POV Ника
О-о-ой, мама, роди меня обратно... Голова раскалывается, на языке неприятная сухость, и все тело ломит от выпитого вчера алкоголя. Вот они - все прелести похмелья. Я уже говорил, что ненавижу утро? Так вот, это утро я ненавижу в сто раз сильнее. Боже... Это как же меня угораздило так с одной бутылки? Так, надо попытаться встать и доползти до кухни, чтобы выпить во... Ой, не-е-е-ет... Сначала до туалета, будем решать проблемы по мере их поступления, да, маршрут построен. Дергаюсь, совершая попытку подняться, и роняю тяжелую голову на подушку, при этом издав протяжный болезненный стон. Мне нужна смена стратегии. - Воды-ы... - произношу одними только губами уже на последнем издыхании, - засыхаю... Ох... - каждый звук с удвоенной силой отчеканивается в сознании, добавляя страданий на мою несчастную долю. Да-а-а, тяжела того доля, кто не умеет пить алкоголя. О, стихи пошли. В голове всплывают обрывочные эпизоды вчерашнего вечера, с трудом выстраиваясь в единую логическую цепочку. Ох, мля... Это ж что обо мне теперь Том думать будет? Это еще хорошо, что я не орал матерные частушки, как на день рождения друга... До сих пор, когда прохожу у его подъезда, бабушки с оценочным презрением косятся в мою сторону. Можно подумать, я о них пел... Смирившись с тем, что тащить себя до туалета придется самостоятельно, я кое-как поднялся, собравшись с последними силами, и по стеночке, по стеночке. Больше моих сил ни на что не хватило, и я упал на колени перед керамическим другом. Ммм... А коврик мя-я-ягкий, коврик те-е-еплый...ков...рик...POV Тома
- Э-э-э-э... - нет, ну, я, конечно, подозревал, что вечер не пройдет бесследно, но чтобы все настолько плохо... Нда... Стоя в дверях ванной комнаты, я имел возможность наблюдать следующую картину: это растрепанное, как воробей существо, в помятой одежде, которую я вчера с него так и не снял, лежало на коврике перед унитазом, свернувшись вокруг него клубком и едва слышно постанывая во сне. Даже не знаю, чего во мне сейчас больше: простого человеческого понимания и жалости к этому неумеющему пить подростку или братской заботы и намерения выбить из него всякое желание употреблять алкоголь впредь. Или того и другого... В любом случае, надо что-то с ЭТИМ делать. Вселенная, дай мне сил... Закатываю глаза, который раз за последние сутки вздыхая. Просто иначе сейчас невозможно выразить мое состояние. Присаживаюсь на корточки перед Ником и осторожно беру его на руки, поднимая с пола. Какой легкий... Надо бы его откормить как следует, а то одни кожа да кости... Суповой набор, да еще и пристрастившейся к алкоголю. А мелкий только шумно выдыхает во сне и прислоняется головой к моей груди, щекоча лохматой макушкой шею. Такой трогательный и милый, совсем как ребенок... Отношу его обратно в кровать и укладываю, на этот раз будучи более предусмотрительным. Ставлю на прикроватную тумбу стакан с водой и таблетку аспирина от головы, чтобы не мучился. Хотя... Может, и следовало бы, чтобы надолго запомнил. Бережно погладив малыша по спутанным волосам, выхожу из комнаты. Видимо, позаботиться о завтраке сегодня придётся мне. А выбор продуктов не блещет разнообразием... Уверен, Ник, как и прежде, с утра ограничивается одним только кофе. Если подумать, я даже не знаю, какую еду он любит, каким продуктам отдает свое предпочтение. Значит, классика - яичница с беконом и ароматный латте. Пока я готовил завтрак, это недоразумение появилось в дверях кухни, и предвестником этого стал отвратительный едкий запах перегара. - Ни-и-ик, боже, бегом в душ, - прокрутив регулятор плиты на ноль и держа в одной руке сковороду, я обернулся и с нескрываемым недовольством уставился на источник зловонного запаха. А этот стоит, оперевшись о стену, хнычет, всхлипывает, смотрит во все глаза. Дитё... Ну вот что мне с ним делать? Оставив горячую сковороду с шипящей яичницей на кухонный стол, молча подхватываю его на руки и направляюсь в ванную комнату. - Ты меня мыть понес? - невнятно бормочет, не отрывая от меня пытливый взгляд. - Нет, топить, как котенка, потому что избавившись от тебя, я разом избавлюсь от половины своих проблем, - отвечаю с деланной серьезностью и заношу его в ванную. - И вообще, я тебе носильщиком не нанимался. - Я пры-ы-нц, если не на руках, то как иначе? - обворожительно улыбается и гордо вздергивает нос. - Ага, прынц... А пьешь, как прынцесса, - язвительно усмехаюсь и спускаю "барышню" на злополучный коврик, - дальше сам. Закрыв за собой дверь, возвращаюсь на кухню и занимаю себя тем, что накрываю на стол, все еще поражаясь несамостоятельности моего братца. И где это чудо? Плескается до сих пор? Мало ли там... С горя утопился, похмелье - оно такое, да. Подхожу к двери в ванную и прислушиваюсь к происходящему за ней. Тишина... - Ник, ты скоро? - спрашиваю достаточно громко, чтобы он мог услышать. Снова молчит, маленький гаденыш, нервы треплет... Не выдержав, открываю дверь и застаю следующее: Ник прямо в одежде, налипшей на его тело, сидит в ванне и тискает желтую резиновую уточку. Господи... Да что же это такое? Это он в честь моего приезда так неожиданно впал в детство? Потому что иначе я не понимаю, как он вообще выживает. - А я тут... Постирался... - с такой наивностью смотрит в мои глаза, что я невольно начинаю сомневаться в правдивости его действий и так или иначе приписывать ему откровенную глупость. - О, боги! Да с тобой даже самый отъявленный атеист обратится к вере, хотя бы затем, что без помощи высших сил справиться с тобой невозможно! - выкрикиваю и устало потираю переносицу. Надо успокоиться... Выхожу из ванной, не обращая внимания на распахнутую дверь. Может, выйдет быстрее... К тому времени, когда я уже позавтракал, Ник только показался на кухне и принялся с жадностью поглощать еду.