Одна неделя. Игра или ?..

Аомине еще некоторое время задумчиво смотрел на русоволосого парня, лежащего рядом с ним в тесной постели, рассчитанного на одного человека. И он подумал о том, что у Сакурая даже не нашлось сил, чтобы прикрыть себя простынкой, чтобы хоть что-то сказать ему прежде, чем отключиться. А ведь Дайки еще размышлял о том, что было бы неплохо сходить в душ. Но… так лень. Тем более, сопящее тело на кровати завораживает взгляд. Этот непривычно неаккуратный вид, в разные стороны торчащие русые волосы, приоткрытые губы… Аомине сам утомился. Плевать на то, что тут до шкафа каких-то пара шагов. Он приподнялся на кровати, взял одеяло, которое лежало под ногами, развернул его и укрыл себя и Рё. * * * Посреди ночи Дайки проснулся от того, что услышал какой-то грохот рядом с собой. Он сразу обнаружил, что рядом с ним не хватает Сакурая. Аомине огляделся и увидел сидящего Сакурая на полу, прижимающего к себе кусок ткани. - П-прости, - тихо произнес Сакурай. – Я… сейчас все уберу… Ты спи! – пролепетал он. - Боже… - все, что смог сказать Аомине, вставая с кровати. Рё неуклюже стал прикрываться. А глаза его метались из стороны в сторону при виде голого Аомине, надвигающегося к нему. Его попу неприятно жгло. Сакурай бы хотел что-то сказать, но слова больше не хотели выходить из него. – Куда собрался? – Аомине нагнулся к нему, сонно щурясь, заглядывая в огромные сверкающие глаза. - П-пить… Да! Я попить хочу, - выпалил Рё. Аомине выгнул бровь, начал оглядывать Сакурая, и когда дошел до низа, то увидел пальцы рук, нервно перебирающие ткань трусов. Лицо Аомине озарилось усмешкой. При виде подозрительной улыбки на лице Дайки, Рё съежился, закусил губу. Его тело напряглось в очередной раз. Картинки недавнего события четко стояли у него перед глазами. Даже при полумраке было видно, что лицо Сакурая постепенно заливается краской. Рё вспомнил то, как несколько часов назад он, возбужденный и стонущий, лежал на кровати, а Аомине был сверху. Сердце снова начало биться чаще. Дайки тем временем нагнулся к зажавшемуся Сакураю, открывая ему вид на свое достоинство, и глаза Рё случайно задели то, что было прямо по курсу. В упавшем состоянии член Аомине тоже выглядел достаточно внушительно. У смущенного парня в голове пробежала мимолетная мысль, что это не могло вместиться в него. Но... Ведь вместилось. И этот факт поразил его. Аомине надоело молчать, ему хотелось нарушить затянувшуюся тишину. Потому что Сакурай этого делать явно не собирался. - Болит? - поинтересовался Аомине. На что получил кивок головы, а потом увидел, как губы Рё приоткрылись, но снова закрылись. Будто он хотел что-то сказать, но не смог. Аомине потянулся рукой к Сакураю, и тогда Рё опустил голову, зажмурился и пробубнил еле внятное "оденься, п-пожалуйста...". Воцарилось молчание, которое продлилось около десяти секунд. А потом Аомине приблизил свое лицо к лицу Рё, глаза которого до сих пор были зажмурены, и шепотом, с претензией на эротизм, произнес: - Пойдем в ванную? Сакурай тут же распахнул глаза и вскочил, ударив своей макушкой Аомине по подбородку. В нижней части тела стало неприятно. Рё схватился рукой за свою голову, другой рукой неловко стал прикрываться. Дайки потирал подбородок, вставая. Его сон как рукой сняло. - Прости меня! – снова начал Сакурай свою излюбленную тему с извинениями. - Ты сказал, что хочешь пить? – спросил Аомине, в подозрении сощурив глаза. - Пить? – не понял Сакурай, но тут же поправился: - А, да! - Вот в ванной и напьешься, - Аомине ухмыльнулся и подошел к Сакураю. – Не смей одеваться. – Он прошел мимо него и вышел из комнаты. А Сакураю стало неловко, потому что он понял, что Аомине догадался о его обмане. Да, ведь Рё изначально собирался сделать совершенно другое. Когда он проснулся, то обнаружил, что он спал. Да-да, он даже не помнил того, как заснул. Помнит только то, что он кончил, что Аомине навалился на него, а потом Рё закрыл глаза. Сакурай стал осторожно и опасливо выбираться из одеяла, чтобы не разбудить рядом спящего парня. Его лицо краснело и краснело, и он даже подумал о том, что он попачкал его простынку, и что потом, когда Аомине проснется, он обязательно ее постирает. И одеяло! Оно ведь тоже наверняка запачкалось. Сакурай готов был сгореть от стыда. А еще… одежда. Рё неловко встал с кровати и почувствовал боль в пояснице, но он даже и вздохнуть шумно не мог, потому что боялся разбудить Аомине. Сакурай увидел свои трусы (точнее трусы Аомине, которые тот для него пожертвовал) и двинулся им навстречу. Но так неудачно взявшаяся на полу маленькая баночка (по-видимому, зеленка или йод) способствовали падению Сакурая. Его нога подвернулась, и от этого резкого движения ему стало больно в нижней части тела. Он зацепился за стол, но при этом повалил вещи, лежащие на нем. Он это вспомнил, и ему хотелось вернуть время назад и не просыпаться до утра. Ведь сейчас еще и придется идти в ванную… хоть вместе и с Дайки, но Сакурай хотел бы сейчас исчезнуть. Слишком неловко. И в какой-то степени Сакурай отдал свою девственность этому парню, который только что открыл дверь в комнату и высунул в проем свою голову. - Пошли уже, - сказал он и зашагал по направлению к ванной. Сакурай на ватных ногах стал выходить из комнаты. Его мысли метались в разные стороны и снова возвращались к нему бумерангом. Рё очень-очень хочет прикрыться, но он понимает, что как только он дойдет до ванной, Аомине отберет у него единственный предмет одежды, который он сейчас прижимает к телу и теребит в руках. - И че это? – первое, что сказал Аомине, когда увидел зашедшего Сакурая в ванну. – Убери, я уже там все видел. – Дайки мудрил что-то с водой в ванной. Рё взглянул на Дайки с безысходностью на лице. Ему стало еще более неловко, потому что в ванне был включен свет и его глаз невольно цеплялся за голое тело Аомине. Сакурай поспешил удалиться, он развернулся и начал выходить из ванной, но Дайки тут же среагировал. - Стоять, - приказал он выходящему Сакураю, не поворачиваясь к нему. – Иначе засосы на шее не пройдут. У Сакурая загорелись уши. Он постепенно стал разворачиваться обратно. «Как медленно!», - подумал Аомине и резко развернулся к нему и схватил трусы, чтобы отобрать его у них. Рё вцепился в них, как утопающий за соломинку. * * * - Вот и ответь мне на вопрос: оно того стоило? – спросил Аомине у Сакурая, которого он прижимал к себе в ванной, чтобы тот не сбежал, ибо прошлые попытки чуть не увенчались успехом русоволосого. – Теперь эти трусы сам пойдешь искать. А все потому, что Аомине, как только отобрал трусы у сопротивляющегося Сакурая, с недовольством на лице вышвырнул их куда-то за дверь. - Хорошо, - пробубнил Рё с опущенной головой, заливаясь краской. Его русые волосы были мокрыми, и от кончиков его волос стекали капельки воды. А еще Сакурай хотел провалиться сквозь землю, потому что достоинство Аомине упиралось ему прямо в поясницу, и он отчетливо это чувствовал, а ноги Аомине были по бокам от него, отчего становилась еще более неловко. Рё зашевелился и сдавленно зашипел, схватился за бортик ванны одной рукой. Аомине разомкнул руки, лежащие на животе Сакурая, и спросил его: - Ты чего? - Неудобно… - ответил Рё, пытаясь сесть так, чтобы попа не болела. Но у него ничего не выходило. Аомине откинулся на спинку ванной и прикрыл глаза, расслабляясь. Он решил подождать, когда Сакурай сядет так, как ему будет удобно. Аомине ждал. И потом услышал всхлип. Дайки открыл глаза. - Эй, что с тобой? – спросил он, резко двинувшись к Сакураю. От чего вода в ванной волной вылилась за края ванны. – Это из-за… - Это же все из-за меня… Все из-за меня… В-Вот это, - Рё ткнул пальцем в ногу Аомине, где был пластырь. – И это, - он ткнул в другое место. – И тут, и вот… вот здесь тоже все из-за меня. – Плечи Сакурая начали дрожать, а сам он уже плакал, роняя слезы в ванну. Он поднес к лицу ладонь, чтобы стереть слезы с лица, но он увидел, что его рука в зеленке. И он вспомнил, что светлый ковер запачкан зеленой лужей. – Даже ковер… Я все испортил… Ты не должен был идти той дорогой, я сам должен был идти, без тебя, понимаешь? – Сакурай согнулся в спине и прижал к себе свои колени. Он обхватил себя потому, что хотел защититься и закрыться, и эта тупая боль в пояснице как наказание. Он подумал о том, что не достоин быть сейчас рядом с Аомине. И это ноющее чувство в груди не дает остановиться его слезам. Сакурай уже проклял себя тысячу раз за то, что заплакал. Но он не мог остановиться. Еще столько всего не сказано. Тишина, которую не нарушает Аомине: он сидит неподвижно. И лишь Рё своими всхлипами тревожит воду своими слезами. Все мысли в его голове словно каша. Все события за этот день пролетают у него картинками в голове. Это драка, тогда, когда он переживал за Аомине, ведь с ним что-то могло случиться. Страх. Этот не тот страх, который Сакурай чувствует каждый день с неловкостью. Это страх, когда чувствуешь, что сердце в груди вот-вот разорвется от того, что ты ничего не можешь сделать, что ты никчемен и виноват во всем. - П-прости… - тихо говорит Сакурай. – Я… я такой идиот, прости… Извини… п-п-пожалуйста, - каждое слово отдавалось болью в сердце. Он в спешке начал вытирать новые слезы, которые заполонили его глаза. Он сдавленно плакал и ждал того момента, когда Аомине хоть что-то ему ответит. Он зажимал рот своей ладонью в надежде, что скоро всхлипы его прекратятся. Он начал дрожать, потому что вода уже остыла, но он мог лишь плакать. Плакать и ждать, когда эта убивающая тишина прекратится. Он хотел исчезнуть. Не так, как обычно этого хотел, чтобы избежать неловкой ситуации, а так, чтобы просто исчезнуть из этой жизни. Чтобы никто его не знал, чтобы не пришлось за все извиняться, чтобы он не разочаровывался сам в себе все больше и больше, чтобы не плакать из-за своей никчемности. В этот момент, когда он, плачущий и покрытый мурашками, больше ничего не мог выдавить из судорожно сжатого горла, захлебывался своими слезами, он… решился. Сакурай, внезапно для Аомине, встал на ноги в надежде на то, что он сможет выскочить из ванны. Но Дайки, до этого внимательно слушающий Рё и обдумывающий, что в таких ситуациях нужно делать, вскочил и схватил Рё за его плечи, сплетая пальцы своих ладоней у него за спиной, на лопатках. Вода из ванны вылилась на плитку, на пол. Рё своими руками уперся в грудь Аомине. - П-пусти меня… Я… я хочу уйти. Пусти!.. - Заткнись! – отрезал Аомине и начал прижимать Сакурая сильнее к себе. Рё замолк. Два парня, стоящих посреди ванны, один – обнимает другого и ждет, пока тот успокоится, а второй – начинает плакать сильнее… …потому что ему слишком больно.