***
Который раз я прихожу сюда? Не столь важно. Главное — дать выход накипевшему, иначе не долго и сорваться. Так… Пройти положенное число раз вдоль стены. Отлично. Дверь выручай-комнаты появилась, как ей и положено. Внутри царит уютный полумрак, сгущаясь кое-где в непроглядную тьму, в неровном свете факелов по центру видна пара облаченных в черное фигур. Палочки мгновенно покидают свои убежища в рукавах. Парное обезоруживающее заклятие, доработанное неизвестным умельцем, с громким хлопком впечатывает оба манекена, покрывшиеся множеством глубоких резаных ран еще в полете, в дальнюю стену. Взрывное заклятие, разбросавшее каменную крошку по полу, доделало то, что начал воздушный серп, существенно укоротивший темные фигуры. Выдох. Вдох. — Еще, — хриплый голос разносится по выручай-комнате. Полтора десятка темных фигур не заставили себя ждать. Если очень сильно чего-то пожелать, комната выполнит это, даже не смотря на то, что ты уже внутри. Палочки в ладонях начали свою пляску. Тело пришло в движение, еще до того как его хозяин осознал чего хочет. Боевая комбинация, вбитая одним из учителей с кровью и потом, и рассчитанная на условия окружения была тут очень кстати. Шаг в сторону, палочки плюнули зелеными лучами в диаметрально противоположные стороны — двое выбыли. Припасть на колено, пропуская сверху возможные проклятия, правой — сектумсемпру в стоящего напротив, левой — сотворить щит. Главное — не сбить дыхание и не стоять на месте. Перекатиться вправо, огрызаясь ледяными копьями с последовавшими за ними взрывными заклятиями. Минус два. Ударное под ноги подбрасывает тело к потолку. Дыхание со свистом вырывается сквозь плотно сжатые зубы. Десять фигур как на ладони. Четыре коротких движения палочками в полете, четыре Авады, четыре потенциальных трупа. Вот были бы они живыми… Когда ноги вновь коснулись пола, правая палочка уже заканчивала творить огненный хлыст, который с хищным шипением ополовинил сразу три тела расположившихся слишком близко друг к другу. Зеркальный щит, готовый по мановению левой палочки защитить, применять не пришлось. На инерции от вращения воздушным серпом срубить голову еще одному манекену. Уйти с вероятной траектории заклинаний и две последние темные фигуры, без затей, до хруста впечатать в стены. Жаль, что мишени неподвижны. Было бы интереснее. — Еще, — кажется, от раскатистого эха всколыхнулось пламя редких факелов.***
— Альбус, — вместо приветствия проворчал старый аврор, — что это за шуточки. Ты же знаешь мое отношение к твоим чаепитиям и прочей чепухе. Здоровый глаз полыхал праведным гневом, искусственный же просто замер, вперившись в директора Хогвартса. Продолжалось это не долго, ярость отступила, освободив место рассудительности. Грюм шумно вдохнул и, стукая по полу протезом, пошел к креслу. — Давай выкладывай, зачем позвал? И черт тебя подери, Альбус, если причиной будет действительно твое желание угостить меня чаем, — мебель жалобно скрипнула под мощной фигурой заслуженного ветерана аврората. — Как приняли твою идею со специальным отрядом, Аластор? — великий светлый маг отодвинул чашку в сторону, принимая правила навязанные гостем. — Не особенно, — на испещренном шрамами лице проскользнула грусть, а в голосе какая-то, совсем детская обида, когда взрослые не понимают: «как это важно» и отбирают любимую игрушку. А ведь тот аврорат, который они имеют сегодня: хорошо подготовленная и боеспособная структура, без преуменьшения, является детищем сидящего в кресле пожилого мужчины, — разрешили набрать молодняк для восполнения моего отряда. И все… — Я хотел бы попросить тебя взять в этот отряд, хотя бы на временное место, одного молодого человека, Гарольда Поттера, — он взглянул на часы и продолжил, — он, кстати, сейчас должен быть у горгульи. Если хочешь, понаблюдай за ним. — Тот, которого приютили Поттеры, значит, — искусственный глаз завертелся и вновь замер, но, глядя уже в сторону затылка Грюма, — знаешь, Альбус, по-моему, он ломает защиту кабинета. — Я знаю, — кивнул старик и, подхватив сухими узловатыми пальцами аккуратную чашку, отхлебнул горячий чай. — Горгулья отошла в сторону, — аврор комментировал происходящее, уже наблюдая с большим интересом, нежели чуть ранее, — почему он не идет дальше? — Думаю, он пытается обойти второй защитный контур, — так, чтобы собеседник его услышал пробормотал Альбус, — у нас с ним негласное соревнование. Каждый раз, я усиливаю защиту кабинета и, каждый раз, он ухитряется ее взломать. Аврор никак не отреагировал на сказанное, все его внимание было сконцентрировано на том пареньке, от которого отделяла дверь и несколько слоев магической защиты. Грюм знал не понаслышке: если наложение продвинутых защитных чар — творческий процесс, требующий недюжинных навыков и сил, то взлом защиты — вдвойне творчески, а если при взломе необходимо сохранить инкогнито, то и втройне. Парень, стоящий уже на середине лестницы и виртуозно орудующий двумя палочками, очень талантлив. Сразу вспомнились все слышанные разговоры между подчиненными о приемыше Поттеров. И Блэк, и Люпин, с недавнего времени записанный в отряд старого аврора по просьбе Поттера-старшего, отзывались о Гарольде очень хорошо, приводя в пример те или иные достоинства. Отдельной статьей шел рассказ инструктора по рукопашному бою о спарринге с юношей. Дверь открылась, позволяя увидеть стоящего за ней человека небрежно поправляющего рукава простой черной мантии. — Здравствуйте, — кивнул Аластору Гарольд и обратился к директору, — вы просили меня зайти, профессор? Фраза была адресована, скорее всего, для постороннего наблюдателя. Коим был, сидящий в кресле, старый аврор, разглядывающий Поттера, как неведомую зверушку. — Да, Гарри, присаживайся, — дождавшись пока гость займет предложенное место Дамблдор продолжил, — Чаю? Лимонную дольку? — вазочка придвинулась ближе к сидящему в кресле молодому человеку, предлагая отведать лакомство. — Спасибо, — палочка выпрыгнула из рукава и, описав заковыристую фигуру, вновь в нем скрылась. По комнате разнесся терпкий запах с отчетливым ароматом коньяка, Гарольд же сдержанно улыбнулся, — предпочитаю кофе. Этот парень нравился Грюму все больше и больше: талантливый и сильный маг, да еще и не признающий авторитетов, судя по отношению к Дамблдору. Получить его в свой отряд становилось делом чести руководителя. Старый аврор не умел говорить красиво, но, тем не менее решил попробовать себя в непривычной роли агитатора. — Гарри, можно я буду называть тебя так? — пророкотал Аластор, предварительно промочив горло из фляжки, которая обитала в одном из многочисленных карманов потертого кожаного плаща. — Можно, но привычнее будет — Гарольд, — кивнул Поттер. — Нас не представили… — Вы, Аластор Грюм — аврор, в определенных кругах более известны как Грозный Глаз. Стали легендой уже при жизни, участвовали в прошлой магической войне, были награждены за заслуги перед Отечеством. В данный момент являетесь главой отряда специального назначения, — Гарольд не дал закончить начатую фразу. Не хотелось слушать разглагольствования человека, у которого они получаются откровенно говоря — слабо. Ну и естественно хотелось внести некоторую ясность в эту беседу. Конечно, стоило еще и извиниться, не гоже щенку перебивать матерого волка, пусть даже этот щенок, не вставая, способен сидящего в таком же кресле волка вполне успешно размазать равномерным слоем по всей поверхности кабинета. Не стоит лишний раз светиться, — и прошу меня простить, просто хотелось бы перейти конкретно к делу. Ярость аврора угасла так же быстро, как и вспыхнула. «Меньше слов, больше дела» — этот принцип он и сам очень любил. Ненавидел тех, кто треплется, не подкрепляя слова действиями. Кабинет директора Грозный Глаз покинул вскоре после того, как новый участник отряда специального назначения подвел итог произошедшей беседы вопросом: «Значит сбор команды через 3 дня?» и, получив утвердительный ответ от аврора, удалился. Мысли бушующие тогда в голове Грюма, сидящего напротив директора, были неоднозначны: с одной стороны — ценный кадр согласился сотрудничать, с другой — он был сам себе на уме, о чем громогласно и заявил в начале беседы. Гарольд согласился заняться ускоренной подготовкой выпускников академии и участвовать в операциях лишь при крайней необходимости. Вступать же в аврорат на официальных началах он пока отказался.***
Оставив за спиной горгулью, Гарольд двинулся к лестнице. Ноги понесли его не в рабочий кабинет со смежной спальней, а к выходу из замка. Обувь скользила по утоптанной заснеженной тропинке, грозя опрокинуть навзничь неуклюжего ходока. Остановился он, лишь достигнув замерзшего озера. Легкий морозец не причинял дискомфорта, наоборот, прояснял сознание, приводил в порядок мысли. Сегодня он смог извлечь максимум пользы из неожиданной для себя встречи. Согласившись помогать отряду Грюма, он обрел союзников, которые смогут при случае прикрыть спину. Раньше их число ограничивалось лишь близкими друзьями отца да близнецами Уизли. Теперь же есть огневая мощь одного из лучших отрядов аврората, нужно только использовать ее с умом. Бездействие со стороны Тома успокаивало обывателей, а у Гарольда вызывало чувство беспомощности. Из-за нехватки информации о происходящем в магическом, да и не магическом мире, он ощущал себя слепцом. Речь, прозвучавшая после акта устрашения, пока не получила обещанного продолжения. Наиболее резонным в этой ситуации казался вопрос: «Почему?». Почему он отсиживается? На него это мало похоже. Зная Тома, можно предположить, что, скорее всего, у него нет возможности действовать. Пока нет. Как поведет себя его личный враг, он мог лишь гадать: новый мир, новые люди за старыми лицами, новые приоритеты. Все это повлияло на Поттера, так почему же не должно повлиять на Ридла?