POV Ника
Ооо...виноо! Пить я никогда не умел, ну да ладно. Сегодня я перенервничал, сегодня можно! (И вот именно с этих слов каждый раз начинается настоящий пиздец). Поудобнее устроившись на полу, я откупорил бутылку вина и разлил его по бокалам, пока братец вальяжно сидел на диване, откинувшись на его спинку. Том, в отличие от меня, по-настоящему пьянеет только от водки, другие алкогольные напитки лишь помогают ему снять стресс и отдохнуть после тяжелого учебного дня в университете. А вот коньяк он, если и пьет, то только ради гастрономического удовольствия. - За твой приезд! - поднимаю фужер, как и Том, и с легким звоном касаюсь бокала брата. Не умею я говорить тосты, да и зачастую пью в одиночку - первый признак алкоголизма. Усмехаюсь своим мыслям и отпиваю немного, смакуя полусладкий вкус вина на языке, ммм... Недурно, угодил, братишка. С улыбкой смотрю на него и делаю еще один небольшой глоток. В голове оседает приятный туман, избавляющий от лишних мыслей и позволяющий полностью расслабиться, а по всему телу медленно разливается сладостная истома. И так бокал первый, бокал второй, бутылка... Стоп. Что? Бутылка?POV Тома
Не прошло и пятнадцати минут, как это голубоглазое чудо, с помутневшим от выпитого взглядом, уже не стесняясь меня, приступило к бутылке, присосавшись к горлышку. И так каждый раз... Расплываюсь в насмешливой улыбке и наблюдаю за ним, сложив ногу на ногу и отставив пустой бокал на край стеклянной столешницы. А Ник, пошатываясь, но решительно не выпуская бутылку из рук, поднимается с пола и забирается на рядом стоящий табурет. Ооо... Сейчас будет представление. - Так, господа бухарики, объявляю продолжение банкета, ик! - едва выговаривает заплетающимся языком и при этом широко улыбается, как Чеширский кот. Уже в открытую смеясь, встаю с дивана и подхожу к Нику. Грохнется еще... Алкашня... - Слезай, маленькое чудо-о-овище, - хитро улыбаюсь и пытаюсь подхватить его на руки. - Не-е-ет... - растягивает, нагло улыбаясь в ответ, - а теперь танцы, ик! - восклицает, взмахивая бутылкой, и оступается, с грохотом падая на пол. Боже... Этот мешок с костями вообще кто-нибудь кормит? И за что мне эти 33 несчастья? Хотя нет, знаю... За все мои земные грехи, в прошлой жизни я определенно ел младенцев и запивал их кровью девственниц. Обеспокоенно смотрю на него и наклоняюсь, как бы он себе не сломал ничего... А Ник оборачивается, жмурясь и прыская со смеху. Вот же-е-е... - Вставай, пакость мелкая, чуть не убился, - хмурюсь, скрещивая руки на груди. - Я не па-а-акость, всхлип... - хнычет, глядя на меня своими огромными голубыми, как моя ориентация, глазищами. Ой-ой-ей... Нет...голубыми, как не-е-ебо, вот, теперь правильно. - Я еще ого-го! - А этот, значит, уже перевернулся на живот и пополз по полу, при этом размахивая руками на манер гребли. Господи... Прикрываю лицо ладонью, лишний раз убеждаясь в том, что мы точно не родственники, потому что ЭТО ну ничего общего со мной иметь не может. Опускаюсь и подхватываю Ника на руки, прижимая к своей груди, пока он барахтается изо всех сил, при этом что-то нечленораздельно вопя. Так, надо поставить напоминание в телефон, чтобы больше не привозить ему ничего из алкоголя. 19 лет парню, а несет даже от конфет с коньяком. Вздыхаю и укладываю дергающееся и упившееся в хлам тело на постель. - Ммм...Я еще... - бормочет невнятно, еле слышно, уже прикрыв глаза и так по-детски мило причмокивая пухлые губы. Фраза обрывается его мирным сопением, и я, наконец, облегченно выдыхаю.