Одна неделя. Игра или ?..

Сакурай готовился к этому, не день и не два, а целых три, так как раньше выписки из больницы можно было не ждать. Впрочем, Рё был рад этому. К нему приходил Аомине, иногда с апельсинами, иногда без, кормил с рук и просто разговаривал с ним вкупе с внезапными приставаниями. Рё был не против, иногда говорил что-то типа: - А вдруг зайдут… - Кто? – перебивал Аомине. - Медсестра там или Имайоши… - Сейчас дверь стулом подопру. После этого Рё затыкался и по обыкновению зажимался, понимая, что с Дайки они наедине. Дайки рассказал Сакураю, что он, вроде как, помирился с родителями, но отношения у них все равно остаются очень хрупкими и шаткими. Сакурай и сам это понимал: после всего того, что ему рассказал Аомине, Рё не сомневался, что отношения у них не особо складываются. Сакурай не спрашивал, что там насчет той школы, в которую его хотят отправить. И не решился бы… Если бы не тот факт, что, отправь родители Аомине в закрытую школу, Дайки попрощается с баскетболом и со всеми предложениями из институтов, в которые его могут взять без особых проблем. Поэтому именно сейчас, спустя три дня после того, как Дайки рассказал ему о родителях, Рё стоял напротив двери деревянного двухэтажного дома. В легкой пастельно-жёлтой курточке, голубых джинсах и кедах, с сумкой, накинутой через плечо. Стоял, обдуваемый теплым ветром, кусал губы и переминался с ноги на ногу, никак не решался нажать на кнопку звонка. Его одолевал страх того, что ничего у него не получится, что он не сможет и слова вымолвить, что… что… Он не знал, что еще, все его мысли путались. Он стоял с опущенной головой в суматохе и перебирал все за и против. И, когда он сказал себе «Ты можешь», решил, что будь что будет – быстро поднес указательный палец к звонку и нажал на него. А затем поднял голову и, полный решимости, устремил взгляд на дверь. Через некоторое время дверь открыли. На пороге стояла женщина с длинными волосами, которые отдавали синевой. Глаза ее были ярко-синими. Кожа ее была светлая-светлая. Взгляд у нее был строгий, но была видна ее мягкость. - З-здравствуйте… - Рё видел, как у женщины в удивлении приподнялась бровь. – Я Сакурай Рё, одноклассник вашего сына. * * * Дайки стоял, весь чуть ли не в багровых пятнах от злости, делал чай. Для Имайоши. В его доме. Потому как у того «болит все», «встать не могу», «плохо мне». И вот надо было на это тратить свой выходной? Имайоши позвал Аомине для какого-то важного разговора, но пока что он молчит, говорит о чем угодно, но не об этом разговоре. С явным раздражением кладя сахар ему в чашку, расплескивая чай вокруг стола, Дайки начинал закипать. Хотел побыть сегодня с Сакураем, а он ему ответил, что не может. И причину не сказал. Решил дома посидеть, так ни с того ни с сего ему позвонил Имайоши и сказал, чтобы тот приходил к нему домой для очень важного разговора. Пришел. Ну и? В итоге выполняет какие-то непонятные поручения от этой улыбчивой морды. То дай, это дай, принеси, пожалуйста, то. Болит, не могу, ребра ломит. Ну ты же в этом виноват. Вот Дайки и ворчит на Имайоши, но продолжает делать чай. - Ты где? – послышалось из соседней комнаты. - Ты еще долго? Пить хочу. - Иди на хер! Чего ж ты Косуке не позвал?! - Принесешь чай – расскажу. * * * - Сакурай Рё? – произнесла женщина. – А Дайки дома нет, ушел куда-то. - Я не к нему… я к вам. – Увидев, что женщина в недоумении, быстро добавил: - Я поговорить хочу… это… насчет Дайки. Сакураю в тот момент очень хотелось спрятаться куда-нибудь. Заныкаться в угол. Накрыться одеялом с головой и не высовываться. Настолько ему было страшно от осознания того, что пришел в дом Аомине Дайки и прямо сейчас он собирался поговорить с его родителями. - Заходи, - спустя какое-то время произнесла мама Дайки. Зайдя, Сакурай замялся на пороге, но начал снимать верхнюю одежду и кеды. Нагнувшись, аккуратно сложил кеды в шкафчик для обуви, а когда вновь поднял голову – увидел перед собой мужчину. Почти что копия самого Дайки, такой же суровый взгляд, поджатые губы и темная кожа. Мужчина стоял перед ним, на нем был деловой костюм, белая классическая рубашка и темно-фиолетовый галстук. Они смотрели друг другу прямо в глаза. Вдруг у него зазвонил телефон. Он, не отвлекаясь от Сакурая, взял трубку. - Скажи всем, что я опоздаю на встречу на полчаса, - сказал мужчина жестким голосом. Рё тут же захотел сбежать. * * * - А где Рё? Почему ты его с собой не взял? – попивая чаёк, спросил Имайоши у Дайки. Тот сидел в кресле и листал какой-то журнал о спорте. Аомине подумал о том, что Имайоши задает какие-то подозрительные вопросы. Впрочем, как и всегда. - У него сегодня дела. Не знаю, - отмахнулся тот. - А я знаю, что у него за дела, - пропел елейным голосом Шоичи и отпил оставшийся чай. – Я знаю, куда он пошел и зачем. Но он просил не говорить. Метнув острый взгляд, Дайки захотелось придушить этого засранца подушками, на которых тот лежал. * * * - З-Здравствуйте, - заикнувшись, произнес Сакурай отцу Дайки. – Я-я… - Сакурай Рё, одноклассник моего сына. - Д-да… Простите… - Проходи на кухню, сейчас поговорим, - отец Дайки кивнул в сторону, показывая направление кухни. Нервничающий Сакурай, взяв свою сумку с чем-то увесистым, поплёлся на кухню. Сев за стол, он подумал о том, что ничего у него не выйдет, что зря он всё это затеял. И кучу-кучу всего. Он придумывал на ходу массу причин, почему ему не надо было сюда идти. Но всё это перевесила одна единственная причина – Дайки. Сакурай находится здесь ради него и только. * * * - Говори, скотина! – с жутким лицом Аомине тряс бедного Имайоши за плечи. У того голова болталась из стороны в сторону. Дайки закрыл глаза на то, что у того всё тело болит, ребра ломит и всё такое. Аомине был зол. - Стой… а… - Не скажешь – задушу! - шипел тот. - Уже… - из последних сил выдавил Имайоши и закатил глаза, картинно отключившись. * * * Сакурай услышал звук приближающихся шагов. Рё вздохнул как можно глубже, когда на кухню зашел отец Дайки. Аомине-старший. Он сел напротив Сакурая, и Рё пришлось поднять свою голову и взглянуть на мужчину. И вот, уже во второй раз Рё поразился тому, как схожи отец и сын во внешности. Почти что пугающий взгляд синих глаз выжидающе смотрел на Сакурая. Пришлось сглотнуть и собрать всю свою силу в кулак, чтобы тут же не сорваться с места и не сбежать из этого дома. Сакураю эта тишина казалась напряженной, она давила на него, и с каждой секундой всё больше хотелось сделаться меньше и незаметнее, с каждой секундой ему хотелось закончить разговор, который еще даже не начался. Но если не поговорить, не объясниться с родителями Дайки, то может случиться непоправимое – его отправят в закрытую школу, где у Дайки не будет баскетбола. От осознания этого Рё очнулся и, не поспевая за своими мыслями, произнёс: - Простите... понимаете… я-я… пришел поговорить, потому что… Дайки… понимаете… - Стоп. Рё замолчал. Вся его решимость тут же улетучилась, когда басовитый голос произнес «стоп». Рё старался избежать взгляда Аомине-старшего, но от чувства, что за тобой наблюдают, он не мог уйти. Он опустил голову, сжался в плечах. Испугался, но решил, что будет говорить дальше. - Я-я… хочу сказать вам, что Дайки… он… не… * * * - Я тебе щас дам «уже». А ну очнулся! – Дайки выпустил из рук плечи Шоичи, выпрямился, скрестил руки на груди и стал ждать, когда эта наглая морда «очнется». Шоичи очнулся, поправил съехавшие очки, улыбался, как всегда, слишком хитро и подозрительно. - Как думаешь, Дайки, а куда мог пойти Рё? - Не издевайся надо мной. - И всё же? - Не знаю я, может с придурком Вакамацу ушёл гулять, его же тут нет почему-то. – Дайки в подозрении покосился на улыбающееся лицо Имайоши. - А вот и нет. Косуке, - Шоичи метнул быстрый взгляд на часы, - он должен быть скоро у меня. * * * Сакурай хотел сказать, что Дайки ни в чём не виноват. Что та последняя драка произошла лишь из-за глупости него самого. Рё хотел сказать «Я! Это я во всём виноват!», хотел сказать, что вины Дайки в том, что тот полез в драку из-за товарищей, нет. Рё хотел сказать его отцу о том, какой на самом деле его сын хороший, но его вновь перебили. - Подожди. И тогда Рё взорвался, он не мог стерпеть то, что его вдруг останавливали на полуслове. Хоть и речь его в самом начале разговора была сбивчива и непонятна, но он вскочил со стула и с хлопком опустил свои ладони на стол. - Пожалуйста, выслушайте меня! – увидев, что мужчина скрестил руки на груди и приподнял одну бровь в немом удивлении, Рё продолжил тем же повышенным тоном. – Дайки ни в чём не виноват! Та драка, из-за которой вы хотите его отправить в закрытую школу, это всё из-за меня! Если бы не я, то ни Дайки, ни остальные не попали бы в драку. Ваш сын пришёл к нам на помощь, он хотел помочь! Не… не отправляйте его никуда… * * * - Говори, где Рё, - жестко сказал Аомине. Он постепенно терял терпение. - А что мне будет? - Я побью тебя! – Дайки схватил подушку и пару раз замахнулся ею на Имайоши. – Хватит твоих загадок. То не говоришь, где Рё, зная, где он, то из дома вызволяешь, чтобы чай в постель тебе принести! - Как думаешь, почему ты сейчас не дома? - Что? * * * - Понимаешь ли… - Дайте мне договорить! - повышенным тоном произнес Рё, брови его сдвинулись к переносице, и в глазах была решимость. - Я… не закончил. Я хочу сказать, что Дайки очень любит баскетбол. Если вы его отправите в закрытую школу, то он не сможет играть в баскетбол, не сможет играть в межшкольных матчах. Он очень талантливый, ему предложили после окончания школы поступить в несколько учебных заведений... Он мне рассказывал, что… что вы ничего об этом не знаете… Поэтому я принес кое-что… - Сакурай начал рыться в сумке, говорить, однако, не перестал. – Это газета… там интервью… у Дайки брали интервью! Он действительно… очень… любит играть в баскетбол… и… я знаю, мне Дайки рассказывал, что вы хотите его сделать достойным членом общества… но, понимаете… вот газета, посмотрите, его колонка самая большая! «Подаёт большие надежды в мире баскетбола», видите? Он говорил, что вы считаете, что он не думает о будущем. Он думает об этом! И он говорил, что… кстати, в школе его фотография висит на доске почета! Он молодец, он старается… просто… мне кажется… он рассказывал о вас, о том, как мама с папой, то есть вы и ваша жена… он говорил… говорил… - Говорил, что? - Говорил, что вы его не любите… - об этом, конечно же, сам Дайки не говорил, но Рё не соврал, сказав это его отцу. Рё глянул на мужчину, тот молчал. И Сакурай решил продолжать. – Но я считаю, что вы любите его… ведь вы хотите как лучше для него… хотите отправить в закрытую школу, чтобы он учился. Чтобы у него был хороший табель, и чтобы он поступил в хорошее место… Он не понимает этого… Я пришел сюда… Я хочу вас попросить, точнее, предложить… - И Сакурай начал вываливать на стол из своей сумки кучу тетрадей. – Это тетради, мои, у меня есть все конспекты… Я понимаю почти все предметы… Математику и геометрию и все такое… Я… хотел бы предложить вам, чтобы я учил Дайки. Я знаю некоторые предметы наперед, поэтому смогу много времени уделить для Дайки, чтобы он учился. Чтобы он догнал темы по всем предметам. Только не отправляйте его в закрытую школу… - Дайки согласен с тем, чтобы ты его учил? - А? – переспросил Рё от неожиданности. – Дайки… он не знает об этом… - Так может спросим у него? – и мужчина позвал свою жену. – Юми! Дверь на кухню тут же открылась, и Сакурай увидел слезы на лице матери Дайки. Она стояла всё это время за дверью, догадался Рё, она всё слышала. Мать Дайки трясущимися руками протянула мобильный телефон мужу. * * * - Может, ты сейчас не дома у себя, потому что там Рё? - На хрена? - Чтобы спасти твою шкуру. - Хреновая шутка, - проворчал Дайки недовольно, однако пыл свой уже растерял. И тут у Дайки зазвонил телефон. Он достал мобильник из кармана брюк и увидел, что ему звонит мать. Он взял трубку, все еще смотря на ухмыляющегося Имайоши. - Дайки, - почему-то это был голос отца, а не матери. – Приходи домой, здесь твой одноклассник... - Скоро буду. * * * - Юми, я поехал на встречу, - произнес отец Дайки, вставая со стула. Мужчина сразу же стал похож на большую и могучую гору, и Рё вздохнул с облегчением, когда отец Дайки пошел в сторону двери. – Объясни парню, - мужчина глянул на опущенную макушку Сакурая, - что мы решили насчет Дайки. После произнесённых слов отец Дайки подошел к своей жене, которая стояла в дверях. Она старалась сдержать слезы, но они все равно катились по её щекам. Беззвучно, с редкими всхлипами плечи ее тряслись. Рё почувствовал себя виноватым. Очень-очень виноватым. Он подумал о том, что не надо было так громко говорить. Вот если бы он… если бы он только говорил чуть тише и спокойнее, не повышал голос, если бы он подготовился к такому разговору чуть тщательнее, и если бы он умел подбирать правильные слова и выражать их не в суматошном состоянии – мать Дайки бы не начала плакать. - Простите, - пробормотал Сакурай тихо. – Простите, я во всем виноват. - Чушь, - сразу же ответил Аомине-старший и вышел с кухни. Женщина мягкой походкой подошла к Сакураю, Рё поднял голову, и она произнесла: - Спасибо тебе. После этих слов она вскипятила чайник и начала делать зеленый чай. Достала из кухонного шкафчика пачку шоколадного печенья. Поставила на стол к Сакураю чашку горячего чая и вкусности. Села напротив него, худая, с длиной шеей и молочной кожей, пальцы ее коснулись щёк, где буквально пару минут назад текли слезы. Она растёрла не высохшие капли слёз. Затем подперла ладонью подбородок и вздохнула тяжело, с решимостью что-то сказать Сакураю. Рё не прикоснулся ни к чаю, ни к печенью, потому что подумал, что это собьет маму Дайки с мыслей. Успокоившись, она начала говорить спокойным и ровным голосом, начала говорить о том, отчего Сакураю сделалось до невыносимости легко. Рё даже приоткрыл рот, не замечая, что не сводит глаз с матери Дайки. Он слушал, а она сказала: - Мы уже давно решили, что не отправим Дайки в закрытую школу. Хотели как раз найти ему репетитора… Я пыталась сказать ему об этом на днях, но он снова поссорился с отцом и сбежал, мы не знаем, где он провел ночь, - Сакурай сглотнул и виновато поджал губы, но женщина этого не заметила. – Мы… с недавних пор в курсе, какие успехи есть у нашего сына, но не могли этого принять, потому что думали, что он типичный хулиган с ужасным табелем, у которого нет будущего… - Но вы же теперь знаете, что это не так! – не сдержался Рё, но тут же прибавил. – Простите… - Спасибо, - не замечая того, что ее перебили, произнесла она, - что пришёл. Послышался звук открываемой входной двери. - Кажется, это Дайки… - произнесла женщина и глянула в сторону закрытой двери кухни. – И… он на пороге с отцом встретился. Посидим здесь пока что. И Рё сидел, слышал какие-то шорохи и звуки, напрягал слух и замечал приглушенный голос Дайки и такой же его отца. Нельзя было понять, о чем они разговаривают, но Сакурай знал точно – они не ссорятся. И Рё был рад этому. Он представил Дайки маленьким счастливым мальчиком в кругу своей семьи - своих мамы и папы, - где они замечают его и заботятся о нём, где мама помогает сделать ему математику и готовит бенто по утрам, а папа слушает его рассказы, где Дайки защищает Момои Сатсуки от нападок одноклассников. Но… - Что ты сказал?! Это был голос Дайкй. Его резкий возглас сотряс стены и разрядил воздух. Сакурай почувствовал охватившее его напряжение. - Иди сам разберись! Я пошёл, - произнес явно раздраженный голос отца Дайки, а затем – хлобысь! – входная дверь закрылась. И тут Рё приготовился встретиться лицом к лицу со злым и раздраженным Дайки. Потому что Сакурай вдруг подумал, что у него ничего не вышло. Что вся эта затея с репетиторством полная чушь, что из-за этого он потеряет доверие Дайки. Потому что Рё не сказал ему, что собирается идти к его родителям и разговаривать с ними, а сказал, что у него какие-то дела, поэтому сегодня он не сможет с ним встретиться. Дверь кухни открылась, и на лице Дайки были лишь недоумение и чуть нахмуренные брови. - Привет, - пробормотал он маме и сел за стол так, чтобы видеть и маму и Рё одновременно. Повисло молчание. Дайки протянул руку к чашке Сакурая, отпил из нее и сказал: - у тебя чай остыл. Рё чуть не заплакал. А мать Дайки произнесла: - Я на ужин курицу приготовлю. С кисло-сладким соусом... - У тебя сегодня работа, - холодно произнес Дайки. - Значит сегодня у меня ее не будет, - с нажимом произнесла женщина. В это же момент Дайки под столом получил пинок по ноге. - Хорошо… - пробормотал Дайки, сверля профиль Сакурая, который отвернулся к окну. - В любом случае, мне нужно сходить в магазин, чтобы купить продуктов, Рё, - окликнула женщина Сакурая. – Ты останешься на ужин? * * * Мама Дайки ушла в магазин. А Сакурай стоял посреди комнаты Дайки и под его жестким взглядом не смел смотреть по сторонам, только лишь на свои ноги. Руки Дайки были скрещены между собой, когда как руки Рё – за спиной, плечи его были приподняты, губы прикусаны. А тяжелая аура Аомине тем временем распространялась лишь на Сакурая – сжавшегося почти что в комочек. - Учитель, значит? - Прости… Аомине резко подошел к Сакураю, схватил его своими ручищами на уровне талии и поднял вверх. Рё успел ухватиться за его плечи, но это не спасло его от того, что он долбанулся головой об люстру: - Ай! - воскликнул Сакурай, пригнувшись настолько, насколько это было возможно в данной позе. - Оу, - чуть опешив, Дайки поставил Рё обратно на пол. Пока тот потирал свой лоб и морщился, Дайки потянул его за руку. Пара шагов – и Аомине повалился на кровать, захватив с собой Сакурая. Рё не успел ничего осознать, как руки Дайки уже обнимали его и прижимали теснее к своему телу. Но ничего более. Голова Рё была между плечом и головой Дайки, он почти что утыкался носом в подушку. Какое-то время у Сакурая сильно билось сердце, и он хотел что-то сказать или произнести, но понял, что Дайки, кажется, очень устал. И Рё не произносил ни слова и старался не шевелиться, лежа на теле Аомине. Они слушали тиканье часов. Сакурай часто думал о том, что же дал ему Аомине за все то время, что они вместе. В мыслях Рё каждый раз благодарит Дайки за смелость, которую тот ему передал. Не специально, правда. Сакурай решил, что, находясь рядом со смелым и храбрым Аомине, он перенял эти качества у него. Конечно же осознавал: как был хиляком, так и остался. Но приятно было думать о том, что если бы не Дайки – никогда бы Сакурай не дал бы сдачу в драке. И никогда бы не набил морду самому Аомине. Рё, вспоминая тот случай, когда сорвался и побил Дайки, краснеет и прикусывает губу в легкой улыбке. Каждый раз ему становится стыдно и смешно одновременно. Как это он смог? Неважно как – главное, это случилось из-за Дайки и лишь благодаря ему. Так же – Рё часто прокручивал все то, что с ним произошло с тех пор, как они начали свой недельный договор. Рё впервые прогулял школу (за что ему до сих пор стыдно). Они тогда пошли в кафе под названием «Мандарин». Вспоминая первый прогул, Рё краснел, потому что в голове сразу же всплывал второй. Тогда он и Дайки находились вместе в постели после их первого секса. Аомине храпел, а Рё паниковал, что нужно идти в школу, у них важная самостоятельная! Но… как было хорошо тогда. Вот только поцелуй у Сакурая был далеко не первый. Впервые он поцеловался с девчонкой в детском саду, чего он ни при каких обстоятельствах не скажет Аомине. Тот будет смеяться, а затем очень часто вспоминать об этом при Сакурае, чтобы подразнить его. Нет уж, решил Рё, есть вещи, которые он не скажет своему парню. Теперь уже Рё может смело (или не очень) назвать Аомине таковым. «Своим» парнем. И никому не отдавать. Потому что Аомине Дайки его и только его. И конечно же, Сакурай часто вспоминал о том, при каких обстоятельствах он признался Аомине в своей влюбленности. На крыше школы, когда Дайки пребывал в плохом настроении после потасовки с Вакамацу, Рё выкрикнул тогда «ты мне нравишься!». - И ты мне. Сакурай распахнул глаза. Он и не заметил, что произнес это вслух. Руки Аомине переплелись на спине Рё и прижали его тело сильнее к себе. Сильнее настолько, что рёбра у Сакурая начали болеть. И в глазах у Рё защипало от слов, которые с такой легкостью сорвались с губ Дайки. Он пошевелился, уткнулся ему в грудь, улыбаясь от переполняющего счастья. И вдруг подумал… «Одна неделя, игра или ?..» Или?.. Не игра? Реальность? Та самая одна неделя всегда останется для них как что-то среднее между игрой и реальностью. Рё будет думать, что они до сих пор играют. Для Аомине же это будет реальностью. Он будет вытаскивать своего любимого человека из игры в эту самую реальность. Из раза в раз доказывать, что они здесь и сейчас. Вместе. И Сакурай будет благодарен ему. Одна неделя. Игра или реальность? Чуть меньше, чем реальность и чуть больше, чем игра. Или ?.. * * * - Кста-а-ати, - растягивая гласные, произнес Дайки. Сакурай вздрогнул: за десять минут спокойного лежания на Дайки – это первое, что он произнес после слов «и ты мне». Рё поднял голову с груди Аомине и посмотрел тому в глаза. – А мячик ты мне подаришь, м? – тот ухмыльнулся в своей манере. - Мячик? – переспросил Сакурай. – А! Мячик… - Рё заметно смутился и растерялся, вспомнив тот самый мячик, который он хотел подарить Аомине на Новый год. Подарок этот до сих был запечатан в коробке и стоял на одной из полок шкафа в комнате у Рё. Сакурай снова опустил голову на грудь Дайки, и тут он кое-что вспомнил. Рё промямлил в футболку Аомине следующее: - Только после того, как вернешь мой дневник… - Чё сказал? - Д-да… подарю мячик. - Вот так-то лучше. - Аомине приободрился и переместил ладони со спины Сакурая на ягодицы. Тот напрягся, но ничего предпринимать не стал. – Рё. - М? - слабо отозвался Сакурай. - Сыграешь со мной? - Сыграю... - очень тихо произнес Рё. На лице Дайки появилась искренняя и теплая улыбка. Одна неделя. Игра или?.. Единственная игра в жизни Аомине Дайки и Сакурай Рё – это баскетбол. А все остальное – реальность. - Спасибо.