. Я проткнул трубочкой дырочку в коробочке с соком. И только-только поднес ее ко рту, как тут же заскрипела дверь. Мне пришлось повернуться. Это был Дайки… Мне стало как-то не по себе. Я уставился на него. А он посмотрел на меня и усмехнулся. Аомине зашел и прихлопнул за собой дверь. Подошел и сел рядом со мной. - Привет. Ты думал, что здесь никого не будет? – Дайки достал из своего портфеля одну перчатку и надел ее. Он был без куртки, но в свитере. Я покивал ему головой в знак согласия. А потом отпил чуть-чуть сока. После, тихим голосом спросил: - Что вчера произошло? - Рё, или забей или у Косуке спроси. - Лицо Дайки сразу стало серьезным и задумчивым. Но не изображало никакой злобы. - Извини. Я отвернулся и потянулся рукой к своей коробочке. Достал кусок хлеба и хотел уже взять сосиску. Но Аомине палочками схватил ту самую, к которой я тянулся. Я недоуменно посмотрел на него, а он лишь в пару укусов уничтожил ее. Я услышал смешок, сорвавшийся с его губ. - Косуке болван. Он меня бесит. Так и хочется начистить ему морду. - Я молчу. Что ему ответить? Кажется, мое молчание затянулось. Дайки снова подал голос. – Рё, я вот не понимаю, как ты с ним вообще общаешься?! Идиот какой-то… Пусть сначала попробует против меня забить хотя бы один мяч в корзину! - Он мой друг… - я подал эту фразу тихим голосом. - М-да. Понятно, короче. Рё, в спортзале, на этом гребаном собрании меня никто не понял! – В конце фразы Дайки взбесился и перешел на крик. - И ты туда же… - с его уст сорвался разочарованный вздох. Он встал. И с какой-то отстраненностью посмотрел на меня. Черт! Знал бы ты, как я хочу тебя сейчас понять… Хочу что-то сказать, но не могу и слова произнести. Хочу тебя поддержать. Хочу тебя обнять… Очень! Но я даже не знаю, в чем дело. И как мне быть? Сложно. Неописуемо сложно, Дайки! Пойми же ты, ну. Он во мне разочаровался что-ли? Я снова волнуюсь... Сердце, оно опять стучит! Неукротимо и строптиво. Нет… Аомине, я и так не приблизился к тебе ни на шаг за все это время, а ты бросил мне эти слова в лицо… Так легко! Даже не задумался ни на секунду. Зачем ты это сделал? Я чувствую себя ничтожеством… Что? Он уходит? Нет, не делай этого. Почти у двери. Я опрокинул коробочку с едой и встал. Может, это ничего и не изменит, но… - Дайки! – закричал я. – Ты мне нравишься!