Третий сдался быстро, но при этом, в отличие от первых двух, доковылял до лавки самостоятельно. Он понял, что не может мне ничего противопоставить, и умыл руки. Умение вовремя сдаться в поединке необычайно важно, но не всегда такая возможность есть. Иногда же отступление равносильно смерти: нельзя показывать врагу спину. А вот и четвертый. На голову выше меня, да и в плечах пошире, короткая стрижка и татуировка на плече: череп с кожистыми крыльями с одетым беретом выдают его с головой. Он или бывший, или действующий военнослужащий. Если не ошибаюсь, войска химической защиты. Одет противник в спортивные штаны широкого покроя и майку, потрепанные кеды, много повидавшие на своем веку, гармонично дополняют картину. Неспешно он стал напротив и коротко кивнул. Противник, как и я, уверен в себе, должно быть у него есть на это веские основания. Он же видел первые три спарринга, но, видимо, те не произвели на него должного впечатления. Может, решил, что знает обо мне достаточно, и уже заготовил тактику. Посмотрим. Пусть начинает первым. Жду.
Четвертая схватка обещала быть интересной. Интересной с точки зрения специалиста, так как данный вид единоборств не отличается особой зрелищностью: все действия направлены на достижение наибольшей эффективности, не более того. Тут нет ни запрещенных, ни разрешенных приемов. Разрешается использовать все и вся, есть под рукой палка — вперед, нож — аналогично, да хоть стальной лом, использовать в экстремальной ситуации нужно все подручные средства. Это именно искусство боя, когда требуется не просто победить противника: будь то явная победа или формальная, по очкам, а уничтожить супостата с минимальными затратами труда и при этом сохранить себе жизнь и здоровье. Оба бойца имели примерно одинаковый уровень. Одинаково высокий уровень. Их готовили разные специалисты, которые в молодости были боевыми товарищами. Учебка, служба по контракту, горячие точки и диверсионные операции на территории потенциального противника. Оба знают, по чем фунт лиха и цену жизни. Один после службы продолжил заниматься единоборствами, но уже как глава спортивной школы по подготовке, как военных бойцов, так и гражданских людей, желающих уметь постоять за себя. Второй же стал жить на небольшую пенсию и нянчить внуков. В душе всегда был человеком мирным. Почему он вдруг решил тренировать этого юношу, старый друг откровенно не понимал, но деньги тут были явно не при чем. Либо скрытый талант, либо необходимость могли заставить бывшего вояку взять ученика. Особого таланта парень собой не являл. Оставалась необходимость, необходимость второго рода, когда это не для тебя, а для твоего друга или близкого. Получается, за этого растрепанного черноволосого паренька просили.
Пробные удары здоровяка, которыми он собирался прощупать оборону парня, не достигли цели, пройдя буквально в сантиметрах от тела. Противник военного явно собирался сыграть на физике тела, когда вместо того, чтобы уклониться от очередного удара — принял его на блок. Так казалось поначалу, но на деле вся сила удара ушла впустую. Корпус парня пришел в движение одновременно с ударом противника, блок буквально растекся, отклоняя вражий кулак чуть в сторону. Немалая масса тела, вовлеченная инерцией в движение сыграла злую шутку с мужчиной. Крутанувшись вдоль его руки, черноволосый парень ловко поймал запястье и потянул его вниз, давя свободной рукой в районе плеча, чтобы увеличить ускорение. Последним штрихом стала подножка — здоровяк стремительно начал заваливаться вперед. Встреча его ребер с полом сопровождалась глухим «Бум» и вздохом зала. Извернувшись ужом, тот ушел от захвата и вновь встал напротив. Противник оказался более умел, чем показалось с самого начала. Но это ничего, бой только начался. Следующие пару минут противники пытались подловить друг друга на ошибке. Оба придерживались стиля боя, который рекомендует избегать прямого силового воздействия. Взаимная рычажная техника, физика, воплощенная в теле и движении, битва скорее не мышц, а разума и духа. Тут нет места урагану ударов тхеквондо, грации кунг-фу, жесткости карате, зато в излишке есть холодная расчетливость и эффективность.
Парень оступился первым и вояка не упустил шанс. Силовая связка достигла цели, вышибая воздух из легких, выводя тело из равновесия. Но вместо того чтобы упасть на спину и мучиться одышкой, он по инерции ткнул одной ногой в грудь противнику, делая ее опорной, а второй в кульбите назад залепил звонкую оплеуху здоровяку. На полу они оказались одновременно, только один лежал, а второй сидел, упершись ладонями в пол, и восстанавливал сбитое дыхание. Обоим понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя, первым встал патлатый парнишка, на лбу выступили прозрачные капли, по футболке расползалось темное влажное пятно.
— Гарольд, — голос Поттера-младшего, ввалившегося в мое купе, прервал сон в самый интересный момент, — скоро приедем. Пора переодеваться.
Простая черная мантия послушно легла на плечи, а спортивная сумка бойко переместилась с верхней полки на пол перед дверью. Палочки как обычно в рукавах, а игрушки посерьезнее покоятся под вещами в сумке. Надеюсь, они мне не пригодятся.
— За вещами пойдешь? — спрашиваю Гарри, усаживаясь на место. Младший брат, если можно так сказать, ехал в купе со своими друзьями и заглянул, чтобы разбудить меня. Что было очень кстати, учитывая полное отсутствие попутчиков в моем купе. Наверное, студенты не решились беспокоить спящего человека, да еще и незнакомого.
— Да, надо сходить, — зеленые глаза, такие же, как и у меня самого, глядели из-за стекол очков вопрошающе, — увидимся на ужине?
— Думаю, да. Ты же знаешь дедушку? — риторический вопрос. Тот лишь рассеянно кивнул в ответ.
Естественно, за ужином, когда вся школа будет в сборе, Дамблдор представит нового преподавателя по факультативу ЗоТИ. Остается лишь ждать, как он все это обставит. В подобных ситуациях Альбус поступает достаточно экстравагантно. Не прошло и десяти минут после ухода Гарри, как поезд заскрипел тормозами и выпустил излишки давления из натруженной пневматики. Клубы пара, укутавшие состав, развеялись довольно быстро, погода стояла ясная и морозная, да и небольшой порывистый ветерок отнесся к искусственным облакам не очень терпимо. За окнами был Хогсмит.
***
Путь до замка я прошел в одиночестве, наслаждаясь виденными уже не раз картинами: заваленные снегом деревья, здание школы с высоченными башнями. Монументальное сооружение, пережившее столетия: Хогвартс возвышался над заснеженным лесом. Стоя пред ним, человек невольно начинает чувствовать свое ничтожество, а особо впечатлительным может даже показаться, что они слышат его глас. Того, кто простоял многие годы и готов стоять дальше, бросая вызов грядущему.
Галдящая толпа студентов уже скрылась за воротами. Где-то там, среди раскрасневшихся от мороза лиц, затерялось мое собственное. Здешний Гарри Поттер не пережил и доли того что досталось мне и, надеюсь, моими усилиями не выпадет на его долю ничего подобного. На очередном шаге железяки в сумке глухо звякнули, то ли соглашаясь со мной, то ли просто напоминая о своем существовании.
Скорее всего, он сейчас торопится в гостиную своего факультета. Но мне-то спешить некуда, могу продолжать наслаждаться живописным видом. Надо будет до ужина зайти к директору, чтобы избежать ненужных сюрпризов с его стороны.
***
— Проходи Гарри, — в голосе не слышно удивления, а было бы не плохо, — присаживайся.
Обстановка кабинета вызывает странное ощущение. Дежавю. Стол, кресла, Фоукс на своей жердочке, даже чашки с горячим чаем знакомы просто до безобразия. Странно, что когда я впервые, будучи в этом мире попал сюда моя реакция была не такой яркой. Все казалось таким не реальным. Почему-то сегодня при виде обстановки кабинета первым всплыло воспоминание о том, как я всю эту красоту громил в приступе ярости, а старик даже и бровью не повел. Не думал, что буду рад все это видеть вновь. Но факт остался фактом, нечто теплое шевельнулось в душе при виде седого дедушки в очках половинках сидящего напротив.
— Странно, я думал, что все предусмотрел, — не хотел скрывать своего удивления и между делом вытащил одну из палочек, чтобы сотворить себе кофе, — как вы меня заметили, если не секрет?
-А я тебя и не заметил, — Альбус только развел руками, а в ответ на мой не высказанный вопрос добавил, — фениксы очень необычные существа знаешь ли. Очень…
Фоукс никак не отреагировал на мой укоризненный взгляд, всем своим видом показывая, что он тут левый крайний. Наверно, я никогда не смогу понять этих созданий, хотя не я первый, не я последний.
— Кстати, профессор, вам случайно не известно, принимало ли министерство какие-либо меры помимо тех, что описаны в Пророке? — людей способных незаметно обойти защиту в кабинет директора очень мало, точнее единицы. А феникс — это скорее неучтенный фактор, буду знать в следующий раз.
— Из того, что мне известно, министр ужесточил контроль, появились скрытые патрули, а Аластор предлагает создать специальный отряд. Больше, к сожалению, ничего не знаю. Я ведь всего лишь директор школы, — сказано это было таким тоном, что любой поймет, если он и директор, то явно не простой.
— Понятно, — мой взгляд случайно упал на настольные часы, — профессор, если не поспешим, то опоздаем.
***
Зеленое пламя в камине взревело и выпустило из своих объятий высокого человека. Бледная кожа, красные глаза и презрительная усмешка на аристократичном лице. Черная мантия великолепна, но вот строгий магловский костюм одетый под нее для мужчины явно в непривычку. Кресло, стоящее у камина, тихо скрипнуло, позволяя волшебнику усесться как ему удобно. Отзываясь на невербальную формулу, низенький столик, стоящий неподалеку, придвинулся ближе, а потревоженный движением хрусталь наполнил комнату мелодичным звоном. Короткий взмах палочки и бутылка из темно зеленого стекла открылась с глухим «чпок». Темно красный немного вязкий напиток заполнил причитающуюся ему емкость.
Отпив половину, маг откинулся на спинку кресла, а мысли до последнего бушевавшие в голове, наконец, утихли. Кровь Христова, проскользнувшая по пищеводу в желудок, оставила после себя приятное терпкое послевкусие, ощущение благополучия и всемогущества. Как давно ему этого не хватало… Ощущения власти, знания, что ситуацию контролируешь ты, а не она тебя, и осознания собственной значимости на полотне истории. Затуманенный удовольствием взгляд скользнул по картине над камином. Бледный человек в черном камзоле с серебряной оторочкой, запечатленный на холсте, смотрел, казалось, прямо в глаза сидящему в кресле человеку. Лицо на картине было равнодушно и холодно, даже глаза не выражали никаких чувств.
— Наверно, мне никогда не стать таким же великим, как ты, — красные глаза полыхнули яростью прогоняя наваждение, — а я буду достоин имени твоего потомка. Эти ничтожества будут достойной платой за мое величие, а все несогласные захлебнуться собственной кровью.
Выпив рывком остатки вина, Волдеморт швырнул пустой фужер в угол и развалился в кресле. Усиленный заранее заклятием слух уловил отрывистые удаляющиеся шаги. Глаза покосились в сторону двери, а уголок тонких губ довольно полез вверх.
